Был конец августа, но лето не сдавалось, стояло тепло, и купальный сезон ещё не заканчивался. Я временно не работала, ждала допуск к работе, его можно было ждать несколько месяцев. Вовка, брат мужа, шалопай семнадцати лет бросил учёбу в школе, не осилил десятый класс, тоже сидел без дела. Он увлекался рыбалкой и охотой, и предложил мне идти с ним на озеро за карасями. Да я с большим удовольствием, надоело сидеть дома. Вовка сказал, что одеться нужно похуже и взять с собой сменку, из одежды и обуви. Я совсем недавно переехала сюда, старой одежды ещё не нажила, но быстро собралась, как могла. Вовка взял принадлежности для рыбалки, весла к лодке, и мы отправились в путь. На деревянной лодке переправились через канал. Спрятав вёсла в кустах, пошли вдоль канала по направлению от шлюза. Погода была замечательная, тепло, но без жары, ласковое солнце, чистое безоблачное небо, можно прогуляться, а бонусом могут быть ещё и караси, день можно сказать удался. Шли недолго, минут двадцать, потом свернули в лес. Впереди мелькнуло озеро, вернее, небольшое озерко, сильно заросшее осокой, и только середина его была чистой. Пока я всё это рассматривала, Вовка, не теряя времени, с сетью, в чем шел сюда, в том и зашел в воду. Сетью была самодельная сетка, вроде большого сачка, прикрепленная к колу. Правда, сачок был не острым конусом, а какой- то неправильной формы. В общем, Вовка сразу стал таскать эту сетку вдоль берега озерка. Я стояла на бережку и наблюдала за ним. Пройдя несколько раз, Вовка сказал, что так ничего не получится, так как карась видит сетку.
- Давай, заходи, будешь мутить воду, - распорядился Вовка.
Делать было нечего, пришла - значит включайся в работу. Вода в озерке мне показалась холодной, да и одежду было жалко мочить, но выбора у меня не было. Я осторожно зашла в воду, дно было илистое, много тины, но Вовка продолжал командовать:
- Ты иди первая, старайся шаркать ногами, поднимать муть.
Я пошла вперед, за мной черная непроглядная муть. Так мы прошли несколько раз вдоль бережка, и тут на развороте Вовка приподнял сетку, и в ней мелькнул карасик. Я просто ошалела от радости. Мы остановились около ведерка, стали рассматривать первый улов. Там среди тины и ила шевелились два красивых карася. Поскольку у Вовки руки были заняты, я должна была вытаскивать из сетки карасей и кидать в ведерко. И тут разом изменилось всё вокруг, вода заметно потеплела, ноги стали меньше вязнуть в иле, а душа, душа просто обмакнулась в восторг. Мы расширили район поисков, и первая удача не стала случайной. Почти каждый раз при осмотре сетки карасики попадались нам. Пару раз карась выскальзывал из моих рук и скрывался в мутной воде. Эти караси казались особенно крупными, я сокрушалась на свою неловкость, а Вовка откровенно смеялся надо мной. С каждым новым карасиком повышался градус настроения и с ним куража. Из за этого я потеряла счет времени и старалась не замечать усталость. Но вот Вовка объявил:
- Шабаш, перекур.
Я с трудом выползла на берег. Правду сказать, берега в привычном понимании не было, вода плавно переходила в сушу и наоборот. Отдышавшись, я поняла, что пора заканчивать с карасями, Вовка сразу же согласился со мной. У него была более трудная работа: тягать сетку. При общем согласии стали собираться в обратный путь. Взяв ведерко с уловом и прочие вещи, мы пошли на канал отмываться. Я помылась сама, прополоскала одежду и нашла еще силы поплавать. Немного отдохнув, мы переоделись и двинулись уже по известной мне дороге. Здесь можно бы закончить рассказ, но нет, у рассказа было и продолжение.
Дома нас встретила мать, обрадовалась, что мы в порядке и с хорошим уловом. Вовка поев, убежал к друзьям, а я стала ждать мужа с работы. Юра вскоре приехал, удивился, что я была на рыбалке, а, увидев наш улов, сразу загорелся тоже пойти за карасями. Решили, что в ближайшие выходные втроём пойдём на озеро. В течение двух вечеров братья в сарае готовили новую снасть, на карасей, назову её бреднем. И вот в субботу мы пошли на озеро.
Дорога известна, не буду повторять, скажу только, что погода была что надо. Я как опытная «мутило» смело вошла в воду, за мной братья с бреднем. Бредень был почти в два раза шире, он крепился на два кола, и тащили его вдвоём. Пройдя пару раз вдоль берега, парни вытащили бредень на берег и стали выбирать из тины и ила карасей. Улов новой снастью был значительно больше, это воодушевило нас. Тут было забавное происшествие, когда Юра, пытаясь разравнять на берегу ил ударил ногой по кучке, а из неё выскочил карась и прыжком в воду. Юра потом долго вспоминал это, считал, что это был самый крупный карась. Не уверена, что это так, но карась был хитреньким, это ясно, не зря притаился в тине и ловко ушел в воду. Несколько раз в бредень попадали щурята, в сеть попадали, а в ведро нет. Сначала мы даже не успевали сообразить, что это было. Едва парни чуть поднимали бредень из воды, щурята с ловкостью цирковых перепрыгивали край его и скрывались в мутной воде. Попался в бредень и вьюн, Юра заботливо уложил его в ведро с карасями и накрыл одеждой. Я помню вьюнов из своего детства, тогда в деревне у бабушки в речке рыбу ловили большой корзиной, плетюхой её называли. Помню, что когда тетя начинала жарить вьюнов, они шевелились и даже пищали, хотя до этого казались не живыми. Зрелище так себе, но на вкус жареные вьюны очень хороши, так тогда мне казалось. А сейчас попробовать вьюна не удалось. Дома мать высыпала улов в таз, почему- то вьюна там не оказалось. Когда и куда сбежал он, мы не поняли, но хотелось верить, что не пропал. Улов в этот раз был значительно больше. Мать вечером нажарила большую сковороду карасей, из остальных наделала котлет, мы их ели несколько дней.
Я сидела за столом в большой и новой для меня семье, чувствуя себя после пережитого свободней. А всё понимающая мать подкладывала мне лучшие куски.