"Лиза, еще вчера мы были вдвоем” — поет грустно улыбающийся Губин в моей голове, пока я медленно, сквозь сон, пробираюсь на кухню. Палящее солнце бьет в окна, словно сам город Туапсе приветствует меня улыбкой, от этого мне приятно и легко на душе. Лиза… Я завариваю себе чай и сажусь за хорошо сервированный стол, — остатки вчерашнего пиршества еще стоят, сохраняя дух праздника, пирог и самодельные булочки игриво прикрыты, словно хитрая девушка, полотенцем, а как играет солнце! Для меня, родившегося в Северной столице, это солнце сродни самой желанной игрушке в детстве, стоишь в магазине и смотришь не нее такую дорогую, недоступную даже на праздники, о которой остается только мечтать. Но вот она у меня перед носом и я не верю своему счастью. В голове снова начинает петь Губин: “Лиза, сегодня между нами моря”... И почему мне привязалась эта песня? Когда я только ее услышал, то удивился ее пошлости, как можно писать о “Еще вчера”, когда есть песня “Yesterday”? Предпоследняя песня на альбоме “Help!” группы The Beatles, выпущенном в 1965 году.. Маккартни создал песню, которая делит всю последующую лирику на до и после, хотя использовал простейшую и не новую структуру: вчера все было, а сегодня — нет, пропало, рассыпалось, словно маленький жемчуг с порванных бус . Я слушал эту песню с пеленок и когда начал хоть немного различать слова на иностранном языке, то перед глазами сразу вспыхнуло воспоминание: маленький я, пробравшийся на кухню, пока никто не видит, вонзаю деревянную ложку в пачку муки, и, легкими движениями, высыпаю содержимое на пол. Помню, как меня это завораживало… Мне виделось в этом время. А что сейчас? Я сижу на кухне, пью чай и украдкой гляжу на наручные часы. Полвторого. Нет, это не я так поздно встал, — это стрелки на циферблате остановились, примерно месяц назад. Я не стал заводить механизм, я увидел в этом символ — время для меня перестало течь, я застрял в безвременье, повзрослел, заболел, перестал ощущать краски жизни. Меня всегда удивляла фраза: “у меня еще много времени”. Она мне кажется некорректной. Время для всех одно, его нельзя поделить на отрезки и сказать, что их много или мало… Или все-таки можно? Лиза или Yesterday?
***
Я долго прогуливался по незнакомому городу, заходил в его различные сувенирные магазины, в которых искал интересные безделушки для семьи, но больше всего меня заинтересовал книжный, небольшой, приземистый, местный… В нем не было большого количества книг, но я купил себе сборник романов Андре Жида, хотя где-то дома, в далеком Санкт-Петербурге, на столе лежит пыльный, недочитанный двухтомник Томаса Манна “Волшебная гора”... Многогранный роман для меня представлялся в первую очередь романом о времени, а не о политике, войне, настроениях. Первые дни Манн описывает со страстью, на внушительное количество страниц, а потом страниц становится все меньше и меньше… Неужели и мои насыщенные дни в этом солнечном городе превратятся в рутину и я даже не замечу, как время, как мука в детстве, упадет на пол и станет непригодным вторсырьем, воспоминаниями? А как же огромное количество интересных дел, которые надо сделать? Днем, когда солнце станет невыносимым, пойти на море, кочуя с одного пляжа на другой, вечером веселое застолье с друзьями. Может завести часы, чтобы придать этим мероприятиям еще больший вес, вес уходящего времени?
***
Я пришел в себя на лавке старого района города. Несмотря на то, что минуту назад тут играла музыка, которую лучше и не слушать, то сейчас в мое ухо проникал ласковый вокал Пола Маккартни. "Let it Be". Я не особо люблю последние два альбома ливерпульской четверки, но сейчас их музыка уводила меня в какие-то неизвестные миру пространства. Этими мирами же управлял парень, который еще час назад приставал к различным женщинам, делал гадости, в общем, порядочным человеком его точно нельзя было назвать, но что уж, друзей не выбирают. Но даже в его нравственно расстроенном мозгу есть такое отделение, которое даёт о себе знать в такие минуты. Что творит с люди любовь? Я плохой человек, я совершал многие глупости, которые заканчивались самыми разными вещами. Практически всегда, трагичными. Я подавлен, сломлен, не могу найти примирения с собой. Я себе враг. он тоже. Маккартни тоже. Лиза. Завтра я уеду и часы все также будут показывать полвторого, полвторого, полвторого… Yesterday. Ну и пусть! Пусть все будет так. Let It be.