Тридцать шесть лет Леонид Андреевич прожил на одном месте, в тихом городе в ночи езды до столицы. Однако последнее время он стал замечать, что будто переехал куда-то на окраину или скорее на задворки цивилизации.
Он жил в историческом районе в коренастом, цвета советского бумажного рубля сталинском доме. Окно его гостиной легко узнавалось с улицы. В обрамлении полуколонн и греческого фронтона оно олицетворяло классическую эпоху. Именно из-за этой и как он считал не случайной аллегории его жизни, он не искал удобств в немых новостройках.
На его улице в ряду обязательных магазинов были и два книжных. Там постоянно вьюжил народ, да так, что если взял книгу изволь отойти, иначе и раскрыть не дадут, затолкают.
За окном у троллейбусной остановки, стоял газетный киоск, а через дорогу в ветвях рябин притаилась добродушная детская библиотека.
Звуки фортепиано с верхнего этажа, долгие годы наполняли его жизнь. Если пианистка запиналась, Леонид Андреевич мысленно нажимал на промолчавшие клавиши и музыка продолжалась. Когда девушка вышла замуж и уехала, источник его воодушевления оскудел.
Прогуливаясь по любимым улицам, он видел как город менял свои предпочтения: пивные лавки и медицинские центры заняли дома книг, а знакомый газетный киоск задымил шаурмой. Широкие урны не могли поглотить одноразовую посуду, извергали её на асфальт, а листопад бумажных салфеток стал круглогодичным.
Скопив по провинциальным меркам приличный капитал, Леонид Андреевич подумывал о том, как его преумножить.
Помощь пришла стихийно. Утром у дома, Леонид Андреевич брезгливо посматривал в сторону лавочки, где на заляпанной газете валялись пластиковые стаканы и чешуя. Лёгкий ветерок всколыхнул страницу, и в показавшемся заголовке он разглядел дельный совет: цифровые планетарии – бизнес высоких технологий.
В детстве его, как и всех тогдашних мальчишек увлекал космос. Сидя за партой, они воображали, как совершают полёт на летающем корабле, путешествуют по Луне и Марсу и налаживают контакт с инопланетянами.
Однажды когда он собирал макулатуру, ему попался учебник непривычного чёрного цвета. Это оказалась астрономия для десятого класса. Он сразу его прочёл, но неясные чертежи, формулы и карта звёздного неба требовали больших познаний, поэтому книга легла в верхний ящик письменного стола рядом с рассказами Герберта Уэллса.
В те годы в городе был планетарий, но пробиться во Дворец пионеров, где он находился, было сложно. Приводили туда группами и, как правило, за победу в каких-нибудь соревнованиях.
Осенью его класс, отличившись на полевых работах, был удостоен приобрести эти редкие знания. В темноте потрескивавший голос диктора рассказывал о Млечном пути и зарождении вселенной. Детям было интересно, и все умолкали. Когда они возвращались в школу, то как-то по иному смотрели на окружающую жизнь: одни чертили на песке орбиты планет и объясняли, как пронизывать время и пространство, другие спорили о происхождении жизни, и в какой галактике её надо искать.
Сегодня всё это подстёгивало Леонида Андреевича к действиям, и он решился прорубить своё окно в небо. Ознакомившись со сферическими фильмами, он был восхищён и подумал: «Если дело пойдёт, то можно расшириться до научно-развлекательного центра, с цифровым телескопом и микроскопом, проводить научные опыты. Такого здесь никогда не было».
Иван, сосед по подъезду, человек добрый, но расчётливый и тоже имевший сбережения, отговаривал его: - Да ты сам посмотри, третья пивная точка открылась у нашего дома. Ты видел вечерами, с какими разухабистыми пакетами народ оттуда валит. Потому как в кружку всё смотреть приятнее, чем задирать голову, глядя на звёзды. Давай пивом займёмся с копчёной рыбкой и сухариками. Вот увидишь, быстро поднимемся.
Леонид Андреевич слова своего друга не принял всерьёз и вскоре на бойком месте был установлен просторный купол. Внутри расставлены полулежащие кресла, отрегулированы звук и чёткость изображения, а прилегающая площадь напоминала музей: здесь были фотографии космонавтов, спутников и лунохода, снимки с современных телескопов, космические карты с пояснениями. По периметру стояли глобусы планет солнечной системы, а под стеклом лежали оплавленные метеориты и учебник астрономии за десятый класс.
Перед запуском проекта Леонид Андреевич всё проверял и улучшал, а вечерами облачившись в мантию астронома, совершал цифровой полёт по вселенной. После, оставаясь под звёздным куполом, он подолгу молчал.
Планетарий открылся. В выходные дни народ повалил так, что не хватало сеансов и билетов. Расцвело что-то внутри у Леонида Андреевича, почувствовал он свою миссию, нужность. Однако прибыль шла месяца два-три, потом начался спад. Скидки для групп и реклама новых фильмов лишь оттягивали неизбежный крах его проекта.
Для спасения бизнеса Иван предложил подавать под звёздный купол питание в тюбиках, космический латте и отгородить VIP-зону. Леониду Андреевичу, эта идея не понравилась. Спустя полгода планетарий порадовал в последний раз. Бизнесмен с черноморского побережья купил, его не торгуясь. Леонид Андреевич оставил себе лишь мантию астронома и старый учебник.
На своей улице он купил бутылочку английского пива, а на лестнице в подъезде, встретился Иваном.
«Ну как бизнес?» – спросил сосед и, к счастью, не дождавшись ответа, сразу продолжил, - «я здесь дело наладил, держи, друзьям десять процентов скидка».
Он протянул дисконтную карту сине-жёлтого цвета. Не имея настроения на разговор, Леонид Андреевич сунул её в карман и, сославшись на тяжёлый день, пожелал успехов.
Дома Леонид Андреевич собрался покачаться в кресле и забыться с наполненным бокалом, но взглянув в античное окно, едва не поперхнулся. В парке, перед детской библиотекой спилили рябины. На их месте установили столики и мангал, само здание обернули рекламой с визжащими от восторга лицами, а над входом появилась сине-жёлтая надпись «Планета Пи».