Глава двадцать вторая
Роман "If you get me" Глава 22 отрывок (обновлённая версия)
На Ридеро.ру опубликована новая версия моего романа:"If you get me" - "Если ты достанешься мне"
О КНИГЕ
Современная история женщины из России, в основе реальные события начала двадцать первого века.
Роман о разновозрастной любви во времена свирепствующей пандемии, и не только; это и приход к пониманию европейца себя, среди традиций востока. Казалось бы, Северо-Запад Африканского континента от Европы отделяет лишь Гибралтар… Однако различие культур двух влюблённых Западной и Восточной Европы не противоречит мечте о гармоничных отношениях трансформируясь в реальность…
В Марокко
Нарастающая головная боль…, до вылета в международном аэропорту Шереметьево очередь разделялась на группы в зале таможенного контроля перед досмотровыми будками: ответив на бесполезные вопросы служебных лиц, минуя сверлящие взгляды служащих таможенников, смотрящих через стекла окошечек, затем какие – то магнитные шлагбаумы и теперь, пройдя таможенный контроль, поймала себя на мысли: « И зачем понадобились все эти ответы, все они полицейские служащие с ястребиными взглядами, зачем они, выклёвывать людям мозги, если в компьютере о каждом человеке, летящем полным полно информации?» Людмила проследовала в международный зал вылета, в ожидании регистрации на посадку. А вскоре, побрела по просторному залу аэропорта к одному из магазинчиков в автоматах, тем временем, за стеклянными витражами просматривалась взлётно-посадочная полоса, а пока она следовала за напитком, самолёты за окнами приземлялись и снова взлетали, очередной раз в часы ожидания, она покупала в автомате стаканчик лимонного чая, запивая от мигрени таблетку.
Со временем боль отпускала и она приступила к изучению ассортимента игр в «Бьюти фри», что к её удивлению было не так невелико, разглядывая кроме игрушек и другие товары, Людмила решала: «Купить ли, игрушку ребёнку в Париже?» А между тем, объявляли: Пассажиры рейса в Париж…приглашаются на посадку.
Пассажиров Бизнес – класса пропустили вперёд, потом граждан имеющих визы из стран Шенгена, а затем, и Людмила проследовала через регистрационную стойку, вместе с безвизовыми пассажирами следуя в салон аэробуса французской авиалинии.
Вот они стюарды – французы: один из них был с рыжими локонами (в форме боб), с веснушками, с приятной улыбкой, он приблизился к ней, рассматривая номер пассажирского кресла. Затем, вместе с ней рассмеялся: штамп на билете поставили так, что он закрывал номер места в билете. Стюард нажав на клавиатуру, нашел в своём планшете данные пассажира, увидев на мониторе её место в салоне аэробуса. Заняв своё место, она попросила таблетку от головной боли, вскоре её доставил со стаканом воды, второй стюард - стройный брюнет с цветом кожи молочного цвета, на вид он казался младше напарника лет на десять. Инструктаж и…, побежали минуты, самолёт набирал высоту… Взлёт.
К её удивлению в салоне Аир Франс не наблюдалось строгих запретов, лампочка запрещающая движение во время набора высот над креслами пассажиров сменила цвет с красного огонька на зелёный, путь открыт по слону; дав свободу маленьким пассажирам, так уставшим сидеть на местах, сейчас же, началась прогулки вдоль прохода, между кресел салона. Приветливые улыбки стюардов, шутливые разговоры с детьми и всеми, кто в салоне аэробуса, сопровождали полет: « О…ля…, ля, - вот она, демократия – начиная с территории самолета и с вылетом за воздушные границы страны».
По прилёту в аэропорт Шарль де Голь Людмила обратилась к первой же сервисной стойки: Куда мне пройти для регистрации на мой рейс? - O; puis-je m'enregistrer pour mon vol?
Сотрудница аэропорта, написав на билете Людмилы номер стойки для регистрации на Рабат, указала жестом в его направлении.… «И опять лента для прохождения ручной клади через контроль, через арку для пассажиров в зал ожидания, поиск стоек с табло для регистрации твоего рейса до вылета».
До регистрации рейса, у Людмилы осталось немного свободного времени, теперь она проследовала в один из тех небольших магазинчиков, что расположились в зале ожидания посадки на рейс перед вылетом; ей было необходимо поискать игрушки для Дези. И вот, она у порога, вдруг слева от неё, что – то звякнуло и, тут же, она услышала справа вскрик продавца: - О.. О.., мадам, - отвлёкшись на его крик, - не понимая, причин происходящего и в итоге, что его вызвало? Тем временем, кто-то наклонился у ног, вставая почти задел своим боком но, в ту же минуту поспешно прошёл ближе к прилавку, вскоре он вышел.
И тут Людмила снова обратила свой взгляд на прилавок, где выстроились в ряд самолётики: «времени почти не осталось, скоро начнётся регистрация и посадка на рейс в Рабат. Ах, вот он подарок для Дези: игровой набор – мини копия аэродрома, с самолётиками линии: Аир Франс с дополняющими транспортными средствами аэропорта». Расплатившись на кассе, Людмила прошагала вперёд, а там под стеклянным куполом Шарль де Голля, в ряду стоек электронных табло, увидела номер своего рейса, он только, что высветился на табло. «Вне сомнений, если судить и по внешнему облику собравшихся перед табло пассажиров, что расселись на креслах в рядах в ожидании; начала регистрации рейса, это тот самый рейс, летящий в Марокко. Среди людей, одетых в спортивном и классическом стиле, сидящих неподалёку от стойки, были там пассажиры в традиционной марокканской одежде - джеллобе. Среди этих мужчин, в джеллобах по щиколотку, натуральных тканей, нейтрального цвета, она заметила и других: по возрасту гораздо моложе. Налицо были укороченные, до длины пиджака, кафтаны, более яркого цвета, в соответствии с модой». Облегчённо опустившись на одно мест в пустующем ряду кресел, куда на расстоянии вытянутой руки, в ряде свободных мест, присели две негритянские женщины: « в чёрных трикотажных лосинах и блузках с отделкой из меха и прозрачными вставками, поверх, которых были одеты короткие куртки с расстёгнутым воротником. А вот и, началась регистрация на рейс, следующий в королевство Марокко, прошедшие регистрацию пассажиры, спускались по лестнице, идя на посадку в аэробус, вылетающий рейсом в Рабат».
Суета, при входе в салон: «И нет – такого, как прежде внимания, которое ощутила она, во время перелета в Париж; какие – то помятые лица стюардесс, и тоже, можно заключить об одежде…не говоря, об обслуживании в пассажирском салоне.…Но, среди всех минусов – было ещё и то, что желая сверить часы,… не обнаруживаю часов на запястье, этим ли, вызван был вскрик продавца в лавочке туристских товаров Шарль де Голля или в этом хаосе во время посадки на рейс, их снял какой – то ловкач…, загадка? Только вместе с потерей часов уходит и головная боль, это самое лучшее», что ощутила Людмила, предвкушая встречу в аэропорту с Люджейн, к которой она стремилась. И вот…, вскоре они в аэробусе приземлились, следом, автобус подвёз пассажиров от трапа к строению: Не так давно отстроенный в Рабате – аэропорт Сале.
Небольшая задержка у таможенных стоек с выяснением точного адреса пребывания Люды в Марокко, с дочерью связаться по интернету не выходило, а кроме того, при получении багажа – оказалось, что чемодан с вещами ещё не прибыл в Сале из Парижа.
Теперь при выходе не наблюдалось толпы и длинной очереди, как было прежде к окошечкам таможенных стоек, прилетавших в Рабат пассажиров. С небольшой сумкой из зала аэропорта в Сале, она и направилась к выходу в столицу султана Мухаммеда VI; к встречающим здесь дочери с внуком, завершая процессию, прибывших пассажиров последнего Парижского рейса, после поиска своего багажа.
С закутанными в платок волосами, в джинсах и свитере, к ней подошла её дочь - Люджейн, держа за руку темноволосого мальчика лет пяти:
- С приездом, бабушка, - обратилась она, - это наш Дези.
- Как он мил, - улыбнулась Людмила, рассматривая этого худенького, высокого мальчика, на вид лет восьми, а темноволосому мальчику с большими, тёмно бурого цвета глазами исполнится семь.
- Энрико сейчас подойдёт, он у машины, как долетела?
- Трудно поверить, что, наконец – то, я здесь с вами, сейчас со мной всё хорошо, во время пути сильно разболелась голова, но к моменту пересадки на рейс самолёта в Рабат, боль куда – то ушла, сейчас мне на много лучше.
Теперь они стояли, обнявшись с Люджейн, пролетали минуты, зять поначалу держался от них в стороне, вблизи автомобильной парковки но, тут, во время беседы он приблизился к ним, быть может, ей показалось; «его что – то смущало, он вёл себя, как человек, испытывавший неловкость». Людмила поздоровалась с ним, а следом, воспользовавшись недолгой заминкой, она попросила сделать несколько снимков на память, в центре площади, у памятника перед зданием аэропорта.
- Как странно, - находясь на заднем сидении, вместе с прислонённой к ней головой Дези, она заметила вслух, - раньше мы вылетали через аэропорт в Касабланке, неужели я что – то забыла?
- Да, здесь не так давно выстроен аэропорт, действительно, до этого мы вылетали из Каза , - повернувшись немного назад, - поясняла Люджейн.
За окнами автомобиля, мчавшегося по двух полосной трассе, виднелись редкие строения вдоль дороги, которые сопровождали поездку вместе со стройными пальмами, подсвеченными фонарями в свете фар от встречного транспорта.
Смотря, как засыпает, положив ей голову на колени Дези, Людмила слушала зятя, изредка его речь дополнялась вставками слов Люджейн:
- Темара, куда направляемся мы, находится в новом районе Рабата, он расположен вблизи делового административного центра, сюда постепенно и перемещается городская инфра структура. Мы живём в так называемой зелёной зоне, где есть парк а также и немного лесной.
- Так значит, ты теперь не в центре столицы, где жила до замужества?
Вероятно, уловив некоторое разочарование в интонации матери:
- Да, - подтвердила Люджейн, - продолжая, - думаю, Вам тоже понравится, - недалеко от нас расположены пляжи.
- Правда, как я люблю океан, надеюсь - мы часто будем ходить и на пляжи?
- Да, - согласилась Люджейн, через минуту показались высотки не то, чтобы в стиле модерн, скорее в каком – то, стиле «африканской» архитектуры: Небольшие, окна в домах, прикрытые жалюзи. Все эти высотные здания, казались будто бы, выдолбленными в скале, проделав минутный подъём по пути к району, подъехали к п-э образному комплексу «Де Саблес», с тремя высотными домами.
Минуя будку пожилого привратника, машина въезжала в подземный гараж, многоэтажного многоквартирного дома, окружённого трассой. При выходе из машины в подземном зале с размеченными местами автостоянок, Людмила вместе с Люджейн постояли с минуту, поджидая Энрико, тем временем, он взял на руки уснувшего сына. Вскоре, все они направились к лифту, поднявшись на третий этаж, при выходе, оказавшись на освещённой площадке у дверей одной из квартир.
Как принято здесь, гостиная представляла собой, просторный зал с восточным длинным диваном в форме «гэ образного» крючка - мягкий салон, перед которым в центре был круглый стол. Гостиная переходила в коридор, ведущий к спальням мимо кухни и двух ванных комнат. Разувшись при входе, когда Людмила переобулась в домашние тапочки, к ней обратился Энрико: - Вы предпочтёте спать в гостиной или в детской у Дези?
- Конечно, не здесь, лучше с Дези. «Странный вопрос, раньше мне не предлагали спать в гостиной, припомнив, «что в прошлый визит в Рабат Абдель – Кадер, дедушка дочери уступил свою спальню».
Лучше – это легко сказано, лучшее, как говорится, враг хорошего и это Людмила ощутила на второй день своего пребывания, находясь в квартире своей старшей дочерей. Так как с утра она намеревалась пройтись по историческим местам города с семьёй дочери, Людмила решила не терять понапрасну времени и сначала, привести в порядок себя, рассудив, что в таком случае, не станет стеснять членов семьи, дать возможность воспользоваться двумя ванными.
К тому же, ощутила, как взмокла от того, что старанием дочери, стало наглухо закрыта балконная дверь, приоткрытая вечером, и вот проснувшись, одетой в пижаму при том, что жалюзи в комнате были опущены до самого пола, пока мальчик спал, Людмила поспешила принять душ в одной из ванных комнат, что находилась напротив.
А после освежающих процедур, облачившись в махровый халат, Людмила направилась в детскую, необходимо переодеться к завтраку и тут обнаружила в комнате, у кроватки ребёнка, где примыкала кушетка, где она и спала, находится зять. Он занимался подъёмом Дези с постели, было заметным, что мальчик капризничал, отказываясь вставать, он не хотел умываться.
На протяжении всего времени пока внуком принимались водные процедуры, из-за закрытых дверей ванной доносился плач, как только он прекратился, зять с внуком вернулись. Людмила принялась помогать выбирать одежду ребёнку. И вот, спустя десять минут все втроём они уже входили в столовую и, только теперь, в коридоре она увидела метнувшуюся к ним, для приветствия дочь, что недавно проснулась, вместо ожидаемого матерью, накрытого завтрака. А, кроме того, дали понять, что комплект, состоящий из свободной, удобной движению детской одежды, зять счёл для мальчика не подходящим. Следом, облачив ребёнка в одежду, в которую он еле влезал. Понятно, что утренней сервировкой стола, пришлось заниматься самой под руководством Энрико.
В то время, ребёнок демонстрировал, как совершаются перелёты в его игрушечном аэропорту, привезённом в подарок ему Людмилой, Энрико же, попросил её показать Людмилин билет из Москвы до Рабата, приобретённый в России, заверив, что интересуется с целью, возмещения затраченной суммы. Чему она и поверила, не будучи в курсе, испанских манер; как было нельзя доверять всему и тому, что он говорит.
В то время пока Людмила с зятем занимались сервировкой стола, Люджейн привычно нежилась в спальне, быть может, спала. В гостиной вносились яства на завтрак, кроме привычных для этого времени злаковых каш, на стол были поданы: хлеб, французский багет и два вида арабского хлеба в виде лепёшек из отрубей, а также, сыры трёх сортов, бобовая паста. В небольших плоских тарелочках была выпечка: блины багрир, слоёные изделия «граев», песочных и миндальные печения и любимых Людмилиных сладостей - треугольников с мёдом. Традиционный напиток магрибский чай: зелёный, с большим количеством мяты и сахара, молоко к кофе. А, кроме того, несколько сладких десертов; йогуртов, творожков, фруктов и напитков свежевыжатого апельсинного сока. А после, расположившись на светло-голубых диванах перед круглым столом уютной гостиной, теперь уже вместе с Люджейн, присоединившейся к позднему завтраку, Людмила с удивлением отметила, что её дочь принимает завтрак в пижаме. А между тем, семья в полном составе обсуждала предстоящие планы на день. Трапезничая одновременно смотря и слушая новости телеканала, вещающего с телевизионного монитора, закрепленного на противоположной стене.
Солнце уже поднялось высоко над районом Темары, оно парило над террасами улиц, переулков домов, виднеясь сквозь прозрачный витраж гостиной, которую они собирались покинуть.
Поток свежего ветра ворвался в приоткрытые окна автомобиля, на заднем сиденье расположились Дези с Людмилой, перед ними в салоне были Люджейн и за рулём – Энрико, включивший приёмник, из него полилась восточная речь, вещал музыкальный канал. Свернув на автостраду, машина помчалась быстрей, минуя лесной массив хвойных деревьев, следом раскинувшиеся у обочин ряды эвкалиптов стволами, пестреющими светлыми пятнами, на кронах, которых восседали стаями крупные птицы.
Сопровождая весь путь, с обеих сторон вдоль дороги мелькали высокие африканские пальмы, пролегавший к представшему взору безбрежному океану Атлантики, омывающего его песчаные пляжи, крутые склоны Магриба, вековые стены крепости "Касба Удайя".
«Как будто бы, та же столица, Рабат но, спустя годы, другими глазами», - пронеслось в голове. «Вот он – край света на перекрёстке культур Африки, Аравии, Византии, описанный в путеводителях, старых карт путешественников прошлых веков, на древних глыбах земли, нетронутые старые марокканские города с городскими постройками, улицы, где дома рядами террас, словно нависшими над шоссе, справа выше дороги, песчаными брегами над водной гладью Атлантики.
Далекая, окутанная восточными ароматами яств в дыхании волн и песков, описанная в восточных летописях, таинственная страна магии и колдунов, Магриб. Где за высокими глухими стенами Медины, скрываются внутренние дворы, где художник расписывает узоры на руках, восточных красавиц, что полулёжа, под журчанье фонтана, отдыхают в тени двора дома.
Марокко, аристократический город Рабат, столица с завораживающей самобытной архитектурой домов, вековых крепостей, древних башен, мусульманских мечетей, самобытность, на которую, не в силах влиять современные части стеклобетонных кварталов. Старинные улочки; впитавшие черты песчаной Сахары, все те же, словно ласточкины гнёзда, дома с мелькающим разноцветьем ковров на террасах, прилепленных один к другому на склонах этого края земли. То, там то, здесь погонщики, перевозящие свой товар из народных промыслов на скрипучих тележках, впряженных в ослов: - Гать, гать, слышны покрики их, среди шума в потоке авто».
Древняя крепость "Касба Удайя" словно из глубины столетий взирала на всю эту суету; проносящихся мимо машин, редких повозок и людей в длинных одеждах, суетящихся у подножия старинных крепостных стен, воздвигнутых альмаходами. Завоеватели берберских племён; харга и хинтата, утратившие былое влияние но, спустя века ощутим Алмаравидов невидимый взгляд, словно он спускается из главного крепостного портала "Касба Удайя" к пушкам вдоль крепостных стен, крепости, закрывающей гавань, где и по сей день причаливают суда.
В машине с включенным кондиционером, царила прохлада но, открыв дверцу машины, Людмила ощутила жару, мгновенно заполнившую его, с характерным привкусом порта, запах океана устремился в салон. На оживлённой площади порта, вблизи крепостных стен и до парусной каравеллы суетились толпы людей, торговцами наперебой привлекая внимание, предлагались товары. Тут кто – то брал для проката, что – то из детских транспортных средств, начиная от машинок и мотоциклов и заканчивая самокатами. Продавцы, покупатели, семьи с детьми в праздной в толпе сновали вдоль набережной на небольшой площади гавани, у дверей ресторанов, кафе с видом на берег Сале.
Людмила с дочерью наблюдали за Дези, тем временем, мальчик катался на детской машинке по площади среди прочих детей. Прошло минут десять, как к ним присоединился Энрико и, тут – то, ребёнок, завершив круг, припарковав автомобиль на стоянку, поспешил от машинок и самокатов к отцу.
Следом они направились в одно из открытых кафе названным «Ягода голубая», посетителей, желающих пообедать здесь, было немало. Однако войдя в него, им посчастливилось, только, что освободилось два столика. Официантами, в отличие от российских кафе, в нём были мужчины, один из которых предлагал на выбор что – либо из списка в меню, в то же время, оглашая список из блюд и напитков, что на момент были в наличии, одновременно успевая отвечать на вопросы Энрико и рекомендуя, некоторые из блюд.
Людмила с Люджейн предпочли блюда из лобстеров, также салаты с креветками, отдавая своё предпочтение морепродуктам, Энрико же, по вкусу пришлось, что – то наподобие пасты, итальянских блюд с макаронами, приправленными томатными соусами. «Возможно потому, что итальянская кухня имеет схожесть с испанскими блюдами, учитывая происхождение зятя». Помимо этого они взяли себе сладкий десерт и мороженое. Апельсиновый свежевыжатый сок был вне конкуренции, особенно в Марокко, где изобилии апельсины. Людмиле нравилось при каждой возможности заказывать именно апельсиновый сок, в эту минуту она наслаждалась его кисловатым вкусом, любуясь красивым пейзажем с видом на яхты, пришвартованными в бухте порта, в панораме Ягоды голубой на гавань, безоблачен был день пребывания. Тем временем, на предложение зятя – погостить в Марокко подольше Людмила согласно кивнула.
Программу дня заключала поездка к аэропорту - Сале, расположенного в двадцати минутах от центра Рабата. Необходимо было забрать Людмилин багаж, который задержался в Париже. Вскоре покинув отдел выдачи багажа, минуя просторный зал аэропорта, у двери с полученным чемоданом, Людмила нежно улыбнулась сыну Люджейн и, погладив внука по голове, сказала:
- Я люблю вас, мои родные, какой я испытываю восторг, мне нравится здесь, я люблю Марокко!
В эту минуту, всё представлялось ей в розовом свете. То, ли в реальности…, от цвета пустынных цветов тёплых оттенков или под влиянием гаммы теплых и холодных оттенков, света заходящего солнца, от светлых оттенков до темнеющих пыльных роз и с резкостью переходящие в сумерки цветов орхидей. Круг солнца утопал за дальним холмом, исчезая где – то за субъективной чертой линии горизонта вместе с проспектами из редких многоэтажек и частных построек, центральными авеню, за потоком широкой автострады машин уносившейся в пригород от центральных улиц столицы, к кварталу Темары.
На Ридеро.ру опубликована новая версия моего романа:"If you get me" - "Если ты достанешься мне" - действует акция 30 %