Просто фрагменты.
Джейми сдал смену и, спотыкаясь, поплёлся в душ.
Ночка выдалась безумная, следом — ещё безумней день. Люди бились на машинах, падали, ломали кости, допивались до обморожения, простужались с непривычки, и, ладно бы, кто-нибудь научил людей отличать критическое состояние от просто не здорового. Но люди не умели, и микроавтобусы с красно-белой цветографической схемой шустро сновали по городу один за другим. Благо, Декстер свои положенные сутки отпахал и теперь хотел одного — спать. А впрочем, он даже спать не хотел. Вообще ничего не хотел.
Он натянул чистую кофту, позабыв вытереться, кое-как застегнул джинсы, влез в берцы, не шнуруя, и сполз по стенке, свернувшись в клубок и ни о чём не думая.
"Я всегда тебя любила! Я и сейчас люблю..."
Руки задрожали и вцепились в податливый трикотаж. Джейми сжался крепче, словно в предбаннике было холодно. Хотя, его, в самом деле, бил озноб. От нервов, наверное...
— Вам плохо?
Джейми поднял голову и увидел молодую рыжеволосую женщину. На ней тоже была синяя скоропомощная куртка, а в руках она мяла спортивную сумку.
— Да уж, — Декстер съёжился обратно. — Нехорошо...
Женщина нерешительно переступила с ноги на ногу.
— Я могу помочь?
— Нет.
— Ну... — Она, поколебавшись, опустилась рядом. — Тогда... я могу просто посидеть с вами. Хотите?
— Не знаю, — вздохнул Джейми и покосился на неё. Она походила на бельчонка, с её огромными карими глазами и пышным хвостом огненно-рыжих волос. — Тебя как зовут?
— Это важно?.. Гертруда.
— А я Джейми.
Гертруда улыбнулась и пожала ему руку.
— Так, что у вас случилось? Любовь?
— А вы откуда знаете...
— Может, стоит ей признаться?
— Не стоит. Она любит другого.
— Вы уверены?
— Я это точно знаю. Она любит моего лучшего друга, а он любит её. Вот видите, вы ничем не сможете мне помочь.
Женщина подумала немного.
— Кое-чем могу. Пошли. — Гертруда потянула Джейми за руку.
— Куда?..
— Ко мне домой. Я же врач, у меня есть лекарство.
— Да не, — упёрся Джейми, — знаю я, чем такая терапия обычно заканчивается...
— Ща в нос получишь, — сурово пригрозила Гертруда. — Я ему помочь хочу, по-человечески, а он...
— Ну, всё, извини! — примирительно сказал Декстер, который заметил, что женщина, похоже, всерьёз разобиделась. — Поехали.
— Вот и славно. Поднимайся, или мне эвакуатор вызывать?
Квартира Гертруды располагалась в довоенном квартале, а сюда они доехали на автобусе. Высотки остались позади, по обеим сторонам улицы потянулись приземистые неотапливаемые бараки пролетариата.
Крохотная квартирка-студия запросто могла служить рефрижератором, и Джейми в который раз подивился глубине местного классового расслоения. Вот она, тревожная прелесть контраста. То он приезжал в шикарные апартаменты, оборудованные по последнему слову техники, то... Впрочем, здесь тоже оборудование по последнему слову техники — эта техника давно сказала своё последнее слово.
Гертруда, тем временем, невозмутимо растопила буржуйку. Дровами. В век цифровых технологий сие действо смотрелось как минимум, дико. С оконного стекла потихоньку сползала наледь, уютно булькал закипающий чайник.
— Вначале ужин.
— А может, в кафе сходим? — предложил Джейми, проглотив ругательство: ужин спасительницы человеческих жизней составляли три проросшие картофелины и одинокая печальная луковица, в качестве социального протеста пустившая робко-бледную чахлую стрелку. — Я угощаю.
— Да... — растерялась хозяйка, — ладно тебе... в чём я пойду-то, в спецовке? Скажешь тоже.
Она отмахнулась и принялась чистить картошку.
Джейми, приняв приглашение, осторожно устроился на колченогой табуретке.
— Ты одна живёшь?
— А так не заметно?.. Ну, иногда ко мне заходит подруга. А ты?
— Если у вас проблемы в личной жизни, приходите работать на СМП: нет личной жизни — нет проблем! — мрачно пошутил Декстер, принимая кружку с чаем. Кружка согрела ладони. Гертруда уселась напротив, обхватив свою, пока варилась картошка.
— Расскажи про неё. Какая она?
Джейми, вспыхнув, поспешно глотнул обжигающего чаю и закашлялся.
— Смешной ты, — хихикнула Гертруда, но тут же посерьёзнела. — Извини. Я понимаю.
— Ты сама-то замужем? — обиделся Декстер.
— Была когда-то. Опыт имеется. Ну, так, какая она?
— Добрая. Очень добрая. И смелая. А ещё она надёжный товарищ и верный друг... И очень сильная, всё делает сама, никогда не жалуется. Она... она как солнце. От неё исходит тепло и свет. Вот...
Гертруда наблюдала танец пара над чашкой.
— Ты не сказал "красивая", это хорошо.
— Красивая, конечно же.
— Да? — Женщина мягко улыбнулась. — Ну и какого цвета у неё глаза?
Джейми поперхнулся.
— Ой... ну... зелёные... кажется...
— Кажется?
— А что?
— А ничего. Да, дружище, ты серьёзно попал. Диагноз: любовь.
— И по какой же такой симптоматике? — фыркнул Декстер. Он ещё смущался, но Гертруда была такая спокойная и добрая, что лёд на душе потихоньку таял, даже быстрее, чем лёд на оконном стекле.
— А по такой. Если бы ты начал расписывать, какое у неё лицо, какая фигура, или, там, одежда с причёской, то это было бы что угодно — симпатия, влечение, но только не любовь. А ты мне не внешность описал сейчас, а человека. Значит, правда, любишь.
— Значит, диагноз ясен. А терапия от этого заболевания есть?
— Обижаешь. — Гертруда поднялась и, подойдя к одинокой кухонной колонке, торжественно извлекла бутыль чистого самогона. — Душу лечим — гробим печень. Печень — это побочка.
— Я не встану, — с ужасом предупредил Джейми.
— И не надо.
Декстер устало засмеялся.
— Честно говоря, я ожидал, что ты симулятор достанешь.
Гертруда поморщилась.
— Виртуальная реальность — ещё худший наркотик, чем этанол. Так что, мы уж по старинке.
— Прекрасно. — Джейми залпом прикончил остатки чая. — Наливай.
…Бутылка опустела всего-то на пару стаканов, но у Джейми с Гертрудой значительно прибавилось веселья — самогон, правда, был качественный. Настолько качественный, что пару часов спустя Джейми уже смеялся как ненормальный и тащил упирающуюся Гертруду играть в снежки.
— Сумасшедший!.. — весело отмахивалась она, спешно натягивая пальто, пока Джейми буксировал её в направлении двери.
— Есть немного, — соглашался Декстер.
Они, хохоча, вывалились на улицу, перепугали прохожих и направились куда глаза глядят.
— А ты сказала, что была замужем, — начал Декстер прежде, чем успел прикусить развязанный алкоголем язык. — А что случилось с твоим мужем?
— Погиб, — отозвалась женщина, и вдруг, улыбнувшись и показав ему язык, быстро наклонилась, сгребла в охапку снег — и в лицо Джейми прилетел снаряд. Но он только тряхнул головой, разом перестав улыбаться — веселье после её ответа улетучилось без следа.
— Как погиб?..
— Война же была, — удивилась Гертруда. Она потянула его за руку. — Ты чего, ну.
— А-а... война — та ещё сука...
— Точно. А ты, видишь, вернулся. Это же хорошо.
— Да лучше б меня снарядом разорвало, — выдал Джейми. — Чем мечтать о той, кому не нужен ни минуты.
— Ну и что? — спокойно возразила Гертруда. — Это со многими случается. Что ж теперь, помирать?
— А было бы неплохо, знаешь ли.
— Глупости говоришь.
— Можно тебя поцеловать?
— Повторяешь ту же ошибку.
Джейми притянул её к себе и поцеловал в губы, прямо посреди улицы. Прохожие недовольно обходили их с обеих сторон. И вдруг Декстер отстранился, обернувшись.
— Чувствуешь?
— Чего?
— Дымом откуда-то тянет.
— Вон там! — к серому небу поднимался чёрный столб. Они, не сговариваясь, кинулись бегом. Сразу исчезло опьянение, разум прояснился — сказывалась профессиональная сноровка.
Они протолкались сквозь собравшуюся толпу как раз навстречу Мэдди, которая несла мальчика.
— Спокойно, — подхватила его Гертруда. — Я врач, я тебя осмотрю.
— А я фельдшер. — Джейми опустился на колено. — Ты как?
— Там... мама...
— Ясно. — И Декстер, на ходу надевая респиратор, кинулся вслед за Морганой в горящий дом. На входе подхватил какое-то покрывало, накинул.
— Ты направо, я налево, — ответил он на вопросительный взгляд Мэдди и прибавил: — Давай потом.