Начало взрослой жизни.
Поля Страшнова
Поля проснулась. Полежала недолго, не открывая глаз, припоминая и выстраивая на сегодня линию поведения. Открыла глаза, посмотрела на отрывной календарь и осознала, что завтра у меня начнётся взрослая жизнь. Так вчера при расставании сказала любимая подруженька Лариска.
Она сказала: «Поленька, послезавтра у нас начнётся новый конкур. Конкур на поле взрослой жизни».
«А сегодня у нас выпускной», - пропела Поля, вставая, и дурачась. Настроение зашкаливало. Разминку не сделала, потому что со спортивной гимнастикой Поля решила покончить навсегда. На столе нашла конверт вчерашней почты. Открыла и развернула большой лист с мамиными наставлениями и папиной припиской. Хмыкнула, ярко красной помадой перечеркнула текст наискосок крестом, и возвратила записку на место.
- Достали родители, сами на другой стороне Земли и пишут и пишут, - прошептала, - сама знаю, что и как надо.
Надо туфли на самой высокой шпильке, юбку самую короткую, гольфы белые-белые ненадёванные, вырез на кофте до пупа, бюстгальтер самый незаметный, в правое ухо серёжку кольцом, на голову зелёную ленту.
- Ну, преподы держитесь. Ударим по школьному дресс-коду самостоятельностью.
Оглядела всю форму и отправилась в ванну.
Выпускной вечер прошёл празднично, и спокойно, правда всех удивила Лариса Перова. Она единственная пришла на выпускной вечер в школьной форме. Умела Лариса поставить эффектную точку. Белые гольфы, школьное платье, белый фартук, два белых банта и выглядела Перова превосходно. Вместе с аттестатом ей была вручена золота медаль. Поля тоже отличилась, вместе с аттестатом ей вручили по поручению комитета спортивного общества «Динамо» документы о присвоении Страшновой звания мастера спорта по спортивной гимнастике. Поля удивлена была и обрадована.
Природная красота Поли Страшновой, отточенная и отшлифованная в секции спортивной гимнастики была выставлена на всеобщее обозрение. За своими документами она шла к столу шагом гимнастки от бедра, искусством дефиле Страшнова владела превосходно, зал замер. Её всегда выделял замах руки и шаг. Все следили за ней. Вот она берёт документы, и выполняет лёгкий изящный реверанс наклоном в сторону директрисы. Публика взрывается аплодисментами. Изысканным шагом Поля вернулась на своё место. Ученики и их родители провожали её глазами и хлопали. Поздравления, танцы, шведский стол, гуляние по набережной, все веселились. Потихоньку толпа гостей и выпускников уменьшалась, маленькие, но сплочённые годами учёбы компании исчезали в ранее приготовленные укромные места. После окончания вручения аттестатов Поля и Лариса вышли на улицу, освежиться и подышать. Они негромко обсуждали увиденное, посмеивались. И вдруг из темноты аллеи появился высокий и красивый молодой мужчина. Конечно, это был Борисов, он подхватил девушек за талии и они поехали в ресторан. В ресторане был заказан столик. Пили лёгкое вино, ели пирожное, танцевали. В конце было подано мороженое. Борисов не сводил глаз с Поли. Ей нравилось такое внимание, она ему улыбалась и посылала воздушные поцелуи.
После полуночи праздник закончился. Борисов развез девушек по домам. Однако Поля оставила Борисова у себя дома. Легли они в разные постели, Поля старалась, постелила гостю белоснежные простыни, а проснулись они под одним одеялом в Полиной кровати.
Поля выскользнула из объятий Борисова и побежала на кухню. Что-то ей подсказывала, что любимого кормить надо. Занимаясь бутербродами, увидела в дверях Борисова завернутого в одеяло. Он подманил ее, и почти заикаясь тихо сказал: «Поленька, мы простынь белую запачкали».
Пошли смотреть. Поля глянула на пятна, повернулась к Борисову со словами: «А ты, верно, думал, что с тобой шалава спать легла. Я для тебя свою девственность сберегала, хоть и была оторва уличная, - быстрым движением она сбросила халатик, - запачкали, так пользуйся уже пополной».
Продолжение получилось страстным и прелестным, Поля была на седьмом небе от того что у неё всё сбылось так как она и представляла. Охватившее её наивысшее чувство удовольствия от удовлетворения сексуальной потребности делало из девушки чувственную женщину. Обнимая Борисова, старалась прижаться к нему каждой клеточкой своего тела. Она ощущала себя вне земной жизни и, как ей казалась, что она растворяла в себе всего Борисова, что бы слиться с ним в этом высочайшем даре природы. Борисов чувствовал это отношение к себе, оно было новым и такого у него с другими женщинами не было. Он шептал ей на ушко красивые и нежные слова, целовал её тело, вдыхая запах её кожи уносящий его в глубину прелестных ощущений. Ему совершенно не хотелось встать с Поли, а те места его тела, которых касались, обнимавшие его руки Поли, горели от приятных и сладостных ощущений.
- Поленька, что ты со мной сделала, ты же практически ещё девочка, но то что я ощутил с тобой, я взрослый мужик, не испытывал ни с кем, - шептал Борисов нежно касаясь краповых ягодок её твёрдых сосков.
Поля не произносила слов, с её губ срывались нежные стоны, вещавшие о её нахождении в далёком мире, мире, где всё подчинено ощущениям продления человеческой жизни. Наконец она ухитрилась выползти из-под Борисова, прижалась своими сиськами, животом, лобком к его боку, обхватила грудь правой рукой, и своими красивыми ногами прижала сверху его ноги, затихла. В её голове играла нежная музыка, в которой слышались слова: «Борисов, милый мой Борисов, я так долго ждала этого, что сейчас случилось».
Поднявшись с постели и одеваясь, они не смотрели друг на друга, как бы стеснялись. Нет, они не стеснялись, они просто не хотели разрушать тот мир ощущений, в который погрузило их нежное наслаждение души, разума и тела. Только после душа в ванной, где они стояли под струями воды, прижавшись, друг к другу, реальность потихоньку возвращалась к ним. Они смотрели друг на друга, смотрели, улыбались и молчали, боялись нарушить свои тактильные ощущения звуками голосов. Они молчали, смотрели друг на друга, нежно прикасались друг друга. И молчали. И Борисов не выдержал. Подошёл, резко за подол сорвал ночную рубашку с Поли, развернул спиной. Поля не сопротивлялась, как только её ягодицы ощутили Борисова, она прогнулась, подставляя ему себя всю целиком. Напряглась и произнесла: «Борисов, ну чего ты медлишь». Вошёл он в неё сильно и резко, Поля застонала, но не стоном боли, а стоном долго ожидаемого удовольствия. Дальше был секс, несколько грубый, может быть даже животный секс. Поля тихонько стонала, когда Борисов погружался в неё. В момент, когда их охватила общее чувство блаженства, Поля вскрикнула: «Ой, мамочки моя, ма-ма-а-а!».
Потом они некоторое время стояли. Вернее стоял Борисов, а Поля висела, охватив руками его за шею. Она испытывала своё первое полное расслабление и подхваченная крепкими мужскими руками чуть заметно вздрагивала
«Ну, Полька, оторва ты уличная, что ты со мной учудила»,- металась мысль в голове Борисова.
Этот быстрый секс привёл их в реальность полностью и почти мгновенно. Поля спрыгнула с рук и произнесла как команду,
- Марш в ванну, я готовлю тебе завтрак. Борисов мне тоже надо в ванну, ты меня всю залил,
- Может первая ты?
- Борисов, ты взрослый дурачок, мне же приятно походить в этом, ну …, - проговорила Поля.
И им вместе было хорошо и весело.
В дальнейшем, перед сном она часто вспоминала этот момент и не могла объяснить себе, почему она не сопротивлялась. Как то грубо повёл себя с ней Борисов. Для неё всё было впервые и она не могла знать того как отзовётся её и сознание и тело на действия Борисова. Она ловила себя на мысли что именно так она и хотела получить продолжения, чтобы дикая необузданная сила овладела ей, как бы ломая и подчиняя её своей воле, воле своего господина, самца, которому сопротивление невозможно по определению, потому что только сейчас и только от него она получит наивысшее благо. Неужели что-то от первобытной женщины вдруг проснулось в ней, а этот не то стон, не то крик после которого память пропала. Поля не могла вспомнить, как и почему она оказалась на руках у Борисова, обнимая его за шею.
После ухода Борисова, Поля нашла оставленный им сверток. Развернула и была поражена, в бархатной коробке лежали серёжки, золото с бриллиантами и пачечка баксов, перетянутых лентой с бантом. Под ленту была запихана записка со словами: «Моей самой красивой, храброй и любимой Поле».
- Как же я люблю тебя, паразит ты мой нефтяной, - только и нашлась, что прошептать Поля.
К вечеру пришла Лариска, она ни чего не спрашивала, а Поля ей ни чего не рассказала. Уже лёжа в кровати Поля ощутила желание, чтобы рядом оказался Борисов, чтобы она могла прижаться к нему своими сиськами и ощутить в себе твёрдость и силу любимого мужчины.
«Что - то раньше у меня таких желаний не было, - мелькнуло в голове засыпающей Поли, - это наверно взрослая жизнь требует положительных эмоций».
Это было начало новой жизни.