Мысли потухли. Снова закат пропИт.
Серым, разлёгшись, облако-не-приятель
Прямо на крыше. Множится пи на эр,
Месяц схватила кошка, взяла в объятья,
Вот ведь шальная. Это не сыр, не сгрызть.
Призрачный символ счастья. Для кошки тоже.
Кошки как люди – суть не поймут игры.
Мысль тараканом ползает там, под кожей.
- Разум не дремлет? – Кант мне стучится в дверь.
- Ну, открывай же, если не пить, то что же?
Можно и выпить. Чистые рюмки. Две.
- Что ты припёрся? Тёплый. Как будто ожил.
Кант усмехнулся. Выбросил свой парик.
- Я же вас всех живее, понурых бестий,
Хочешь – потрогай. Вот заключим пари,
Кто из нас первым крякнет. Давай по двести?
Что там, в бутылке: водка, коньяк, вино?
- Кант рассмеялся. – Я пошутил, непьющий.
Ной, - прочитал он. – Что же, тот самый Ной?
Стал коньяком он, райские ваши кущи?
Мысли потухли. Глаз не открыть совсем.
Серое утро кофе, быть может, скрасит.
Слева в окошке: б**ди! – кричит сосед,
Возгласом этим он заменяет «здрастьте».
Кант усмехался. Он на стене. Портрет.
Кошка уснула. Кто-то за стенкой ойкал.
Солнце пробилось из-за домов на треть.
Хрень на бумаге. Мыслей моих помойка.