Звонкий апрельский вечер играл с тишиной.
На большом солнечном пятне, разостланном на дорожке сквера, улёгся толстый полосатый кот.
Он с наслаждением вылизывал свою растопыренную «пятерню», словно в ней только что растаяло шоколадное эскимо.
Присел я на тёплую деревянную лавочку и вытянул ноги по физкультурной схеме: пятки вместе - носки врозь. Потянулся. Хорошо!...
Чего ещё надо для полного счастья? На кота я уже нагляделся, к тому же он перешёл к другим чистюльным процедурам.
Тыркать смартфон не хотелось, и пришла мысль достать из рюкзака новый номер журнала «Отдых в России», полистать его глянцевые страницы, подумать о ближайших путешествиях и приключениях.
Меня манили сказочный горный Алтай и священное место калмыцких буддистов - озеро Баскунчак с пылающей в степи горой Большое Богдо.
Надо ехать, надумывал я, и так погрузился в мечтания, что почти не заметил, как рядом со мной устроился старичок в шляпе.
Дед кхмыкнул и, взглянув краем глаз на картинки в моём журнале, с уверенностью сказал: «Астраханская область, край жары и рыбы».
Услышав слова про рыбу, кот посмотрел на нас, пытаясь выловить на леску усов свой кошачий интерес, но не найдя ничего любопытного, опять принялся за эскимо.
– Где я только не бывал, но скажу вам, молодой человек, нет ничего лучше путешествий по России.
Я согласно кивнул ему.
– Конечно, неплохо выпить чашечку кофе с тростниковым сахаром на веранде асиенды и полюбоваться смуглыми кубинскими танцовщицами, – продолжил он.
– Бывали на Острове Свободы? – поддержал я разговор.
– О, да, и не только там! Диковинок разных насмотрелся по миру за годы службы и плаваний.
Внимательно взглянул на два университетских «поплавка» на лацкане летнего пиджака моего собеседника.
Бывалый и грамотный, видать, путешественник.
Но, чтобы понять, не слишком ли большой выдумщик этот мой сосед, спросил его с напускной серьёзностью:
– А русалок, случайно, повидать не приходилось?
– Нет, – оживился дедок, – но вот пение их и музыку слышал.
Тема, что называется, зашла, и начался его рассказ.
– Исследовали мы тогда экологию Волго-Ахтубинской поймы.
Спустились в самую дельту могучей реки, ниже Астрахани. Рукавов-ручьёв-ериков-заливов там тьма тьмущая.
Целая островная страна.
Заблудишься – за год из лабиринта не выберешься.
Экспедиция наша - на небольшом плоскодонном катере с водомётным двигателем.
С винтом не пройдёшь – трава, лилии, осока, лотосы.
Забрались мы в самую камышовую глушь.
Бросили якорёк возле песчаного уголка суши и занялись своим делом: брали пробы воды, измеряли плотность рыбьих косяков, собирали семенные коробочки лотосов.
Завечерело. Тихо вокруг...
И тут мы услышали эти дивные звуки.
Казалось, запела земля и вода, а небо откликнулось нежным эхом.
Это было чарующе… Но совершенно непонятно, откуда шли звуки. Не нимфы же с русалками каспийскими устроили концерт!
Мы с командой единодушно решили остаться в этом месте и разобраться в странном явлении природы.
Плотно занялись наукой.
Но ни ночью, ни утром наши подводные телевизоры – эхолоты не заметили вокруг никаких диковинных существ.
Были усатые сомы, остроносые осетры и стерлядки, но уж, конечно, не они таинственные исполнители этой симфонии.
В середине дня музыкальное чудо вдруг продолжилось, минут на пять.
Было в этих звуках, казалось, слито очарование земной природы, тоска и радость, нежность и грусть всей Вселенной.
Слышалось нежное женское сопрано и густой мужской баритон.
Музыка смолкла неожиданно, как и началась.
Мы недоумённо переглянулись, и, не сговариваясь, на лёгких надувных лодках двинулись на разведку.
Плавали-плавали по протокам – ничего и никого не обнаружили, но заметили над одним из островов дымок, решили снарядить туда экспедицию.
Утром мы высадились на зелёный берег того пятачка суши и не обнаружили там ничего интересного, кроме нескольких заброшенных рыбацких шалашей в пышных зарослях тростника и рогоза.
Вдруг, чуем, потянуло запахом костерка, и через минуту мы уже подошли к рыбацкому становищу.
Перед котелком неторопливо хозяйничали два бородатых рыбака, сооружая знаменитую, из трёх сортов рыбы, тройную уху.
По законам гостеприимства, принятым у всех настоящих путешественников, нас пригласили за стол, однако нам не терпелось расспросить о таинственных музыкантах, и мы не стали откладывать дело в долгий ящик.
– Да это битлы! – сразу и охотно ответили рыбаки.
– Битлы?! Что за битлы?
– Ну, жуки, то есть. Это они поют, играют.
Мы уселись на сухих стволах деревьев, заброшенных на остров разливом, и приготовились слушать.
Вскоре всё стало совершенно ясно.
Местные жучки редкой породы, которых знающие рыбаки прозвали битлами, похожи на обычных короедов.
Они прогрызают в тростнике-камышинах маленькие круглые дырочки.
Дует ветер, то тише, то сильнее, и начинают звучать тысячи природных свистков и флейт.
Их звуки и похожи то на нежный стон скрипки, то на чудное пение русалок.
Нас поначалу даже расстроило столь простое, прозаическое объяснение чуда, свидетелем которого посчастливилось
быть.
Но и здесь всё оказалось не так просто. Место это имело свою историю и легенды...
Некоторые очевидцы утверждают, что жучки не только могут изготавливать свои флейты, но и умеют мастерски играть на них.
Они собираются целым ансамблем, бегают и со знанием дела и гармонии прикрывают или открывают на стебле отверстия своими крылышками, чтобы получалась диковинная и неповторимая мелодия.
– У местных, живущих недалеко от камышовых островов жителей была и своя, очень современная легенда, – хмыкнул дед, приподняв вверх указательный палец, как знак внимания.
– Дескать, однажды приплывали на их острова на маленькой яхте с выдвижным килем четверо юношей из портового города Англии – Ливерпуля.
Погостили, рыбу половили, послушали жуков, а некоторые их мелодии даже нотами в тетради записали.
Так им понравилась музыка тростниковых короедов, что свой ансамбль парни и назвали в их честь –
Жуки, что на английском языке Битлз.
Тут мне позвонили, и надо же, какое совпадение, к этому телефонному номеру была привязана музыка песни Let it be – знаменитого музыкального ансамбля.
Случились дела, я попрощался, поблагодарив деда за интересный рассказ.
Let it be –
Пусть будет так.