Пахло свежей колючей хвоей и кислыми мандаринами. А яркие гирлянды на ёлках ослепляли маленьких гостей в разноцветных курточках в фойе местного дома культуры. Ирина привела учеников младшей школы на утренник и напутствовала их при входе в зал, как вдруг откуда ни возьмись вылетел олень, словно бенгальский огонь, живой, горячий, сказочный, с атласным пузиком цвета охры, с огромной мордой с грустными глазами и кустом рогов на голове.
Он взбежал быстро на первые две ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, перед которой остановились ошеломлённые дети с примолкшей учительницей и завопил что есть мочи: «Внимание, всем, всем, всем! Новый год в пути! Дети, дети, в лес новогодний путь лежит для вас сегодня!» И прочую творческую белиберду, но так азартно и звонко, с таким апломбом, на которые способен только самый отчаянный безработный в нашем захолустном городишке. Дети от удивления разинули рты, но что стало с учительницей…и с оленем.
Признаться, в этом сказочном лесу, в который превратился дом культуры, среди веселых зелёных ёлок можно было просто потеряться, а чудеса уж точно должны были случиться в этом волшебном месте, так контрастно отличавшемся от всего остального мира.
Кстати, оленем оказалась я, а учительницей – моя подружка и одноклассница, с которой мы сидели за одной партой лет пять подряд и которую я не видела лет двадцать.
Я ведь недавно только приехала в родной городок, который, нужно сказать, оказался не очень-то дружелюбным.
«Лика!- закричала подружка,- ты что тут делаешь?»-
«Нинка! – замычал олень, -я тут работаю…»
«Кем? Оленем?- не сдавалась подружка.
«Оленем, тьфу, режиссером, но и оленем тоже, - орал олень и чувствовал, что почва уходит из-под копыт.
«Давно?»-
«Уже три недели!»
И олень сгрёб в охапку учительницу, обнимались они и целовались, словно сто лет не виделись.
А бедные, сбитые с толку дети замерли, переводя взгляд с учительницы, которую словно подменили, на горластого оленя. Тут подтянулись и другие зрители, толпа мялась и удивлялась, какой необычный спектакль разыгрался перед ней.
Сверху, почуяв что-то неладное, выглянул на лестницу директор в костюме ангела и рявкнул басом, но олень, к счастью, опомнился и выпустил из своих рогов и объятий красную и помятую, но счастливую и сияющую учительницу. Дети развеселились. Выбежали снежинки, олень танцевал и выкрикивал поздравления, Когда все приготовления к основному действию закончились и дети расселись на стульчики вокруг красавицы-ёлки, одетой как лесная королевна, а вокруг неё присели сказочные феи и гномы, опять моя роль и опять – навзрыд – олень мчится в зал и через весь длинный коридор между стульями, цепляясь копытами и путаясь, но не падая духом, и громогласно возвещает: «Телеграмма! Дед Мороз в пути!» И так это всё весело, и так это всё дерзко. И надо вам сказать, что никто не заподозрил, что под этим плотным атласным костюмом с огромными рогами притаилась скромная и тихая моя персона.
Так прошел первый спектакль, после которого вызвал директор и заорал: «Всё, Ликерья Дармидонтовна! Полный провал. Собирайте свои пожитки. Такой олень нам не нужен!» - Повисла пауза…- «Как? А что не так? вроде сказали, что в газете напишут,»- мямлил взмокший и едва волочивший копыта олень.
«У газете, говоришь?...Гм…, - директор посмотрел на оленя, то есть на меня в упор и что-то мелькнуло в его взгляде похожее на сомнение : «…Хотя нет, подождите-ка, кто там у нас в декрете? А …кажется, коза…то есть как её…такая вот белобрысенькая, ну, в общем, кружок можете вести?» «Могу»- закричал олень басом, будто не вышел из роли. «Да тише вы, успокойтесь, не надо нервничать.» «Я не нервничаю, ну сами посудите, куда мне сейчас без работы, на моих руках мать старенькая. А в нашем городке работу днём с огнём не сыщешь,» - всё ещё захлёбывался олень в своей исповеди. «Так, так…Ничего, не кипятитесь! Я знаю, что работу не сыщешь, что ж вы думаете, зря я своих всех родственников устроил к нам в коллектив? Жена – Снегурочка, сын – Кот в сапогах, тёща – Баба Яга, ну и прочие мелкие роли…Но то свои…так сказать…А вы что? Да…дела…Ну да ладно…Придумаем что-то и для вас…Подумаешь, на режиссера вы не потянули, но сценарий неплох, неплох, я б вас оставил, честно сказать, но там, надо жену одного товарища пристроить…так что уж вы не волнуйтесь…а кружок…пожалуйста. а сценарии пишите, пишите…мы вам мешать не будем .Да, зарплата поменьше будет, так главное ж не хлебом единым…Мы же артисты! Вы вот артистка? Да, да, не скромничайте, вон какую животину сыграли! И как? С характером! Ну да ладно, идите…Ха-ха-ха-ха!» - и довольный собой он встал из-за стола. Олень собрал свои пожитки и пошёл в отдел кадров, где уже готовился приказ о переводе на другую должность – руководителя кружка умелые руки.
Оленьи дела зимой вовсе плохи. Когда скачут у нас, как лесные олени, цены на газ и коммуналку, на хлеб и продукты. И живём мы как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Я шла домой и странно покосившая голубая огромная ель на главной площади, живая, сгорбленная, будто состарившаяся снегурочка, живо напомнила детство, и может быть первую роль, в детском саду, когда в группе предложили роль снегурочки двум девочкам, мне и еще одной девочке с голубыми глазами и длинной светло-русой косой. Кажется, ее звали Марина. Тогда в пятилетнем возрасте мы все были маленькими людьми, хотя взрослым казалось, что мы просто дети. Я помню, с каким страстным желанием я учила эту первую роль, как старалась, как хотела быть первой, как хотела играть снегурочку.
Дед Мороз, хоровод, подарки, дети, всё отодвигается куда-то далеко, а остаюсь я и та девочка, что легко отказалась от роли, когда утвердили меня. Уж не помню, как я там читала стихи, как пела и танцевала, но почему-то выбрали меня. И она легко и спокойно побежала в группу. Словно и не было у нас никакой конкуренции. Возможно, это был первый урок, который мне стоило бы усвоить. Хотя, о чем это я? К оленю это, пожалуй, не относится.