От рождения Колин был слепым. Родители, обеспокоенные участью сына, искали средства вылечить его, приводили докторов и знахарей, но ничего не помогало. Близкие жалели бедное дитя: ведь ему не дано было увидеть прекрасный мир, в котором он жил. Утешало только то, что мальчик, казалось, не страдал от слепоты, восполняя недостаток зримых красот гармонией звуков, которую он чутко улавливал. Как большинство невидящих, он имел тонкий слух и мог часами слушать птичье пенье или музыку, запоминал услышанные мелодии и постоянно напевал их. Так и рос Колин в своём бессолнечном мире. Годы шли, а ничего к лучшему не менялось.
В городе жил один человек, который называл себя целителем, но мало кто из местных к нему заходил, поскольку он имел сомнительную репутацию. Поговаривали, что он то ли колдун, то ли чернокнижник, то ли еще хуже. Зато приезжие посещали его постоянно. Наслышанные о том, что он исцеляет от многих болезней чудодейственным способом, нездешние люди видели в нём последнюю надежду. Никто не знал точно, как это делается, но разговоров про то было немало. Рассказывали, что он заводил недужного в расписной шатер, плотно задергивал полог, но что там происходило, узнать было невозможно. Из шатра доносились обрывки фраз, похожих на заклинания, звуки неведомого струнного инструмента, потом внутри вспыхивал огонь. Казалось, что шатер вот-вот загорится, но ничего такого не происходило, исцеленный выходил из шатра невредимым. Расспросить его было невозможно, поскольку тот сразу же покидал город. Всё это походило на шарлатанство, но всем известно, когда уже испробованы все доступные средства, а желаемого результата нет, хватаешься за любую возможность.
Когда родные Колина поняли, что у них осталось только одно - обратиться к этому целителю, они наконец решились. Слепой без страха вошел в расписной шатер и пробыл там довольно долго. На этот раз огонь в шатре, сопровождаемый звенящим звуком, вспыхнул особенно ослепительно, после чего воцарилась тишина. Потом отодвинулся полог, Колин вышел на свет божий. Он растерянно озирался по сторонам и казался потрясенным переменой, с ним произошедшей. Нет, он не обрёл зрение, какое есть у большинства людей. Но и слепым его уже нельзя было назвать. Теперь он видел все большое и яркое. Колин был безмерно счастлив, оттого что мог видеть небо, небесные светила, водные просторы, деревья и цветы. Черного, белого, серого для него не существовало.
Светлая радость всколыхнула в нём чувства, которые он научился выражать словами, а слова сами складывались в строки стихов. Писать без посторонней помощи он не мог, но память удерживала все сочинённое им без особого усилия. Но самое главное - он теперь мог самостоятельно познавать мир. Желание поделиться своими открытиями переполняло его. Он пытался рассказать другим об увиденном. Но большинство людей не понимали, о чём идет речь: они воспринимали жизнь совершенно иной, прежде всего обращая внимание на тёмные стороны, неприглядные вещи и несовершенства. Некоторые упрекали Колина за то, что он попросту обманывает людей, рисуя им яркие и прекрасные картины жизни. А ему было горько и обидно, что люди не хотят верить ему.
Так обретенная радость обернулась печалью. Он почувствовал себя особенно одиноким и отчуждённым именно сейчас. «Когда я был слепым, многие сочувствовали мне, я ощущал поддержку и принимал помощь. Я был слаб, и меня жалели. Я стал сильнее и проницательнее, я сам могу раскрыть глаза людям - и что же? - именно это и отдалило меня от них…» - сокрушался Колин.
- Почему мне никто не верит? Почему я никому не нужен? - в отчаянии проговорил он как-то, ни к кому не обращаясь.
- Ты нужен мне, - услышал он голос за спиной и обернулся. По улице шёл слепой, неуверенно прощупывая палкой дорогу. - Мне кажется, я заблудился. Хотел пройти на набережную, подышать свежим ветром, послушать голоса людей и птиц, гудки пароходов и плеск воды под вёслами отплывающих лодок. Перед закатом как-то особенно сладко пахнут прибрежные кусты. Ты проводишь меня туда? Или у тебя нет на это времени? Ты меня еще слушаешь? Где ты?
- Я с тобой, - тихо ответил Колин.
Они подошли к набережной.
- Ты мне расскажешь этот вечер? - спросил слепой.
- Закат сегодня розовый…
- Как это - розовый?
- Тёплый и нежный, как прикосновение лепестков пиона…
- Это я знаю, у нас растут пионы, - сказал слепой. - Расскажи еще!
- Вода в реке лазурная и чуть колышется.
- Лазурная… - повторил слепой. - Как красиво звучит! Хорошо тебе, ты всё видишь.
- Не всё, а только самое яркое и красивое.
- Какой ты счастливый!
- Совсем нет. Люди не верят мне, когда я пытаюсь рассказать им, как красиво вокруг, меня считают обманщиком. А когда я был совсем слепым, как ты, ко мне относились по-другому. Они просто не желают видеть…
- Или не могут… - подсказал слепой. - Но не стоит огорчаться. Если кто-то один способен тебя понять и разделить твою радость, этого уже довольно… Так мы остановились на воде. Ты хотел рассказать мне: лазурная - это как?
- Это - как ветер на рассвете…
- Летом?
- Ну конечно!
Слепой улыбнулся и сказал:
- Знаешь, по-моему, не каждый зрячий видит лучше нас с тобой, имеющих пару глаз на двоих.