Хао Ши поймал её…
Его руки аккуратно и бережно обнимают стан этой удивительной молодой женщины, такой чарующей и притягательной. Он держит её в своих, пока ещё робких, объятиях, словно не до конца понимая, что таинство началось, и эта мистерия уже происходит с ними двумя!
Их лица медленно приближаются друг к другу, не отводя взгляд, не моргая. Глаза светятся радостью обоюдного доверия и принятия, когда влюблённость переступает разделительную черту условностей и приличий, переводя пару в статус особенных отношений.
Он – мужчина и проявляет инициативу первым, прерывая томительную паузу «глаза в глаза», которая началась ещё там – у костра, когда она пела, а он переводил свой взгляд от её губ к этим поразительным, как вода в озёрах,тёплым серо-зелёным глазам. Она пела и одаривала вниманием, конечно, и других членов команды. Но когда их взгляды встречались, он знал - её глаза сияют и передают нечто, предназначенное только для него одного, от чего сердце гулко билось в груди.
И всё же, так странно. Их встреча случайная, - да. Обоюдная откровенная симпатия, - да. Но, чтобы так сразу «роман» … Это совершенно не в его стиле, давно освоившем технику жёсткого дистанцирования и проверки любого знакомства прежде, чем случится новый обмен любезным, но пустым и ничего не значащим приветствием «Как поживаете? Прекрасно выглядите!»
А вот о ней он ничего не знает. Почти не знает, - сейчас у костра она приоткрыла своё сердце. А как много ещё неизвестного, непредсказуемого и будоражащего интуитивно читается в её взгляде, таком открытом, и тем не менее таящем в своих глубинах крохотную лукавинку. Не прорвётся ли это лукавство насмешкой укротительницы завидного холостяка?.. Нет, не может быть. Он просто не может замарать их общение даже тенью подозрений, допустив, что она вдруг проявит хотя бы толику напыщенности или вульгарного напора, присущего охотницам за мужьями. Ох уж, эта его привычка всё анализировать!
Стоп. Ему решать – поцеловать ли эту женщину, очаровавшую его с первого взгляда так, что он чуть ли не собственнически сопровождал её на ужине и в поездке от Яньцзи до лагерной стоянки; его слух откликается волнением сердца на мелодичность её голоса, а в течение дня он несколько раз смотрел на её фото, украдкой сделанные утром.
Её руки, как крылья, невесомо лежат у него на талии, оказавшись там, когда он удержал её в момент падения. Сквозь слегка намокшую рубаху-поло он чувствует тепло её узких ладоней, готовых в любую минуту отпрянуть, прервав этот первый доверительный контакт. Ещё ничего не произошло. Ещё можно сделать вид, что это случайное, непреднамеренное дружеское объятие. Но, хочет ли он снова спрятаться в раковину затворничества? Почему от её легкого касания его бросило в жар, а мышцы живота напряглись?
Его взгляд скользит по тонкому носику к красиво очерченным полноватым губам, и наконец, Хао Ши прикасается к ним лёгким поцелуем, словно спрашивая разрешения. И тут же его взгляд ищет ответ в её глазах. Они сияют! Её огромные глаза кроткой лани лучатся нежностью и окутывают его лаской. У него вдруг перехватывает дыхание, а в солнечном сплетении шевельнулось чувство чего-то знакомого, как будто забытого, и тем не менее, непостижимо нового. Что это за чувство, которому нет определения? Но так волнует, и несомненно связано с этой женщиной, что как магнитом притянула всё его внимание, заворожила, едва он увидел её…
Да что с ним не так! Почему он колеблется? Откуда эта нерешительность? Он молодой, привлекательный мужчина, своими усилиями достигший значительного социального статуса, имеющий скромный, но достаточный опыт интимных отношений, чтобы чувствовать себя уверенно и, который в силу публичной профессии научился категорично избавляться от назойливого внимания дам. А сейчас он робеет и замирает, как мальчик на первом свидании!
Нежные губы мягкой улыбкой придали её лицу ещё больше очарования. Всё же, в лёгком смущении первых откровений девушка прикрыла глаза, и румянец чуть порозовил щёки. Даже от такого невесомого поцелуя, Анне словно не хватило дыхания, и от её прерывистого вздоха плотину сдержанности Хао Ши прорвало.
Его руки сами знали главные места захвата: левая, скользнув по спине под покрывало длинных, густых и упругих волос, легла на затылок, с наслаждением пропуская пряди сквозь пальцы, а правая нетерпеливо, присваивающе легла на тонкую талию девушки и привлекла к себе, окончательно устранив расстояние между их телами.
Это был резкий, порывистый поцелуй, обхвативший её нижнюю губу. Его губы сосредоточенно и долго знакомились, запоминали тонкую кожицу её губ, очертание их границ. Словно наслаждаясь вишенкой, он теребил её рот, запечатав её дыхание и перекрыв доступ воздуха. Эта несдержанность ничем не напоминала предшествовавшее робкое касание, совершенно не была похожа на очаровательный флирт их знакомства и симпатию, допустившую любовные заигрывания.
Соединение уст и касание тел раскрыли в нём ещё не осознанный глубинный слой памяти. Он узнавал и вспоминал в ней ту, неясным образом которой грезил в юности, которая мелькала в не запоминающихся снах, но никогда не встречалась среди роя женщин, вившихся вокруг него.
Его прошибло, будто электрическим разрядом, тело вибрировало мелкой дрожью, мозг отключился и не посылал сигналов, что пора совладать с собой и унять озноб вздыбившейся плоти. С учащённого ритма сердце ринулось в галоп. Окаменевшие бицепсы не давали шанса отстраниться, удерживая лицо женщины вплотную к его губам. Другой рукой он так крепко прижал ивовую тростинку её стана к себе, словно в этом порыве они должны были образовать единый организм.
Девушка сделала попытку освободиться и тихо всхлипнула в их слившиеся губы. Этот стон моментально вернул ему здравый смысл, отрезвил, заставив отшатнуться и безвольно уронить руки.
- Прости! Прости! Я сделал тебе больно? Скажи, как я могу загладить свою вину? Я напугал тебя? Прости! Моё поведение было недопустимым…
Она молчала, опустив голову, чуть отвернув лицо в сторону; грудь несколько раз порывисто всколыхнулась, восстанавливая дыхание, венка на лебединой шее замедляла учащённую пульсацию, показывая, что её хозяйка приходит в себя.
У него, с ужасом понимающего значение затянувшейся паузы, земля стала уходить из-под ног. Как он мог так опозориться? Как мог так бездарно обмануть тот взгляд доверия, с которым Анна смотрела на него всего пару минут назад… Находчивый и бойкий на язык, легко выходящий победителем в словесных баталиях и готовый к экспромтам, Хао Ши стоял перед ней столбом, растеряв все мысли, забыв, как дышать. Она не та девушка, с которой можно всё свести к пошлой шутке, а то и вовсе проигнорировать, сделав вид, что ей пригрезился неконтролируемый зов его тела.
Паника накатила волной под барабанный бой сердца, - вот она сейчас отвесит заслуженную пощёчину и скажет что-то типа: «мерзкое домогательство», и он никогда больше не осмелится подойти к ней. Животное… не успел приблизиться, и сразу потерял ту, что могла бы стать главной в его жизни…
Он не понимал, как такое могло с ним случиться. Он, безукоризненно владеющий собой, оскорбил её явным и агрессивным призывом к сексу, почти насилием… Оскорбил ту, с которой хотел быть самым чутким и нежным, которую ждал всю жизнь. При первом взгляде на эту женщину неосознанно зародилась надежда, изменившая алгоритм его привычного поведения, а с их первым трепетным касанием губ – понял: Она! Единственная!
А теперь она - недосягаемая звезда, как те звёзды, что с водой пролились из её ладоней, - и сейчас он теряет её, утрачивает навсегда… Боль и каменная тяжесть расползались в груди, и он непроизвольно стал потирать область сердца. Потупившись, сгорая от стыда и отвращения к себе, он слегка отвернулся, больше не смея смотреть на неё, не находя способа остановить кошмар этой нелепой ситуации.
Заметив краем глаза движение её руки, он зажмурился и замер в ожидании хлёсткого удара, и вздрогнул… ощутив нежное прикосновение её пальцев к щеке. Девушка настойчиво поворачивала его лицо в свою сторону. Ласково и мягко прозвучал её голос:
- Что случилось? Посмотри на меня… Хао Ши, пожалуйста…
Чувствуя, что сердце остановилось, а ноги слабеют, становятся ватными от эмоционального напряжения, - потерянный, готовый на всё, только бы вымолить её прощение, только бы получить возможность находиться рядом с ней, он вскинул на неё виноватый умоляющий взгляд.
В её глазах светилась вселенская мудрость, всколыхнувшаяся в ней от Истока женского естества, как хранительницы и берегини, - без презрения или осуждения; в них даже не было великодушия прощения. Потому, что прощать было не чего. То, что воспринимает, видит и чувствует сердце - не знает условностей. Она хотела быть щедрой и милосердной к нему, хотела показать, что понимает смятение его чувств, доказавшее без слов, что она является для него величайшей ценностью.
Светло улыбаясь, пропустив руки-крылья у него подмышками, она привлекла его к себе словно дитя, обняла осторожно. Молча утешала, восстанавливала душевное равновесие, возвращала силы и уверенность, окутывая его коконом своей нежности и ласки, и как главную тайну жизни произнесла:
- Мой маленький взрослый мальчик! Всё хорошо... дорогой мой…
Её руки утешающе поглаживали, похлопывали его спину, - как матери лёгкими касаниями похлопывают и успокаивают младенцев, - растворяли боль случайной душевной раны, возводя их отношения с уровня доверия к уровню преданности.
Хао Ши осознавал и глубоко чувствовал значимость этого поворотного момента: вот оно, счастье! Бережно обвил руками её плечи, зарылся носом в волосы, заполняя лёгкие их ароматом. Опасаясь, что голос дрогнет и предаст, пряча блестящие влагой глаза, Хао Ши вручал себя целиком ей, - безоглядно, без условий, с надеждой, что она примет его жизнь, как дар, шёпотом спросил:
- Твой? Я – твой?
Анна отстранилась, не отпуская от себя, зажав в кулачках складки его рубахи на талии, и тихо радуясь их общему счастью. Искренне и открыто глядя в его глаза, не смущаясь дорожек слёз, что струились по её милому лицу, ответила таким же прерывающимся шёпотом:
- Мой! Конечно, мой!
- Мы обязательно сделаем фото рядом с Феей и музыкантом, - пообещал Хао Ши, привлекая её к сердцу. – Ты - моё Сокровище.
Фото из Интернета
Творение. Глава 6 Реки-озёра http://proza.ru/2021/12/25/1736