Начало 90х годов. После развала СССР началась новая экономическая политика. Мой муж Слава (Фастовский Изъяслав Григорьевич) работал начальником управления, которое создал с нуля. И в связи с новыми тенденциями перевел управление на аренду, проведя большую работу со специалистом-экономистом ХИИКС'а. У Славы были хорошие производственные связи и у управления были все шансы выстоять в этом развале. Но случилась беда - в декабре 1992 года он упал и поломал руку, только сняли гипс, 5 марта 1993 года он упал и поломал ногу в бедре. Два месяца в больнице на растяжках, потом 6 месяцев на костылях. На работу он уже не вернулся. Районные власти предложили ему работу - разобраться с проектом для строительства Мемориала "Дробицкий Яр". Два раза присылали машину. Он нашел эти материалы, разобрался и выяснил, что проект готов к производству, остановка за финансированием. В этой области у него связей не было. И на этом тогда все закончилось. Через несколько лет его выбрали в Совет Ветеранов Коминтерновского района. Там были все отставные военные и несколько женщин постпенсионного возраста. Слава хотел меня тоже привлечь к этой работе. Я несколько раз побывала на их заседаниях и отказалась, у меня была гимназия. На попечении Славы были ветераны нашего девятиэтажного семиподъездного дома. Он с удовольствием ходил с ними знакомиться, даже мне составил полезное знакомство с Председателем Харьковского Союза писателей. У него была огромная библиотека и он разрешил ею пользоваться, что было очень кстати в моей подготовке к урокам в гимназии. В соседнем подъезде жила Заслуженная артистка Украины Лена Соболева, ее мама была Ветераном труда. Лена приглашала нас на спектакли в Театр оперы и балета, солисткой которого была. Когда в июле 2001 года Слава ушел из жизни (ему было75 лет), состояние и настроение было ужасное. В гимназии каникулы, внуки взрослые, я одна. Лена Соболева с мамой стали меня опекать и через неделю я спохватилась, что меня вовлекают в секту, которая собиралась у них дома. Я деликатно вышла из этого. Вскоре одна из женщин Совета ветеранов Ада Васильевна пригласила меня пойти с ней в Дом Ученых. Там есть клуб "Краевед” для пенсионеров, в который она ходит. Там сегодня лекция об Айвазовском. К этому времени в гимназии я уже провела несколько уроков про Айвазовского, так что я в теме.
Дом Ученых располагался на ул. Совнаркомовской, напротив Музея изобразительных искусств в бывшем доме известного архитектора А.Н. Бекетова. Там было много клубов, которыми руководители ученые Харькова. Клуб "Краевед" раньше оправдывал свое название. Члены клуба ходили в походы по Харьковской области и писали рефераты о том, что видели. Руководил клубом профессор Доктор технических наук Дмитрий Андреевич Переверзев. Сейчас это уже был клуб пенсионеров, профессору было 72 года. Членами клуба были ученые, их родственники, приятели и некоторые "пришлые". Профессор очень интеллигентный, образованный человек, педант. В начале года он составлял перечень тем, на которые должны быть написаны рефераты и по желанию члены клуба выбирали себе темы. Заседания проходили каждую неделю в воскресенье днём, а последнее воскресенье месяца отмечали общий день рождения всех, кто родился в этом месяце. Скучным словом "заседание" называлось у них чтение рефератов, потом перерыв и обсуждение рефератов. Очень интересный реферат прочитала Лидия Николаевна, а после перерыва началось обсуждение. Профессор спросил: "Кто хочет выступить? " Все молчали, тогда я подняла руку, "низко сняла шляпу" в адрес выступившей женщины, кое-что добавила к ее докладу, а потом сказала, что поэт написал такие стихи на смерть Айвазовского:
Кисть вдохновенная упала из рук великого творца.
Могучий царь морской стихии и моря пламенный поэт угас,
И волны голубые несут прощальный свой привет.
На эти стихи композитор Цезарь Кюи, один из авторов "Могучей кучки", морской офицер, написал ораторию (произведение для хора с оркестром), и эта оратория исполнялась на всех торжествах, посвященных Айвазовскому после его смерти. Вдруг профессор спрашивает: "Михаил Васильевич, а когда умер Кюи? " А Михаил Васильевич, как пионер: " Цезарь Антонович Кюи умер какого-то мая 1918 года". Михаил Васильевич оказался музыковедом, кандидатом искусствоведения. Я обиделась и очень выразительно сказала: "Ну зачем Вы так, я за свои слова отвечаю. (Профессор смутился после моих слов.) Но я понимаю вопрос профессора. Содружество композиторов "Могучая кучка", названная так по предложению В.В. Стасова, образовалось в середине 19 века, а к концу века уже распалось. Но Кюи был её членом!" Кто-то еще похвалил выступившую, а потом профессор сделал свое заключение. Все разошлись.
Мы с Адой Васильевной пошли домой. Через какое-то время она мне звонит и говорит, что ей звонил Дмитрий Андреевич и спросил: "Кто эта женщина, что была с Вами?" Она ему ответила, что я инженер, у меня недавно умер муж и что я работаю с детьми в гимназии. Он попросил передать мне его приглашение прийти в клуб в следующий раз. После него позвонила женщина, которая делала реферат, с тем же вопросом. Когда мы пришли в следующий раз, он предложил мне стать членом их клуба. Для этого нужно было написать заявление. Когда он услышал мою фамилию и мы поговорили... Мир тесен... Оказалось, что самый близкий его друг Гречаниченко Валентин Иванович, тоже ученый, который недавно ушел из жизни, был двоюродным братом моего папы. Я его лично не знала, с ним общалась дочка папиной сестры ученый-физик Вита Водолажченко. И с этого времени Дмитрий Андреевич начал ко мне очень тепло относиться, как я поняла в память о своем ушедшем друге. Появилась интрига. При разговоре присутствовала только Ада Васильевна. Дамы заволновались, а нам было смешно. После занятий в Клубе, музыковед Михаил Васильевич пригласил нас пойти в Консерваторию, где проходили выпускные экзамены по классу вокала профессора Валентины Аркановой. Народная Артистка Украины, солистка нашего Оперного театра, мы хорошо ее знали в молодости. Когда мы туда пришли, она увидела Михаила Васильевича, подошла к нам и рассказала о своих выпускниках. Был интересный разговор. Так я стала членом этого клуба. Для меня это была большая отдушина. Так как все темы были разобраны, Дмитрий Андреевич предложил мне выбрать, что я хочу сама. Я предложила о Высоцком, но реферат писать не стала, так как никогда ничего не пишу, а только рассказываю и читаю стихи о нем, и его стихи напамять. Получилось очень интересно. Профессор рассказывал, как он был на одном квартирнике у приятеля ученого в Киеве в самом начале выступлений В. Высоцкого. Позже я еще рассказала о П.М. Третьякове и его галерее, об Импрессионистах. Однажды мы решили посамовольничать, Одна очень ответственная женщина (Элла) писала реферат о С.Я. Маршаке и попросила меня прочитать стихи Маршака. Мы с ней составили монтаж: текст--стихи, текст--стихи, но Дмитрий Андреевич, "железной рукой" не разрешил - реферат отдельно, стихи отдельно. На свои выступления я пригласила свою сестру Виту Водолаженко, познакомила ее с профессором, пыталась привлечь в клуб, но она не захотела. На выступление о П.М. Третьякове пришла моя студенческая подружка Люда Земенко и задавала провокационные вопросы, но я них отвечала, проявив эрудицию. Я в клуб ходила 2,5 года до моего отъезда в Израиль. В последний предотъездный Новый год был большой вечер в Доме Ученых, где участвовали все Клубы. Я пригласила свою приятельницу Валю Майорову, и мы славно отметили этот праздник. На нем был анонимный конкурс акростихов. Нам выпало слово ЭСТАФЕТА, и мы сочинили 8 строк. Помню первые две строки и последнюю:
Этот праздничный вечер так сегодня хорош,
Счастьем светятся милые лица.
…………………………………………………,
А ученым желаем карьеры!
Из всех Клубов мы выиграли этот конкурс. Дмитрий Андреевич был не с нами, а с учеными, но за нас был рад и горд. Одна славная женщина(Рита) подарила мне русско-ивритский разговорник, он мне очень помог. Уже из Израиля я с профессором поддерживала связь. Когда я была Харькове в 2010 году (Я приехала в Харьков на 3 недели), созвонилась с Дмитрием Андреевичем и пришла в Клуб, он попросил рассказать меня об Израиле изнутри на одном заседании, есть фотографии на память. А через неделю ушла из жизни Мария Иосифовна, которая должна была читать реферат на очередном заседании клуба, и Дмитрий Андреевич попросил меня провести вечер поэзии. После меня стихов у них никто не читал.