Предыдущая страница http://proza.ru/2021/12/17/1854
В Кавалерской столовой я рассказываю об истории фарфора. Передо мной - очередная группа, старшеклассники из Москвы. Мало того, что возраст "ершистый", так ещё примешиваются столичные амбиции. Подростки сразу решили показать себя осведомлёнными и эрудированными. Не все, конечно. Выделяется группа в центре, особенно один парень, который в самом начале экскурсии выкрикнул: "Вы что, думаете, что мы ничего не знаем?" Этот выскочка - явный лидер, ему нравится быть в центре внимания. По обе стороны от него - группа поддержки. Забавно.
Но я не стала ставить его на место. Мне всегда были неприятны окрики учителей, срывавшихся на учениках. Неравные силы.
Посмотрим, что будет дальше.
Я начинаю свой рассказ, который отвлекает ребят от ненужных эмоций, и вижу заинтересованные лица. Большинство школьников слушают меня внимательно. Мой придирчивый визави делает вид, что ему не очень-то интересно, хотя я вижу, что он в боевой готовности. Иногда я задаю вопросы - он усмехается, показывая, что они кажутся ему лёгкими. На мой вопрос "В какой европейской стране впервые изобрели фарфор?" никто не ответил. "Вожак" напрягся и не совсем уверенно, но небрежно бросил: "В Англии… нет, в Германии". "Молодец!", - похвалила я его. Он фыркнул, а его усмешка и поднятые кверху глаза словно говорили: "Кто же этого не знает?"
"А кто первооткрыватель фарфора в России?" - мой следующий вопрос. Многие повернулись к лидеру. Кто-то неуверенно проговорил: "Ломоносов".
"Ломоносов", - громко и убедительно произнёс герой дня, глядя на меня почти насмешливо. - "Нет, это не Ломоносов", - ответила я спокойно.
"Знаток" изменился в лице. У него округлились глаза, открылся рот, с призывным недоумением он смотрел в разные стороны, приглашая своих одноклассников разделить с ним досаду и презрение.
- Вы что, не знаете, что Фарфоровый завод имени Ломоносова находится в вашем городе? - издевательски спросил он.
Его вопрос я оставила без ответа и сказала, обращаясь к группе школьников: "А теперь слушайте меня".
Создатель русского фарфора Дмитрий Иванович Виноградов, друг Ломоносова, родился в Суздале в 1720 году в семье протопопа местного собора Рождества Пресвятой Богородицы. В начале 1730-х годов отец отправил его учиться в Москву, в первое отечественное высшее учебное заведение - открытую в конце XVII века при Заиконоспасском монастыре Славяно-греко-латинскую академию. Кроме языков, указанных в названии, там обучали арифметике, истории, географии, риторике, философии, богословию и другим наукам.
В академии Виноградов познакомился с молодым Михаилом Ломоносовым. Разница в возрасте (Ломоносов был на 9 лет старше)не помешала им стать друзьями.
Суздальский попович быстро прошёл программу низших классов, и в дальнейшем два друга учились бок о бок. По окончании учёбы в числе 12 выпускников "в науках достойных" оба были отправлены в Петербург для продолжения обучения. И это несмотря на то, что условия обучения в Академии были столь тяжелыми, что, по воспоминаниям Ломоносова, "почти все, присланные из Москвы в Петербург оказались потеряны навсегда для науки, поскольку опустились в уныние и отчаяние".
В столице Ломоносов с Виноградовым провели меньше года: оба попали в тройку "прекрасных молодых людей", которых Императорская Академия наук отобрала для получения знаний за границей (третьим был сын советника Берг-коллегии Густав Ульрих Райзер). Им предстояло овладеть основами химии, горного дела и металлургии, чтобы "государство со временем от них некоторую пользу получить могло".
Осенью 1736 года молодые люди, которым выделили по 300 рублей на путевые расходы и проживание, морем отправились в Германию. В университете Марбурга они провели около трёх лет. Освоив немецкий язык, на котором велось преподавание, русские студенты слушали лекции известного учёного-энциклопедиста Христиана Вольфа, который преподавал в университете 16 дисциплин и состоял в переписке с Императорской Академией наук, а ранее - с Петром I.
Наукам троица училась прилежно, но понаделала долгов, соблазнившись прелестями хорошей жизни, о чём Вольф и сообщил в Петербург. В ответ из России студентам прилетел выговор и предписание "более не держать учителей танцевания и фехтования" да "не тратить деньги на наряды".
Летом 1739 года, по окончании курса, однокашники переехали во Фрайберг, известный горнозаводской центр Саксонии, где они поступили в распоряжение горного советника Иоганна Фридриха Генкеля. Своё звание тот получил за успешные химические эксперименты, сделанные для Мейсенской мануфактуры.
Академия вдвое урезала содержание проштрафившихся стипендиатов, к тому же средства теперь направлялись их наставнику, который не отличался лёгким нравом. В итоге Ломоносов с Генкелем не поладил и весной 1740 года самовольно покинул Фрайберг.
Виноградову же обучение у старого профессора пошло на пользу. В следующем году ему выдали паспорт для беспрепятственного проезда к рудникам и шахтам Саксонии. В нём указывалось, что "Деметриус Виноградов" имеет высокий рост и волосы тёмно-коричневого цвета. Это его единственные документально подтверждённые черты.
Потратив на заграничное обучение около пяти лет, в 1744 году Виноградов и Райзер вернулись на родину. Президент Берг-коллегии, В.С. Райзер, доложил позже на заседании, что "из всех иностранных мастеров не знает ни одного, который по знаниям превзошел бы Дмитрия Виноградова". Дмитрий с блеском выдержал аттестацию в Берг-коллегии, получил звание бергмейстера (горного инженера) и предписание ехать в Олонец "к горным наукам". Однако в Карелию он отправиться не успел.
5 ноября 1744 года по распоряжению Кабинета Ее Императорского Величества Елизаветы Петровны Виноградов был уволен из Берг-коллегии. Императрица велела направить его в Кабинет для выполнения секретного дела. Как выяснилось позже, этим тайным и невероятно трудным делом оказалось создание в стране фарфорового производства.
Елизавета Петровна давно мечтала о собственном производстве фарфора.
С её соизволения был заключён договор с жившим в Стокгольме немцем Христофом Конрадом Гунгером, который рекомендовал себя как мастера фарфора. Он рассказывал, что какое-то время жил в Дрездене, дружил с основателем Мейсенской мануфактуры Бёттгером и был посвящен в тайну состава фарфора.
По договору, немец должен был "учредить в Санкт-Петербурге мануфактуру для делания голландской посуды, також и чистого фарфора, так, как оный в Саксонии делается". За это Гунгер выговорил себе роскошные условия: покрытие всех его долгов в Швеции, которые в пересчете на рубли составляли около двух тысяч, ещё тысячу рублей ежегодного жалования, квартиру с отоплением и освещением, проезд с семьёй до Петербурга за казённый счет и чин директора фарфоровой фабрики. Вывозили его из Швеции скрытно, на военных галерах, как обладателя тайного знания - арканиста (так называли в то время людей, кто применяет тайную магию, посвященного в тайное искусство).
Устройство и надзор над заложенной в конце 1744 года под Петербургом Невской порцелиновой, то есть фарфоровой, мануфактурой (впоследствии Государственный фарфоровый завод им. М. В. Ломоносова) императрица поручила управляющему Кабинета Ее Императорского Величества барону Ивану Черкасову. Он-то и приставил к Гунгеру новоиспечённого бергмейстера Виноградова, чтобы тот, с одной стороны, присматривал за иностранцем, с другой - выведал его секрет.
Однако выведывать было нечего: Гунгер оказался шарлатаном. Больше трёх лет он потратил на безрезультатные опыты. За всё время пребывания от приезда в 1744 до увольнения в 1748 году он оставил "...только полдюжины чашек, да и те не имели ни цвета порцелинового, ни формы: были черны и покривлены."
В конце концов уставший от пустых обещаний барон уволил иностранца и поставил во главе мануфактуры русского специалиста.
Период деятельности Невской мануфактуры с 1747 по 1758 год называют виноградовским. В отличие от Гунгера, её новый глава экспериментировал не наугад, а осознанно: менял пропорции используемых материалов и режимы обжига, проводил свои исследования сырья и поиск состава фарфоровой массы, ставил опыты, анализировал, делал записи формул и рецептов.
Записи шифровались одному ему известным шифром, на смеси латинского, немецкого, древнееврейского и других языков: состав фарфоровой массы должен был храниться в секрете даже от его помощников. В 1746—1748 гг. Виноградов проводил опыты, целью которых было получение из обжига изделий неискривлённой формы, а также изобретение керамической краски для росписи фарфоровых изделий.
Качество фарфора улучшалось, поступало всё больше заказов. Однако даже это не принесло Виноградову признания и статуса, сравнимого с высоким положением иностранных мастеров в России или с положением и привилегиями Ломоносова. Используя гжельские белые глины, олонецкий кварц и казанский алебастр, Виноградов получил, наконец, пригодный для изготовления фарфора состав.
Первые сделанные им предметы были небольшими из-за размеров горна для обжига, имевшегося на мануфактуре. Ассортимент ранних изделий включал в себя фарфоровые пуговицы, набалдашники для тростей, курительные трубки, колокольчики. Большим спросом пользовались табакерки разнообразных форм, которые Черкасов преподносил императрице, а та дарила их особо приближённым.
Более крупные предметы начали выпускать с 1756 года, когда по проекту Виноградова был построен новый горн. Первый большой фарфоровый ансамбль - столовый и десертный сервизы для Елизаветы Петровны - получил название "Собственный". Он украшен рельефным декором и расписан пурпуром и золотом. Ранний русский фарфор отличался самобытностью форм и декора. Копирование европейских образцов началось позже. Для росписи изделий приглашались ученики Петербургской академии художеств.
Фарфор, созданный Виноградовым, по качеству не уступал саксонскому, а по составу массы, приготовленной из отечественного сырья, приближался к китайскому.
Помимо разработки рецептуры фарфоровых масс и исследования глин различных месторождений, Виноградов разрабатывал составы глазурей, технологические приёмы и инструкции по промывке глин на месторождениях, вёл испытания различных сортов топлива для обжига фарфора, составлял проекты и строил печи и горны, изобретал рецептуру красок по фарфору и решал многие смежные проблемы. Можно сказать, что весь технологический процесс производства фарфора ему пришлось разрабатывать самому и одновременно готовить себе помощников, преемников и сотрудников различной квалификации и профиля. В результате "прилежного труда" (так он сам оценил свою деятельность) был создан самобытный русский фарфор - независимо от заграницы, не случайно, не вслепую, а путём самостоятельной научной работы.
За несколько лет работы в тяжелейших условиях Виноградову удалось не просто открыть тайну изготовления фарфора и глазури для росписи, но и создать завод с налаженным фарфоровым производством, где выпускали изделия для Двора, которые императрица часто использовала в качестве дипломатических подарков.
Кроме того, он написал трактаты "Заметки о фарфоре" (1745) и "Обстоятельное описание чистого порцелина" (1752).
Только благодаря гению и блестящим организаторским талантам Дмитрия Виноградова, Россия стала третьей в Европе страной, создавшей и производящей и ныне "белое золото".
Казалось бы, первооткрыватель русского фарфора должен был утопать в роскоши, похвалах и наградах.
Но талантливый мастер оставался подневольным человеком. Несмотря на напряжённую и успешную работу, Виноградов не получил ни одной благодарности за то величайшее дело, которое он сделал для своей родины. Напротив, его подвергали всяческим мукам, заставляли жить и работать в нечеловеческих условиях.
Опасаясь, что Виноградов может выдать рецепт открытого им фарфора, чиновники распорядились никуда не отпускать его с завода. "Меня грозят вязать и бить без всякой причины", - жаловался Виноградов в письме барону в 1752 году. Но Черкасов не церемонился с ним: он приказал неотлучно держать мастера у работающей печи.
За любой неуспех Виноградова лишали жалованья и били плетьми.
Одиночество и неустроенность усугубляли его душевное состояние, о котором говорит надпись, сделанная им в дневнике на латыни: "Ныне меня угнетает тяжесть трудов понесенных. Краткая младость прошла, рано я стал стариком".
Он хотел сбежать. Его посадили на цепь, как собаку.
В 1751 году на завод, уже "порцелиновую мануфактуру", был прислан Черкасовым кабинет-курьер Жолобов, который должен был шпионить за Виноградовым, присутствовать при всех его работах. Но ещё хуже повернулось дело в следующем году, когда Жолобова сменил капитан Хвостов. Человек невежественный, но перед начальством угодливый, он ретиво взялся за исполнение обязанностей в отношении Дмитрия Виноградова.
Фактически Виноградов был лишён всякой административной власти на заводе и подвергся разного рода издевательствам и унижениям. Да к тому же у него отобрали шпагу, что тогда почиталось за полное бесчестье! Эти зверские меры только ухудшили его состояние.
Поскольку рецепт фарфора являлся государственной тайной, Виноградова никуда не отпускали с завода, родного Суздаля и родных он никогда уже более не увидел, своей семьи он тоже не создал. Смысл жизни был только в работе. Одиночество и отсутствие любой моральной поддержки тяжело повлияло на Виноградова.
21 августа 1758 года Виноградов внезапно слёг. Врач нашёл его состояние настолько опасным, что к больному тут же пригласили священника. Через четыре дня он скончался. Ему было 38 лет.
Дмитрия Виноградова похоронили на Спасо-Преображенском (впоследствии - Фарфоровском) кладбище Санкт-Петербурга. Так как за могилой некому было ухаживать), она вскоре затерялась. В 1927 году кладбище было закрыто для захоронений. В 1932 году была разрушена Преображенская церковь, а также уничтожены могилы нескольких династий мастеров русского фарфора, как и сотни могил наших соотечественников. Духовская церковь и западная часть кладбища были уничтожены в 1960-х годах.
В советские годы на территории кладбища были построены кинотеатр "Спутник", эстакада Володарского моста, станция метро "Ломоносовская", при сооружении которых, по свидетельствам очевидцев, из земли вынимались многочисленные человеческие останки, могильные плиты, памятники.
В начале 21-го века возник проект постройки на месте кладбища развлекательного центра и торгового комплекса. Местными жителями была создана инициативная группа, цель которой - восстановить Духовскую церковь с уникальным фарфоровым иконостасом.
На территории кладбища находятся могилы погибших в годы блокады ленинградцев, а также могилы нескольких династий мастеров русского фарфора, но Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга выдал "справку о том, что исторических захоронений на этом месте нет.
Память о создателе русского фарфора
В 2020 году исполнилось 300 лет со дня рождения изобретателя русского фарфора Дмитрия Ивановича Виноградова (1720–1758).
Одна из улиц Суздаля названа именем Д. И. Виноградова.
14 января 2020 года Банк России выпустил в обращение памятную серебряную монету номиналом 2 рубля "Создатель русского фарфора Д. И. Виноградов, к 300-летию со дня рождения (1720)" серии "Выдающиеся личности России"
Удивительно, что так схожи судьбы Иоганна Фридриха Бёттгера (http://proza.ru/2021/10/27/77) и Дмитрия Виноградова.
Даже умерли они почти в одном возрасте.
Продолжение http://proza.ru/2022/08/25/1626