Гл. 1, ч. 2 Каша чёрная, или белая
Поздним вечером, на пруд после работы приходили взрослые, они купались там, засиживаясь долго, го-ворили о том, как хорошо стало жить, что опять сни-зили цены на продукты, снова подняли зарплату.
В магазинах появились конфеты (Анна очень лю-била «подушечки» осыпан-ные порошком какао), а докторская колбасу теперь можно брать на работу и в перерыв с хлебом съесть, запивая молоком.
Анна выпустила из закона овец и коз, вывела из загона телёнка и привязала его к длинной верёвке неподалеку от дома, где муж специально не скосил траву. Другой конец верёвки был привязан к металлическому пруту, глубоко вбитому мужем в землю.
Вернувшись в дом, Анна сняла резиновые калоши и босиком пошла в комнату.
Этот дом построил в 1946 году её муж. На второй день, как он демобилизо-вался, в маленький домик, который переделали из са-рая, где проживала Анна с сестрами и матерью, пришли сваты. Возглавляла группу старенькая соседка, бабушка Оля, она с трудом передвигалась, сильно бо-лели ноги.
А ведь сватья в доме неве-сты не должна садиться. Сядет - дело не пойдёт. Если сватья сядет, то и дети потом у молодых «седуна-ми» будут, поздно на ноги встанут.
Если пить согласится, то и дети пьяницами вырастут. Если уговорят её поесть, то и дети обжорством страдать будут.
В доме, где жила молодая девушка, все родственники всегда были на боевой го-товности. Они знали, что скоро могут явиться сваты.
Сваты не предупреждали заранее о своём посещении. Поэтому в доме девушки всегда было чисто, уютно и опрятно. Мама с невестой за несколько минут накрыли на стол так, чтобы угостить всех прибывших и сестёр Анны.
Важным считалась не толь-ко подготовка дома, но и речь. Слова для сватовства со стороны жениха имеют огромное значение, с их помощью можно как нала-дить отношения, так и напрочь прекратить всяче-ские контакты и договора.
Бабушка Оля на уговоры сесть и покушать, а тем бо-лее выпить не согласилась и произнесла:
- Вот жених - фронтовик, да старший сержант артилле-рист, вона сколько наград у него! Он всю войну помнил вашу Нюрку и любил её, что его и спасало от злого ворога. А сегодня теперь просит у вас её руку. А вот его подарки, Василий под-готовил подарки: для неве-сты и тещи.
Жених пришёл с букетами цветов, которые вручил Анне и её маме.
Все сваты были в празд-ничных нарядах, которые только можно было сохра-нить в войну. Василий был в парадном мундире с наградами. Пуговицы бле-стели, словно золотые.
Младшим сестренкам пода-рили букетики из конфет. По традиции детям цветы не полагаются. Но незачем обижать будущую свояче-ницу, даже если ей всего 10 лет. Василий вручил невесте важный подарок медное кольцо, с которым он просит руки избранницы.
Будущая свекровь тоже одарила «дочку». Это была серебряная цепочка, до-ставшаяся от бабушки.
Сваты принесли каравай на расшитом рушнике в дом невесты.
Анна (так ей подсказала мать) разрезала его на рав-ные части и угостила каж-дого гостя, бабушка Оля поклонилась, но взять кусок отказалась.
Друзья Василия, фронтови-ки, многие не окрепшие от тяжёлых ранений, все в гимнастёрках без погон, принесли еду для застолья.
Это были несколько кусков солёного свиного сала, большая кастрюля с кваше-ной капустой и новый чу-гунок с вареной картошкой.
Они пригодятся, когда бу-дущие родственники «уда-рят по рукам» и сядут за стол.
В то время девушки не все-гда знали, что её придут сватать. Но мама Анны за-ранее подготовила ответные подарки: платки для свекрови, а для свекра отре-зы ткани на рубахи.
Пака мама говорила со сва-хой, Анна выбрала время и переоделась в праздничную одежду, её сёстры одели самые свои красивые платья из яркого ситца. На улице сразу должны были понять, что у Нюры особое событие.
Мама Анны ещё с 1943 года начинала собирать своим дочкам приданое. После от-ступления фашистов, в селе остались целыми вещевые склады немцев. Сельский совет распределил пого-рельцам матрасы, подушки, шерстяные одеяла, на кото-рых была вышина надпись на немецком «полиция», да по две простыни, на каждо-го члена семьи.
В те времена было принято, что невеста переезжает в дом к жениху, а затем они строят себе дом и отправ-ляются жить отдельно.
Дом строил Василий Пет-рович на улице Третье Об-щество. По тем временам соседи удивились его раз-меру. Дом был деревянный с засыпными стенами, изнутри и снаружи оштукатуренный. Капитальной стеной между двумя большими комнатами служила огромная русская печь. Учитывая, что семья невесты после потери отца жила бедно, приданного с её стороны не было.
Свадьба проводили по хо-лодной осени. В это время было меньше работы в ого-роде и на полях.
Молодые сами приобрели: постельное белье; посуду; кухонную утварь; столовые приборы; скатерти; полот-няной шкаф, столы в зал и на кухню, даже сервант!
Василь Петров, так его уважительно называли на работе и в селе, работал бригадиром сцепщиков (железнодорожный рабочий по сцепке вагонов) на же-лезнодорожной станции Узловая.
Когда Анна вошла в комна-ту, заглянула в люльку сына Виктора, радом с которым сидела старшая дочь Вера, покачивала люльку и читала «мои первые книжки» - Великановой «Ленин в Смольном», и «В Смоль-ном» - рассказы о Ленине, автора Конгонова.
Прошлым вечером Люба рассматривала рисунок Смольного и портрет во-ждя революции Владимира Ильича Ленина. Утром в день рождения проснулась и сказала, что ей приснилось большое здание Смольного института, будто перед ней стояла учительница Веры, выпускница Ленинградского университета и рассказывала о городе революции.
С этого дня, Люба часто го-ворила о том, что скоро бу-дет жить и работать в Ле-нинграде.
Большая часть дома стала залом и спальней. Метал-лическую кровать с боль-шими металлическими ша-рами на спинках для роди-телей, отделили занавеской от остальной комнаты. По-средине комнаты стоял круглый раздвижной стол, диван-кровать, три кровати для дочерей.
Кухня, а одновременно прихожая, служила и сто-ловой, и ванной комнатой. Василь Петров купил большую чугунную ванну, которую поставил у стены против печки, в неё в хо-лодное время года, нагрев воду на печи и разбавив хо-лодной, которую приносили из оврага, где был родник, им пользовались все жители улицы, члены семьи мылись в этой ванне каждую неделю.
В другом углу на подставке висел рукомойник, из кото-рого вода стекала в боль-шой таз. Здесь взрослые и дети утром и вечером чи-стили зубы, умывались.
Встав перед трельяжем, Анна распустила густые длинные чёрные волосы, стала причесываться дере-вянным, сделанным мужем, гребнем.
Она обратила внимание, как дочери Вера и Надя внима-тельно смотрят на неё.
- Какая же ты у нас краси-вая! - Услышала она за спи-ной восторженный голос Веры. - А почему папа утром всегда смотрит на тебя, когда ты встаешь с постели и начинаешь расчесываться?
- И почему он всегда под-ходит к тебе и целует в гу-бы? – Добавила вопрос Надя.
У Анны заалели щёки, ей стало вдруг так хорошо, будто её Василь Петров стоял рядом и любовался её фигурой и волосом.
- И почему, - продолжила Надя, - у тебя и Любы волос завивается, а у нас с Верой нет, почему так, это не честно?
Анна засмеялась и подошла в Наде, поцеловала в щёку:
- Ах вы мои почемучки! Вы уже такие умные и красивые, оставьте хоть мне немного красоты. А папа, он любит нас всех!
Мы вас потому так и назва-ли, Вера, Надежда, Любовь!
Вот это всё и будет в вашей жизни, а ваш братик – по-бедитель – Виктор! Он всего добьётся.
Анна открыла платяной шкаф, достала из-под стопки белья деньги и, пере-одевшись в праздничное платье, надо сделать прият-ное младшей дочери и мужу, прихватив большую хо-зяйственную сумку, вышла искать Любу.
- Верачка, ты, пожалуйста, почисть рыбу, что вчера поймал папа, я вернусь и поджарю её. А потом собери немного луговой земляники, я вас сварю компот и варенье.
Вера не отводя глаз от ма-тери, молча кивнула и по-смотрела на Надю, та наклонилась над люлькой и сунула соску бутылочки с водой брату.
- А Надя пусть возьмет Ви-тю и поможет мне собирать ягоду, - спросила Вера у матери, - можно?
- Наденька, ты переодень брата, и выходите на поля-ну, мы с Любой вернёмся, и я вам дам конфеты, и лимо-над.
Выходя из комнаты, Анна невольно оглянулась и по-смотрела на себя в зеркало, ей показалось, что отраже-ние ей подмигнуло и улыб-нулось…
Пройдя через огороженный забором сад, Анна заглянула в небольшой сарай, где сто-яли три раскладушки, её девочки спали там летом. У выхода из сарая стоял взрослый велосипед, кото-рый муж подарил Вере на день рождения.
В те годы, никогда калитки у домов, сами дома в селе на замки не закрывались.
Задвигался засов, в который вставлялась деревянная толстая щепка - значит, дома никого нет. А у неё в доме оставались две больших помощницы.
Закрыв за собой калитку в сад, Анна сразу увидела младшую дочь.
Люба, наряженная в празд-ничное светлое ситцевое платье, которое ей день назад сшила Анна, сидела на траве и объедала вокруг себя луговую землянику, её тапочки стояли рядом.
Увидев маму, Люба подня-лась, надела тапочки, с по-дошвой из голенища кирзо-вого сапога и посмотрела в глаза Анне:
- А, про открытки не забу-дем? А я буду такая же кра-сивая как ты?
- Обязательно будешь, а в Ленинграде тебя отыщет твой жених - офицер!
- А когда найдёт, какой он будет, откуда?
- Совсем скоро мы об этом узнаем.
Анна достала из маленького кармана сумки носовой платок и вытерла губы до-чери.
Они стали спускаться по крутому спуску оврага по извилистой тропинке к пе-шеходному мосту через реку Уперту.
Прошли мимо родника, ко-торый был огорожен желе-зобетонным кольцом, в сто-рону реки из-под кольца, через толстую чугунную трубу, стекала чистая и очень холодная вода.
Люба вдруг отбежала от матери в сторону родника, за которым из чернозёма выступал, словно толстый длинный деревянный брус, плат желтой глины. Люба, наклонившись к струе воды из родника, ладошкой за-черпнула воды и брызнула на глину, а потом прокати-лась по покатой глиняной поверхности радом с тро-пинкой к пешеходному мо-сту через реку.
Эта глиняный пласт служил летом детям природной скользкой, словно зимней горкой, если её немного по-лить водой, или ещё лучше, после тёплого летнего до-ждя. Тогда они все грязные, но такие счастливые воз-вращались домой
Анна не сделала замечание дочери, что та могла упасть и испачкать светлое платье, а просто подала дочери руку и сказала:
- А почему мне не предло-жила прокатиться?
- Так ты уже большая! - От-ветила дочь и улыбнулась.
Анна не призналась ей, что она с мужем, ночью, после того как дети засыпали, то-же ходили кататься с гли-няной горки…
Сельпо, большое светлое здание, стояло неподалёку от автобусной остановки, с правой стороны, а с левой стороны, было длинное од-ноэтажное здание, в кото-ром с одной стороны была почта, а с другой стороны, сельсовет.
- Наконец я увидела свою крёстную, - радостно встре-тила в магазине их тётя Шура, лучшая подруга ма-тери, - вот что я тебе курила.
Она протянула шесть туль-ских пряников и шоколадку.
- Спасибо, - ответила Люба, - приходите ко мне на день рождения вечером, когда с работы вернётся папа.
- Обязательно приду, я уже и картошку с мясом поту-шила, которую ты любишь.
Она что-то ещё говорила матери, но Люба уже подо-шла к витрине и смотрела, что может попросить у ма-мы купить.
В магазине мама купила де-сять булок ржаного хлеба, которые не черствели и не плесневели в хозяйственной сумке в течение недели. И конечно, ко дню рождения купила три бутылки Лимо-нада, сто граммов конфет «Батончик», сто граммов ирисок «Золотой ключик» и двести граммов любимых маминых «подушечек».
- Мама, а можно и Витю угостить лимонадом и кон-фетами?
- Нет, доченька, он ещё ма-ленький.
- А на почту мы зайдём?
- Конечно, доченька!
Войдя в почтовое отделе-ние, Люба сразу направилась к деревянной стойке, которая представляла собой сотни деревянных кармаш-ков на четыре стороны, она могла крутиться на метал-лической трубе.
Люба долго смотрела на от-крытки, поворачивая стойку по кругу. Работники почты знали страсть Любы и её матери, собирать открытки и молча смотрела, какие от-крытки на этот раз выберет маленькая девочка.
Люба выбрала открытки с видами Ленинграда, на ко-торых были изображены крейсер «Аврора», Смоль-ный, Зимний дворец, Двор-цовая площадь, Невский проспект, Исаакиевский и Казанский соборы, скульп-туры Летнего сада.
Эти открытки Люба всегда хранила в отдельном кон-верте.
Возвратившись, домой, Люба увидела на столе в спальне большую миску с земляникой.
- До вечера ещё далеко, ка-кую вам кашу сварить? – спросила дочерей мать?
- Черную - гречку! – Крик-нула Вера
- Белую - пшёнку! – Хором крикнули Надя и Люба.
- Да их двое и ты варишь пшёнку большинству, - по-жаловалась Вера.
- Но сегодня у Любы день рождения, может быть, ты уступишь ей? – Спросила мать.
- Ладно, - ответила Вера, - вари белую кашу.
Через несколько часов, входная дверь дома хлоп-нула, вошли тётя Шура и отец. Все сели за стол, на котором стояла варёная картошка, овощной салат, нарезка докторской колбасы и плавленого сыра, три бутылки лимонада, ваза с конфетами, солёные огурцы и помидоры, нарезанное ку-сочками солёное свиное са-ло, две больших солёных селёдки, разрезанные ку-сочками, бутылка «Москов-ской» и бутылка своего яб-лочного вина.
Прежде чем разлить доче-рям лимонад, отец вышел на кухню и пронёс небольшую коробку, завязанною бечевкой, он развязал её, Люба увидела красивые, светло-коричневые кожа-ные ботинки.
Это были первые кожаные ботинки у Любы.
Она взяла ботинки в руки, погладила гладкую поверх-ность, посмотрела на по-дошву, а потом перевела глаза на отца.
Отец смотрел на неё так же, как смотрел утром на маму.
- И я вас всех очень люблю! – Обведя взглядом сестёр, маму, тётю Шуру, отца, со слезами на глазах тихо ска-зала Люба.