Пир во время чумы устроили нам дети, подарив вчера коньяк. Под него зашел «Казанова» совсем по-другому. После кремлевской пресс-конференции и постоянного страха в ожидании войны, смерти от вирусов-мутантов Феллини опять приоткрыл шторку.
Сначала посмотрела его «Рим» и в который раз встретила конец света с потными, вонючими и вечно живучими итальянцами. Они, кстати, продолжали чадить в своем городе, все время спрашивая: «А война будет?» И она была.
Потом опять «Казанова». Вчера увидела не бесконечные веселые процессы – сами понимаете какие – а красные глаза старости. Очень хотелось дать ссылку на фильм сыну, озабоченному продолжением рода в поисках вечной женственности. Но молодость смеется над нами, стариками, как у Феллини.
Наверное, критики уже давно и подробно размыли тему матери и сына в творчестве великого режиссера. В «Риме» сыночек находит приют на широкой кровати мамы-монумента. Там он в безопасности. В «Казанове» мама-моль накрывает серебристыми крыльями свое отродье, но уже и не пытаясь защитить. Джакомо остался один навсегда.
Боюсь, что эта стилистика настоящего искусства не понятна современным вовочкам и ванечкам. Наши дети не растут среди живого многолюдья с запахами, голосами, речью и законами улицы. Они воспитаны виртуальной реальностью и очень поддаются манипулированию. Они обмануты искусственным разумом.
Да, непосредственные итальянцы тоже стали винтиками. В «Риме» запечатлены эпизоды войны и власти диктатора Муссолини. Трудно представить, но мальчики с римских улиц были у нас под Ленинградом, мерзли в окопах и тонули в студеной Неве.
Возвращаясь к Казанове, призываю взрослых детей, особенно мальчишек, пересматривать шедевр. Идеальной женщиной для ищущего мужчины оказалась кукла, технология. Поэзия, литература и прочие философические излишки – та же самая временная защита, что и уродливая собственница мать из фильма «Рим».
Красные глаза и подагра, настоящий запах смерти, безмолвие и холод – как это вписывается в сегодняшнюю картину мира, правда?