И снова за иллюминатором колыхался океан. Вновь сэр Джон с карандашом в руке сутками напролёт сидел над бумагами. Но, в отличие от первого путешествия, бумажный улов был куда богаче.
Во-первых, теперь перед ним лежал подробный план кондитерской фабрики. Во-вторых, было описание всех известных мистеру Вильяму работников, в-третьих, он перечитывал всё, что было известно о сэре Райте.
В отдельную папку собрал сэр Джон, то, что касалось старой виллы. Характеристики обитателей, план усадьбы и дома. Всё могло пригодиться.
Сюда, кстати, вошли, записанные по горячим следам, разговоры Джона с мисс Луизой. Их перечитывал Джон с особой теплотой в сердце, и словно слышал голос милой девушки.
«Нам с матушкой тётя Камилла определила две комнаты на первом этаже. Когда я была маленькая, мне разрешалось бродить по коридорам на верхнем этаже, бегать по лестницам на второй этаж с этой и другой стороны.
Мне было лет двенадцать, когда мы с приятелем, сыном горничной, играли в прятки. Я спряталась в кабинете наверху, за креслом.
Мой друг не мог меня найти, бегал по всему дому. Мне стало скучно, и я выбралась из своего укрытия. Увидела на столе распечатанную шоколадку, в золотой с косыми красными полосками обёртке. Нестерпимо захотелось попробовать кусочек. Только я отломила дольку и поднесла ко рту, как откуда-то взялась тётя Камилла, и ударила меня руке:
– Не смей!
Кусочек вылетел из моей руки. Я заплакала и убежала. После этого случая тётя строго-настрого запретила мне подниматься на второй этаж».
«Дядя Вильям днём пропадал на работе, вечером ездил в какой-то клуб, тётя Камилла больше времени проводила дома, но у неё была какая-то своя непонятная жизнь. К ней нередко приходили дамы, непременно в шляпах с вуалями, поднимались наверх, и там они вели свои разговоры, для меня неинтересные. Я больше времени проводила в саду, или занималась, рисовала в комнате, или гуляла с матушкой. Дядя Вильям нанял для меня учителей. Пока тётя Камилла не уволила нашу кухарку, миссис Дороти, больше всего мне нравилось проводить время на кухне. Дороти научила меня готовить множество блюд, сервировать стол. Когда дядя спросил меня, где бы я хотела учиться, я назвала кулинарный колледж. Он, конечно, сильно удивился, но потом решил, что это наследственное, и так я, едва мне исполнилось восемнадцать лет, поступила в Кулинарную школу в Лондоне «Синяя лента». Училась около года. Это было прекрасное время, хотя я и скучала по матушке. У меня есть диплом кондитера!».
А вот свидетельства мистера Вильяма: «Мистер Райт, будь он неладен, уже лет пятнадцать вхож в наш дом. Он владеет сетью аптек и так называемых «Лавок Здоровья». Специально для этих лавок у нас налажено производство диетического печенья и шоколада. У него добротный дом на побережье, не так давно приобрел прекрасную яхту».
«Управляющий, мистер Сэм, необыкновенно энергичный, трудится на фабрике давно, при нём мы приобрели линию для производства шоколада. Такое ощущение, что он днюет и ночует на фабрике. Но о его семье и личной жизни мне ничего не известно, мы обсуждаем с ним только рабочие моменты. У меня сложилось мнение, что, несмотря на его громогласность, он достаточно скрытный человек. Он сам работает с поставщиками сахара, масла, муки и какао-бобов, совершенно незаменимый человек на производстве».
«Кстати то, что фабрика терпит убытки, очевидно. Конкуренция… Нужно набирать обороты, увеличивать ассортимент. А оборудование, за исключением «шоколадного», давно устарело».
Джон перечитывал записи снова и снова. Вроде и зацепиться не за что. Но было ощущение, что разгадка у него под носом. А интуиция его редко подводила.