Стрекоза и Муравей

               
На дворе стояла «та самая противная погода, при которой стынут щеки и неприятно краснеет нос». Я эту фразу вычитала у какого-то малоизвестного писателя, каюсь, фамилии не помню. В этот день муравей очень устал. Он сгребал опавшие листья, а к вечеру еще и снег выпал. Пришлось поработать лопатой. Зато сейчас он сидел у камина, пил горячий чай с сушеной земляникой и радовался тишине и покою. Но вдруг в дверь кто-то тихонько постучал.
«Кого еще принесло в такую погоду», - проворчал Муравей и пошел открывать.
«Кто там?» - спросил Муравей, но в ответ услыхал, что кто-то тихо плачет. Муравей, уже не раздумывая, отворил дверь. На пороге сидела промокшая до нитки Стрекоза, и в руках она держала туфли на тонюсеньких каблучках.
«Пожалуйста, добрый Муравей, пустите меня погреться… Я только обсушусь немножко и уйду» - прошептала она.
«Ну что вы такое говорите! – воскликнул Муравей, - Немедленно в дом! Вы же совершенно мокрая!.
А Стрекоза продолжала свое: «Я только на минуточку…. Немножко обсохну и уйду…»
«Милая, ну куда же вы пойдете в таком состоянии? Вот вам махровое полотенце, вот вам пушистый халат, я его еще ни разу не надевал. И сядьте поближе к камину. А я вам сейчас налью чайку с малиновым вареньем… Ах да, вы, наверное, проголодались! Простите, но я не знаю, что едят стрекозы».
«Стрекозы едят все» - поспешно сказала Стрекоза и с большим аппетитом стала уплетать булку с маслом.
«Ах, дорогой Муравей, мне так неудобно вас стеснять», - бормотала она.
«Да ничуть вы меня не стесните, - заверил ее Муравей. – Вы мне лучше скажите, что с вами случилось? Как вы оказались в такую погоду совершенно, простите, неодетая?»
«Ах, - отвечала Стрекоза, - я с этими гастролями не заметила, что пришла зима. Все как-то случилось очень быстро, и публика перестала приходить на мои концерты… И как-то вдруг вышло, что мне стало нечего кушать, и жить стало негде почему-то…» - прошептала Стрекоза и снова тихо заплакала.
«Ну-ну, успокойтесь, -  стал утешать ее Муравей. – Вам повезло, что вы постучали именно в мою дверь. Я вот что думаю, милая Стрекоза: оставайтесь-ка жить у меня до весны. Поправите свое здоровье, еды у меня хватит на двоих, да и дров я заготовил на всю зиму».
«Спасибо вам, благородный Муравей! – воскликнула растроганная Стрекоза, - А я вам петь буду. Я и танцевать тоже могу».
«А вы настоящая артистка? – спросил Муравей. – Я никогда еще не видел живых артистов».
«Ну конечно, я настоящая артистка! – заверила его Стрекоза. – Боже, я на крыльце забыла свою гитару!»
К счастью гитара не промокла. Она была в хорошем непромокаемом чехле.
Итак, стала Стрекоза жить-поживать у Муравья.  Она часто пела ему прекрасные песни. Голос у нее был очень хороший. И танцевала она тоже очень хорошо. А вот готовить, стирать, убирать она совсем не умела, да и не хотела. Но все равно Муравей полюбил ее всей душой.  Единственное, чего он боялся, так это того, что наступит лето, и Стрекоза улетит от него навсегда.
Боялся Муравей не напрасно. Едва наступили первые весенние деньки, Стрекоза загрустила, затосковала, стала срывать свое плохое настроение на Муравье. Извинялась, правда… Но потом все начиналось сначала.
Однажды Муравей пришел с работы, а дома пусто. Вещи разбросаны кругом, и Стрекозы как не бывало вместе с ее гитарой. Ну что оставалось делать Муравью… Знаете, что он придумал себе в утешение? Он стал вырезать из газет и журналов фотографии Стрекозы и развешивал их по стенам, и любовался ими одинокими вечерами.
Однажды Муравей услышал, что Стрекоза приезжает в их лес с единственным концертом. Муравей умылся, надел свой лучший костюм, нарвал целый букет красивых полевых цветов и побежал на концерт. Вы не думайте, он и билет купил, хотя это было для него недешево.
А концерт был просто замечательный! Стрекоза была прелестна, пела она чудно! Поклонники вызывали ее на бис, и она все пела и пела… Ей просто не давали уйти со сцены. Наконец, все закончилось, и Муравей со своим букетом побежал за кулисы. Он робко постучал в дверь гримерки Стрекозы и услышал: «Ах, уж эти мне поклонники! Входите, но только, пожалуйста, недолго, меня ждут на банкете». И Муравей вошел. Он протянул Стрекозе свой скромный букет и сказал: «Милая Стрекоза, спасибо вам огромное! Вы были так прекрасны, вы так чудно пели, что я даже расплакался, вспоминая, как мы тогда… Ну… Как мы с вами…»
«Что-то? Как это «мы с вами»? Что вы имеете в виду?» – недоуменно спросила Стрекоза.
«А вы что, не узнаете меня?» - прошептал Муравей.
«А кого я должна узнавать?»
«Ну как же! Ви тогда такая мокрая были! И я вытирал вас мохнатым полотенечком, и потом мы пили чай с малиновым вареньем…»  - пробормотал Муравей.
«Простите – сказала Стрекоза, - я очень спешу. И потом, у меня столько поклонников… Поймите, не могу же я всех помнить».
«Ну да, ну да, - робко произнес Муравей. – Вы совершенно правы. Разве всех упомнишь… Простите Бога ради. И прощайте».
Муравей шел домой, не разбирая дороги. Еле-еле до двери добрался. А потом, уже много позже, он купил диск с песнями Стрекозы и с ее фотографией на обложке. И все слушал и слушал… И любовался, и не мог наглядеться на прекрасную певицу. Однажды, уже через много-много лет он заснул в кресле, слушая песни прекрасной Стрекозы, да так и не проснулся. Одно утешение – он умер абсолютно счастливым.
А Стрекоза счастливой не была. Дело в том, что она, как и все красавицы, ужасно боялась каждой морщинки на лице и каждого седого волоса на голове. Но время было к ней беспощадно, и она и не заметила, как оказалась в доме для престарелых актеров.  Однажды Стрекоза  вдруг все-все вспомнила, как ей было хорошо в домике Муравья. Она даже хотела пойти к нему, но совсем забыла, где его дом. А потом она вообще все забыла. Заснула однажды… И так и не проснулась.
А про басню Крылова «Стрекоза и Муравей» она и не слышала. Ну да оно и к лучшему.