Шла по дороге пыльной,
Ноги едва волоча.
Путь бесконечно длинный.
Кофточка на плечах...
Стирана - перестирана,
Штопана на локтях,
Ноги обуты... Боже мой,
Только что не в лаптях.
Рядом за ручку доченька -
Взрослые слишком глаза,
Знает страшнА как ноченька,
Если не гром, гроза,
А от снарядов всплесками
В небо летит земля...
Так взоры стали недетскими.
Сосенки, тополя
Мимо плывут, не радуют,
Вдруг притаился враг.
Ножки спешат, спукаются
Тайной тропой в овраг.
Там партизаны - братики,
Примут к себе, спасут!
Остановились ботики...
Лишь пепелище тут.
"Видно, ушли. Опоздали мы," -
Тихо вздохнула мать.
Хату фашисты заняли...
"Где же нам... быть,... ночевать?"
Зорями, лесом, полем ли
Дальше брели мать и дочь.
"Той ли дорогой, маменька?
Сможет ли кто помочь?"
Мама уж слов не тратила,
Чтоб не упасть без сил.
Воли добраться хватит ли?...
Дождик заморосил.
Страшные... и голодные
Всё ж до Своих добрели.
"Ох вы! Сестрёнки рОдные!
Как же вы нас нашли?"
Солью глаза наполнены,
Дрожи в руках не унять.
Кашей солдатской накормлены...
Каждого бы обнять!
Знали б вы, мама с доченькой,
Что много лет спустя
Станет уж вера непрочною...
Вправду, а не шутя,
Где - то свои же,... потомочки,
Станут фашизм прославлять.
Души сложив в котомочки,
В памяти Вас... умертвлять.
Э. Гросс