Заглянуть в архив – любопытно и полезно.
Вот Газета «Учитель», орган Волгоградского ордена «Знак Почёта» государственного педагогического института им. А.С. Серафимовича.
(Имени Железного потока, как шутили студенты, по одноименной книге писателя) Ныне это университет.
Четверг, 26 ноября 1981 года.
Офигеть – 40 лет назад.
Залез я в архив неспроста.
Мне предстоит ещё, омоложенному из-за повышения пенсионного возраста, пободаться с Пенсионным фондом России и прибавить к своему внушительному трудовому стажу далеко не лишние три тёплых; месяца, когда я учил вьетнамцев русскому языку.
Буду искать справки.
Процитирую, чтобы читателю всё стало понятно,; свою статейку в газете, а потом уж прибавлю нынешние воспоминания о том времени и о себе...
«РУССКОМУ НАУЧИЛ Я»
Передо мной письмо моего ученика – вьетнамца. Оно написано по-русски: «Спасибо, учитель, я уже чуть-чуть знаю ваш язык...»
Так написал мне Нгуэн Нгок Хай. И это для меня самая первая и самая большая награда за педагогический труд.
17 августа мы, шестеро студентов истфилфака, прибыли в хутор Красноярский Котельниковского района Волгоградской области для участия в работе трёхмесячных курсов по обучению русскому языку вьетнамцев, которые приехали в нашу страну для профессиональной учёбы.
Наша задача была не из лёгких.
Никто из 100 человек, кроме двух переводчиков, не знал ни одного русского слова.
Объясняться на первых порах приходилось жестами, рисунками; немного облегчал наши трудности маленький русско-вьетнамский словарик.
Началась очень серьёзная и очень ответственная педагогическая работа.
Каждый день был интересен и; лёгок-труден по-своему.
И сами мы стали глубже вникать в закономерности, сложности русского языка, в методику преподавания. чтобы проще и доходчивее объяснить материал, интереснее построить урок.
Радовались, когда ученики научились различать отсутствующие в их языке шипящие согласные, проговаривать отдельные слова, начали здороваться с нами по-русски, затем писать, читать, общаться с окружающими.
Мы воочию видели результаты своего труда, радовались успехам друг друга, негласно соревновались между собой.
Не обходилось и без юмора.
Возраст наших учеников был от 18 до 35 лет, но на занятиях они были детьми.
Вдруг в коробке с мелом я обнаружил богомола.
После перемены увидел в классном журнале против своей фамилии маленькую «двойку». Ученики хитровато поглядывали на меня и ждали, как я отреагирую.
Я спокойно начал урок. Чань Ван Тыонг не выдержал:
«Учитель глазеть оценка?»
Интересно проходили уроки по отработке бытовых сцен:
«В городе»,
«В магазине»,
«На почте» и т.д., диалоги, беседы на разные темы.
Сделали для себя немало выводов и открытий.
Учитель очень многое должен знать и уметь: рисовать, петь, пользоваться ТСО, заниматься спортом и даже... ловить рыбу. Дело в том, что нередко после 6-7 часов занятий мы шли вместе играть в футбол, волейбол, или на Цимлянское море. Приятно было слышать при удачном улове восторженное: «Очень хорошо, учитель!»
Внеаудиторное общение с нашими учениками, бесспорно, приносило большую пользу и давало самые хорошие результаты в обучении языку.
Вместе мы провели и день 7 сентября – 36 годовщину провозглашения независимости Вьетнама.
Переводчик на вечере, посвящённом этому событию, рассказал о своей прекрасной стране, о свободолюбивом и талантливом вьетнамском народе, о достижениях страны за эти годы. И мы в этот вечер увидели, что вьетнамцы очень весёлые, музыкальные, они самозабвенно пели русские и вьетнамские песни, искренне, от души веселились.
... Читаю письмо от Нгуэн Нгок Хая, он передаёт привет мне от всего класса, от всех 12 человек. Пишет по-русски, и этому научил его я.
Ф. Ратавнин, студент истфилфака.
Ну что ж, всё так в принципе и было, но вспоминаются и некоторые любопытные детали.
С удовольствием поделюсь.
<Меня зовут Жан>
Начнём с того, что никакую методику преподавания русского языка как иностранного нам не дали,; зато выдали совершенно бесполезные учебники для обучения; русскому языку французских студентов.
Может, решили, что раз Вьетнам был французской колонией, им это ближе?
Помню строчку из одного толстенного учебника:
«Меня зовут Жан. Я еду на троллейбусе в университет»
Учитывая, что ближайший троллейбус за 250 км от нашей школы, мы на хуторе, а вьетнамцы просто не слышат и не выговаривают буквы «ж» и «р», – бесполезнее книг не придумать.
Помню мучения с этими «Ж–Р» и гласной «Я».
– Нгуэнчик, ну сделай губки так, зубки так, скажи – жена!
– ; Рэна!
– Скажи – муж.
– Мур!
– Скажи – Я!
– Зя...
<ШЕСТЬ УРОКОВ РУССКОГО>
В свой первый шестичасовой день я оказался с 12 вьетнамскими товарищами с глазу на глаз без переводчика, не имея словаря и не зная ни одного общего слова, пожалуй, кроме Вьетнам; –; Хо Ши Мин!
Как выкрутился, спросите?
Были мел и доска. Спасибо за гены папе – художнику-оформителю.
Я начал; с клинописи и наскальных рисунков...
С передачи азов букваря и... победил!
Контакт цивилизаций состоялся.
На следующий день слава дедушке Хо, у меня в руках оказался на короткое; время русско-вьетнамский словарик, видимо из военного периода, с набором прежде всего военной терминологии, но дело пошло.
<КОММУНИСТ>
В каждом классе был вьетнамский коммунист. У меня тоже.
Он поддерживал боевой дух и дисциплину.
Когда вьетнамцев «чистили» от глистов, выдали им какие-то мощные таблетки, и они все повыпадали «в осадок». На занятия в класс ко мне, помню, приполз только один коммунист, лепеча, что занятия должны продолжаться...
Позже, когда мы выходили на «стройку века» со своими подопечными, чтобы освоить технику на русском языке: лопата, ведро, носить, копать, коммунист работал на бетономешалке, и я обратил внимание, что он какой-то; весь «зелёный».
Спросил, что с ним. Он ответил: «Очень болеть живот, но я буду работать».
Павка Корчагин, блин.
Пришлось; силой оттащить его в медпункт и отправить в Волгоград.
Узнал позже,; что ещё пара часов, и парню был бы каюк.
Получается, спас ему жизнь, а вот как зовут, не помню. Ле Нгок Ми или Ле Суан Хьен?
<ПЕРЕВОДЧИКИ И СЛОВЕЧКИ>
Переводчиков было двое. Один – Ан Чай – с; синей наколкой «Минск» на руке,; изъяснялся очень хорошо, перемежая свою речь сочным матом.
Второй – Тхи – был каким-то малохольным, слова жевал, и ходил всегда со словарём...
Помню, пропал у нас один вьетнамец, не из моего класса. На занятиях и в общаге его нет.
Спрашиваем у Тхи, где мол, ваш нацкадр? Тот традиционно мычит,; потом тыкает пальцем в свой словарик, а там на свободном месте печатными буквами написано:
«Сам ищу».
Вьетнамец нашёлся к вечеру. Ну куда ему с хутора деться было! Оказалось, что он научился собирать и сдавать пустые бутылки, на этой почве познакомился с местными калдырями и стал осваивать язык на стороне...
Видимо, под его влиянием, или матершинника Ан Чая, мои ученики однажды вдруг заявили:
– Учитель, мы хотеть знать плохой русский слова.
На что я им скрутил кукиш и сказал, что они сами скоро всё по этой теме узнают.
И вправду, через пару дней, когда я что-то писал и рисовал на доске, в классе раздалось громкое и чистое звучание слова из трёх букв, а когда я оглянулся,; удивленный,; меня встретил весёлый смех всего моего класса.
Молодцы, говорю, освоили.
<ФОКУСНИК>
Многие мои ученички уже имели разные гражданские специальности, некоторые повоевали с американцами.
– Буй Ван Тоан – герой! – указывали молодые на возрастного моего ученика, который сидел на задней парте и хмуро шевелил удивительно мохнатыми бровями.
Был у меня в классе и самый настоящий фокусник. В цирке раньше работал.
Однажды я разоблачил его, как; лжеэкстрасенса, вернее – «нюхача». Дело было так.
На переменках между уроками большие вьетнамские мальчики, отдыхали, играя порой в свои азиатские азартные игры. Учитель был выше проделок школяров и выходил на улицу подышать.
Однажды мой; ученик схватил меня за рукав и буквально потащил в класс, где происходило действо.
Фокусник выходил из класса. В это время вьетнамцы клали маленький обрывок газеты в один из лежащих на столе пустых коробков. Циркач возвращался, нюхал коробки по очереди и безошибочно находил бумажку...
– Утитель, как это?! – спросили меня как великого знатока магии и науки.
– Завтра расскажу, – опрометчиво пообещал я.
Весь вечер; ломал голову, обладает ли; цирковой вьетнамец супернюхом, или это разводка?
Перед сном меня осенило, что у «волшебника» может быть сообщник, который тайными знаками показывает, в каком коробке бумажка.
Эту версию я и озвучил; своим подопечным.
Учитель в моём лице приобрёл невиданный авторитет гуру, а фокусник обрёл фингал под глазом,
<УТИТЕЛЬ ХИТРЫЙ>
Признаться, я не рыбак.
Но, прогуливаясь вдоль причалов Цимлянского водохранилища, заметил, что когда ветер дует с Цимлы (со стороны водохранилища, – Ф.Р.), он нагоняет много некрупной рыбы в заливчик близ нашей деревни. Её косяки видны с небольшой заброшенной пристани.
Сделал я из толстой алюминиевой проволоки кольцо, расправил по нему сетку-авоську, внизу привесил грузик с кормушкой – хлебом. На дно опустил.
Вода – чистая. Видно, как рыба подходит, заходит...
Резкий взмах – и; трал поднят вверх. Две-три, а то и пять рыбёшек с ладонь в сетке...
Заметили моё изобретение вьетнамцы и выразили свою оценку, видимо, покопавшись в словаре:
– Утитель хитрый!
Весь свой улов я, на радость общественности, отдавал вьетнамцам.
<КАК Я СОБАКУ СЪЕЛ>
Питались мы с вьетнамцами в одной столовой, но за отдельным столом и с отдельной посудой по сантребованиям.
Возможные носители экзотических тропических болезней были и на учёбе, и на карантине одновременно.
Предосторожности оказались нелишними.
Одного из вьетнамцев забрала неотложка и увезла в Волгоград.
– Сифилис, – сказал Ан Чай, сплюнув, и выругался.
Все тарелки гастарбайтеров были помечены зелёными метками и подвергались тщательной; обработкой горячим паром.
Мы особо не боялись заразиться и много шутили по теме гигиены, к тому же зелёные метки на посуде; быстро отвалились.
Слава богу, ничего не подхватили.
Возле кухни прижилась небольшая местная дворняжка, которую вьетнамцы подкармливали. Сам я не собачник, но умилялся их заботе о щенке. Пока мне мои ученики не рассказали, что на 7 сентября, их великий праздник, они приготовят нам – учителям «Шарика». От души и очень вкусно.
Предупредил кулинаров, что у нас это не принято, другим моим коллегам об этом лучше не говорить, а я попробую кусочек в честь праздника и дружбы между народами.
Так и случилось, что собаку мы, вместе с вьетнамцами съели, плохо стало только Илье, когда он узнал, что за мясо в кисло-сладком соусе только что наворачивал.
<ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ>
После работы мы – учителя Юрок, Славик, Илюха и я – ходили на рыбалку, купаться, просто к морю, иногда, в магазинчик-сельпо за сухим плодово-ягодным винцом.
Осмотрели даже достопримечательности местного кладбища и пообщались с аборигенами.
На кладбище меня поразили могилки, сделанные в виде небольших ступенчатых пирамид древних ацтеков из белёного кирпича. На этих «печках» с именами покойников стояла крупная; подпись мастера-изготовителя: «Делал Генералов».
Много было указателей с деревянными стрелками, к разным родственникам.
Такого я нигде не встречал. Как, например, и скамеечку с табличкой: «Здравствуйте, меня зовут...; Вы у меня в гостях, присядьте, отдохните»...
По соседнему с кладбищем заброшенному яблоневому саду бродили пятнистые коровы, подбирая яблоки с земли или слизывая прямо с веток, тут же шлёпая своими ароматными лепёшками. Молоденький пастушок послеживал за процессом, чтобы бурёнки не подавились.
Сельская идиллия.
Из знакомств с местными запомнились вечерняя совместная рыбалка и разговоры с предателем. Так этого деда все на хуторе просто и звали.
Жил он один, отсидел 25 лет за то, что в годы Великой Отечественной был полицаем или старостой. Дедок говорил, что был связан с партизанским отрядом и подпольем. Но немцы всех, кто мог подтвердить, что он выполнял приказ, уничтожили, и он получил срок на полную катушку.
Рассказал, как, работая в шахте, нашли они с приятелем в вечной мерзлоте некое животное. И отъели ему ногу. А когда охрана узнала об этом, их сильно избили, а животное забрали в музей.
– Что это было, мамонт? Бык? – допытывали мы у предателя.
Он сердился и говорил только однозначно:
– Животное! Ну, животное...
… Как-то так всё и было. Только вот где мне достать теперь справку о своей доблестной трёхмесячной работе – ума не приложу. Заеду когда буду в Волгограде, конечно, в родной ПЕД, спрошу.
Если же ещё что припомню интересного о нашей вьетнамской эпопее, – напишу, добавлю.
P.S.На обратной стороне моей фотографии есть надпись:
Мой класс.Все, кроме Тыонга. 10.09.2981 год.
;
;
;
;
;