Сказки Бажова (автобиография)
-----------------------------------------
В январе 1980 года меня посадили в тюрьму.
Это ментовский прием — подвесить арестованного в неизвестности, в невесомости и темноте. Три месяца ни следователя, ни адвоката, ни свиданий. В камере теснота, жара, духота, грязь, громкое радио, дурная еда... Я хотел умереть. Кидался в драки по любому поводу. Мне выбили зуб, разбили надкостницу на ребрах так, что я не мог дышать, вырвали клок волос на голове, сломали палец. Как-то в драке в прогулочном дворике малолетка из Борисова укусил меня за плечо. Укус долго не заживал и гноился. Меня стали бояться. Никто не хотел со мной связываться.
Камера, где я сидел, была рабочая. Мы делали заказы для Термопласта. Однажды в сборочных деталях я нашел длинный металлический стержень, заточил о бетонный пол, приделал ручку и решил кого-нибудь убить. В камере у меня был враг - спортсмен-лыжник. Хвастался, что лыжи дают силу в руках. Он задушил пьяного старика в подъезде, просто так, из любопытства. Был тупой, злой и жестокий человек, вмешивался в игры, отнимал у слабых сигареты и еду, устраивал приемки для новичков. Было жаркое лето, он ходил по камере полуголый, и я уже наметил глазами место под левым соском, куда ударю его двадцатисантиметровым шилом. Ждал только повода. Но, произошло чудо. Случился внеочередной обмен книг. В камеру передали сказки Бажова. Я сразу же забрал эту книгу себе. Читал по одной сказке в день. Там было около пятидесяти сказок. Сказки очень понравились. Я перечитывал каждую по несколько раз. Все мне стало пох. Я даже спать начал хорошо. Мне снились сказки. А когда я прочитал последнюю, все уже переменилось. Мой враг ушел на суд, и ему дали 12 лет усиленного, кончилось лето и ненавистная олимпиада. Стали работать суды и камера, переполненная в два раза, начала разгружаться. Уже не нужно было стоять в очереди на шконку, чтобы поспать. У меня было свое белье, своя подушка, одеяло и полотенце. Каждый вечер я мыл голову остатками чая и вывел вшей, вылечил йодом грибок на ногах. В тюрьму завезли свежие овощи и еда стала лучше. Из дома пришла посылка, камеру сводили в баню.
Ко мне допустили адвоката. Это была женщина сорока лет, которая пользовалась духами Москва. От сильного парфюма у меня случилось ароматические опьянение. Я хохотал и поцеловал ее руку. Женщина-адвокат показалась мне очень красивой. Она сказала, что менты оставили только одну статью, и самое большое, что мне светит - четыре года общего режима.
Я перестал драться и мне опять захотелось жить...