Вторник, 19 мая 2015, Москва
Стена коридора приятно холодила спину сквозь рубашку. Был бы полумрак – заснул бы прямо тут, около кабинета. Но нет: свет включён, и я, вместо того чтобы закрыть глаза и добавить ещё несколько сотен секунд к усечённому обстоятельствами времени сна, разглядывал одноклассников.
Двадцать минут девятого – и соответственно двадцать человек в коридоре. Скамеек у окон на всех не хватило, и те, кто пришёл, как и я, позже восьми пятнадцати, выстроились у стен, опустив рюкзаки на пол. Ни Лили, ни Артура среди них пока не было.
Многих я смутно узнавал по фоткам из «контакта» – но даже приблизительно не представлял, что это за люди и что у них в голове. Как и в прошлой жизни.
Школа дала мне осознать, что человек – нечто большее, чем биологический механизм по усвоению и применению знаний. Но внутренняя жизнь сверстников была скрыта от меня и прорывалась наружу разве что в их взглядах, манере разговора, обложках читаемых книг и стиле записей в тетрадях. Я сердился от того, что не могу сложить всё это в стройную картину, разгадать головоломку под названием «человек», – и поэтому стал чураться других, зацикливаться на собственном духовном существовании… ну и попутно ненавидеть людей как вид. Без исключений.
Сейчас я обрёл возможность всё переиграть. Изменить своё отношение к людям – и измениться самому. Положение попаданца обязывает…
В восемь двадцать четыре пришла учительница, отперла кабинет и запустила всех внутрь. Первый урок – физика.
Я специально пошёл к кабинету одним из последних, чтобы методом исключения попробовать определить, где обычно сидел Жумакин.
Подошёл к двери – и услышал сзади дробный стук каблучков. Обернулся, заметил спешащую в класс Лилю.
– Привет, Миш!
Она улыбнулась мне, став на мгновение по-настоящему красивой, прошмыгнула мимо меня в кабинет, устроилась за третьей партой в ряду у окна и так призывно на меня посмотрела, что я понял: сижу с ней.
Делать нечего – занял соседний стул, приготовился к уроку. Повернул голову – и встретил полный теплоты взгляд блондинки.
Но в её глазах отчётливо было видно каменное дно души.
– Как съездил? – спросила она и вдруг нахмурилась, пристально в меня вглядевшись. – Погоди, что это у тебя с лицом?
– Да так… шлем однажды неаккуратно надел…
Если юная леди Форман и могла различить на моей физиономии следы вчерашнего приключения, то – очень смутные и не бросающиеся в глаза. Я нашёл у Жумакина тональник и тупо всё замазал. Получилось вполне себе сносно.
– Ну ты уж будь в следующий раз поосторожнее… Извини, ты мне с физикой не поможешь?
Примерно на это я и рассчитывал. Вряд ли моя соседка по парте сдаёт что-то из того, что выбрал Жумакин…
Дать списать – дело святое. Но и план по разрыву отношений тоже никто не отменял.
– Держи, – пододвинул к ней тетрадь. – Только недолго: звонок через четыре минуты.
Лиля немного надулась: видимо, ожидала, что я ей всё буду объяснять, – но ничего не сказала и принялась скатывать у меня решение самой простой задачи из домашки.
Учительница явно это видела – но демонстративно изучала какие-то свои бумаги, закрывая глаза на «срезание углов» ученицей элитной московской школы.
Значит, я у неё на хорошем счету, а Лилю следует как-нибудь (желательно с моей помощью) дотащить до аттестата? Ну-ну.
Хорошо, что осталась всего неделя до конца спектакля. Прозвенит последний звонок – и уже ничто, кроме надвигающихся экзаменов, не будет отвлекать меня от подготовки ко второму этапу чемпионата…
Из коридора донёсся ровный мелодичный звон, и в то же время в класс быстрым шагом вошёл Артур Краев.
Ровно полдевятого. Начало урока.
* * *
– …О вашей фирме, Юрий Иванович, одни положительные отзывы. Документация на первый взгляд тоже в порядке – но это уже будет предметом дальнейшего пристального изучения…
Чиновник в строгом костюме захлопнул папку с документами и воззрился поверх очков на сидящего перед ним за Т-образным столом бизнесмена.
– Благодарю вас, Яков Матвеевич, – кивнул тот. – Свою работу мы всегда стараемся выполнять на совесть.
– Это, безусловно, делает вас одним из основных претендентов на победу в предстоящем тендере. Но вы же понимаете, что никогда всё не бывает абсолютно гладко?
Очки бликнули отражённым светом от окна.
– Понимаю, – вздохнул посетитель. – Полагаю, есть кто-то с более высокими шансами?
– Я бы не стал пока сравнивать, но у вашего главного конкурента Аристарха Формана шансы тоже более чем неплохие. – Яков Матвеевич сцепил пальцы в замок и вновь испытующе взглянул на бизнесмена. – Его предприятие на рынке на несколько лет дольше вашего, значительно крупнее по штату сотрудников и обороту, а главное… – чиновник сделал паузу, – …у Формана есть то, чего, к сожалению, недостаёт вам, господин Жумакин. Влияние.
– Значит, честно мне тендер не выиграть?
– Почему же? – вскинул брови Яков Матвеевич. – Да, это будет сложно, однако шанс у вас есть. Если не допустите глупых ошибок…
Чиновник встал из-за стола и начал неспешно прохаживаться по кабинету. Посетитель краем глаза следил за перемещениями его тонкой сухой фигуры.
– Мне известно многое о господине Формане, – продолжил Яков Матвеевич. – Я имею представление о том, что это за человек. Уверен, он постарается не упустить такой лакомый кусок, как готовящийся проект…
– Ещё бы: подряд на поставку стройматериалов для нового жилого комплекса лишним не бывает, – пробормотал Жумакин.
– Тихо, Юрий Иванович, тихо… не стоит таких подробностей. – Чиновник сел напротив своего посетителя и посмотрел ему в глаза. – Поверьте, я на вашей стороне. Но мои возможности не безграничны. Может сложиться так, что я буду не в силах помочь вам. А в вашей неминуемой схватке с Форманом вы окажетесь скорее обороняющимся, чем нападающим.
– И что же вы мне предлагаете?
– Быть осторожным. Охранять семью. Думаю, вас уже могли начать подталкивать к тому, чтобы отказаться от участия в тендере… Со своей стороны я стану следить за его ходом и по мере сил пытаться сделать так, чтобы вы оба были в равных условиях… Вы меня слышите, Юрий Иванович?
– Да, конечно. Спасибо. Я могу идти?
– Разумеется. Всего доброго.
Выйдя из офиса, бизнесмен с задумчивым видом побрёл к дожидавшейся его машине.
Из вороха фактов, причин и следствий у него проклюнулась первая догадка.
* * *
Чёрный внедорожник проехал мимо здания МГУ и, попетляв по улицам, завернул на Университетский проспект. Покатил вдоль Малого газона к зданию, в котором располагалась спортивная база «SMP Rаcing».
У Юрия Жумакина были две машины с водителями. Одна возила его самого, другая – меня и иногда жену. Но если раньше Жумакин-младший, бывало, добирался в школу или на базу и обратно своим ходом, то после вчерашнего отец распорядился, чтобы я передвигался исключительно на машине. Для моей же безопасности, естественно.
На этот раз я согласился. Ведь не подоспей вовремя Артур – что бы тогда было?
В школе мне вроде бы удалось занять «прежнюю» нишу в коллективе. Дабы не вызывать лишних вопросов, я решил учиться пока не в полную силу: не доходил до ответа в каждой четвёртой задаче по физике, намеренно сделал по паре ошибок в тесте по математике, на консультации по инфе и в контрольной по истории. Но этого хватило, чтобы учителя стали отмечать мой прогресс по сравнению с тем, что было прежде. Значит, я на правильном пути.
Лиля попыталась затащить меня с ней вечерком на прогулку (как я понял, раньше такое случалось, и вот тогда-то я «на колёсах» и не был), но я отказался, сославшись на дела и уроки. Раза три-четыре – и можно будет подключаться Артуру…
А дел-то и впрямь было невпроворот. Вчера руководство милостиво дало всем выходной после завершённого этапа. А с сегодняшнего дня должна была продолжиться обычная работа молодёжной гоночной команды: теоретические занятия, анализ ошибок, тренировки на симуляторах и так далее. Ежедневно по три-четыре часа.
Потому что в спорте не бывает поблажек.
Машина затормозила у высокого здания из коричневого кирпича. Я попросил водителя забрать меня около шести (как будто он и так этого не знал) и вылез из автомобиля.
Вошёл в здание, поднялся на нужный этаж, показал пропуск и шагнул через порог святая святых – базы «SMP Rаcing».
Игорь уже меня ждал. Кроме него, в фойе толкалось ещё несколько инженеров: некоторые попивали кофе и о чём-то негромко переговаривались.
– Привет, Миша, пошли скорее, сегодня у нас много работы, – сказал он, направившись вдоль коридора и жестом увлекая меня за собой. – Разберём итоги по Ахвенисто и подумаем, как готовиться к «Moscow Raceway». Всего три недели осталось до второго этапа…
Он толкнул дверь одного из кабинетов. Мы вошли. Игорь включил свет, разложил на столе партию распечаток из кипы с подоконника, плюхнулся на стул (я сел рядом) и активировал с пульта на стене экран телевизора.
– Сейчас мы с тобой поглядим твоё прохождение трассы в Ахвенисто и рассмотрим, что и где ты делал не так. Затем поразмыслил, как от этого можно избавиться, и начнём разбор другого трека… Готов? Поехали!
И он запустил на экране изображение.
Слева пошла знакомая мне нарезка с элементами «unboxed»[1], а справа параллельно с этим высвечивалась компьютерная модель поведения болида на трассе с указателями скорости, режима двигателя и состояния шин.
Удобно, чёрт возьми…
Следующие полтора часа Игорь крутил для меня записи трёх гонок, часто нажимал на паузу и пояснял, где и как сильно я ошибался. Я старался удержать в голове его фразы; те, что казались мне реально важными, записывал.
– …Видишь: недостаточно довернул? Вот и проехался по поребрику… Определи и запоминай необходимый угол наклона руля для стандартной траектории на каждом повороте трассы…
– …Тут ты отвлёкся, что ли? Повело в сторону… Выбери для себя самые ответственные участки круга и максимально сосредотачивайся перед ними…
– …Ну и зачем было так обгонять? Смотри, как ты резину жжёшь! Не гони больше, чем необходимо…
И так далее.
К концу просмотра голова начала пухнуть от обилия советов и замечаний. Скорей бы уже симулятор – применить всё это на практике и развеяться в имитации гонки…
– …В целом, пилотировать ты стал получше, – подвёл наконец итог Игорь. – Усилились уверенность и доля риска; главное – не перестарайся. А так, если по-быстрому вникнешь в конфигурацию, имеешь все шансы на подиум.
– Ага, если механики опять с машиной не напортачат, – не удержался я от резкой фразы.
– Неисправности выявляются непредсказуемо, и ты это знаешь, – посуровел Игорь. – Задача механиков – устранять их по мере возникновения и по возможности (подчёркиваю: по возможности!) пытаться их не допустить. Считай две неудачные гонки простым невезением.
– Что-то случилось? – спросил я, видя, как помрачнело лицо инженера на словах про механиков.
Тот помедлил с ответом:
– Давай тебе об этом кто-нибудь другой расскажет, ладно?
Придвинул поближе лист с изображённой на ней извилистой замкнутой линией и продолжил нарочито бодрым голосом:
– Итак, трасса «Moscow Raceway»…
Закрепив в памяти общий вид трассы, я отправился в тренировочный зал, вход в который находился в торце коридора. Игорь шёл впереди – так я мог узнать, что где расположено, не выдавая свою «амнезию».
При входе в зал я на миг остановился на пороге, восхищённый тем, что увидел.
Конечно, я представлял себе, что тренироваться гонщики должны не на дешёвеньких компах в тесном подвальчике, но всё равно поразился, впервые для себя-Шумилова воочию узрев настоящие симуляторы. Пусть и не такие, как у команд «Ф-1» (так я подумал), но всё же.
Просторное светлое помещение с высоким потолком. У стен – полтора десятка кресел, похожих на те, что были втиснуты внутрь болидов. Перед каждым – консоль с рулём (опять же не обычной «баранкой», а Рулём с большой буквы) и парой педалей, а также три экрана под углом друг к другу – для панорамного обзора.
На чём-то таком я и гонял в прошлой жизни. И тогда, и теперь. У Жумакина в комнате тоже была такая консоль. Понятно, где он опыта набирался…
Несколько «рабочих мест» занимали гонщики команды под присмотром инженеров. От вида того, как подростки выкручивали руль и, словно при игре на пианино, нажимали педали, у меня сильнее забилось сердце. Ещё чуть-чуть – и к ним присоединюсь я…
– Чего застыл? Давай быстрее! – привёл меня в себя оклик Игоря.
Я опомнился и поспешил к «своей» консоли.
Впрочем, её я мог вычислить и так: по висящей сверху табличке с номером 19.
Наполовину сел, наполовину лёг в кресло, пристегнулся, ощутил руками и ногами элементы управления. Посидел секунду с закрытыми глазами, настраиваясь на тренировку.
Открыл – и встретил настороженный взгляд гоночного инженера.
– Всё в порядке? – спросил Игорь. – Запускать?
– Да. На оба вопроса.
– Тогда – погнали!
Он включил экраны, и я увидел трассу будто из кокпита стоящего на стартовом поле болида.
А ничего тут графика. Реалистичненько…
Перед мысленным взором всплыла только что усвоенная конфигурация трека. Я повторил про себя основные её составляющие, выдохнул – и выжал газ.
В отличие от Ахвенисто, на подмосковном автодроме движение шло против часовой стрелки. Короткий отрезок старт-финиша, поворот налево, прямоугольный «провал» внутрь «кольца», парочка неглубоких изгибов, затем серия зигзагов, более чем километровая главная прямая (жаль, что на «Татуусах» нет DRS[2]!..) и заворот опять-таки на старт-финиш…
На словах вроде ничего особо сложного. На деле же пришлось потрудиться, чтобы проехать круг без серьёзных ошибок.
– Минута сорок одна, – сказал Игорь, глядя на шкалу с сохранённым временем. – Ты можешь быстрее.
И я попробовал быстрее.
В течение следующих десяти кругов я смог добиться результата в минуту тридцать девять с половиной, но потом что-то не пошло. Когда я совершил промашку в двух поворотах подряд, Игорь покачал головой, поставил заезд на паузу и обратился ко мне:
– Нет, так дело не пойдёт. Отдых пять минут, затем продолжим.
Тут у него в кармане зазвонил мобильный, и инженер был вынужден переключиться.
– Да? Здравствуйте. Что?.. Сидим, тренируемся. К вам?.. Хорошо, сейчас будем.
Он повернулся ко мне, и я увидел у него такое же выражение лица, как и тогда, когда в недавнем разговоре я случайно коснулся скользкой, как оказалось, темы.
– Пошли. Нам обоим кое-что хотят сказать.
Игорь подождал, пока я отстегнусь, выключил экраны, и мы вместе вышли из зала и вновь куда-то направились по коридору.
На этот раз дверь инженер толкать не стал, а вежливо постучал и, лишь дождавшись позволения, отворил и зашёл в кабинет. Я, естественно, следом.
В помещении за недешёвым даже на вид столом сидели двое: один – во главе, другой – сбоку. Этих людей я знал по фотографиям из Интернета; то были директор нашей команды и её главный менеджер.
Начальство нашего маленького цирка.
– Здравствуйте, – на всякий случай сказал я.
– Заходите, – махнул рукой директор. – Садитесь…
Он подождал, пока мы пристроимся за столом с другой стороны от них, и продолжил:
– Нам бы не хотелось, чтобы эта информация разошлась, поэтому я надеюсь, что ты, Игорь, и особенно ты, Михаил, будете держать язык за зубами. Дело слишком серьёзное, чтобы относиться к нему легкомысленно…
– Простите, так что случилось-то? – перебил его я.
Директор строго на меня посмотрел, но всё-таки ответил:
– Один из наших механиков прошлой ночью был найден в своей квартире. Мёртвым. Был застрелен. Кем-то… Полиция пока мало что говорит по этому поводу. Со мной сегодня уже беседовали…
«Очень интересно, – подумалось мне. – И какое отношение ко всему этому имею я?»
– Но главное в другом. Этот механик обслуживал твой болид, Жумакин. И убили его спустя пару дней после двух странных аварий с твоим участием. Аварий, которые отбрасывали тебя, способного, как мы знаем, гонщика, в конец протокола. Мне кажется, достаточно необычное совпадение.
Однако дело даже не в этом… ФИА проводит экспертизу повреждённых деталей, и, хотя официальные итоги ещё не опубликованы, мне сообщили в общих чертах, что случилось.
Михаил, ты исключён из протокола первой гонки за намеренное нахождение на трассе с неисправными тормозами. Твоё очко за десятое место переходит к Корнееву, за быстрый круг – к Нико Кари. Знаю, формулировка почти абсурдная, да и не создал ты для соперников ни одной реальной опасности, но тут уж, увы, судить не нам.
А экспертиза говорит, что был надрезан тормозной шланг. И надрез кое-как замаскирован под самопроизвольный разрыв. И насчёт колеса также есть обоснованные подозрения…
Кто-то заставил механика вредить тебе. А когда тот, вероятно отказавшись делать это, к третьей гонке подготовил болид на все сто, – решил избавиться от свидетеля. Я так думаю.
И вряд ли это кто-то из верхов или со стороны зарубежных конкурентов. Излишне грубо сработано. Имею в виду то убийство…
Неизвестный противник зачем-то хочет слить именно тебя, Жумакин. И ты можешь что-то об этом знать. Если тебе что-то известно, прошу: пожалуйста, расскажи нам. Это очень важно. Ты даже не представляешь себе – насколько.
Ведь ты и сам заинтересован в том, чтобы докопаться до правды, не так ли?
Что скажешь? Мы ждём.
___________
[1] Кадры, не попавшие в трансляцию.
[2] Drag Reduction System – система снижения лобового сопротивления (регулируемый наклон заднего антикрыла) для изменения прижимной силы и увеличения скорости на прямых. Введена в «Формуле-1» в 2011 году для учащения обгонов и усиления зрелищности.