Блеск и забвение причудливого замка Храповицкого
Те, кому довелось воочию увидеть замки в долинах Луары, Рейна или Дуная, оказавшись перед полуразрушенными стенами этого стилизованного под эпоху средневековья могучего сооружения недоумевают – какой же фантазией и какими же средствами нужно было обладать, чтобы построить подобное во глубине дремучих владимирских лесов, неподалёку от городка со странным финно-угорским названием Судогда?
Последний предводитель
Строителем этой необычной «готической» усадьбы стал человек неординарных талантов, а значит и судьбы, которая зигзагами бросала его из одной ипостаси в другую и неизвестно куда ещё бы устремила, не случись революций 1917 года, разом перечеркнувших все его начинания и устремления, даже, по большому счёту, и личную жизнь.
Сын отставного кавалергардского полковника и внук нижегородского и санкт-петербургского гражданского губернатора, Владимир Семенович Храповицкий (1858-1922) окончил Императорский Александровский лицей и вольноопределяющимся поступил на службу в Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк. Карьеру он делал довольно быстро, хотя в военных походах и тем более в боевых действиях не участвовал. В 26 лет он был уже гвардейским ротмистром, командовал всей телеграфной службой полка и пользовался особым расположением императора Александра III. В 1894 году уволен со службы в отставку по семейным обстоятельствам с производством в полковники гвардии и правом ношения мундира.
Оставив гвардейскую службу и став наследником обширных земельных владений, Владимир Храповицкий и не думал жить на манер некоторых гончаровско-тургеневских литературных героев.
После раздела наследства он унаследовал от отца имение и 21 тысячу десятин (около 23000 гектар) земельных угодий с лесами. Бурно развивавшееся в ту пору строительство в центральной России железных дорог, что требовало огромного количества пиломатериалов, навело Храповицкого на мысль заняться лесопромышленной разработкой и продажей заготовленных лесоматериалов и дров. В первый же год этой несвойственной потомственному дворянину и лейб-гвардейцу деятельности принёс новоиспеченному предпринимателю почти стотысячный доход. Но большие деньги не застили ему глаза и для обеспечения сохранности и воспроизводства своих лесов Храповицкий в 1888 году создаёт специальную охрану из трёх дюжин обученных стражников, два лесничества и две автономные лесные конторы, лесохозяйственные работы ведёт по научному плану, не забывая и о мероприятиях по искусственному лесоразведению. Более того, в 1892 году он приглашает для работы в своё хозяйство известного лесовода-практика К.Ф. Тюрмера – представителя классического немецкого лесоводства, деятельность которого позволила строить хозяйство на принципах восстановления лесных угодий и постоянства лесопользования, делая его ещё более образцовым и доходным.
Современники восхищались тому, как за короткий срок, меньше, чем за десять лет, были достигнуты поразительные результаты в деле искусственного лесовосстановления, не сравнимые ни с одним казённым лесничеством или частным лесовладением в России той эпохи. Летом 1903 года Храповицкому в торжественной обстановке было вручено свидетельство Министерства земледелия и государственных имуществ России, в котором отмечалось: «Землевладелец Владимирской губернии Владимир Семёнович Храповицкий удостоен Министерством премии в виде серебряной вазы чеканной работы при золотой медали за разведение леса на 1746 десятинах запущенных пашен в имении Муромцево Судогодского уезда».
Воодушевлённый высокой оценкой и ухвативший за хвост «жар-птицу бизнеса» Храповицкий строит первую в России паровую лесопилку, начинает сооружение трёх крупных водяных мельниц, кирпичного завода, учреждает акционерное общество «Лесные склады Храповицкого» с капиталом в 300 тысяч рублей, куда вошли лесопильня, смолокурня и скипидарные заводы. Вся эта бурная деятельность с каждым годом приносит всё больше и больше прибыли.
Владимир Семёнович вместе со своей супругой Елизаветой Ивановной значительные средства начинают вкладывать в благотворительность. В окрестностях своего имения Муромцево они строят начальные школы, открывают две музыкальные школы, организуют столярные мастерские, фельдшерский пункт. В 1913 году в селе Ликино Владимирской губернии они на свои средства открывают стационарную больницу. На исходе XIX века В.С. Храповицкий был избран почётным членом Общества Святого Равноапостольного Великого князя Владимира, затем и предводителем губернского дворянства. В этой почётной должности он лично сопровождает императора в его поездках по Владимирской губернии по случаю 300-летия династии Романовых на российском престоле. Это была последняя встреча последнего российского государя и последнего губернского предводителя дворянства…
«Спорный» замок
Свою наследственную усадьбу неподалеку от Судогды Владимир Храповицкий начал обустраивать с середины 1880-х годов. Но наибольшего размаха строительство достигло лишь тогда, когда ежегодные доходы владельца Муромцева от лесоперерабатывающего бизнеса достигли четверти миллиона рублей. И он мог позволить себе во время путешествия по Франции вступить в некий спор. Народная молва донесла до нас через века красивую байку о том, что тогда кто-то из новоявленных французских друзей задел самолюбие русского гусарского полковника и тот заявил, что построит в России готический замок не хуже знаменитых луарских. Через пару лет он привёз тех друзей в Муромцево и показал конный двор, а выслушав комплименты, промолвил: «Здесь, господа, живут мои лошади». И без того обескураженные французы впали в полное изумление, когда их подвели к огромному замку Храповицкого. И сейчас многие туристы осматривают только конный двор, не предполагая, что сам замок, ещё более величественный, находится в нескольких километрах от конюшен.
Даже теперь, видя руины некогда роскошных построек, удивляешься масштабам развернутого здесь в ту пору строительства. Оказывается, по согласованию с Министерством путей сообщений Храповицкий на собственные средства провёл железнодорожную ветку длиной более чем в сорок километров от станции Волосатая (ныне одноимённая станция Горьковской железной дороги) до усадьбы Муромцево с оборудованием двух промежуточных станций — Первая и Вторая Храповицкая — они с одной стороны обеспечивали вывоз лесоматериалов, а в другой – принимали стройматериалы для возведения замка и ещё почти семидесяти усадебных сооружений, большей частью несохранившихся.
Создание всего ансамбля, которым руководил приглашённый архитектор Пётр Самойлович Бойцов, завершилось в 1906 году. Модный в ту пору художник, дизайнер, архитектор-эклектик, специализировался на усадебном строительстве с использованием мотивов неоготики, чутко уловил желания своего очередного заказчика. Бойцов построил в Муромцеве в едином стиле главный дом с каскадом прудов перед ним и прилегающими к нему постройками и сооружениями, даже театральное здание, которое сгорело в конце 1950-х годов.
Примечательно, что стилизованное под средневековый замок здание обустраивалось с учётом всех тогдашних новинок. Сюда были проведены водопровод и канализация, электричество и телефонная связь, неподалёку построена собственная телеграфная станция. Внутренние покои, а только первая очередь замка – его правое крыло, насчитывало 80 комнат различного назначения, имели роскошную отделку. Большая коллекция картин, вазы, бронзовые скульптуры и оружие, ковры и гобелены, рыцарские латы дополняли антураж помещений, подчеркивая богатство и помпезность дворца.
На территории имения были также возведены в едином стиле чудом сохранившийся и ныне действующий храм в честь мученицы царицы Александры Римской, были разбиты пейзажный английский парк, регулярный французский парк с водными каскадами, фонтанами, многочисленными полянами, аллеями и прудами; построены дендрарий, оранжерея, конный двор.
Что стало с усадьбой после Октябрьской революции можно и не гадать. Её, конечно же, разграбили. Разворовывали по ночам местные жители, а днём делали это официально – по решению губернского комиссариата земледелия сотни пудов барского добра (произведения искусства считали просто на вес!) собрали и набили им целый железнодорожный вагон. Якобы отправили в музеи. Некоторая часть обстановки дворца и театра оказалась во Владимире, Гусь-Хрустальном, в различных учреждениях Судогды.
С 1921 по 1977 годы в замке размещался лесной институт, преобразованный в лесной техникум с агрономическим и лесохозяйственным отделениями. В определённой степени это способствовало сохранение здания в целом, хотя замок и был подвергнут нещадной перепланировке. А после переезда лесхозтехникума здесь воцарилось полное запустение, которое царит над усадьбой и по сей день.
Семь лет назад большая часть уцелевших сооружений бывшего имения Муромцево, которое теперь входит в Государственный перечень объектов культурного наследия России, были переданы в оперативное управление Владимиро-Суздальского музея-заповедника. А в 2019 году в здании хозяйственного двора открылся визит-центр, где можно заказать экскурсию по усадьбе, которая буквально на пустом месте строилась в течение двадцати лет, явив собою восхитительный архитектурный и садово-парковый ансамбль, и вот уже ровно как сто лет упорно сопротивляется незримым духам забвения и разрушения. Победит ли?
Революционный синдром
Жившей в роскоши и в то же время в постоянных трудах – предпринимательских и благотворительных, чете Храповицких так и не удалось завести детей. Быть может этот факт и стал причиной разрыва, произошедшего незадолго до Февральской революции 1917 года. Храповицкому оставалось лишь с грустью вспоминать об увлечении его жены музыкой и рисованием, а этому она с энтузиазмом обучала в Муромцеве и крестьянских детей. Со смотровой площадки одной из башен своего усадебного замка он с замиранием сердца осматривал сад, где руками жены было посажено бесчисленное количество цветов, столь любимый ею большой птичий двор, где чинно прогуливались павлины, цесарки и множество других, совершенно экзотических, столь любимых ею, птиц. Он продолжал теперь уже сам финансировать в обеих столицах ночлежные приюты, которые в свое время организовывала увлекшаяся благотворительностью его ненаглядная Елизавета Ивановна.
А между тем у Елизаветы Ивановны, которая была на год старше своего супруга, к тому времени «случился» роман с уроженцем Сиама полковником Най Пумом (1884 – 1947). Он оказался в России в 1898 году в качестве компаньона приехавшего в Петербург на обучение в Пажеском корпусе принца Чакробонга – сына Сиамского короля Рамы V. Они оба окончили корпус по первому разряду. После отъезда принца на родину, Най Пум решил остаться в России, принять подданство и крещение и служить на благо новой родины. Крестным отцом ему стал сам император Николай II. Поэтому Пума нарекли в Николая Николаевича.
Во время Первой мировой войны он командовал третьим эскадроном лейб-гусар. Получил чин полковника. Когда и при каких обстоятельствах один гусарский полковник отбил у другого гусарского полковника жену – история умалчивает. Доподлинно лишь известно, что он эмигрировал из России в 1918 году во Францию. Вместе с ним к «дальним берегам» отправилась и Елизавета Ивановна. Она скончалась в доме престарелых в Ментоне 1 мая 1935 года.
Вскоре после октябрьских событий 1917 года во Францию буквально бежал без какого-либо багажа и с минимальными средствами к существованию и Владимир Храповицкий. Он оставил в России многомиллионное состояние, колоссальные художественные коллекции, частично разграбленные и рассредоточенные по разным музеям. И лишь малая их часть стала впоследствии основой впечатляющего собрания Владимиро-Суздальского историко-художественного и архитектурного музея-заповедника. Нужда заставила его перебраться к родственникам в Германию, где он скончался в июле 1922 года и был похоронен в русской части кладбища в Висбадене.
К слову
После событий Второй мировой войны могила муромцевского помещика была практически утрачена. И только в начале 2010-х годов до краеведов Владимира и Судогды дошла весть, что их коллеги из Германии отыскали на русском участке кладбища в Висбадене упавший в траву полуистлевший деревянный крест с едва различимой надписью на табличке. Это оказалась могила В.С. Храповицкого. Сотрудники Владимиро-Суздальского музея-заповедника решили собрать деньги на создание надгробия на месте этого захоронения. К реализации идеи подключился созданный в 2014 году «Судогодский общественный Совет по сохранению наследия В.С. Храповицкого». В конечном итоге необходимые средства были найдены и переведены в Германию на счёт православного фонда. Работы по восстановлению надгробия благословил тогдашний архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский Марк (Арндт). Теперь могилу украшает каменное надгробие и дубовый крест с бронзовой табличкой и портретом Владимира Семёновича Храповицкого. И если, действительно, – большое начинается с малого, то и возрождение усадьбы Муромцево не за горами.
Александр Нефедов, текст и натурная фотосъёмка©
Текст будет опубликован в журнале "Тёмные аллеи" №1/2022.