Стоял конец июня, когда в горах темнело поздно, и отблески заката подолгу полоскались в темнеющем небе. Свежесть наступающей ночи смешивалась с запахом нагретого за день камня и пыльной хвоей. Серж, слегка взмокший от тяжести инвалидной коляски с Жори, преодолел наконец усыпанную мелким булыжником тропинку. Выкатил коляску на неровную площадку каменистого уступа, закрепил тормоз.
— Прибыли.
Он смахнул пот. Жори молчал, пухлые ладони его вцепились в подлокотники.
Вдали темнели леса, глубоко внизу кипела река.
— Что молчишь, всё как ты хотел, горы, природа, воздух.
— Это ты хотел.
— В смысле, — поперхнулся Серж, — что значит я? А кто просил подышать воздухом. Кто говорил, как хорошо бы, снова в горы, прикоснутся к природе, почувствовать сопричастность.
Жори нервно хихикнул, будто вспомнил смешное. Повернулся, насколько позволяло кресло.
— Добить меня хочешь?
— О чём ты Жори, — Серж расстроенно обошёл коляску и встал чуть сбоку. Посмотрел на далёкие, покрытые белым налётом пики. — То, что случилось, была ошибка проводника, ты же прекрасно это знаешь. Маршрут такой категории сложности, требовал подготовки, а ты попёрся в сторону от маршрута, на свой страх и риск, возомнил себя первопроходцем, понадеялся на недоучку гида.
— Не смей так говорить об Арно, он спас мне жизнь, в отличие от тебя. Хотя назвать это жизнью сложно. А ты трус, просто не можешь найти силы, признать свершившийся факт.
Краска залила небритые щёки Сержа, ладони сжались в кулаки.
— Да как ты смеешь обвинять меня в трусости, я был в ста метрах внизу, висел мешком на крюках, когда сошёл камнепад. Если бы не твоя самонадеянность, ничего бы не случилось.
— И теперь я тебе мешаю, ну признайся, мешаю твоей жизни брат. Тебе приходится таскать меня в этом долбанном кресле, нанимать сиделку, выгуливать словно собачку, вместо покорения очередной вершины. Ведь так? Я нарушил все твои жизненные планы. Ну так чего ждать. Спусти тормоз и вперёд, покончим с этим.
В глазах Жори Серж увидел слёзы.
— Дурак. Ты несёшь чушь Жори. Я, я ..
Серж запнулся. Так просто, казалось, сказать нужные, правильные слова. В голове смешалось. Он присел перед Жори, положил жёсткие, в мелких ссадинах ладони на колени брату, взглянул в столь родное лицо Жори, отметил седину в густой бороде.
— Никогда, ты слышишь брат, никогда я не брошу тебя. Выкинь это из головы немедленно, прямо сейчас. Если бы наши родители, услышали твои безумные речи, они бы сильно расстроились, поверь. Давай не будем огорчать их. Они ведь смотрят сейчас на нас сверху и думают, какие глупцы, эти наши птенчики, помнишь, они ведь называли нас птенчиками.
Жори хмыкнул, точно мальчишка, смахнул набежавшую на щёки влагу. Родители ушли друг за другом в течение каких-то пары месяцев, не дожив до золотой свадьбы. Эх, какое бы торжество устроили они с братом. Проклятый рак.
— Ладно. Прости. Такая тоска накатывает, когда вспоминаю прошлое, чёрт. Прости. Забудем. Дай