Части и соединения 16-й Воздушной армии (ВА) на территории нынешней Липецкой области появились ранней весной 1943 года. Всю весну и начало лета в полосе вновь сформированного Центрального фронта, в состав которого входила 16-я ВА, на земле и в воздухе велись «бои местного значения». Противники готовились к решающим летним сражениям на Курской дуге.
К моменту начала Курской битвы практически все легкобомбардировочные, истребительные и штурмовые авиационные части 16-й ВА уже дислоцировались на аэродромах, расположенных на территории Орловской и Курской областей, лишь бомбардировочные соединения базировались на аэродромах в районах Ельца и Задонска. Поэтому я кратко опишу боевые действия 16-й Воздушной армии в этот период и наиболее подробно расскажу о боевой работе бомбардировщиков.
****
Процесс формирования 16-й ВА в сентябре 1942 года достаточно точно в своих мемуарах описал ее командующий генерал С.И. Руденко:
«12 июля Юго-Западный фронт был переименован в Сталинградский, а 5 августа начал формирование Юго-Восточный. По директиве Ставки в начале августа предстояло создать также 16-ю воздушную армию. По предварительным данным, формированием ее должен был заниматься я. Прислали уже и штаб. Тыл создавался на месте…
Но вскоре произошли изменения. Ставка решила не дробить авиацию и временно оставить одну воздушную армию для обеспечения двух фронтов. Мне приказали вернуться к исполнению обязанностей заместителя командующего 8 ВА…»
Однако ситуация на фронте менялась стремительно, а вместе с тем и решения Ставки, и вновь…
«Находясь день и ночь на командном пункте 8-й воздушной армии, я вместе с политотделом и штабом готовился к созданию 16 ВА В начале сентября командующий ВВС Красной Армии генерал А.А. Новиков, будучи представителем ставки у нас во фронте, распорядился немедленно принимать части и соединения, а штаб направить в совхоз «Сталинградский». 16-я воздушная армия должна была начать боевые действия в составе Сталинградского фронта. А 8-я воздушная армия оставалась на Юго-Восточном.
На первых порах в 16-ю воздушную армию входили 220-я и 283-я истребительные (командиры полковники А.В. Утин и В.А. Китаев), 228-я и 291-я штурмовые дивизии (командиры полковники В.В. Степичев и А.Н. Витрук). Несколько позже к нам прибыло и соединение ночных бомбардировщиков (командир полковник М.X. Борисенко).
4 сентября 1942 года я подписал первый боевой приказ частям. С этого времени и начала действовать 16-я воздушная армия. Истины ради следует сказать, что командующим считался член Военного совета ВВС Красной Армии генерал П.С. Степанов, находившийся на фронте в 8 ВА в качестве представителя Ставки, а я официально значился его заместителем. Перед тем как мне вылететь в совхоз «Сталинградский», из 8 ВА меня вызвал Павел Степанович и сказал: «Вот что, я член Военного совета ВВС, а не командующий воздушной армией. Меня назначили на эту должность для того, чтобы при формировании армию не обделили. Понял? А командовать армией будешь ты, поэтому сразу же со всей ответственностью принимайся за дело. Я же остаюсь здесь». Так Степанов и не поехал со мной. Правда, в середине сентября он все же побывал у нас, подписал несколько приказов, даже управлял боевыми действиями с передового КП.
28 сентября я был назначен командующим 16 ВА».
Окончательное разделение частей и соединений между 8-й и 16-й воздушными армиями было оформлено приказом НКО № 00197 13 сентября 1942 года.
220-я иад и 228-я шад были переданы из состава 8-й ВА, а 283-я иад и 291-я шад были вновь сформированны. Тыловые части (РАБ, склады и пр.) поделили между воздушными армиями примерно поровну.
Весь период Сталинградской битвы 16-я ВА поддерживала войска Донского фронта. За это время (с сентября 1942-го по январь 1943 года) воздушная армия (как указано в «Военно-историческом очерке о боевом пути 16-й ВА») «произвела 26656 боевых самолето-вылетов, в том числе на бомбардировочные и штурмовые действия – 10588, на прикрытие войск и тыловых объектов – 4116, на удары по аэродромам и их блокирование – 3087, на прикрытие своих аэродромов и сопровождение самолетов – 4262, на воздушную разведку – 2402, на перехват самолётов и «свободную охоту» – 1508. За пять месяцев летчики провели 820 воздушных боев и уничтожили в воздухе 571 и на аэродромах 454 самолета противника. Свои потери за этот период были в три раза меньше. Было уничтожено и выведено из строя свыше 800 танков и бронемашин, до 500 артиллерийских орудий, более 6000 автомашин и много живой силы противника».
****
15 февраля 1943 года директивой Ставки ВГК № 46056 Донской фронт был преобразован в Центральный фронт. Период переброски войск фронта и боевых действий в феврале – марте 1943 года в, полных драматизма строках своих мемуаров, описал К.К. Рокоссовский, бывший в то время командующим Центральным фронтом. Он рассказывал:
«В Ставке Верховного Главнокомандования нас ознакомили с общим планом развития наступления на курском направлении. Ради этого и создавался новый фронт, который был назван Центральным…
Войскам нового фронта предстояло развернуться между Брянским и Воронежским фронтами, которые в это время продолжали наступление на курском и харьковском направлениях, и, взаимодействуя с Брянским фронтом, нанести глубокоохватывающий удар в общем направлении на Гомель, Смоленск, во фланг и тыл орловской группировке противника.
Начало этой красивой по замыслу операции намечалось на 15 февраля. Но для того чтобы ее начать, надо было прежде всего сосредоточить войска, основная масса которых со своими тылами находилась в районе Сталинграда.
Мои доводы о нереальности этого срока не убедили Ставку…
С первого же момента мы столкнулись с огромными трудностями. В нашем распоряжении была единственная одноколейная железная дорога, которую удалось восстановить к этому времени. Она, конечно, не могла справиться с переброской огромного количества войск…
Я со штабом и управлением фронта направился в район Ельца. Здесь мы развернули свой командный пункт…
Из железных дорог имелась только одна ветка Касторное – Курск с короткой рокадой Ливны – Мармыжи. Движение поездов по этой ветке в то время могло осуществляться только до станции Щигры. Непрерывная пурга усугубляла бездорожье. Снежные заносы были так велики, что для движения автотранспорта пришлось использовать в качестве грунтового пути железнодорожную насыпь на участке Золотухино – Будановка.
Многочисленные колонны войск, грузовиков и боевых машин с большим трудом продвигались от станции выгрузки на запад по единственной автогужевой дороге Елец – Ливны – Золотухино. В связи с недостатком автомашин и лошадей солдаты вынуждены были нередко нести на себе станковые пулеметы, противотанковые ружья, а часто и минометы. Артиллерия отстала от войск. С перевозкой боеприпасов было бы совсем плохо…
Все это в конечном итоге привело к тому, что войска вновь организованного Центрального фронта не смогли сосредоточиться в установленный срок. Начало наступления было перенесено на 25 февраля…
65-я армия, подчинив себе часть дивизий Брянского фронта, действовавших в нашей полосе, двинулась в направлении Михайловка, Лютеж; правее ее на Дмитровск должна, была идти 70-я армия; левее – на Севск – 2-я танковая генерал-лейтенанта А.Г. Родина, а на левом фланге фронта на направлении Хутор Михайловский, Новгород-Северский наступала конно-стрелковая группа (2-й гвардейский кавалерийский корпус, усиленный двумя лыжно-стрелковыми бригадами и танковым полком) под командованием генерала В. В. Крюкова.
Наступление вначале развивалось успешно… наши части далеко выдвинулись. А у соседей дела сложились иначе. Брянский фронт, перешедший в наступление еще 12 февраля, потеснив противника местами до 30 километров, к концу февраля вынужден был остановиться на рубеже Новосиль, Малоархангельск, Рождественское. Не добилась успеха и левофланговая 16-я армия Западного фронта, наносившая удар во взаимодействии с нами.
Предпринимая столь грандиозную операцию, как глубокое окружение всей орловской группировки противника, Ставка, по-видимому, кое-что недоучла. К этому времени противник начал оправляться от нанесенных ему советскими войсками ударов на брянском и харьковском направлениях и сам стал готовиться к контрнаступлению…
Все войска, которые у нас имелись, были втянуты в бои на образовавшемся к этому времени широком фронте. Противник явно опережал нас в сосредоточении и развертывании сил… Тылы застряли под Сталинградом. В войсках ощущался острый недостаток всего – продовольствия, фуража, горючего, боеприпасов…
Я доложил Сталину, что в таких условиях войска фронта не смогут справиться с задачей. После этого задача фронту была изменена. Теперь мы должны были нанести удар на север в сторону Орла силами 21, 70 и 2-й танковой армий, чтобы во взаимодействии с войсками Брянского и левого крыла Западного фронта разгромить орловскую группировку противника. Но в той обстановке и эта операция не сулила успеха. Противник значительно превосходил нас в силах…
Между тем обстановка накалялась. Войска Брянского фронта, встретив сильное сопротивление противника, остановились на рубеже Новосиль, Архангельское, Рождественское и дальше продвинуться не смогли. По сообщению командующего фронтом Рейтера, враг настолько усилил свою орловскую группировку, что можно было ожидать контрудара каждую минуту. А штаб Воронежского фронта уже бил тревогу: противник перешел в наступление, ведет бои за Харьков, продвигается к Белгороду.
На нашем участке гитлеровцы сопротивлялись со все возраставшим упорством, бои принимали затяжной характер…
Во второй половине марта Ставка приняла решение о нецелесообразности продолжать наступление на Орел. Это решение было правильным. Все мы воспрянули духом.
Центральный фронт получил задачу перейти к обороне, организовав ее на рубеже Городище, Малоархангельск, Тросна, Лютеж, Коренево. Мы дополнительно получили 48-ю армию П. Л. Романенко, 13-ю армию Н. П. Пухова, перешедшую к нам из Брянского фронта вместе с участком, который она занимала, и 60-ю армию И. Д. Черняховского из Воронежского фронта, тоже с занимаемым ею участком. К этому времени оба наших соседа отбили вражеские удары и теперь, как и мы, находились в обороне».
****
В феврале – начале марта сухопутным войскам Центрального фронта рассчитывать на авиационную поддержку не приходилось. Сложные метеоусловия не позволили оперативно перебросить авиационные соединения на новое стратегическое направление. Перебазирование частей затянулось до середины марта. Генерал С.И. Руденко вспоминал:
«Февраль 1943 года выдался вьюжным и снежным… Оценив обстановку, К.К. Рокоссовский распорядился отправлять батальоны аэродромного обслуживания на Елец и Курск не только автомашинами, но и железнодорожными поездами. Прибывая на места нового базирования, наши аэродромщики сталкивались с большими трудностями. Надо было укатать взлетно посадочные полосы, а предварительно убрать с них мощные пласты снега. Непрерывно гудели тракторы, воины БАО сутками не покидали аэродромов».
Первый боевой вылет самолетов 16-й ВА на новом участке фронта состоялся 6 марта. В этот день два Як-1 283-й иад прикрывали наземные войска в районе Курска, Фатежа, Любажа и Михайловки. 11 самолетов У-2 271-й нбад с аэродрома Чернава транспортировали боеприпасы для 65-й армии в район деревни Ажово.
Истребители 283-й иад должны были перебазироваться на аэродромы Курского аэроузла, но в начале марта они, из-за многодневных снегопадов и пурги «застряли» на промежуточном аэродроме в Ельце и только 8 марта основная часть самолетов (43 Як-1) 283-й дивизии перелетела в Курск. В тот же день 8 истребителей авиадивизии произвели боевой вылет по прикрытию войск на дорогах в районе: Любажа, Михайловки, Фатежа, Дмитриева. В воздушном бою был подбит Хе-111.
Вместе с продолжающимся перебазированием частей активизировалась и боевая работа. 12 марта «Яки» 283-й иад произвели 28 самолето-вылетов на перехват, разведку, прикрытие войск и сопровождение 3-х разведчиков Пе-2 4-го одрап. Транспортная авиация выполнила 42 вылета и доставила на передовую около 20 тонн боеприпасов и горючего.
14 марта приступили к боевой работе и штурмовики. 5 Ил-2 228-й шад (18 марта переименованной в 2-ю гшад) в сопровождении истребителей нанесли удар по железнодорожной станции Комаричи. В результате, разрушено станционное здание и создано два очага пожара.
Переброска советской авиации на аэроузел Курска не осталась незамеченной неприятелем и 14 марта в 15.15 группа Хе-111 нанесла удар по аэродрому Курск-восточный. В результате сгорели: один Як-1 и два У-2; были серьезно повреждены 11 Як-1 и 2 У-2. Погибли Герой Советского Союза младший лейтенант С.В. Ачкасов, командир 176-го иап подполковник Г.П. Макаров, авиамеханик 176-го иап и три военнослужащих 812-го бао. Ранено четыре военнослужащих, среди них и начальник штаба 176-го полка майор Н.А. Ситников. Из числа гражданского населения, работавшего в это время на аэродроме, убито 32 и ранено 40 человек.
15 и 22 марта налеты немецких бомбардировщиков повторились.
К 16 марта перебазирование частей воздушной армии в основном закончилось и уже 17 марта 40 Ил-2 299-й шад произвели 60 самолето-вылетов на штурмовку войск противника в районах: Ломовец, Щермотье, Золотое Дно, Новая Ялта, Масловский, Рассаковец, Канаевка, Кунач, Васильевка, Похвальное. Было уничтожено и повреждено: 4 склада горючего, 2 склада боеприпасов, паровоз, 4 полевых орудия, 3 зенитных орудия, 41 автомашин, 22 дома, уничтожено и рассеяно около 500 солдат.
17 марта на аэродром Чернава (Измалковского района) перебазировался 30-й гшап, а уже на следующий день «Аэрокобры» полка совершили 41 боевой вылет на прикрытие боевых порядков войск 70-й армии и г. Ливны. В этот день с двумя летчиками 30-го гиап произошел достаточно редкий случай.
После воздушного боя шестерки «Аэрокобр» с Ме-109 в районе деревни Малахово, заместитель командира 1-й эскадрильи старший лейтенант Г.Ф. Бабенко и летчик сержант И.В. Кольцов из-за недостатка горючего решили произвести посадку на аэродроме Курск, но ошиблись и оказались в районе Орла, где и произвели посадку на вражеский аэродром. Быстро поняв свою ошибку, тут же взлетели. Были обстреляны зенитной артиллерией противника и преследовались истребителями противника. Получили повреждения и произвели вынужденные посадки на своей территории.
С.И. Руденко так описал этот эпизод в своих мемуарах:
«В ходе боя пара «кобр» оторвалась от эскадрильи. Летчики заметили это слишком поздно. Кругом уже никого не было, горючего оставалось мало. Вышли они на шоссе Орел — Курск. Ведущий, опасаясь, что не дотянут до своего аэродрома, решил дозаправиться в Курске. Истребители развернулись на 90° и направились, как им казалось, в нужном направлении. Вскоре показался город, а рядом с ним аэродром. «Все в порядке», — решил ведущий и дал команду заходить на посадку. Он сел на полосу подальше, чтобы осталось место ведомому. Оглядевшись, увидел справа группу людей, расчищавших от снега рулежную дорожку. Почти все они были в гражданской одежде. Но почему на солдате шинель мышиного цвета? Присмотревшись, летчик на мгновение даже замер от неожиданности: «Немцы! Куда же мы сели?» Все самолеты — со свастикой.
Решение пришло мгновенно — на полосе никого нет, ведомый подрулил, надо взлетать немедленно, развернувшись на 180°. Ведущий дает команду: «На аэродроме немцы, разворот на сто восемьдесят, быстро взлетай первым!» Ведомый круто развернулся. «Значит, понял, молодец!» — обрадовался ведущий. Первая машина пошла на взлет, а немного спустя за ним устремился и ведущий. Набрав высоту, истребители сделали разворот вправо и пошли на бреющем. Вражеские зенитчики открыли огонь слишком поздно. «Кобры» были уже далеко. И тут наших летчиков взяло сомнение: куда же они садились? По расчетам получилось — в Орле. Выйдя на шоссе, они развернулись не вправо, а влево и пошли на север, а не на юг».
Сержант Кольцов погиб в воздушном бою в июне 1943 года, а Г.Ф. Бабенко прошел всю войну, совершил 376 боевых вылетов, провел 49 воздушных боёв, в которых сбил лично 10 и в составе группы 2 самолета противника.
16-я Воздушная армия приступила к ведению боевых действий на Центральном фронте, имея в своем составе: 1-ю гиад (командир – полковник А.В. Утин), 283-ю иад (дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации С.П. Денисов), 2-ю гшад (полковник Г.О. Комаров), 271-ю нбад (полковник М.X. Борисенко), 4-й и 16-й одрап (подполковники Б.П. Артемьев и Д.С. Шерстюк) и 11-й утап (подполковник М.М. Кузьмин).
Из состава 15-й Воздушной армии в 16-ю ВА были также переданы 3-й бомбардировочный авиакорпус (командир генерал-майор авиации А.З. Каравацкий), 299-й шад (полковник И.В. Крупский) и 286-й иад (полковник И.И. Иванов). 284-я нбад (полковник Ф.С. Пушкарев) провоевала в составе 16-й ВА две недели, а затем, переименованная в истребительную, 30 марта вернулась в состав 15-й ВА.
****
Теперь перейдем к описанию деятельности бомбардировщиков 16-й ВА в интересующий нас период. Начать необходимо с рассказа о боевом пути частей и соединений 3-го бомбардировочного авиационного корпуса (бак) до весны 1943 года.
3-й бак резерва Ставки ВГК был сформирован на основании приказа НКО СССР № 00217 от 10 ноября 1942 года. Комплектование и боевое слаживание частей и соединений корпуса проходило в период с 24 октября 1942 года по 15 января 1943 года в Ярославле и Рыбинске. Командиром 3-го бак был назначен генерал-майор А.З. Каравацкий. В состав корпуса вошли две авиадивизии: 241-я (командир полковник И.Г. Куриленко) и 301-я (полковник Ф.М. Федоренко).
В 241-ю дивизию вошли: 24-й, 128-й и 779-й авиаполки, которыми командовали соответственно подполковники: А.И. Соколов, М.М. Воронков (Герой Советского Союза) и А.В. Храмченков. Все полки состояли из двух эскадрилий и имели на вооружении самолеты Пе-2.
24-й бап был сформирован на аэродроме Кречевицы (Ленинградского ВО) в апреле 1938 года на базе 1-й тбабр в составе двух эскадрилий ТБ-3, двух эскадрилий ДБ-3 и двух эскадрилий И-15бис как 24-й тбап. Уже в июле 1938 года переформирован в 24-й сбап в составе четырех эскадрилий бомбардировщиков СБ и одной эскадрильи И-15бис. Принимал участие в советско-финляндской войне. 22 июня 1941 года базировался в Бобруйске, но уже в первых числах июля полк был направлен в Казань на переформирование и переучивание на Пе-2. 27 августа 1941 года полк перелетел на аэродром Мценск и приступил к боевым вылетам в составе ВВС Брянского фронта. Базировался на аэродромах Елец, Липецк, Лебедянь. С мая по сентябрь 1942 года входил в состав 223-й бад. В ноябре вошел в состав 241-й бад. Базировался на аэродроме Баловнево (в 5 км юго-западнее Данкова).
128-й бап сформирован в июне 1940 года на аэродроме Улла (Витебской области). Боевые действия начал 22 июня 1941 года. В июле выведен на переформирование. В декабре 1941 года – феврале 1942 года вел боевые действия на Западном фронте. С мая по ноябрь 1942 года полк входил в состав 211-й ббад 3-й ВА Калининского фронта. В декабре 1942 года 128-й бап вошел в состав 241-й бад. Базировался на аэродроме Данков-1.
779-й бап сформирован в августе 1941 года в г. Новочеркасск Ростовской области. В 18-м зап прошел программу переучивания на самолете Пе-2. После получения в Казани самолетов Пе-2 и прохождения программы боевого применения, в июле 1942 года вошел в состав 270-й бад 8-й ВА Сталинградского фронта. С сентября по декабрь 1942 года находился на переформировании в 18-м зап (г. Чистополь). В декабре 1942 года вошел в состав 241-й бад. Базировался на аэродроме Данков-2.
301-я бад состояла из 34-го (подполковник П.А. Парфенюк) и 54-го (подполковник М.А. Кривцов) авиаполков.
34-й бап был сформирован 1 июня 1939 года в Среднеазиатском военном округе на базе 13-го легкобомбардировочного авиационного полка. 22 июня 1941 года он базировался в Ташкенте, имея на вооружении самолёты СБ. В августе – сентябре 1941 года полк принимал участие в Иранской операции. В октябре 1941 года 34-й бап был переброшен в Переяславль-Залесский и принял участие в боях по защите Москвы. В декабре 1941 года перебазирован на Ленинградский фронт, сначала на аэродром Капитолово, затем, в феврале 1942 года, на аэродром Углово. В апреле 1942 года полк был отведен в резерв. Личный состав полка прошел переучивание на новую «матчасть» и 34-й бап получил на вооружение бомбардировщики Пе-2. В ноябре 1942 года вошел в состав 301-й бад. С января 1943 года полк базировался на аэродроме Старое Ракитино (Лебедянского района).
54-й бап сформирован в июне 1938 года на аэродроме Шайковка. Основой формирования стали 13-я и 14-я сбаэ 103-й авиационной бригады. В сентябре 1939 года полк участвовал в боевых действиях в Западной Украине и Западной Белоруссии. В конце 1939 – начале 1940 года 54-й бап участвовал в советско-финляндской войне. 22 июня 1941 года полк базировался на аэродроме Вильнюс и имел на вооружении 68 самолетов СБ и Ар-2, а также 7 Пе-2, еще не освоенных экипажами. 20 июля 1941 года полк выведен на переформирование. Переучившись и получив самолеты Пе-2, в ноябре вел боевую работу на Западном фронте. Вновь выведен на переформирование в мае 1942 года. В феврале 1943 года вошел в состав 301-й бад. Базировался на аэродроме Лебедянь.
99-й бап сформирован в мае-июне 1941 года в Московском военном округе. 22 июня 1941 года полк был переброшен по тревоге из летних лагерей в районе ст. Андреаполь в Белоруссию (г. Борисов). Уже 30 июня 1941 года 99-й бап был выведен на переформирование. С 21 августа 1941 года входил в состав 1-й резервной авиагруппы (раг). С декабря 1941 по июнь 1942 года действовал в составе 4-й раг. Базировался на аэродроме Усмань и Елец. В июне 1942 года 4-я раг была преобразована в 270-ю бад. В ходе Сталинградской битвы полк действовал в составе 270-й бад (8-я ВА), а затем 223-й бад (16-я ВА). В состав 301-й бад 99-й бап вошел в марте 1943 года. Полк возглавлял подполковник А.Ю. Якобсон.
По приказу Командующего ВВС КА от 14 января 1943 года 3-й бак вошел в состав 15-й ВА. В период с 18 по 26 января 1943 года все части и соединения авиакорпуса перебазировались на новые места дислокации. Штаб корпуса расположился в Лебедяни. Там же разместился штаб 301-й бад. Ее полки расположились на аэродромах Лебедянского аэроузла. С аэродрома Староселье (близ Рыбинска) на аэродромы Данковского аэроузла перебазировались части 241-й бад.
В период с 26 января по 11 марта 1943 года бомбардировщики 3-го бак вели боевые действия в составе 15-й ВА. За это время было произведено 385 боевых вылетов за 12 летных дней и сброшено на врага более 230 тонн бомб. Потеряно 15 самолетов и 46 человек.
****
15 марта 1943 года 3-й бак вошел в состав 16-й ВА.
Сразу после переподчинения, по воспоминаниям А.З. Каравацкого, части корпуса «в марте перебазировались на ефремовский аэродром». Из боевых документов известны подробности передислокации лишь одного из полков. 128-й бап перебазировался с аэродрома Данков на аэродром Лобаново (13 км южнее Ефремова) 15 марта в составе 20 самолетов Пе-2, 20 экипажей и 75 человек технического состава. 54-й бап расположился на аэродроме Степной Хутор (в 18 км севернее Ефремова).
16 марта состоялся первый боевой вылет 3-го бак для поддержки действий войск Центрального фронта. Полковой вылет осуществил 128-й бап 241-й бад.
В 16.25 6 самолетов Пе-2 128-го бап, ведущий капитан Я.И. Андрюшин, с высоты 4500 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали поселок Середина Буда и ж/д станцию Зерново. Израсходовано: 12 ФАБ-250, 6 ФАБ-100, 6 АФ-82, 10 АГ-2, 40 БС.
На станции Зерново (по фотоматериалам) уничтожено 5 вагонов, разрушен склад, подожжено два пакгауза, разрушено 10 м ж/д полотна.
В поселке Середина Буда разрушено более 30 домов.
На обратном маршруте в 15 км юго-восточнее Малоархангельска группа была атакована истребителями противника. Неприятель преследовал бомбардировщиков до села Дросково. Немцы произвели 6 атак, которые выполняли сверху сзади и справа сбоку под углом 45 градусов, из атак выходили на дистанции 50 – 75 метров с левым боевым разворотом, огонь открывали с дистанции менее 200 метров. В результате боя получил повреждения самолет, пилотируемый лейтенантом Н.С. Башиловым. Огнем стрелков был сбит один ФВ-190, который горящим упал в районе села Верхососенье.
В 16.25 3 самолета Пе-2 128-го бап, ведущий капитан В.П. Солопов, с высоты 4500 метров, а в 16.36 еще два Пе-2 того же полка, ведомые сержантом В.К. Нахуцришвилли, с высоты 4000 метров с горизонтального полета бомбардировали поселок Марчикина Буда. Израсходовано: 30 ФАБ-100, 230 БС, 100 ШКАС. По данным авиаразведки – разрушено 16 домов.
На обратном маршруте в районе села Верхососенье два ФВ-190 атаковали, отставший от звена капитана Солопова самолет лейтенанта Абросимова и произвели две атаки. В результате был подожжен левый мотор, и самолет с левым креном резко пошел к земле. Упал в районе села Цуриково. Погибли летчик лейтенант В.И. Абросимов и штурман младший лейтенант А.П. Третьяков, у них не раскрылись парашюты. Стрелок-радист ст. с-т Г.А. Пожидаев вернулся в полк.
В 16.27 5 самолетов Пе-2 128-го бап, ведущий старший лейтенант М.Я. Шишлянников, с высоты 4500 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали ж/д станцию Хутор Михайловский. Израсходовано: 4 ФАБ-250, 22 ФАБ-100.
По данным авиаразведки: поврежден эшелон, уничтожено 5 вагонов, разрушено 10 м ж/д полотна.
Уже 17 марта авиакорпус смог организовать массированные бомбардировочные налеты силами всех полков.
В 15.45 15 бомбардировщиков 24-го бап, ведущий капитан Е.Ф. Лабин, под прикрытием 4 Ла-5 с высоты 1500 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали скопление войск в селе Крупышино. Израсходовано: 90 ФАБ-100, 100 БС.
По данным фотоконтроля – разрушен один дом. Остальные бомбы упали в поле.
В районе цели были атакованы парой Ме-109. Атака была успешно отбита пулеметным огнем и истребителями сопровождения.
В 15.50 девятка Пе-2 128-го бап, ведущий капитан Андрюшин, под прикрытием 2 ЛаГГ-3 283-й иад с высоты 1700 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали скопление войск в селе Чувардино. Израсходовано: 52 ФАБ-100, 2 АФ-82, 10 АГ-2, 500 БС, 150 ШКАС.
По данным фотоконтроля – бомбы упали в поле, попаданий в цель не было.
На обратном пути атакованы тремя ФВ-190. Атаки были отбиты пулеметным огнем и истребителями прикрытия. Сбит один ФВ-190. Пе-2 сержанта К.В. Царева получил попадание снаряда в правую плоскость с повреждением тяги управления элеронами. Осколками был убит штурман сержант И.П. Емельянцев. Самолет совершил вынужденную посадку в поле с убранным шасси в 12 км севернее Ливен.
Девятка бомбардировщиков 779-го бап, должна была, совместно с группой 128-го бап, нанести удар по Чувардино и Волобуево, но в воздухе была перенацелена на Комаричи. В 15.52 группа, ведомая майором Л.А. Хохолиным, под прикрытием 6 Ла-5 с высоты 1400 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали скопление войск в селе Комаричи. Израсходовано 53 ФАБ-100.
По данным фотоконтроля: уничтожено 3 паровоза и 25 вагонов, разрушено 20 домов, пакгауз, паровозное депо, около 70 м ж/д полотна.
Две девятки 34-го бап под руководством командира полка подполковника Парфенюка нанесли бомбардировочный удар по деревне Пигарево (близ станции Комаричи). От зенитного огня в районе цели погиб стрелок-радист сержант И.Т. Гапеев.
Две девятки 54-го бап, ведомые командиром полка майором Кривцовым, также должны были бомбардировать цели в районе поселка Комаричи, но встреча с истребителями сопровождения над аэродромом Ржава, по какой-то причине не состоялась, и группа вернулась, не выполнив боевой задачи.
Всего бомбардировщиками 3-го бак в этот день было израсходовано: 305 ФАБ-100, 150 снарядов ШВАК, 950 патронов БС. Уничтожено и повреждено: склад боеприпасов, склад горючего, 10 автомашин, разрушено 25 домов, сбит ФВ-190, уничтожено и рассеяно около 200 солдат и офицеров.
Утром 18 марта к группе бомбардировщиков 779-го бап, ведомых капитаном Н.А. Приписновым, в районе аэродрома Курск пристроились 6 Ла-5, но пройдя 15 км, истребители вернулись. Ведущий группы вынужден был продолжить боевой вылет без истребительного прикрытия. В 9.10 8 самолетов Пе-2 с высоты 2000 метров с горизонтального полета бомбардировали позиции противника в поселке Мартыновский. Было израсходовано: 36 ФАБ-100, 318 БС, 312 ШКАС. По наблюдениям экипажей – уничтожена батарея полевой артиллерии.
На боевом курсе группа была атакована девяткой ФВ-190. Противник произвел три атаки: первая – четырьмя самолетами, парами, сзади, снизу и сверху; вторая – тремя самолетами одиночно, слева снизу сзади; третья – четырьмя самолетами, парами, сзади справа и слева. При этом еще четыре истребителя барражировали на 500 метров выше.
В воздушном бою было сбито четыре Пе-2. Не вернулись четыре экипажа:
- самолет № 9/128: командир звена мл. л-т П.А. Смирнов, штурман л-т А.Н. Елисеев, стрелок с-т И.Б. Ляхов;
- самолет № 18/126: летчик с-т Б.А. Шигин, штурман мл. л-т В.И. Матвеев и стрелок мл. с-т П.А. Трубицин;
- самолет № 14/126: летчик л-т Г.К. Аленькин, штурман мл. л-т Г.Г. Попельчук, стрелок с-т В.К. Векличев;
- самолет № 4/119: летчик с-т А.П. Лисичик, штурман с-т И.С. Емцев, стрелок, ст. с-т Н.М. Хубиев.
Самолет капитана Приписнова получил пробоину в водяном радиаторе и совершил вынужденную посадку северо-восточнее Дмитровск-Льговский. Самолет старшего сержанта Н.М. Кривова получил 19 пробоин, но сумел довести бомбардировщик до своего аэродрома и благополучно произвести посадку. Штурман младший лейтенант А.С. Марченко сбил один ФВ-190.
Заместитель командира 3-го бак по политической части А.Г. Рытов этот неудавшийся боевой вылет и его последствия так описал в своих мемуарах:
«Однажды нам пришлось отдать под трибунал летчика капитана Н. Приписнова за то, что в боевом вылете он, как ведущий группы, допустил самовольство и поставил под удар своих подчиненных.
Дело было так. Капитан вылетел во главе девятки. Их должна была сопровождать группа истребителей. Но по ряду причин «ястребки» не могли подняться. Ведущему следовало доложить об этом на КП и вернуться: приказом командира корпуса запрещалось ходить на бомбежку без прикрытия истребителей.
Однако капитан Приписнов не посчитался с приказом. Оп довел свою девятку до цели, но сбросить бомбы никому не удалось. Бомбардировщики, не имея прикрытия, подверглись нападению вражеских истребителей. Экипажи отбивались как могли, но силы оказались неравными. На стороне противника был маневр, мощный огонь. Четыре наших самолета упали на территорию, занятую врагом.
Самолет Приписнова «мессершмитты» тоже основательно потрепали. Но ему удалось перелететь через линию фронта и совершить вынужденную посадку па поле. Машина оказалась разбитой.
Воспитывая у летного состава смелость, мы не могли поощрять безрассудство. Не было оправдания и капитану Приписнову, погубившему ради бравады четыре экипажа. Его разжаловали в рядовые и отправили в штрафную роту».
Вероятно, капитан Приписнов не успел подвергнуться суровому наказанию. Он вместе с экипажем не вернулся из боевого вылета 5 мая 1943 года.
18 марта в 9.05 8 самолетов Пе-2 128-го бап, ведущий капитан Солопов, также без прикрытия истребителей, с высоты 2200 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали скопление войск в селе Ржавчик. Израсходовано: 48 ФАБ-100. Разрушено 2 ДЗОТа и один блиндаж.
На обратном маршруте из-за недостатка топлива произвел вынужденную посадку в районе Ливен сержант Нахуцришвили.
В 10.30 девятка 54-го бап, ведущий майор Кривцов, бомбардировала противника в деревне Щепетлево, а пятерка майора В.З. Живагина – в Жирятино (Брянской области). С высоты 1700 метров сброшено 84 ФАБ-100. Сопровождали 8 истребителей с аэродрома Курск. В воздушном бою с семеркой Ме-109 один наш истребитель был сбит.
В 10.50 14 самолетов Пе-2 24-го бап, ведомые капитанами Е.Ф. Лабиным и К.Т. Клейменовым, под прикрытием восьмерки Як-1 с высоты 1500 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали скопление войск в селе Крупышино. Израсходовано 84 ФАБ-100. По данным фотоконтроля: подожжено три склада, разрушен один дом, уничтожено 10 автомашин.
В районе цели группы были атакованы 4 ФВ-190. Атака отбита пулеметным огнем и истребителями сопровождения.
В 15.32 6 самолетов Пе-2 24-го бап, ведущий капитан Клейменов, под прикрытием 4 Як-1 с высоты 2400 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали станцию Комаричи. Израсходовано 36 ФАБ-100. По данным фотоконтроля: уничтожено 2 вагона, разрушено 10 домов и около 10 м ж/д полотна.
В то же время шестерка 128-го бап, руководимая старшим лейтенантом А.А. Свиридовым, под прикрытием 8 Як-1 283-й иад с высоты 2000 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали скопление войск в селе Пигарево. Израсходовано 40 ФАБ-100. Уничтожено 10 автомашин, разрушено 12 домов.
В этот день 17 бомбардировщиков 34-го бап, ведомых командиром полка, нанесли удар по населенному пункту Мартыновский. Из боевого вылета не вернулся один Пе-2. Экипаж в составе: летчика ст. с-та Е.И. Муравьева, штурмана к-на Р.Р. Эглит-Татаринова и стрелка-радиста с-та И.К. Лантуха, пропал без вести. Самолет с-та А.З. Лисовского был подбит и совершил вынужденную посадку на своей территории.
Утром 20 марта девятка Пе-2 128-го бап капитана Солопова вернулась на свой аэродром, не выполнив задания, т. к. придя в 7.20 к аэродрому Курск-южный для встречи с истребителями сопровождения, получили по радио сообщение, что прикрытия не будет.
54-й бап должен был бомбардировать скопление войск противника в селе Комаричи, но в воздухе задача была изменена, и в 11.45 девятка Пе-2 (ведущий м-р Живагин) с высоты 1500 метров сбросила 54 ФАБ-100 на скопление войск противника в селе Локоть. Сопровождали бомбардировщиков истребители из Курска. На обратном маршруте штурман эскадрильи к-н С.И. Байков потерял ориентировку и посадил всю группу на аэродроме Верховье. Самолет с-та Шлепанова из-за отказа правого двигателя врезался в сугроб и скапотировал. Штурман ст. с-т К.Д. Попов погиб. Летчик был тяжело ранен.
В 13.57 девятка бомбардировщиков 24-го бап, ведущий капитан Лабин, под прикрытием 8 ЛаГГ-3, с высоты 2000 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали станцию Комаричи. Было израсходовано 54 ФАБ-100. Уничтожено 10 вагонов и 1 автомашина, повреждено 3 вагона, разрушено 16 домов и около 40 м ж/д полотна.
В 16.20 8 самолетов Пе-2 128-го бап, ведомые Героем Советского Союза капитаном Н.С. Мусинским, под прикрытием 11 Як-1 1-й гиад, с высоты 2500 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали станцию Комаричи. Израсходовано: 59 ФАБ-100. По данным дешифрирования фотоснимков: в цель попало 36 бомб, разрушено 12 домов, 3 склада и водонапорная башня, поврежден вокзал, 1 паровоз и 7 вагонов, уничтожено 10 вагонов и 7 автомашин, разрушено около 70 метров ж/д полотна.
21 марта девятка Пе-2 779-го бап, под руководством капитана Анпилова, вылетела на выполнение боевого задания в районе Белгорода. В 7.55 над аэродромом Курск к группе пристроились 4 Як-1, но пройдя 5 километров, истребители возвратились. Бомбардировщики были вынуждены вернуться с бомбами на свой аэродром.
В 8.30 началась массированная бомбардировка оккупированного Белгорода. Сначала свои бомбы сбросили две девятки бомбардировщиков 34-го бап. Затем, в 8.31 9 самолетов Пе-2, ведомые капитаном Андрюшиным, под прикрытием 6 «Аэрокобр» 30-го гиап (с аэродрома Чернава), с высоты 3100 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали северную часть Белгорода. Израсходовано: 34 ФАБ-100, 28 АО-25, 120 АО-10. По данным дешифрирования фотоснимков: разрушено более 30 домов, в районе станции произошел взрыв большой силы, предположительно – взорвался склад боеприпасов.
В 8.35 8 самолетов Пе-2 24-го бап, ведущий подполковник А.И. Соколов, под прикрытием 8 «Аэрокобр» 30-го гиап, с высоты 2000 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали северную часть Белгорода. Израсходовано 40 ФАБ-100, 80 АО-10.
По данным фотоконтроля – разрушено более 30 домов.
В 8.36 восьмерка бомбардировщиков 54-го бап, ведущий к-н Г.С. Карабутов, бомбардировала мотомехчасти противника в Марицком Хуторе (западнее Севска). С высоты 1700 метров Пе-2 сбросили 36 ФАБ-100 и 100 АО-10. Их сопровождали истребители из Курска.
На маршруте до цели из-за отказа мотора произвел вынужденную посадку «на живот» в 3 км южнее Лобаново самолет мл. л-та А.В. Ленского. Были погнуты винты, помята обшивка. Экипаж невредим.
На обратном маршруте из-за отказа мотора произвел вынужденную посадку «на живот» в 2 км севернее Ливны самолет ст. с-та В.Я. Зайцева. И вновь, погнуты винты, помята обшивка. Экипаж невредим.
В итоговой сводке 16-й ВА за этот день указано: «42 Пе-2 совершили 42 самолето-вылета. Израсходовано 158 ФАБ-100, 37 АО-25, 300 АО-10. Уничтожено: 25 зданий, 1 склад, боеприпасов, 27 автомашин, 20 подвод».
22 марта в 7.57 девятка бомбардировщиков 128-го бап, ведомая старшим лейтенантом Шишлянниковым, под прикрытием 6 «Аэрокобр» 30-го гиап, с высоты 1400 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировала восточную часть Белгорода.
Израсходовано: 54 ФАБ-100, 150 БС.
По данным дешифрирования фотоснимков разрушено около 40 домов и церковь. Интересно, что в донесении было отмечено, что в части города, подвергшейся бомбардировке «скоплений войск противника не наблюдалось». Кроме того, бомбардировщики с удовлетворением отмечали, что «истребители 30-го гиап сопровождали отлично, с аэродрома Чернава взлетали быстро, маневрировали парами, обеспечивая надежное прикрытие, поддерживали связь по радио и выполняли команды ведущего бомбардировщиков. При сопровождении 128-го пбп в районе цели две «Аэрокобры» после открытии огня зенитной артиллерии атаковали позиции зенитчиков противника».
В 8.35 9 самолетов Пе-2 24-го бап, ведущий капитан Лабин, под прикрытием 4 «Аэрокобр» 30-го гиап, с высоты 1000 метров, одним заходом с горизонтального полета бомбардировали скопления войск на восточной окраине села Томаровка. Израсходовано 42 ФАБ-100, 120 АО-10.
По данным дешифрирования фотоснимков: разрушено 12 домов и около 20 метров ж/д полотна, уничтожено 10 автомашин и около 40 солдат и офицеров.
25 марта в боевом приказе 301-й бап впервые встречается упоминание о 99-м бап, однако в боевых действиях в марте он так и не участвовал, начав боевую работу только в мае 1943 года.
27 марта в 18.03 девятка 128-го бап, ведущий старший лейтенант Шишлянников, под прикрытием 7 Як-1 1-й гиад, с высоты 1400 метров, в строю клин одним заходом в горизонтальном полете, по ведущему с временным интервалом 0,5 сек, бомбардировала скопления войск противника в Севске. Израсходовано: 54 ФАБ-100. По данным фотоконтроля – разрушено около 20 домов.
За отличное выполнение боевого задания Военный совет фронта всему летному составу объявил благодарность.
28 марта в 11.35 9 самолетов Пе-2 24-го бап, ведущий капитан Лабин, под прикрытием 6 ЛаГГ-3 1-й гиад, с высоты 1500 метров, одним заходом в горизонтальном полете, серийно по ведущему, бомбардировали скопления войск противника в Севске. Израсходовано: 42 ФАБ-100, 120 АО-10. По данным дешифрирования фотоснимков разрушено около 40 домов.
В районе цели истребителями прикрытия сбит истребитель противника, который упал севернее Севска.
В 11.40 девятка 54-го бап, ведущий майор Живагин, бомбардировала скопление войск в районе Севска. 4 самолета – танки и автомашины в деревне Усожа, 5 самолетов – г. Севск. Всего сброшено 46 ФАБ-100. Сопровождали 8 Як-1.
Этим вылетом закончился первый период активных боевых действий 3-го бак в составе 16-й Воздушной армии. Всего с 16 по 28 марта в 3-м бак было 8 летных дней, в ходе которых произведено 282 боевых вылета и сброшено на противника около 170 тонн бомб.
В конце марта авиационные дивизии корпуса вернулись на уже знакомые аэродромы, правда 301-я бад заняла теперь аэродромы Данковского аэроузла, а 241-я – Лебедянского, причем 24-й бап остался в Ефремове.
Апрель стал «мертвым сезоном» для всей 16-й ВА. Боевую активность проявляли лишь ночные бомбардировщики и истребители. Неблагоприятные метеоусловия, распутица, да и общее затишье в полосе фронта стали основными причинами длительного перерыва в боевой работе частей воздушной армии.
А.З. Каравацкий вспоминал:
«Началась весенняя распутица. Полки нашего корпуса перебазировались в Данков и Лебедянь. Это была нелегкая работа. Мост через Дон сорвало. Пришлось самостоятельно наводить переправы, сколачивать штурмовые мостики, плоты и плотики. Собрали все, что могло держаться на воде: рыбачьи лодки, ящики, чаны. Шли в ход плащ-палатки, камеры от машин, куски брезента. Когда же прибыли в Лебедянь, оказалось, что населенный пункт настолько перегружен, что негде разместить ни людей, ни технику. Такая скученность удобна для врага. Достаточно одного налета, чтобы наломать дров.
В срочном порядке вылетел в штаб армии, доложил обстановку. Генерал С.И. Руденко решил вопрос оперативно. На другой день из Лебедяни улетели истребители — поближе к фронту. Ушел и их наземный эшелон. Сразу же стало просторнее».
В первой половине апреля погода не радовала авиаторов 16-й ВА, поэтому, «летный состав занимался учебой, а технический состав – ремонтом и восстановлением матчасти». К 15 апреля аэродромы подсохли, погода наладилась, и начались активные тренировочные полеты. Так, в 3-м бак с 15 по 29 апреля состоялось 12 летных смен, и было выполнено 589 тренировочных полетов.
****
В период 27 – 30 апреля было произведено новое массовое перебазирование частей 16-й ВА. Штурмовые авиаполки с аэродромов под Ельцом перелетали на аэродромы, расположенные в Курской области. Освободившиеся аэродромы были предоставлены для размещения частей 3-го бак. 24-й бап передислоцировался в Хухлово, 779-й бап – в Чернаву, 34-й бап – в Телегино, 54-й бап – в Рябинки, 99-й бап – в Воронец. 128-й бап, вероятно, вернулся на аэродром Лобаново.
В начале мая на центральном участке советско-германского фронта обстановка обострилась. Маршал С.И. Руденко в послевоенных мемуарах писал:
«8 мая мы получили директиву Ставки о приведении войск в полную боевую готовность для отражения возможного наступления противника, намеченного на 10 – 12 мая. Были срочно приняты необходимые меры, и командующий фронтом К.К. Рокоссовский доложил о них И.В. Сталину. Вот что писал он об авиации: «16 я воздушная армия активизировала воздушную разведку и ведет тщательное наблюдение за противником в районе Глазуновка, Орел, Кромы, Комаричи. Авиасоединения и части армии приведены в боевую готовность для отражения ударов авиации противника и срыва возможных его наступательных действий».
Новый этап боевой работы авиаторов 3-го бак начался 5 мая. А.З. Каравацкий вспоминал:
«В течение весны и лета 1943 года корпус вел боевую работу в брянском партизанском районе. Всякое случалось в полетах. 5 мая 301-я дивизия нанесла сосредоточенный удар по населенному пункту Локоть, а затем и по железнодорожной станции Брасово. Здесь оказались значительные скопления войск противника.
Командир дивизии полковник Ф.М. Федоренко решил нанести удары большими группами. Первыми ушли на задание две эскадрильи 96-го гвардейского полка. Их возглавил командир полка А.Ю. Якобсон. В канун вылета мне удалось побывать в Ельце, встретиться с представителями партизанских отрядов. Уточнили объекты бомбовых ударов, наметили ориентиры, договорились об условных сигналах.
В этом полете экипажи, ведомые капитаном А.П. Смирновым, взорвали склад боеприпасов. Возник пожар, к которому никто не мог подступиться. Взрывы снарядов и бомб громыхали в течение нескольких часов. Пожарище стало ориентиром для всех экипажей, и они без труда находили объекты бомбардировки по-соседству.
В тот же день был разрушен и бывший дворец князя Михаила, где разместился штаб фашистской дивизии. Разбитыми оказались здания комендатуры и казармы с новобранцами гитлеровцев, которые, так и не попав на фронт, нашли смерть под обломками зданий».
С.И. Руденко, в свою очередь, так вспоминал действия бомбардировщиков 5 мая 1943 года:
Из штаба фронта мне прислали такую записку. «В поселке Локоть и на станции Брасово замечены скопления живой силы противника. Там находятся крупные интендантские склады, штаб. Было бы здорово, если бы вы ударили по этим целям». К письму прилагалась небольшая схемка, на которой были помечены все названные объекты. Послание поступило от партизан.
Экипажи 3 го бомбардировочного корпуса нагрянули на поселок Локоть и станцию Брасово внезапно. Группа насчитывала 100 самолетов. Привезенные фотографии запечатлели столбы мощных взрывов.
Недели через две командир партизанского отряда прислал вторую записку: «Молодцы! Ударили здорово». Далее сообщались результаты: «Взорван склад с боеприпасами. Взрывы продолжались в течение 2 — 3 часов. Разрушено здание, где располагался немецкий штаб, а в подвалах находились склады продовольствия и снаряжения. Сгорело здание, в котором размещалась комендатура. Кроме того, уничтожено несколько домов, в которых были расквартированы подразделения только что сформированной немецкой части, подготовленной для отправки на фронт. Убито около 300 человек. На станции Брасово разбит эшелон с военными грузами. Сожжено несколько бронемашин и танков. Среда убитых один генерал».
А теперь, уточним подробности боевых вылетов этого дня по записям в боевых документах.
В 10.35 – 10.45 две группы 99-го бап из девяти (ведущий командир полка майор Якобсон) и 6 самолетов (ведущий Герой Советского Союза капитан Смирнов) с высоты 1700 метров в горизонтальном полете бомбардировали инфраструктуру оккупационных войск в поселке Локоть и станцию Брасово. Каждую из групп бомбардировщиков сопровождали семь истребителей 563-го иап
Израсходовано: 6 ФАБ-250, 72 ФАБ-100, 2 ЗАБ-50, 50 АО-25, 112 ЗАБ-1-2.
Самолет ст. с-та С.В. Кирюшкина из-за перегрева двигателя сразу после взлета произвел посадку на своем аэродроме.
На самолете мл. л-та В.А. Васильева после сброса бомб над целью не закрылись бомболюки и летчик, опасаясь нехватки топлива, произвел посадку на аэродроме Курск. После дозаправки самолет вернулся на свой аэродром.
В районе станции Комаричи прямым попаданием зенитных снарядов сбит самолет №3/165 заместителя командира 1-й эскадрильи ст. л-та А.В. Репина. Стрелок-радист с-на П.Т. Говоров погиб в воздухе. Летчик и штурман к-н С.В. Елагин спаслись, воспользовавшись парашютами, после приземления попали в плен. Ст. л-т Репин вероятно погиб, а к-н Елагин в конце войны был освобожден из концлагеря в Германии и вернулся на Родину.
В 10.40 семерка 54-го бап (ведущий м-р Кравцов) бомбардировала склады горючего и боеприпасов в селе Локоть. Сбросили 38 ФАБ-100, 8 ФАБ-50, 240 ЗАП-1.
В районе Фатежа группа была атакована истребителями противника (7 Ме-109 и 2 ФВ-190). Был сбит в районе Генеральщино самолет мл. л-та И.А. Ачакова. Экипаж спасся на парашютах. Штурман и стрелок-радист были ранены. Летчик невредим.
Самолет мл. л-та В.М. Чабанова был подбит и произвел посадку в районе Ржава. Экипаж невредим.
А.Г. Рытов описал в мемуарах подробности вынужденной посадки самолета мл. л-та Чабанова и самоотверженные действия стрелка-радиста экипажа ст. с-та Г.Я. Павленко.
«Однажды самолет, на борту которого стрелком — радистом летал сержант Павленко, пострадал от зенитного огня противника. Поврежденными оказались мотор и плоскость. Летчик кое-как перетянул через линию фронта и посадил машину в поле. Рация была тоже повреждена, и летчик со штурманом отправились пешком в свою часть, чтобы доложить о случившемся.
У самолета остался Павленко. «А ведь на открытом месте немцы легко обнаружат бомбардировщик и постараются его уничтожить», — подумал он. Но что делать? Самолет — не коляска; к тому же посажен он на «живот», его за хвост не поволочешь.
Походил стрелок — радист вокруг машины, подумал. Решение пришло очень простое: подкопать землю под колесами и выпустить шасси аварийно.
Не теряя времени, Павленко побежал к видневшемуся невдалеке поселку, попросил в крайней хате лопату и, возвратившись, стал усердно рыть землю. К обеду траншея была готова. Радист поднялся в кабину летчика и выпустил шасси с помощью аварийного крана. Радость переполнила его сердце: машина стояла на колесах!
Теперь оставалось вытащить самолет. Но одному сделать это было невозможно, и сержант направился в ближайшее воинское подразделение. Доложив командиру о случившемся, он попросил у него подмогу. Командир выделил два десятка бойцов. С их помощью Павленко выкатил самолет на ровное место и отбуксировал на лесную поляну, прикрытую густыми кронами могучих дубов.
Теперь он был спокоен: немцам не удастся обнаружить бомбардировщик. Оставалось терпеливо ждать, когда из части прибудет эвакуационная команда, чтобы переправить машину на свой аэродром.
Об этом случае находчивости бойца, верности воинскому долгу я рассказывал в каждом полку нашего корпуса, и он послужил добрым примером не одному экипажу».
Утром 5 мая отбомбились по поселку Локоть и 15 бомбардировщиков 34-го бап, под руководством командира полка п/п-ка Парфенюк.
По сообщениям разведки и партизан бомбометание было эффективным – «взорван склад боеприпасов (взрывы продолжались около 3 часов), разрушен дворец, где размещался немецкий штаб (в подвалах дворца находились склады боеприпасов и продовольствия), разрушено здание немецкой комендатуры, а также несколько других зданий, где размещалась немецкая часть, подготовленная для отправки на фронт, убито около 300 солдат и офицеров».
В этот день экипажи 241-й бад выполняли совершенно иные задачи – одиночными экипажами «охотников» стремились парализовать движение на железнодорожных перегонах и станциях.
В 17.53 экипаж 128-го бап Героя Советского Союза капитана Н.В. Пивнюк с высоты 5200 м бомбардировал ж/д узел Орел. Сбросил 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа две бомбы упали на ж/д пути, четыре – на станционные постройки.
В 18.15 экипаж 128-го бап старшего лейтенанта А.А. Свиридова с высоты 4200 м бомбардировал ж/д узел Брянск. Сбросил 6 ФАБ-100. Результат не наблюдали – цель закрылась облачностью.
В 18.33 экипаж 128-го бап сержанта В.М. Каткова с высоты 5500 м бомбардировал скопление танков и автомашин на юго-восточной окраине Карачева. Сбросил 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа – бомбы попали в скопление войск.
Экипаж 128-го бап сержанта И.Е. Пашко боевое задание не выполнил – цель была закрыта облачностью. Самолет вернулся с бомбами на свой аэродром.
Позже, в мемуарах А.З. Каравацкий так охарактеризовал действия «охотников» своего корпуса:
«Наши «охотники» заметно активизировали свои действия. Если из-за плохой погоды невозможен был групповой полет, экипажи отправлялись на задания в одиночку. Прикрываясь облачностью, они высматривали цели вдоль железных дорог и шоссе, на аэродромах и переправах. Летали самые опытные. С нетерпением ждали их возвращения.
Такие полеты в корпусе стали обыденным делом. «Охотники» причиняли врагу ощутимый урон на железнодорожных узлах Орла, Брянска, Конотопа. Они постоянно наносили удары по скоплениям фашистских войск и техники».
Боевые вылеты 779-го бап 5 мая не задались.
Экипаж лейтенанта В.Ф. Бердникова должен был нанести удар по ж/д узлу Орел, но сплошная облачность в районе цели помешала выполнению боевой задачи. В 18.45 экипаж с высоты 4000 м бомбардировал ж/д полотно западнее станции Золотарево. Экипаж из-за сплошной облачности результатов бомбометания не наблюдал. При возвращении экипаж потерял ориентировку и произвел посадку на аэродроме Липецк. Позже перелетел на свой аэродром.
В 18.31 для бомбардировки ж/д узла Карачев вылетел экипаж капитана Н.А. Приписнова. Экипаж в полном составе (штурман ст. л-т А.К. Иваньшин, стрелок-радист ст. с-т Н.В. Лопин) с боевого задания не вернулся.
Всего 5 мая 3-й бак произвел 50 самолето-вылетов. Израсходовано: 22 ФАБ-250, 171 ФАБ-100, 2 ФАБ-50, 50 АО-25, 216 ЗАБ-2,5, 240 ЗАБ-1, 590 БС, 2000 ШКАС.
6 мая 128-й бап в этот день вновь наносил удары одиночными экипажами.
В 5.58 экипаж старшего лейтенанта М.П. Мизинова с высоты 4500 м бомбардировал ж/д эшелон в 5 км западнее станции Мылинка. Сбросили 6 ФАБ-100. Результатов не наблюдали. Были атакованы двумя ФВ-190. Во время воздушного боя потеряли ориентировку и произвели посадку на аэродроме Старый Оскол. Позже перелетели на свой аэродром.
В 6.03 экипаж сержанта И.М. Новикова с высоты 5000 м бомбардировал ж/д станцию Карачев. Сбросили 6 ФАБ-100. По свидетельству экипажа бомбы упали и взорвались в районе станции. На обратном маршруте потеряли ориентировку и произвели посадку на аэродроме Козьминка. После дозаправки перелетели на свой аэродром.
В 6.08 экипаж капитана Я.И. Андрюшина с высоты 5000 м. бомбардировал станцию Одринская (11 км восточнее Карачева). Сброшено 6 ФАБ-100. Экипаж результатов не наблюдал.
В 6.10 экипаж младшего лейтенанта М.И. Семенова с высоты 5000 м бомбардировал ж/д узел Орел. Над целью зенитным огнем был подбит мотор. При возвращении на одном моторе были атакованы одним ФВ-190. В первой атаке был убит стрелок-радист старшина В.П. Павлов. Во второй атаке бомбардировщик был подожжен. Летчик и штурман покинули самолет на парашютах, но у штурмана младшего лейтенанта В.Ф. Тарасова он не раскрылся и штурман погиб. Летчик приземлился у деревни Воротынцево (в 10 км севернее Новосиля).
В 6.15 экипаж сержанта Г.Н. Колбасенко с высоты 3000 м бомбардировал ж/д узел Брянск. Сбросили 4 ФАБ-100. Предположительно уничтожено три эшелона и одно станционное здание.
В 6.15 экипаж старшего лейтенанта А.А. Свиридова с высоты 5000 м бомбардировал ж/д перегон в 2 км восточнее станции Шахово. Сбросили 6 ФАБ-100. Бомбы упали с недолетом.
В 6.29 экипаж сержанта А.М. Ряполова с высоты 4800 м бомбардировал ж/д станцию Белые Берега. Сбросили 4 ФАБ-100. Экипаж результатов не наблюдал.
В 6.33 экипаж лейтенанта А.В. Сарыгина с высоты 5500 м бомбардировал ж/д узел Орел. Сбросили 6 ФАБ-100. По свидетельству экипажа на станции возник большой пожар.
В 6.36 экипаж младшего лейтенанта В.Д. Гусарова с высоты 6000 м бомбардировал ж/д станцию Хотынец. Сбросили 4 ФАБ-100. По свидетельству экипажа: одна бомба разрушила станционную постройку, три – упали на населенный пункт.
В 6.36 экипаж младшего лейтенанта Ю.В. Хилкова с высоты 5100 м бомбардировал ж/д станцию Нарышкино. Сбросили 6 ФАБ-100. Предположительно разрушено около 20 метров ж/д полотна.
В 6.40 экипаж лейтенанта Брагинского с высоты 5000 м бомбардировал ж/д станцию Становой Колодезь. Сбросили 6 ФАБ-100. Результатов не наблюдали.
В 6.45 экипаж сержанта И.Е. Пашко с высоты 5000 м бомбардировал ж/д узел Брянск. Сбросил 4 ФАБ-100. Результатов не наблюдали. В районе цели были атакованы тремя ФВ-190, которые преследовали бомбардировщик за линию фронта. Потеряли ориентировку и после выработки горючего произвели посадку в 12 км северо-восточнее Скопина. Дозаправившись перелетели на свой аэродром.
В 7.00 экипаж сержанта И.М. Сунского с высоты 5000 м бомбардировал ж/д станцию Нарышкино. Сбросили 4 ФАБ-100. Экипаж наблюдал разрывы двух бомб на путях.
В 7.03 экипаж сержанта Капкова с высоты 5000 м бомбардировал ж/д станцию Карачев. Сбросили 4 ФАБ-100. Экипаж наблюдал разрывы бомб на станции.
В 8.05 экипаж капитана Н.В. Пивнюк с высоты 1700 м бомбардировал ж/д станцию Белые Берега. Сбросили 6 ФАБ-100. Результатов не наблюдали.
Всего полк совершил 15 боевых вылетов.
24-й и 779-й авиаполки в этот день приняли участие в масштабной воздушной операции, призванной, в преддверии ожидавшейся наступательной операции вермахта, лишить люфтваффе численного преимущества, уничтожив самолеты противника на аэродромах. К нанесению ударов по аэродромам орловского аэроузла командование 16-й ВА привлекло, кроме бомбардировщиков 3-го бак, более 60 штурмовиков и более 100 истребителей.
В 14.20 7 самолетов Пе-2 24-го бап, ведомые капитаном К.Т. Клейменовым, под прикрытием 5 Ла-5 286-й иад, с высоты 1500 м бомбардировали аэродром Орел-военный. Израсходовано: 24 ФАБ-100, 80 АО-10, 16 АО-15, 52 АО-2,5.
По данным дешифрирования фотоснимков: уничтожено 2 и повреждено 2 самолета противника, взорвано 5 штабелей бомб.
Зенитным огнем над целью подбит самолет старшего сержанта Ф.М. Коломенского. Тяжело раненый в ногу осколками, сержант Коломенский вышел из строя и на одном правом моторе, сопровождаемый Ла-5, довел самолет до аэродрома Выползово и произвел посадку на колеса.
Истребителями противника сбиты три самолета ведомого звена. Экипажи ст. л-та В.Г. Марычева (штурман ст. л-т И.А. Трапезников, стрелок л-т М.А. Соловьев), мл. л-тов Г.Е. Симонова (штурман мл. л-т М.И. Лештаев, стрелок ст. с-т С.А. Кузьмин) и М.М. Кружкова (штурман мл. л-т П.С. Тодоров, стрелок ст. с-т В.И. Хома) пропали без вести.
Самолет капитана К.Т. Клейменова получил повреждение бензосистемы, и из-за потери топлива летчик был вынужден произвести посадку с убранным шасси в 15 км северо-восточнее Новосиля.
Самолеты сержантов М.В. Гусарина и Я.Г. Калачикова получили пулевые и осколочные пробоины, но произвели посадку на своем аэродроме.
В этом вылете в качестве стрелка-радиста самолета ст. л-та Уса участвовал и Георгий Кириллович Личак, который спустя несколько десятилетий написал мемуары. В них он вспоминал:
«До линии фронта шли спокойно. Ревели моторы, самолеты чуть покачивались, неся тяжелый груз. Девятку самолетов, идущих клином, замыкали четыре «яка».
Линию фронта прошли на высоте тысячу метров. Выше — почти сплошной шатер густых, кучевых облаков. Кое-где попадались просветы, и неожиданно открывалось бездонное голубое небо.
Ударила зенитная артиллерия. Я насчитал двенадцать разрывов. Невольно вспомнились слова командира эскадрильи: «Страшен первый залп зенитной артиллерии. Он неожиданный. Потом вероятность быть сбитым меньше, потому что самолеты маневрируют. И вести огонь по ним труднее». Действительно, теперь снаряды рвались и вверху, и внизу, и даже где-то далеко-далеко впереди.
Потом зенитный огонь прекратился. Эскадрилья шла на запад, оставляя позади десятки километров нашей земли, занятой сейчас врагом.
Резко поворачиваем вправо. Скоро цель. Вот впереди, в туманной дымке, проступают очертания большого города. Снова вспыхивают разрывы зенитных снарядов. Их много: белых, черных. Белых больше. Это стреляет малокалиберная артиллерия, скорострельные пушки. Далеко впереди разорвался снаряд — пристрелочный. В воздухе повис большой клуб красновато-бурого дыма…
Вспыхивает мотор на машине, идущей справа от нас.
Коломенский... Неужели? Сообщаю об этом своему командиру.
Но летчик скользит на крыло и затем выравнивает машину метров на двести ниже. Теперь пламени не видно.
— Молодец, сбил пламя! — кричу командиру.
Подбит и самолет лейтенанта Ровенского. Очевидно, перебита гидросистема шасси, так как колеса наполовину вышли из гондол. Но самолет держится в строю. Зато Коломенский отстал: видимо, «тянет» на одном моторе. Приподнимаюсь, чтобы лучше рассмотреть его самолет и протягиваю руку к кромке люка. Сильный удар по кисти отбрасывает руку к правому борту самолета. Кровь бьет фонтаном. В первую минуту от нестерпимой боли темно в глазах. Рукав комбинезона разрезан, словно ножом. Торчат куски ваты, сразу пропитавшиеся кровью. В левом борту самолета осколочная пробоина, узкая и длинная... «Перебита кость или не перебита?» Превозмогая боль, осторожно шевелю пальцами. «Не перебита», — утешаю себя.
Неожиданно смолкает огонь зенитной артиллерии. Справа от нас целый рой самолетов. Это — фашистские истребители. Атаковать сверху эскадрилью нельзя — мы идем под самой кромкой облаков. Истребители заходят снизу. В бой уже ввязались три наших «яка». Четвертый не отходит от машины Коломенского.
Мы уже над целью. На аэродроме ровными рядами выстроились вражеские самолеты. Перед вылетом нам показывали фотоснимок, сделанный с самолета-разведчика. Ничего не изменилось на аэродроме: фашисты не рассредоточили самолеты и не замаскировали их. Очевидно, не ожидали, что советская авиация решится днем бомбить хорошо прикрытый, да еще расположенный далеко за линией фронта аэродром.
Сбрасываем фугасные бомбы и сразу же разворачиваемся. Надо сделать еще один заход. Фашистских истребителей не видно. Второй заход делаем спокойно. Стрелка высотомера стоит на цифре «800». Командир точно выполняет приказ. Припав к пулемету, не упуская из виду вражеских истребителей, я слежу за разрывами. Сотни мелких бомб несутся вниз, прямо на стоянку самолетов. Бомбы ложатся в шахматном порядке. Две из них попали прямо на стоянку самолетов, одна — в штабель бомб, сложенных тут же. Взрыв сильный. Дым и пламя взлетают так высоко, что даже самолеты подбрасывает взрывной волной.
И тут начинается что-то невообразимое — под нами появляются истребители врага. Кажется, все слилось в огненный клубок — не разберешь, где свой, где чужой. В шлемофоне — обрывки команд по радио на русском и немецком языках, сильный треск. Я стреляю из пулемета по самолетам, появляющимся в хвосте, твердо зная, что свой истребитель ни за что не зайдет в хвост бомбардировщику. Таков закон боя, и каждый из нас твердо усвоил его. Бью короткими очередями: надо экономить боеприпасы. Впереди еще десятки километров до линии фронта. Раненая рука онемела. Боль тупая и вполне терпима, да и не до боли сейчас. Кажется, и без руки все равно стрелял бы.
И вот команда — на обратный курс. Задание выполнено. Только бы отбиться от истребителей. Но это не так легко: теперь их стало больше. Один проходит так близко от нашего самолета, что чуть не задевает его крылом. От злости я стискиваю зубы и отчаянно ругаюсь — стрелять нельзя, не довернешь в сторону фашиста пулемет... Серая мгла окутывает самолет. Входим в облака и через несколько секунд выходим выше их — слой облаков очень тонкий. Над нами яркое ослепительное солнце, а внизу, словно океан, бурлят, пенятся облака. Истребители противника остались под облаками. Считаю наши самолеты. Трех нет. Кого же? Коломенский — раз. Второй, наверное, Ровенский, а третий? Нет «единички» Сулиманова? Сердце больно сжимается. Неужели сбили командира эскадрильи?
Еще раз вмимательно осматриваю самолеты. Действительно, в строю нет машины Сулиманова. Значит, нет и моего лучшего друга старшины Афанасьева... Настраиваю радиостанцию. Радисты запрашивают моего командира о дальнейших действиях.
— Передай, что пойдем над облаками. В случае атаки истребителей будем пробиваться вниз, — говорит старший лейтенант Ус.
Пробивать облачность пришлось очень скоро. Два фашистских истребителя, взмыв свечой вверх из облаков, стали набирать высоту для атаки.
Я хорошо знал этот прием: со стороны солнца на огромной скорости обрушиться на бомбардировщиков, расстроить боевой порядок, а потом бить их по одному.
Мы не стали ждать атаки. Нырнули в облака. Но фашисты поняли наш маневр. Они разделились на две группы. Под облаками нас уже ждали четыре «Фокке-Вульфа». Началась игра в «кошки и мышки». Наш самолет то нырял в облака, меняя курс, то отстреливался от наседающих истребителей. Так продолжалось до самой линии фронта, и мы вышли из этой «игры» победителями, не потеряв больше ни одного самолета. Только над своей территорией я снова почувствовал сильную режущую боль в руке и страшную слабость. Хотелось растянуться прямо здесь, в кабине, и не двигаться.
На аэродроме старший лейтенант подрулил прямо к командному пункту полка, где стояла карета скорой помощи. Мне помогли вылезти из кабины и сразу усадили в карету.
Вечером я лежал на чистой койке в маленькой комнате полковой санитарной части. Рана была перевязана, и чувствовал я себя превосходно. Навестить меня пришли старший лейтенант Ус и лейтенант Гостев. Штурман сообщил новости.
Лейтенант Ровенский благополучно приземлился на своем аэродроме. Никто из экипажа не ранен, хотя весь самолет изрешечен осколками. Майор Сулиманов, едва перетянув линию фронта, совершил вынужденную посадку в расположении своих войск. Старшина Афанасьев жив, здоров, передает привет.
Труднее всего пришлось Коломенскому. Снаряд зенитной артиллерии разорвался прямо в кабине. Вышел из строя мотор. Осколком летчику вырвало кусок мякоти голени правой ноги. Но Коломенский удержал машину в горизонтальном положении. На одном моторе, беспрерывно атакуемый истребителями, он пилотировал самолет до самой линии фронта и сел на ближайшем аэродроме, где базировались наши истребители. Когда подбежали к машине, летчик был без сознания.
Фотоснимки показали результаты бомбометания нашей эскадрильи. Взорвано и сожжено шесть бомбардировщиков противника, два штабеля с бомбами, выведена из строя взлетно-посадочная полоса аэродрома. В воздушном бою сбито два вражеских истребителя. Две другие эскадрильи полка также успешно выполнили боевое задание. Бомбили они, пикируя с большой высоты. Истребители врага, отвлеченные налетом нашей эскадрильи, их не атаковали».
6 мая в 14.26 восьмерка Пе-2 24-го бап, под руководством капитана Лабина, прикрываемая шестеркой Ла-5 286-й иад, с высоты 3700 м бомбардировала аэродром Орел-гражданский. Израсходовано: 36 ФАБ-100, 40 АО-10, 8 АО-15, 120 АО-2,5. По свидетельству экипажей бомбы взрывались на летном поле. Предположительно, повреждено 4 самолета.
На обратном маршруте группу пытались атаковать два Ме-109, но атаки были отбиты истребителями сопровождения.
В 14.25 8 самолетов Пе-2 779-го бап, ведомые майором Л.А. Хохолиным, под прикрытием 7 Як-1 286-й иад, с высоты 3800 метров бомбардировали аэродром Хмелевая. Израсходовано 48 ФАБ-100. По свидетельству экипажей бомбы упали и взорвались на летном поле, уничтожено два, повреждено три самолета противника.
О.В. Растренин в своей монографии «Расколотое небо» пишет:
«К сожалению, уже на этапе планирования удара штабом воздушной армии была допущена грубейшая ошибка. При выборе времени налета не было принято во внимание то обстоятельство, что 315-я иад 15-й ВА в 6.38 утра 6 мая нанесла удар по аэродрому Орел-Центральный.
Несомненно, после налета на аэродром Орел-Центральный и на аэродромы других направлений немецкое командование привело в полную боевую готовность всю систему ПВО Орловского аэроузла…
Уже при взлете бомбардировщиков 24-го бап сержант Дмитриев вынужденно произвел посадку на свой аэродром по причине раскрутки винта «из-за заедания редукционного клапана». Сержант Калугин и заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Ус на боевое задание не вышли вовсе. У первого на взлете перегрелся мотор, а у второго в систему управления рулем высоты попал карабин от парашюта, и там заклинило.
Из состава девятки от 779-го бап молодой летчик сержант Костюрин при маневрировании в районе аэродрома встречи с истребителями прикрытия оторвался от своей группы, потерял ее из виду и вернулся на свой аэродром, не выполнив боевого задания.
В дальнейшем из-за неточного выхода бомбардировщиков на встречу с истребителями прикрытия и несоблюдения ими графика полета на маршруте одновременного бомбового удара по немецким аэродромам не получилось. Группы Пе-2 выходили на свои цели последовательно во временном интервале 5–6 минут. Это позволило противнику поднять в воздух свои истребители. Как следует из документов, только одна группа Пе-2, которая бомбила аэродром Хмелевая, не была атакована истребителями люфтваффе, тогда как «все остальные группы бомбардировщиков и штурмовиков были встречены истребителями противника до цели и на отходе».
Группа в составе 7 Пе-2 (ведущий капитан Клейменов), первой наносившая удар, подверглась почти полному разгрому истребителями противника. На свой аэродром на «битых» машинах вернулись только старший сержант Гусарин и старший сержант Калачиков. Три Пе-2 (зав. №№ 16/107, 16/115, 16/117) были потеряны безвозвратно вместе с экипажами и две «пешки» требовали ремонта, из них одна разбита на вынужденной посадке.
В 14.20 бомбардировщики вышли на цель и с высоты 1500 м отбомбились по летному полю и стоянкам самолетов. Экипажи наблюдали прямые попадания в самолеты и большой взрыв с черным дымом. Результат бомбометания фотографировался одним экипажем.
Один Пе-2 был подбит над целью огнем зенитной артиллерии. При этом летчик младший лейтенант Ф. М. Коломенский был тяжело ранен в ногу. Он вышел из общего строя и потянул на свою территорию. К нему сразу же пристроился один Ла-5 из состава прикрытия и сопровождал до аэродрома Выползово, где Коломинский благополучно произвел посадку. Его Пе-2 (зав. № 2/133) требовал замены мотора.
Оставшиеся бомбардировщики в районе аэродрома и на отходе от него были атакованы 10–14 Fw190. Истребители прикрытия — 5 Ла-5 от 165-го иап (ведущий капитан Иванов) полностью не смогли защитить своих подопечных от атак пилотов люфтваффе. Силы были явно неравными. Звено Ла-5 вело воздушный бой с четверкой «фоккеров» в районе аэродрома, а пара — пыталась отражать атаки 10 Fw190 на «пешки» на подходе к ж.д. ст. Ивановская. Но ничего из этого не получилось. К группе Пе-2 прорвались 6 немецких истребителей и последовательно атаковали сначала ведущее звено Пе-2, а затем ведомое. Атаки производились одиночными самолетами одновременно с разных сторон — снизу, сверху и сбоку. Экипажи «пешек» отбивались групповым огнем штурманов и стрелков-радистов, а также сбрасывали авиационные гранаты АГ-2.
По заявлению командира 24-го бап подполковника Соловьева, истребители 165-го иап, ввязавшись в бой с пилотами люфтваффе, бросили бомбардировщиков без прикрытия, «этим самым дали возможность безнаказанно атаковать и сбивать наши самолеты».
В ходе воздушного боя были подожжены два Пе-2 из состава ведомого звена. Экипаж одной из «пешек» выбросился на парашютах, но, по докладу возвратившихся летчиков 24-го бап, был расстрелян немецкими истребителями в воздухе. Ведущий звена старший лейтенант Морычев с резким разворотом вышел из общего строя и ушел со снижением в район 15–20 км восточнее Орла. На свой аэродром экипаж не вернулся. О его судьбе ничего не известно.
Вскоре на помощь подошли «аэрокобры» от 30-го гиап 1-й гиад и свои «лавочкины». Силы сторон уравнялись. В воздушном бою были сбиты один Ла-5 и одна «кобра» с нашей стороны и два «фоккера» с немецкой. Истребители противника стали парами выходить из боя.
Ведущий группы капитан Клейменов на сильно поврежденной машине сел на вынужденную посадку с убранными шасси у деревни Косарево, в 15 км к северу от Верховые Ноги. Летчик и штурман лейтенант Тензин не пострадали, а начальник связи 1-й эскадрильи старшина А. П. Афанасьев, вылетавший за стрелка-радиста, был легко ранен. Самолет Пе-2 (зав. № 18/119) требовал серьезного ремонта.
На посадке самолет сержанта Калачикова развернуло на 90°, но обошлось без серьезных последствий. Оказалось, что осколком зенитного снаряда было пробито колесо шасси. Всего же на машине Калачикова насчитали 20 пробоин. В воздушном бою тяжелое ранение получил стрелок-радист сержант Г. К. Липчак. На «пешке» сержанта Гусарина были три большие пробоины.
С боевого задания не возвратились: командир 3-й эскадрильи старший лейтенант В. Г. Морычев, штурман 3-й эскадрильи старший лейтенант И. А. Трапезников, начальник связи 3-й эскадрильи лейтенант М. А. Соловьев, командир звена младший лейтенант Г. Е. Симанов, штурман звена младший лейтенант М. И. Лештаев, стрелок-радист старший сержант С. А. Кузьмин, пилот младший лейтенант М. М. Кружков, штурман младший лейтенант П. С. Тодоров, стрелок-радист старший сержант В. И. Хома.
Из группы прикрытия от 165-го иап на свой аэродром не вернулся лейтенант Булгаков (Ла-5 зав. № 1531). О его судьбе ничего не известно.
Налеты двух восьмерок Пе-2 от 24-го (ведущий капитан Лабин) и 779-го (ведущий майор Хохолин) бомбардировочных авиаполков 241-й бал на аэродромы Орел-ГВФ и Хмелевая обошлись без потерь с нашей стороны. Бомбометание выполнялось в период 14.25–14.26 с высоты 3700–3800 м в разрывы облачности.
Дешифровка фотоснимков показала, что в результате удара «пешек» по аэродрому Орел-Центральный было взорвано пять штабелей бомб, два самолета уничтожено и два повреждено. Летчики наблюдали на аэродроме до пяти очагов пожара и на опушке леса «большой взрыв с высотой столба до 400 м черного цвета».
Результаты бомбометания по аэродромам Орел-ГВФ и Хмелевая точно установить не удалось, так как фотоснимки цели из-за облачности и дымки оказались нечеткими. По наблюдениям экипажей, на этих двух аэродромах 7–8 самолетов считались поврежденными и два-три уничтоженными.
Штаб 16-й воздушной армии … доложил наверх, что на всех атакованных аэродромах 6 мая было уничтожено и повреждено до 54 самолетов противника различного типа, 15 автомашин, два бензозаправщика, три склада горючего и два склада боеприпасов. Наши летчики подавили огонь девяти огневых точек малокалиберной зенитной артиллерии и создали 23 очага пожаров. Кроме этого, в воздушных боях сбито 16 Fw190 и три Bf109 и подбито два Fw190.
За этот результат пришлось заплатить дорогую цену. При выполнении налетов на аэродромы противника 16-я ВА безвозвратно потеряла три Пе-2 вместе с экипажами, 28 Ил-2, 22 летчика-штурмовика и 17 воздушных стрелков. Потери в истребителях составили 8 самолетов (5 Як-1, 2 Ла-5, 1 Р-39) и 8 летчиков. Две подбитые «пешки», 1 Як-1 и пара Ла-5 выполнили вынужденные посадки на своей территории и требовали ремонта.
Расследование причин столь больших потерь штурмовиков и бомбардировщиков показало, что командованию 16-й ВА не удалось достичь внезапности ударов. Время первых ударов по аэродромам было выбрано без учета ударов других воздушных армий утром 6 мая. Противник подготовил свои истребители и зенитную артиллерию к отражению возможного налета. Кроме того, не были в достаточной мере подавлены зенитные точки аэродромов (выделенные для этой цели силы были совершенно недостаточными). Соседние аэродромы противника не были своевременно заблокированы истребителями 1-й гиад (экипажи 30-го гиап прибыли к цели с опозданием). Как следствие, Ил-2 и истребители прикрытия подверглись над целью ожесточенным атакам немецких истребителей и сильному обстрелу огневых средств ПВО аэродромов. В то же время советские штурмовики, бомбардировщики и истребители оказались не готовыми действовать в условиях массированного применения противником зенитных средств и истребителей: плохо отработано взаимодействие между штурмовиками, бомбардировщиками и истребителями, не отработаны групповая слетанность, воздушный бой и т.д».
В этот день, 6 мая, 54-й бап пополнился десятью новыми самолетами Пе-2. Перелет с казанского аэродрома авиазавода № 22 на аэродром Рябинки выполняли экипажи полка под руководством майора В.З. Живагина.
7 мая одиночными экипажами «охотников» стал решать боевые задачи и 24-й бап.
В 8.46 экипаж лейтенанта В.Р. Бучавого с высоты 5500 м бомбардировал колонну автомашин на дороге в 10 км южнее г. Кромы. Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа бомбы поразили цель. Был атакован двумя Ме-109, ушел в облачность.
В 9.15 экипаж старшего лейтенанта Н.А. Ус с высоты 2500 м бомбардировал ж/д полотно в 8 км западнее станции Нарышкино. Израсходовал 6 ФАБ-100. По данным дешифрирования фотоснимков разрушено около 10 м ж/д полотна.
В 10.16 экипаж лейтенанта К.В. Калугина с высоты 4500 м бомбардировал ж/д станцию Хотынец. Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа разрушено ж/д полотно в трех местах.
В 10.32 экипаж капитана Р.С. Сулиманова с высоты 6000 м бомбардировал ж/д станцию Нарышкино. Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа одним попаданием разрушено ж/д полотно, возникло два очага пожара.
В 11.32 экипаж младшего лейтенанта С.Б. Попова с высоты 7000 м бомбардировал ж/д перегон Хотынец - Шахово. Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа одним попаданием разрушено ж/д полотно.
В 11.50 экипаж старшего сержанта В.Ф. Образцова с высоты 6000 м бомбардировал ж/д полотно в 4 км восточнее станции Хотынец. Израсходовал 6 ФАБ-100. По данным дешифрирования фотоснимков одним прямым попаданием разрушено ж/д полотно.
В 11.58 экипаж старшего сержанта М.В. Гусарина с высоты 4000 м бомбардировал ж/д станцию Белые Берега. Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа двумя попаданиями разрушено ж/д полотно.
В 13.20 экипаж старшего лейтенанта Ус с высоты 4000 м бомбардировал г. Болхов. Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа возникло 4 очага пожара.
В 13.25 экипаж лейтенанта Бучавого с высоты 6000 м бомбардировал ж/д станцию Хотынец. Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа одним попаданием разрушено ж/д полотно, одним – шоссейная дорога.
В 13.50 экипаж лейтенанта Калугина с высоты 2000 м бомбардировал деревню Однолуки (в 13 км юго-восточнее Болхова). Израсходовал 6 ФАБ-100. По наблюдению экипажа отмечено два очага пожара.
В 14.05 экипаж капитана Сулиманова с высоты 4000 м бомбардировал южную окраину деревни Семенково (в 25 км юго-восточнее Кромы). Израсходовал 6 ФАБ-100. Результатов не наблюдал.
В 14.43 экипаж сержанта Я.Г. Калачикова с высоты 4300 м бомбардировал ж/д станцию Карачев. Израсходовал 6 ФАБ-100. Над целью был атакован тремя ФВ-190. Ушел в облачность и потерял ориентировку. Выработав топливо, произвел посадку в 120 км восточнее Моршанска. Вернулся в часть 16.05.43 г.
В 14.55 с аэродрома Воронец взлетела девятка Пе-2 99-го бап, ведомая к-ном П.П. Субботиным. При взлете на самолете № 3/130 обрезало мотор, и летчик мл. л-т В.А. Васильев произвел вынужденную посадку на своем аэродроме. От аэродрома Кунач до аэродрома Ржава восьмерку сопровождали два Як-7, далее до цели и обратно – шесть Аэрокобр (1-й гиад). В районе аэродрома Ржава отстал от группы самолет с-та Бычкова (№11/147).
В 16.27 с горизонтального полета на высоте 1700 метров со второго захода выполнили бомбометание станции Васильевка (в 10 км юго-восточнее поселка Погар). Бомбы взорвались в 100 метрах от станции.
Вторая девятка, ведомая к-ном А.П. Смирновым, взлетела в 15.00. В районе Севска от группы отстал самолет с-та Л.Т. Кочеткова (№ 7/130), который произвел посадку на аэродроме Чернава. От аэродрома Кунач до аэродрома Ржава восьмерку сопровождали четыре Як-7, далее – шесть «Аэрокобр» (1-й гиад). В районе Севска, при входе группы в облачность истребители потеряли бомбардировщиков и больше не появлялись.
В 16.33 восьмерка бомбардировщиков 99-го бап с горизонтального полета на высоте 1900 метров бомбардировала станцию Хутор Михайловский. Израсходовано: 82 ФАБ-100, 2 ЗАБ-50, 66 АО-25. Уничтожено и повреждено 4 вагона и 10 станционных строений; в 10 местах повреждено железнодорожное полотно.
Девятка бомбардировщиков 34-го бап бомбардировала станцию Путивль. Подожжен железнодорожный состав.
Всего за день 34 Пе-2 3-го бак произвели 39 самолето-вылетов. Израсходовано: 4 ФАБ-250, 183 ФАБ-100, 24 ФАБ-50, 42 АО-25, 58 ЗАБ-2,5.
8 мая в 14.20 девятка бомбардировщиков 99-го бап, ведомая к-ном Субботиным, бомбардировала станцию Васильевка. Уничтожено 4 вагона, разрушены входные стрелки.
При возвращении с боевого задания, в 5 км восточнее своего аэродрома, самолет № 6/173 сорвался в штопор и разбился. Экипаж – летчик с-т Л.Г. Митрофанов, штурман мл. л-т Ю.В. Кинев и стрелок мл. л-т А.Ф. Кривцов – погиб.
В 14.30 семерка, ведомая к-ном Смирновым, с горизонтального полета на высоте 1800 метров бомбардировала станцию Чигинок (в районе Знобь-Новгородские). Бомбы упали с недолетом 100 метров от станции. Два экипажа (с-та Гатальского и мл. с-та Н.Д. Брагина) отстали от группы и вернулись на свой аэродром.
На обратном маршруте, из-за недостатка топлива экипаж ст. л-та В.П. Мельник (самолет № 12/171) произвел посадку на аэродроме Козьминка и после дозаправки вернулся на свой аэродром.
От аэродрома Кунач до аэродрома Ржава обе группы сопровождали по два Як-7, далее до цели и обратно – по шесть Аэрокобр (1 гиад).
Израсходовано: 92 ФАБ-100, 22 АО-25.
Девятка бомбардировщиков 34-го бап бомбардировала станцию Путивль. Израсходовано: 50 ФАБ-100, 104 ЗАБ-2,5
9 мая в 5.22 девятка бомбардировщиков 24-го бап, ведомая к-ном Лабиным, под прикрытием 8 Як-1, с высоты 2000 м бомбардировали скопление живой силы и техники в селе Хлопово. Израсходовано: 18 ФАБ-100. Результаты не наблюдали из-за сильной дымки.
В 5.25 5 самолетов Пе-2, под руководством ст. л-та Ус, под прикрытием 8 Як-1, с высоты 2000 м бомбардировали скопление живой силы и техники в селе Яковлево. Израсходовано: 18 ФАБ-100, 40 АО-10, 50 БС. По свидетельству экипажей бомбы попали в цель, отмечен взрыв большой силы, предположительно, уничтожен склад горючего. Истребители прикрытия отбили атаку 6 Ме-109. Сбит один «мессершмитт».
В 5.47 звено Пе-2 128-го бап ст. л-та Мизинова (ведомые с-ты Ряпалов и Колбасенко) бомбардировали с пикирования с высоты 800 метров «мотомехчасти» противника в деревне Алексеевка (в 30 км южнее г. Орла) на западном берегу р. Оки. Одновременно с горизонтального полета с высоты 2000 метров бомбило Алексеевку звено к-на Пивнюка (мл. л-т Пашко и с-т Катков). Звено ст. л-та Свиридова (мл. л-т Гусаров и с-т Новиков) бомбило с пикирования противника в деревне Загнелецкий Хутор (в 4 км западнее заданной цели). Всего было сброшено 18 ФАБ-250 (4,5 тонны).
Группу бомбардировщиков прикрывала шестерка Ла-5 286-й иад с аэродрома Зыбино. Над целью были атакованы шестью истребителями противника, которых связали боем истребители сопровождения. Затем еще два ФВ-190 и один Ме-109 произвели две атаки бомбардировщиков, которые были отбиты стрелками.
В результате воздушного боя самолеты получили следующие повреждения: №12/109 – пробита левая стойка шасси, водяной радиатор, бензобак; № 13/116 – пробита тяга руля поворота.
Зенитным огнем повреждены: самолет № 7/146 – управление элеронами, бензосистема 3-й группы; №11/140 – пробит дюрит бензопровода.
В 14.49 девятка самолетов Пе-2 779-го бап, ведомая к-ном А.А. Анпиловым, вылетела под прикрытием 6 Ла-5 286-й иад на бомбардирование скопления войск противника в селе Короськово.
В полете по маршруту ведущий вывел группу в район станции Змиевка, где она была встречена интенсивным заградительным зенитным огнем. Ведущий развернул группу на юг и повел ее вдоль ж/д ветки Змиевка – Глазуновка, подвергаясь интенсивному зенитному обстрелу. В районе деревни Кривые Верхи группа попыталась пробиться к цели, до которой оставалось около 20 км, но вновь встретила полосу мощного заградительного огня. Ведущий принял решение, не выполнив боевой задачи, вернуться с бомбами на свой аэродром. Пять самолетов от зенитного огня получили пробоины.
Два экипажа 99-го бап нанесли удары по железнодорожным станциям, израсходовав 12 ФАБ-100.
В 6.00 экипаж ст. л-та Быстрых с высоты 3000 метров бомбил станцию Знобь. Возник сильный пожар в пристанционном поселке, дым от которого был виден на расстоянии более 30 километров.
В 8.50 экипаж к-на М.Н. Пущина с высоты 2500 метров бомбил станцию Победа (ныне Перемога). Было одно прямое попадание по железнодорожному полотну. Остальные бомбы упали с перелетом в 50 метров.
Экипаж командира эскадрильи 54-го бап к-на И.В. Гурова бомбардировал эшелоны противника на перегоне Знобь – Васильевка. Сброшено 6 ФАБ-100. В районе станции Знобь самолет ошибочно сбит партизанами. Капитан И.В. Гуров и штурман ст. л-т С.М. Бабкин погибли, стрелок-радист старшина С.М. Гапонов получил тяжелые ожоги лица и кистей рук.
Одиночный экипаж 34-го бап бомбил станцию Путивль.
10 мая из состава 3-го бак производил боевые вылеты только 24-й бап. Всего было выполнено 7 самолето-вылетов.
В 5.45 экипаж лейтенанта Калугина с высоты 5000 м бомбардировал скопление войск противника на дороге Гнездилово – Льгово. Израсходовано: 6 ФАБ-100. Бомбы легли с недолетом.
В 6.30 экипаж капитана Сулиманова с высоты 3500 м бомбардировал колонну противника на северо-восточной окраине Дмитровск-Орловский. Израсходовано: 6 ФАБ-100. Бомбы упали вблизи колонны.
В 6.50 экипаж младшего лейтенанта С.Б. Попова с высоты 7000 метров бомбардировал станцию Мылинка. Сбросил 6 ФАБ-100. Бомбы упали в районе воинских эшелонов. Возвращаясь, в районе Понырей самолет был атакован тремя ФВ-190. Бомбардировщик загорелся, экипаж покинул самолет. Парашют стрелка-радиста сержанта И.А. Лантух не раскрылся. Истребитель противника крылом обрезал стропы парашюта штурмана мл. л-та Ю.Д. Гирченко. Оба погибли. Летчик благополучно приземлился в расположении своих войск в 1 км западнее Малоархангельска.
В 8.00 экипаж сержанта Гусарина с высоты 4000 метров бомбардировал ж/д перегон в 3 км восточнее станции Нарышкино. Сбросил 6 ФАБ-100, разрушив в двух местах железнодорожное полотно.
В 9.06 экипаж лейтенанта Бучавого с высоты 6000 метров бомбардировал ж/д перегон Шахово – Хотынец. Сбросил 6 ФАБ-100. Результат не наблюдали, т. к. цель закрыло облачностью.
В 9.15 экипаж старшего сержанта Образцова с высоты 4500 метров бомбардировал ж/д перегон в 3 км восточнее станции Нарышкино. Сбросил 6 ФАБ-100. Бомбы легли с перелетом.
В 14.27 экипаж капитана Сулиманова вылетел на боевое задание, но вскоре в районе Колпны, встретив полосу неблагоприятных погодных условий, принял решение вернуться назад.
11 мая в 5.40 с высоты 2700 метров девятка 54-го бап (ведущий м-р Живагин) бомбардировала скопление танков и автомашин южнее поселка Рождественский (в 8 км западнее Тросна). Сбросили 46 ФАБ-100, 4 ФАБ-50, 60 АО-10, 60 ЗАП-1Э.
В 6.07 две девятки 99-го бап (к-на Смирнова и к-на Субботина) под прикрытием двух Як-7 286 иад с горизонтального полета на высоте 2800 метров по ведущим звеньев бомбардировали скопление танков в Зеленой Роще (в 13 км восточнее Кром). Израсходовано: 100 ФАБ-100, 2 ЗАБ-50. Отмечены три сильных взрыва и пожары. Вместо 30 ожидаемых бомб в цель попало только три. Бомбили по ведущему девятки, а боевой курс оказался слишком коротким для точного прицеливания. Первая девятка отбомбилась еще в неустановившемся полете, а вторая – не закончив разворот.
Группу бомбардировщиков должны были прикрывать шесть «Яков» с аэродрома Зыбино, но четыре из них «потерялись» уже при сборе группы в районе аэродрома. Командование 301-й бад, из-за недостаточного прикрытия, приняло решение о возвращении группы, но у радиста ведущего группы отказал радиоприемник, и он не принял приказа командира дивизии.
При заходе на цель группа была атакована тремя ФВ-190. Два Як-7 вступили в воздушный бой с двумя ФВ-190. Один Як-7 был подбит и произвел вынужденную посадку на нашей территории. Третий истребитель противника выполнил три безрезультатных атаки и ушел. При атаке экипажи бомбардировщиков использовали гранаты АГ-2, разрывы которых заставляли вражеских истребителей отказать от атаки в хвост.
При уходе от истребителей противника группа вышла на станцию Глазуновка и попала под обстрел зенитным огнем. В результате: на самолете № 9/173 – пробит кок винта; на самолете № 4/130 – пробит правый крыльевой топливный бак; на самолете № 17/123 – разбит прицел штурмана; на самолете № 4/128 перебиты трубопроводы бензо- и маслосистемы, штурман самолета ранен в ногу.
Самолет ст. с-та И.И. Каширского совершил вынужденную посадку в районе села Горяйново. По курсу посадки был дом, и чтобы не врезаться в него летчик свалил самолет на крыло. Самолет разбит и требует заводского ремонта.
Экипаж мл. л-та В.А. Васильева (самолет № 3/130) произвел вынужденную посадку на аэродроме Чернава.
Экипаж с-та Гатальского (самолет № 9/152) из-за недостатка горючего произвел вынужденную посадку в районе хутора Кшень (в 4 км южнее Ливен). Самолет разбит и требует заводского ремонта.
Экипаж мл. л-та А.Ф. Гнетова произвел посадку для дозаправки на аэродроме Русский Брод.
****
В начале второй декады мая 1943 года командованию Красной армии стало ясно, что стратегического наступления Вермахта в ближайший месяц ждать не стоит и появилась возможность снизить боевую активность и вновь заняться подготовкой войск к предстоящим боям. Это полностью относится и к 16-й Воздушной армии. Вторая половина мая и июнь 1943 года характерны небольшим количеством боевых вылетов, основную долю которых составляла боевая работа ночных бомбардировщиков и истребителей. Штурмовики и бомбардировщики использовали эпизодически для решения конкретных задач на отдельных участках фронта.
С 11 мая авиаторам 3-го бак был предоставлен «тайм-аут». Следующий боевой вылет состоялся лишь через десять дней.
21 мая в 6.20 15 бомбардировщиков 99-го бап (ведущие к-ны Смирнов и Субботин) нанесли бомбовый удар по скоплению войск противника в 2 км западнее деревни Рождественно (близ станции Глазуновка). Израсходовано 12 ФАБ-250 и 58 ФАБ-100.
Бомбардировщиков сопровождали 16 Ла-5 92-го иап. При подходе к цели группу атаковали 4 Ме-109, но сразу были отсечены огнем наших истребителей.
При возвращении три Пе-2 произвели вынужденные посадки.
Одновременно войска противника в Рождественно бомбардировали и две девятки 34-го бап. Израсходовано 12 ФАБ-250 и 77 ФАБ-100.
В 6.25 16 самолетов Пе-2 24-го бап, ведущий капитан Лабин под прикрытием 8 Ла-5 279-й иад с высоты 2900 метров бомбардировали скопление войск противника в селе Ловчиково. Бомбометание производилось по ведущему в звене. Израсходовано 16 ФАБ-250 и 58 ФАБ-100. В Ловчиково разрушено 12 домов.
От огня зенитной артиллерии пять самолетов получили 19 пробоин. Легко ранены стрелки-радисты старшина А.П. Афанасьев и сержант Лигак.
В 5.15 16 самолетов Пе-2 779-го бап, ведущий майор Борисов, взлетели со своего аэродрома.
Ведущий второй восьмерки капитан Анпилов принял проходившую в это время над аэродромом группу 301-й бад за группу майора Борисова, пристроился к ней и пошел на аэродром встречи с истребителями. Над аэродромом Моховое-южный к группе пристроились 4 Ла-5 и 7 Як-1, под прикрытием которых группа пошла на цель.
Пилот сержант Г.И. Щекотов из-за неисправности (раскрутка винта) вернулся на свой аэродром и произвел посадку с бомбами.
В 6.27 7 самолетов под руководством капитана Анпилова с высоты 2900 метров бомбардировали скопление войск противника в населенном пункте Глебовский. Израсходовано 8 ФАБ-250 и 24 ФАБ-100. Уничтожено 5 танков, 15 автомашин, разрушено 11 домов.
Боевой вылет восьмерки майора Борисова проходил с «приключениями». Самолет сержанта Д.И. Костюрина из-за неисправности маслосистемы левого двигателя вернулся на свой аэродром и произвел посадку с бомбами. Группа следуя к аэродрому встречи с истребителями сопровождения, из-за ошибки ведущего штурмана майора А.Г. Симонова, уклонилась в сторону г. Щигры, а затем, восстановив ориентировку, развернулась в сторону г. Колпны на аэродром Моховое, где и базировались истребители. Наша ПВО, приняв наши Пе-2 за самолеты противника, обстреляла их. Выполняя круги над аэродромом Мохвое-южный в ожидании истребителей сопровождения, группа майора Борисова подверглась атаке четверки Як-7 519-й иап. Второй атакой был подбит самолет младшего лейтенанта Ф.И. Синельникова, который решил произвести посадку на аэродроме Моховое-северный, но преследующий его Як-7 мл. л-а С.К. Колесниченко непрерывно вел огонь, в результате которого Пе-2 врезался в землю в 2 км севернее аэродрома Моховое-северный, загорелся и взорвался на своих бомбах. Летчик погиб. Штурман лейтенант Пивоваров тяжело ранен, а стрелок-радист сержант А.Г. Пахомов получил ожоги (погиб 9.08.1943 г.).
Группа Борисова сделала пять кругов над аэродромом Моховое-южный, ожидая истребителей, которые в это время сопровождали группу Анпилова.
В итоге, группа майора Борисова, не выполнив задание, вернулась на свой аэродром и произвела посадку с бомбами.
Всего бомбардировщики 3-го бак в сопровождении истребителей 6-го иак и 1-й гиад произвели в этот день 57 самолето-вылетов. Израсходовано: 48 ФАБ-250, 217 ФАБ-100, 51 ЗАБ-2,5, 5 АГ-2, 1065 БС, 460 ШКАС.
С 21 по 30 мая авиаторы 3-го бак боевых вылетов не выполняли, однако в этот период активизировалась боевая учеба, в том числе и ее практическая составляющая – тренировочные полеты стали регулярными. Так, например, 29 мая экипажи 3-й бак совершили 115 тренировочных полетов.
Начиная с 30 мая авиаторы 3-го бак оказывали помощь брянским партизанам, против которых немцы в это время проводили войсковую операцию. Авиаторы наносили удары по скоплениям войск противника, готовым начать боевые действия против партизан.
30 мая в 10.48 девятка бомбардировщиков 128-го бап, ведомая ст. л-том Паршиным, под прикрытием 8 «Аэрокобр» 278-й иад с высоты 1350 метров бомбардировала скопление войск противника в населенном пункте Красная Слобода (Брянской области). Бомбометание производилось серийно по ведущему звена с одного захода. Израсходовано: 46 ФАБ-100, 65 АО-10, 50 АО-2,5, 120 БС. Разрушено более 5 домов, уничтожено 3 автомашины.
С аэродрома Моховое-южный до аэродрома Ржава бомбардировщиков сопровождали 6 Ла-5 192-го иап, от Ржавы до цели и обратно до Моховое-южный сопровождали 8 Аэрокобр. Далее до Ливен 6 Ла-5 и до аэродрома Лобаново два Ла-5.
При возвращении группа Пе-2 была обстреляна своей зенитной артиллерией над г. Фатеж. Один Пе-2 получил повреждения.
Одновременно в полках 3-го бак 30 мая выполнено 74 тренировочных полета.
2 июня в 18.45 9 самолетов Пе-2 24-го бап, под руководством подполковника Соколова, с высоты 1400 метров бомбардировали скопление войск противника в населенном пункте Острая Лука (Брянской области). Бомбометание произведено с горизонтального полета по ведущему. Израсходовано: 42 ФАБ-100, 10 АО-15, 20 АО-10, 52 АО-2,5, 120 ЗАБ-2,5, 200 БС. Разрушено 27 домов, возникло три больших очага пожара, произошел сильный взрыв – предположительно, взорвался склад боеприпасов.
От аэродрома Моховое-южный до Ржавы группу сопровождали 9 Ла-5 279-й иад, от Ржавы до цели и обратно – 6 «Аэрокобр» 1-й гиад. На обратном маршруте истребители отбили атаку двух Ме-109.
В 18.55 8 самолетов Пе-2 24-го бап, ведомые капитаном Лабиным, с высоты 1600 метров бомбардировали скопление войск противника в селе Монастырище (Брянской области), с горизонтального полета, серийно по ведущему. Израсходовано: 36 ФАБ-100, 80 АО-10, 120 ЗАБ-1, 120 БС. Разрушено 6 домов, возникли многочисленные очаги пожаров.
От аэродрома Моховое-южный до Фатежа сопровождали 9 Ла-5 279-й иад, от Фатежа до цели и обратно – 6 Як-1 1-й гиад.
В 19.00 7 самолетов Пе-2 779-го бап и два бомбардировщика управления 241-й дивизии в общей группе, ведомые капитаном Анпиловым, бомбардировали скопление войск противника в селе Глинное (Брянской области). Бомбометание производилось с горизонтального полета по ведущему.
На самолете ведущего элетросбрасыватель бомб вовремя не сработал, и штурман сбросил бомбы аварийно, а штурманы остальных самолетов, как было условлено, сбросили бомбы по ведущему. Соответственно, бомбы упали со значительным перелетом, в 200 – 800 метрах севернее Глинного. Сброшено: 32 ФАБ-100, 80 АО-10, 8 СД-50.
От аэродрома Моховое-южный до Фатежа сопровождали 6 Ла-5 279-й иад, от Фатежа до цели и обратно – 6 Як-1 1-й гиад.
3 июня немецкие пехотные и танковые части сосредоточились в селах Пролысово и Никольское (Брянской области). Партизаны попросили командование 16-й ВА нанести удар по скоплению войск противника, готовых начать карательную операцию.
3 июня девятка 34-го бап должна была бомбардировать скопление войск противника в селе Никольское (ныне – поселок Никольский, Брянской области), но в районе аэродрома Ржава, где к группе бомбардировщиков должны были присоединиться истребители 1-й гиад, произошла катастрофа. Левый ведомый мл. л-т А.З. Лисовский при развороте винтом своего самолетаударил самолет ведущего командира эскадрильи к-на М.В. Карповича в левую плоскость. Оба самолета упали в районе аэродрома. Погибли оба летчика и оба штурмана – ст. л-т К.А. Рябенко и мл. л-т Н.Д. Урадинский. Стрелки-радисты спаслись на парашютах.
Видя падающие бомбардировщики и заходящие в хвост истребители (30-го гиап), стрелки самолетов 99-го бап, открыли огонь. Истребители ушли в сторону. Разобравшись, стрелки прекратили огонь и к группе пристроились пять «Аэрокобр».
В 18.52 девятка 99-го бап, ведомая к-ном Смирновым, бомбардировала цели в центре села Пролысово (точка прицеливания – церковь). Сброшено: 40 ФАБ-100, 26 ФАБ-50, 31 АО-25.
Встреча с истребителями 92-го иап над аэродромом Моховое не состоялась.
Не вернулись с боевого вылета: летчик Герой Советского Союза, ст. л-т Б.С. Быстрых и штурман к-н Н.С. Фунаев (самолет № 19/129). Стрелок-радист ст. с-т П.С. Шевель спасся на парашюте и раненым вернулся в полк.
В 19.00 девятка 54-го бап (ведущий м-р Живагин) с высоты 2000 метров бомбардировала скопление танков и автомашин в деревне Пролысово. Сбросили 12 ФАБ-100, 80 ФАБ-50.
При возвращении из-за потери ориентировки бомбардировщики произвели вынужденные посадки на аэродромах Старый Оскол и Свино-Погореловка (ныне – хутор Перелески, Белгородской области). 4 июня экипажи вернулись на свои аэродромы. Пять истребителей сопровождения Як-1 1-й гиад также совершили посадку на аэродроме Свино-Погореловка.
Всего израсходовано: 84 ФАБ-100, 38 ФАБ-50, 31 АО-25, 80 АО-10, 1260 БС, 650 ШКАС.
О гибели экипажа Героя Советского Союза Бориса Степановича Быстрых А.Г. Рытов в своих мемуарах вспоминал так:
«3 июня девятке бомбардировщиков была поставлена задача нанести удар по гитлеровскому карательному отряду, окруженному нашими партизанами в Брянских лесах. Разыскать эту цель, даже зная по карте, где она находится, было нелегко. Летчикам пришлось снизиться и уменьшить скорость полета: иначе ничего не разглядишь.
По вот справа впереди показалась небольшая поляна оригинальной конфигурации. По этому характерному ориентиру ведущий группы и определил нужный квадрат. Бомбардировщики встали в круг и начали бросать бомбы. И тотчас же на земле замелькали вспышки — открыли огонь вражеские крупнокалиберные пулеметы. Одна из очередей хлестнула по машине Быстрых. Видимо, летчик был сразу же убит. Неуправляемый самолет клюнул носом и упал в лес.
Из экипажа чудом остался невредимым лишь стрелок-радист Шевелев. Выбравшись из-под обломков, он бросился к командирской кабине. Бездыханный Борис Быстрых полусидел, придавив грудью штурвал. Штурман лейтенант Фунаев лежал на боку и стонал. У него оказались перебиты обе ноги и рука. Шевелев осторожно вытащил его из кабины и положил на землю.
— Отнеси меня в лес, подальше от самолета, — еле слышно попросил Фунаев...
Он взвалил Фунаева на спину, отнес в густые заросли кустарника и решил вернуться за телом командира.
Когда он приблизился к месту падения самолета, оттуда послышались голоса. К немецкой речи примешивалась русская. Значит, с карателями пришли несколько полицаев.
Шевелев вернулся назад… перетащил штурмана в более укромное место и замаскировал его еловыми ветками…
Сориентировавшись по карте, стрелок-радист направился на восток. Когда он прошел километра два, его окликнули. Из-за кустов выскочили двое мужчин в штатском с автоматами наперевес…
Разговор с командиром партизанского отряда был коротким. Выслушав Шевелева, тот распорядился:
— Возьмите в помощь пятерых наших товарищей и доставьте штурмана сюда.
Фунаева они застали без сознания. Он тяжело дышал, на лбу выступила испарина.
Партизаны быстро сделали из ветвей и палок носилки. Спросив, где находится самолет, старший группы приказал Шевелеву и двум партизанам нести штурмана в отряд, а с остальными направился к машине.
Немцы и полицаи не тронули тело летчика, но документы забрали. Партизаны вытащили его из кабины, вырыли могилу, похоронили. И тут же спохватились: как же его фамилия? Не догадались спросить у радиста.
Кто-то из партизан полез в штурманскую кабину и нашел там случайно уцелевший бортовой журнал.
— Его фамилия Фунаев, — сказал он. — Вот смотрите!
— Что ж, так и запишем, — решил старший группы.
Партизаны вбили в могильный холм обтесанный с одной стороны колышек и написали на нем: «Фунаев».
Лишь много позже они выяснили, что ошиблись, что похоронили не штурмана, а летчика Героя Советского Союза Бориса Быстрых...
Штурмана спасти не удалось. Он потерял много крови, к тому же у партизан не оказалось нужных медикаментов. Промучившись несколько дней, Фунаев умер.
Шевелева партизанам удалось перебросить на Большую землю. Месяца через два он вернулся в полк. Из беседы с ним я и узнал все, что произошло с экипажем.
А через три месяца не стало и Шевелева.».
4 июня помощь брянским партизанам оказывали экипажи 241-й бад.
В 11.25 9 самолетов Пе-2 24-го бап, ведомые капитаном Лабиным, под прикрытием 6 Як-1 1-й гиад с высоты 2700 метров бомбардировали скопление войск противника в населенном пункте Лопушь (Брянской области). Бомбометание производили с горизонтального полета серийно по ведущему. Сбросили: 46 ФАБ-100, 12 АО-25, 40 АО-10. Разрушено 11 домов, возникло 5 очагов пожаров.
В 11.35 6 самолетов Пе-2 24-го бап, ведущий капитан Клейменов, под прикрытием 6 Як-1 1-й гиад с высоты 3000 метров бомбардировали скопление войск противника в населенном пункте Синезерки (Брянской области), с горизонтального полета, по ведущему. Израсходовали: 32 ФАБ-100, 80 АО-10, 120 ЗАБ-2,5. Разрушено 15 домов, создано три очага пожара.
В 11.50 девятка бомбардировщиков 128-го бап, под руководством капитана Андрюшина, прикрываемая шестеркой Як-1 1-й гиад с высоты 3000 метров бомбардировала скопление войск противника в поселке Навля (Брянской области), с горизонтального полета, по ведущему. Израсходовано: 46 ФАБ-100, 50 АО-10, 55 ЗАБ-2,5. Разрушено 20 домов, уничтожено 12 автомашин, создано три очага пожара.
Днем 15 июня 20 самолетов Пе-2 241-й бад с больших высот бомбардировали ж/д станции: Алтухово, Кокоревка, Холмичи, Комаричи. Израсходовано 122 ФАБ-100. Отмечены очаги пожаров.
При возвращении с боевого задания мл. л-т Н.Е. Дмитриев из 24-го бап потерял ориентировку и после полной выработки топлива произвел вынужденную посадку с убранным шасси в районе Острогожска. Экипаж прибыл в часть 22 июня.
17 июня «за боевые отличия, стойкость и массовый героизм личного состава, проявленные в Сталинградской битве» приказом НКО СССР № 234 99-й бап преобразован в 96-й гвардейский «Сталинградский» бомбардировочный авиационный полк.
24 июня в тренировочном полете произошло столкновение двух самолетов Пе-2 24-го бап над аэродромом Хухлово. Один поврежденный бомбардировщик произвел посадку на своем аэродроме, а второй – мл. л-та И.П. Сайтанова – потерпел катастрофу. Погибли летчик и штурман мл. л-т Г.Ф. Матвеев, похоронены на кладбище деревни Гниловоды.
3 июля 3-й бак четырьмя девятками Пе-2, в сопровождении истребителей 1-й гиад, с высоты 1500 метров, с горизонтального полета, с одного захода, бомбардировал скопление войск в населенных пунктах: Красная Слобода, Чухрай, Смелиж (в 50 км северо-западнее Севска). В деревне Смелиж отмечено около 60 прямых попаданий.
При пробивании облачности в районе Дмитриев-Льговский группа 34-го бад, ведущий капитан А.А. Хачиянц, распалась и на цель вышли разрозненно только четыре самолета.
Самолет мл. л-та И.С. Новикова потерпел катастрофу в районе села Высокое. Летчик погиб, штурман и стрелок – ранены.
На обратном маршруте самолет капитана Хачиянц был атакован истребителем 1-й гиад мл. л-том Семыкиным, который произвел 6 атак. Пе-2 получил одну пулевую пробоину и совершил вынужденную посадку на фюзеляж в 12 км юго-западнее Фатежа. Экипаж не пострадал.
Израсходовано: 182 ФАБ-100, 24 ФАБ-50, 24 АО-25, 80 АО-10, 160 ЗАБ-1, 4 АГ-2, 940 БС, 420 ШКАС.
В 19.37девятка Пе-2 96-го гв. бап, ведущий к-н Смирнов. в горизонтальном полете на высоте 1500 метров нанесла бомбовый удар по войскам противника в селе Красная Слобода (в 20 км юго-восточнее Трубчевска). Израсходовано: 50 ФАБ-100, 24 ФАБ-50, 24 АО-25.
От аэродрома Моховое до аэродрома Трубецкая сопровождали два Ла-5, далее до цели и обратно – 8 Як-1.
В 19.35 с высоты 1500 метров девятка 54-го бап, ведущий м-р Кривцов, бомбардировала огневые точки противника в районе деревни Чухрай (в 10 км юго-восточнее Трубчевска). Сброшено 50 ФАБ-100, 40 АО-10.
****
В мае в состав 16-й Воздушной армии вошли 6-й истребительный авиакорпус (иак) (командир Герой Советского Союза генерал-майор авиации А.Б. Юмашев, а с июля Герой Советского Союза генерал-майор авиации Е. Е. Ерлыкин) в составе 273-й иад и 279-й иад, а также 6-й смешанный авиакорпус (сак).
В данном исследовании нас интересует история и боевая работа 6-го сак.
6-й смешанный авиационный корпус резерва Ставки ВГК был сформирован на основании постановления ГКО №2880 от 13 февраля 1943 года и директивы командующего ВВС КА №512069 от 3 марта 1943 года. Командиром корпуса был назначен командир 221-й бад Герой Советского Союза генерал-майор авиации И.Д. Антошкин. В состав корпуса вошли 221-я бад и 282-я иад.
221-я авиадивизия была сформирована 15 июня 1942 года в г. Ворошиловграде (ныне – Луганск, Украина) и вооружена самолетами «Бостон». Действовала в составе Южного и Юго-Западного фронтов. На момент включения в состав 6-го сак командиром 221-й бад был полковник С.Ф. Бузылев, а в дивизию входили:
- 8-й гбап (командир – полковник Г.С. Кучерков);
- 57-й бап (майор Н.С. Бебчик);
- 745-й бап (майор Н.И. Гончаренко);
- 242-й бап, который вскоре выбыл из состава дивизии.
История 8-го гвардейского бап началась в 1938 году на аэродроме Кировоград, когда был сформирован 5-й тяжелый бомбардировочный авиаполк. Год спустя он был преобразован в 5-й скоростной бомбардировочный авиаполк. Участвовал в освобождении Западной Украины, в боях советско-финляндской войны, затем в освобождении Бесарабии. В начале 1941 года он базировался на аэродроме Аккерман и входил в состав 21-й сад. Боевые действия начал 22 июня 1941 года на самолетах Пе-2 и СБ. 7 марта 1942 года авиаполку было присвоено звание «гвардейский» и он стал называться 8-м гвардейским бап. Действовал на Южном и Юго-Западном фронтах.
57-й бап боевые действия начал 8 августа 1941 года на самолетах СБ в составе 24-й армии Западного фронта. После боев на Западном фронте полк переучился на самолет «Бостон-3». С 24 июня 1942 года действовал в составе 221-й бад на Юго-Западном фронте. С 1 августа по 10 ноября 1942 года полк пополнялся личным составом и материальной частью, проходил обучение слепым и ночным полетам на аэродроме Тамбов. С 11 ноября 1942 года вновь на Юго-Западном фронте. 10 марта 1943 года полк убыл на доукомплектование на аэроузел Тамбов.
745-й бап сформирован во время войны и приступил к боевым действиям 6 февраля 1942 года в составе 31-й сад Калининского фронта. Полк был не доукомплектован, плохо подготовлен и произвел лишь 147 боевых вылетов, после чего был направлен в Кировобад на доукомплектование и переучивание на самолет «Бостон-3». После переучивания был включен в состав 221-й бад и 10 ноября 1942 года приступил к ведению боевых действий на Юго-Западном фронте. 10 марта 1943 года полк оставшиеся самолеты передал 244-й бад и убыл на укомплектование личным составом и материальной частью на аэроузел Тамбов.
242-й бап боевые действия начал 21 сентября 1941 года в составе 5 раг Южного фронта на самолетах Пе-2. 18 марта 1942 года полк перебазировался в Серноводск (ЛУАЦ), а 28 июня 1942 года полк убыл в Кировобад для доукомплектования личным составом и переучивания на самолет А-20Б. В состав 221-й бад полк вошел 17 февраля 1943 года, а 18 апреля прибыл в Тамбов и сдал «Бостоны» 221-й бад. Летный состав убыл на трассу «Алсиб».
282-я истребительная авиадивизия была создана 1 июня 1942 года на базе 1-й авиабригады Резерва ВГК на аэродроме Астафьево Московской области. До октября 1942 года управление дивизии находилось в Астафьево и не имело подчиненных полков. В октябре в состав дивизии вошли 127-й, 517-й и 774-й иап на самолетах Як-1.
С 22 октября по 4 ноября части дивизии вели боевые действия на Калининском фронте, совершив 177 боевых вылетов.
С 11 ноября 1942 года по 28 февраля 1943 года дивизия входила в состав 17-й ВА и вела боевые действия на Юго-Западном фронте. В этот период в состав дивизии входили, кроме истребительных полков, 206-й и 637-й шап, а также 370-й нбап.
К маю 1943 года в состав 282-й иад (командир полковник А.М. Рязанов, с 16 июля 1943 года – подполковник А.М. Беркаль) входили:
- 127-й иап (подполковник В.В. Пузейкин);
- 517-й иап (подполковник С.В. Баранов);
- 774-й иап (майор И.С. Анащенко).
127-й иап был сформирован в апреле 1940 года в Бобруйске. Боевые действия вел с первых дней войны на Западном, затем на Ленинградском, Калининском и Юго-Западном фронтах. С 23 августа по 26 сентября 1942 года полк доукомплектовывался личным составом и материальной частью при 20-ом зап в Новосибирске. С 10 по 30 марта 1943 года полк при 13-м зиап в Кузнецке пополнился 12 летчиками и получил 32 самолета Як-1б. До вхождения в состав дивизии полк совершил 6225 боевых вылетов.
517-й иап был сформирован в ноябре 1941 года в Кузнецке. Боевые действия полк вел на Северо-Западном, Калининском и Юго-Западном фронтах. С 1 августа по 20 сентября 1942 года полк доукомплектовывался личным составом и материальной частью при 8-м зап в Багай-Барановке. С 10 по 30 марта 1943 года полк вновь при 8-м зап в Багай-Барановке пополнился 11 летчиками и получил 32 самолета Як-1б. До вхождения в состав дивизии полк совершил 590 боевых вылетов.
774-й иап был сформирован до начала Великой Отечественной войны. Боевые действия с сентября 1941 года полк вел на Крымском, Северо-Западном, Калининском и Юго-Западном фронтах. С 8 по 28 сентября 1942 года полк доукомплектовывался личным составом и материальной частью при 19-м зап в Новороссийске. С 10 по 30 марта 1943 года полк при 13-м зиап в Кузнецке пополнился 10 летчиками и получил 32 самолета Як-1б. До вхождения в состав дивизии полк совершил 1228 боевых вылетов.
****
С 12 по 25 марта 1943 года части 6-го смешанного авиакорпуса произвели перебазирование с аэродромов Юго-западного фронта на аэроузлы Тамбов (221-я бад) и Балашов (282-я иад). 17 марта части приступили к доучиванию летного состава по программам боевой подготовки истребительной и бомбардировочной авиации. Было произведено 1137 самолето-вылетов на самолетах «Бостон» (налет 838 часов) и 2045 самолето-вылетов на истребителях Як-1б (налет 1066 часов). Вследствие неготовности аэродромов (из-за весенней распутицы) и перебоев в снабжении горючим программа подготовки была не довыполнена.
Заместитель командира 57-го бап майор Г.А. Осипов в послевоенных мемуарах вспоминал:
«18 марта мы перебазировапись на самолетах Ли-2 на Тамбовский аэродром. Здесь наш полк перешел на трехэскадрильный состав и доукомплетовался личным составом и самолетами за счет 855-го бомбардировочного полка. При доукомплектовании в личном составе полка и дивизии произошли значительные изменения.
Полковник Антошкин стал командиром 6-го смешанного авиационного корпуса и сформировал его штаб на базе офицеров 221-й бомбардировочной дивизии. Командиром дивизии был назначен подполковник Бузылев.
Когда реорганизация полка была закончена, командиры эскадрилий и летчики стали рваться в бой. …Но... нужны были и сила, и тактика. Наша сила была в бомбовых ударах, штурмовых действиях и массировании. А вот с тактикой дело обстояло сложнее. Чтобы разнообразить тактику, надо было мастерски летать и владеть навигацией, а наши молодые летчики и штурманы пока радовались, только когда прилетали на свой аэродром.
Следовательно, несмотря на войну, надо сначала научить их как следует летать, бомбить, стрелять, а потом уже думать о тактике. А чтобы организовать боевую подготовку, пришлось выпрашивать лимиты горючего, разрешение на полеты и начинать летать. Командир корпуса Антошкин поддержал наши начинания и выделил топливо.
Как только летное поле аэродрома подсохло, мы организовали полеты на боевую подготовку и начали интенсивно готовить летный состав к боевым действиям. Командир полка Бебчик убыл в отпуск по семейным обстоятельствам, и всей боевой подготовкой занялся я. Несмотря на очень ограниченные лимиты горючего для самолетов, мы подготовили эскадрильи и полк к боевым действиям днем в простых и сложных метеоусловиях и подготовили пятнадцать новых летчиков к полетам ночью. Всего на боевую подготовку в полку было выполнено около тысячи полетов днем и 659 полетов ночью.
В мае на пополнение полка из Астрахани прибыла группа девушек-оружейниц. Это пополнение было очень кстати, так как всех оружейниц, прибывших в полк весной 1942 года, пришлось из-за интересного положения демобилизовать, и готовить вооружение бомбардировщиков к боевым вылетам было некому».
21 мая 1943 года в соответствии с распоряжением начальника штаба ВВС КА № 10/271 6-й сак поступил в оперативное подчинение Командующего 16-й ВА Центрального фронта.
К этому времени 221-я бад была готова к выполнению боевых задач днем в простых метеоусловиях со средних высот и подготовленными летчиками в сложных условиях в качестве «охотников». 13 экипажей 57-го бап были подготовлены к ведению боевых действий ночью. Летчики 282-й иад могли выполнять боевые задачи только днем в простых метеоусловиях на средних высотах.
2 – 3 июня части и соединения корпуса перебазировались:
- 221-я бад – в село Репец;
- 8-й гбап – на аэродром Задонск;
- 57-й бап – на аэродром Борки (село Архангельские Борки Липецкого района);
- 745-й бап – аэродром Гнилуша (Задонский район);
- 282-я иад – село Алдобаевка (Ливенского района);
- 127-й иап – аэродром Козьминка (Ливенского района);
- 517-й иап – аэродром Хухлово (Измалковского района);
- 774-й иап – аэродром Кунач (Ливенского района).
С 3 по 8 июня 1943 года части корпуса боевой работы не вели, производили учебно-тренировочные полеты.
Г.А. Осипов писал:
«29 мая командир полка поставил задачу на перебазирование в состав 16-й воздушной армии и приказал мне подготовить план перебазирования летного эшелона, а начальнику штаба — план перебазирования наземного эшелона.
1 июня мы перебазировались на аэродром Борки, в 16 километрах от Задонска, войдя в состав 16-й воздушной армии Центрального фронта. Одновременно перебазировались на фронт штабы 221-й дивизии и 6-го смешанного авиационного корпуса, в состав которых входил наш полк.
Закончив размещение полка, маскировку самолетов, организацию связи со штабом дивизии, мы организовали взаимодействие с 517-м истребительным полком. После этого провели ознакомительный боевой вылет полка с участием командира, меня, командиров эскадрилий, звеньев и отдельных рядовых экипажей. Удар нанесли тремя группами бомбардировщиков по немецким войскам в районе Каменска (35 километров юго-восточнее Орла). В этом боевом вылете мы с воздуха ознакомились с начертанием линии фронта, воздушной и наземной обстановкой в районе предстоящих боевых действий, проверили намеченные при организации взаимодействия способы встречи с истребителями, построение общего боевого порядка, порядок управления и взаимодействия».
Так Георгий Алексеевич вспомнил боевой вылет 8 июня, когда 41 бомбардировщик «Бостон» 6-й сак под прикрытием 83 истребителей Як-1б бомбардировал войска противника в населенных пунктах: Глазуновка, Гремячево, Лимовое, Каменка, Богодухово, Сеньково. Израсходовано: 253 ФАБ-100, 28 ФАБ-50, 36 АО-25, 21 АО-15, 240 ШВАК, 400 БС, 240 ШКАС.
Проведено три воздушных боя, сбито два ФВ-190.
В «ознакомительном вылете» было потеряно:
- сбиты: два Як-1 – л-т Гаранин, мл л-т Егоров, один «Бостон» (летчик к-н Шмоталов) с разбитыми моторами произвел вынужденную посадку на нейтральной полосе. Самолет добили минометным огнем. Экипаж вернулся в часть 9 июня;
- не вернулись четыре «Яка», летчики: Морозов, Майданов, Выбулин, Вдовченко.
Действия бомбардировщиков 8 июня командиром корпуса признаны «неуспешными», т.к. результаты бомбардирования не были подтверждены фотодокументами. Выявлена неорганизованность вылетов, неправильные действия ведущих групп над целью.
10 июня 27 бомбардировщиков «Бостон» в сопровождении 40 истребителей Як-1б бомбардировали войска противника на станции Глазуновка.
Израсходовано: 175 ФАБ-100, 14 ФАБ-50, 50 АО-25, 300 ШВАК, 600 БС.
Проведен воздушный бой с 4 ФВ-190 и 6 Ме-109. Сбит ФВ-190 и Ме-109.
С 10 по 13 июня части корпуса находились «в готовности №2».
В ночь с 13 на 14 июня 57-й бап одиночными экипажами бомбардировал аэродром противника Карачев и склад боеприпасов в населенном пункте Брасово.
Этот боевой вылет Г.А. Осипов вспоминал так:
«14 июня ночью двенадцатью бомбардировщиками мы нанесли бомбовый удар по складу, штабу и скоплению живой силы на северо-западной окраине Брасово, по которым перед нами днем действовали бомбардировщики 3-го бомбардировочного корпуса.
Пролетели железную дорогу от Орла на Курск.
— Впереди Брасово, — сообщает штурман.
Над целью мечутся голубые ножи прожекторов. На летящем впереди нас самолете командира звена Миленького скрестились два луча прожекторов. К ним присоединился третий, затем четвертый. Вокруг ярко освещенного бомбардировщика красными звездочками вспыхивают десятки разрывов зенитных снарядов. Трудно Миленькому со штурманом Чернышовым.
— Боевой, — передает Желонкин.
Наш самолет захватывают в свои лучи вражеские прожекторы. Включив в кабине полное освещение, выдерживаю боевой курс по приборам.
— Бомбы сброшены, цель в огне пожаров, — сообщает Желонкин.
Вырвавшись из лучей прожекторов, несколько минут лечу тем же курсом на запад, привыкая к темноте, а затем беру курс на свой аэродром.
Ударом бомбардировщиков нашего полка мы усилили разрушения и пожары на цели, возникшие от дневного удара бомбардировщиков.
В ночном налете отличились экипажи летчиков Рудя, Архангельского, Черепнова, Муратова и новые командиры эскадрилий Помазовский и Никонов.
Рудь после сбрасывания бомб по цели снизился в стороне на малую высоту и, атаковав прожекторы противника, заставил два из них погаснуть.
Остальные прожекторы немцы после этого начали периодически выключать.
Архангельский, обнаружив стреляющую зенитную батарею, снизился и атаковал ее с двух заходов, заставив прекратить огонь.
Черепнов демонстративными действиями, несколько раз заходя на цель и отворачивая от нее, дезорганизовал прожектора и огонь зенитной артиллерии противника, а потом снизился и нанес мощный бомбовый удар по складам противника, в результате которого возник еще один очаг пожара. Постепенно, с каждым новым боевым вылетом, у Черепнова менялось представление о смелости и мужестве. Он стал понимать, что успех выполнения боевой задачи достигается точной оценкой возможностей противника, сохранением самообладания в критических ситуациях и правильным выбором тактики действий. Всему этому Черепнов учился у своих старших товарищей.
На самолете Муратова осколком зенитного снаряда над целью была перебита электропроводка, в результате чего отказали внутренняя связь, радиополукомпас и освещение. Используя условные сигналы, штурман Черногорский и летчик Муратов привели самолет на аэродром, где благополучно произвели посадку.
После посадки моего самолета командир полка поручил мне принять самолеты, возвращающиеся с боевого задания, а сам пошел на командный пункт.
Вскоре по нашему аэродрому сбросили бомбы два фашистских бомбардировщика. Они разбили взрывами бомб световые посадочные знаки, повредили посадочную полосу и забросали аэродром листовками. Утром, построив личный состав полка в две шеренги, мы прочесали весь аэродром, собрали и сожгли все вражеские листовки».
14 и 15 июня части корпуса находились «в готовности №2».
В ночь с 15 на 16 июня два экипажа 57-й бап произвели разведку ночных аэродромов противника в районе Орел-Карачев. Израсходовано: 10 ФАБ-100, 4 АО-25.
С 16 и 31 июня части корпуса находились «в готовности №2».
23 июня в газете «Известия» был опубликован список военнослужащих, награжденных американскими орденами и медалями, среди них генерал-майор Антошкин – орденом «Крест за боевые заслуги» и летчик 57-го бап младший лейтенант Архангельский – медалью «За боевые заслуги».
30 июня в 14.00 из Москвы на аэродром Борки приземлился «Дуглас» с официальным американским представителем господином Рикенбеккером. Его встретили командир 57-го бап майор Бебчик и командир 221-й бад полковник Бузылев. На торжественном обеде присутствовало около 30 лучших военнослужащих 57-го полка. После обеда был проведен волейбольный матч, затем состоялся концерт казачего ансамбля песни и пляски.
31 июня в 11.40 Рикенбеккер убыл.
С 1 и 4 июля части корпуса находились «в готовности №2».
Курская битва
5 июля началась Курская битва. На северном фасе Курской дуги группа армий «Центр» бросила на прорыв обороны Центрального фронта в направлении Поныри – Курск мощные танковые и механизированные соединения. С воздуха наступательный порыв вермахта поддерживали более 700 самолетов 6-го воздушного флота.
Подготовка к участию в оборонительных и наступательных операциях Центрального фронта в штабах 16-й Воздушной армии началась еще в мае. Так, план боевого использования авиации 16-й ВА, утвержденный Г.К. Жуковым 21 мая 1943 года, определял боевую работу на первые четыре – пять дней оборонительной операции. Авиаторы должны были содействовать войскам Центрального фронта в срыве наступления противника и уничтожении его войск. Предполагалось развернуть активные боевые действия авиации еще в период занятия неприятелем исходного положения для наступления. Экипажам 2-й гв. шад и 6-го сак надлежало атаковать скопления вражеских войск и техники (во взаимодействии с артиллерией), а также фронтовые аэродромы. С началом вражеского наступления предполагалось в светлое время суток обеспечить прикрытие обороняющихся войск и действия своих бомбардировщиков и штурмовиков патрулирующими группами истребителей по 12 – 30 самолетов, которые должны были обрушиться на противника сразу после уточнения направления его главных ударов. Было задано (излишне оптимистично) боевое напряжение: для истребителей в три – четыре, а для бомбардировщиков и штурмовиков – в два – два с половиной боевых вылета на самолет в сутки.
В преддверии, немецкого наступления, 4 июля, в боевом приказе № 0027 командир 3-го бак поставил перед своими соединениями и частями следующие задачи:
«1. Противник сосредоточил и продолжает концентрировать войска в районе Тросна, Хитрово, Богодухово, Кромы, по-видимому, готовясь к наступлению. Его бомбардировочная и истребительная авиация сосредоточилась на аэродромах орловского и брянского аэроузлов и ведет усиленную разведку наших аэродромов, коммуникаций и штабов. 2. При переходе противника в наступление 3-й бак четырнадцатью группами по 9 самолетов при непосредственном сопровождении истребителей 6-го иак наносит массированный бомбовый удар по живой силе и технике противника на главном направлении его удара. 3. 301-я бад семью группами по 9 самолетов при непосредственном сопровождении истребителей 6-го иак уничтожает живую силу и технику противника в направлении главного удара противника. 4. 241-я бад семью группами по 9 самолетов при непосредственном сопровождении истребителей 6-го иак уничтожает живую силу и технику противника в направлении его главного удара».
Но, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Первый день сражения вновь застал нас врасплох. Авиаторы 3-го бак (только 24-го бап) в этот день совершили лишь 13 самолето-вылетов и нанесли удар по переправе через реку Ока в районе деревни Новый Хутор Орловской области. Было израсходовано: 66 ФАБ-100, 82 АО-15, 40 АО-10, 38 АО-8, 120 ЗАБ-2,5. Уничтожены 8 автомашин и одна конная повозка. Экипаж л-та В.П. Гостева сбил один Ме-109.
Самолет мл. л-та Н.Е. Дмитриева был подбит над целью зенитным огнем. Летчик перетянул линию фронта и посадил самолет на фюзеляж в районе села Молотычи. Экипаж благополучно эвакуировался, а самолет был разбит артиллерийским огнем противника.
Пе-2 капитана К.Т. Клейменова, подбитый зенитным огнем, потерпел аварию при посадке на своем аэродроме.
В 9.00 (наступление немецких войск началось в 5.30) командующим 16-й ВА командиру 6-го сак была поставлена задача: «Немедленно бомбардировать скопление танков и пехоты противника в районе: Хитрово, Маслово, Архангельское и южнее этих пунктов».
В 11.00 четырьмя девятками А-20Б под прикрытием каждой девятки 12 Як-1б был нанесен удар по заданным целям. Второй удар четырьмя девятками был нанесен в районе: Озерки, Новый Хутор, Ясная Поляна. Третий – в районе Саборовки.
70 «Бостонов» совершили 86 самолето-вылетов, 59 истребителей 282-й иад – 99.
Израсходовано: 337 ФАБ-100, 222 ФАБ-50, 238 АО-25, 52 АГ-2, 2170 ШВАК, 4150 БС.
По докладам экипажей: уничтожено и повреждено около 45 автомашин и танков, разрушено 14 зданий, создано 38 очагов пожаров, два сильных взрыва, уничтожено около 30 солдат и офицеров. Создано около 30 очагов пожаров. В 6 воздушных боях сбито 9 истребителей противника, из них: 6 ФВ-190, 3 Ме-109 (57-й бап сбил один ФВ-190, 745-й бап – один Ме-109).
Истребителями противника сбиты 4 Як-1 (летчики Смыслов, Якунин, Сидоренко, Мяченый). Самолет 745-го бап ст. л-та Белякова зенитным огнем был сбит в районе Покровское. Два члена экипажа погибло, два – ранено. Три бомбардировщика 745-го бап совершили вынужденные посадки. А-20Б летчика л-та Аксенова в районе села Архангельское был подбит истребителями противника и разбит при вынужденной посадке. Один член экипажа погиб, один – ранен. Бомбардировщик с-та Алиева, подбитый зенитной артиллерией, сгорел при вынужденной посадке, Два члена экипажа погибли, один – ранен. Старшина Николаев разбил свой, поврежденный зенитным огнем, самолет, вынужденно посадив его в километре от своего аэродрома. Экипаж не пострадал. А-20Б 57-го бап к-на Кондрашова был подбит истребителями противника и совершил вынужденную посадку. Самолет того же полка под управлением с-ны Воеводина был полностью разбит при посадке на своем аэродроме. Оба экипажа не пострадали.
Погибли (или пропали без вести) пять членов экипажей 745-го бап (ст. л-т Н.Я. Беляков, л-т И.Ф. Павленко, мл. с-т И.Т. Кондрашкин, ст. с-т Г.П. Косяк, с-т Ф.И. Ключников) и два летчика 127-го иап (ст. л-т Б.В. Смыслов и мл. л-т И.Н. Якунин).
Г.А. Осипов вспоминал:
«5 июля в десять часов первая эскадрилья под командованием Помазовского под прикрытием восьмерки истребителей нанесла удар по резервам противника в Хитрово и возвратилась на аэродром без потерь...
Подошедшие к командиру эскадрильи летчики и штурманы возбужденно сообщали неуверенные и противоречивые сведения. Чувствовались взволнованность и отсутствие боевого опыта. Только Рудь спокойно и четко доложил, что ударом уничтожены два танка и три автомашины.
— Хватит митинговать! — крикнул подъехавший на полуторке начальник штаба полка Стороженко. — Быстрее готовьтесь к повторному вылету. Помазовский, Желонкин, залезайте в кузов. Поедем на КП, — приказал Стороженко.
Вскоре ушла в воздух вторая эскадрилья во главе с капитаном Никоновым и штурманом Рябовым с задачей уничтожить резервы противника севернее Озерков на ольховатском направлении. При выходе на цель эскадрилью атаковали две пары истребителей Ме-109. Одну пару истребителей связала боем четверка наших истребителей, а другая пара «мессеров» открыла огонь по бомбардировщикам. Групповым огнем стрелков, руководимых Зеленковым, ведущий «мессер» был сбит, а ведомого отогнали наши истребители сопровождения. В результате удара в скоплении вражеских автомашин возникло четырнадцать очагов пожаров.
Третья эскадрилья капитана Кондрашова взлетела через час после второй. Под прикрытием четырех Як-1 с высоты тысяча семьсот метров, преодолев яростный зенитный огонь, она нанесла мощный удар по сосредоточению мотомехвойск и артиллерии у Глазуновки, уничтожив один танк и десять автомашин.
Над целью зенитным снарядом был разбит и остановился левый мотор на бомбардировщике командира эскадрильи. Передав командование своему заместителю Абазадзе, Кондрашов вышел из строя, но его самолет был немедленно атакован истребителями ФВ-190. Стрелки Беляев и Зенков отражали атаки «фоккеров» до полного израсходования боекомплекта. После этого истребители противника атаковали подбитый самолет Кондрашова с близкой дистанции. Бомбардировщик загорелся. Перелетев на свою территорию и приказав экипажу покинуть самолет с парашютами, Кондрашов посадил пылающий бомбардировщик в 16 километрах восточнее Малоархангельска.
После удара по цели в ожесточенном бою с шестью истребителями ФВ-190 стрелки подбили один истребитель, но и в эскадрилье были сильно повреждены бомбардировщики Воеводина В.В. и Марченко В.Ф. Пара наших Як-1 из группы сопровождения прикрыла подбитые бомбардировщики и не допустила повторных атак по ним истребителей противника.
Бомбардировщик Воеводина, подбитый над целью, был атакован двумя истребителями ФВ-190. Стрелки Торопов В.А. и Горбатов И.Д. во взаимодействии с истребителями сопровождения отбили атаки «фоккеров», а летчик Воеводин на самолете с остановившимся левым мотором, отбитой половиной руля высоты, заклиненными элеронами, пробитой правой группой бензобаков и поврежденной гидросистемой прилетел на свой аэродром, приказал экипажу покинуть самолет с парашютами и посадил плохо управляемый бомбардировщик рядом с аэродромом, чтобы не занимать аварийным самолетом посадочную полосу.
На самолете Марченко в этом бою были разбиты руль поворота, бензобаки и гидросистема. Проявив выдержку, он также прилетел на свой аэродром и сумел нормально произвести посадку.
Выйдя из самолета, Марченко молча курил. Члены его экипажа тоже молчали. Они нанесли удар по врагу. Возвратились из самого пекла Курской битвы, преодолев противодействие зениток и истребителей противника, и сумели произвести посадку на аэродром на сильно поврежденном в бою бомбардировщике, который каждую секунду мог вспыхнуть.
Об ожесточенности противодействия противника в этот день можно было судить по тому, что на остальных самолетах, вернувшихся с боевых заданий, имелось от пяти до сорока двух осколочных и пулевых пробоин.
Молодые летчики и штурманы перед первыми боевыми вылетами сначала прощались друг с другом, как перед вечной разлукой, а позже стали намечать, что будут делать вечером.
В заключительном вылете этого дня первая эскадрилья бомбардировочным ударом подавила огонь артиллерийской батареи восточнее Архангельского и без потерь возвратилась на аэродром.
Фотоснимки показали, что за четыре удара в этот день наши бомбардировщики уничтожили два танка, двадцать пять автомашин, взорвали склад боеприпасов и создали пятнадцать очагов пожаров в местах расположения резервов противника».
За первый день оборонительного сражения на Курской дуге авиаторы 16-й ВА совершили 1147 боевых вылетов, из них бомбардировщики – 99. Авиация же противника в полосе Центрального фронта в этот день совершила более 2 тысяч боевых вылетов, из которых около 1300, по данным службы ВНОС – это пролеты двухмоторных бомбардировщиков Ю-88 и Хе-111.
Частями 16-й ВА было потеряно 98 самолетов, в их числе два Пе-2 и пять «Бостонов». Противостоящие части люфтваффе потеряли 35 самолетов.
Немецкие бомбардировщики сбросили на наши боевые порядки более 1300 тонн бомб, бомбардировщики и штурмовики 16-й ВА – около 100 тонн.
С глубоким сожалением можно констатировать, что ни С.И. Руденко, ни А.З. Каравацкий не смогли (или не захотели) объективно описать и оценить действия подчиненных им соединений в первые дни Курской битвы. Интересно, что в мемуарах обоих военачальников, при рассказе о событиях первого дня сражения, вместо информации из боевых документов приводится выдержка из мемуаров Командующего Центральным фронтом К.К. Рокоссовского: «Руденко поднял в воздух более 200 истребителей и 150 бомбардировщиков. Их удары замедлили темп наступления гитлеровцев». Если для оценки действий Воздушной армии в целом эти цифры близки к реальным, то в мемуарах командира 3-го бак рассказ об использовании «150 бомбардировщиков» более чем не корректен. Напомню, 3-й бак 5 июля совершил лишь 13 боевых вылетов. Удивительно, но и на следующий день все части корпуса оставались на земле. Более того, в оперативной сводке указано: «с молодым летным составом проводили тренировочные полеты». Приходит в голову только одно объяснение – командование Воздушной армии и корпуса опасалось больших и неоправданных потерь бомбардировщиков Пе-2 в условиях господства в воздухе авиации противника и сохраняло бомбардировщики для наступательной операции фронта. Факт остается фактом, первые два дня оборонительной операции Центрального фронта, наносили бомбовые удары, активно противодействуя продвижению противника, лишь авиаторы 6-го сак на самолетах «Бостон».
В монографии «Шестнадцатая воздушная армия…», изданной в 80-х годах прошлого века, так подводится итог действий нашей ударной авиации в первый день сражения:
«Вечером 5 июля генерал С. И. Руденко, вернувшись с КП фронта, где он находился с начала наступления немецко-фашистских войск, тщательно проанализировал вместе с генералом П.И. Брайко (начальником штаба 16-й ВА – авт.) недостатки в боевых действиях авиации за первый день боев и принял новое решение — по крупным вражеским группировкам танков и пехоты на поле боя наносить сосредоточенные удары большим числом бомбардировщиков и штурмовиков, прикрываемых массой истребителей. В промежутках между такими ударами предполагалось непрерывно действовать мелкими группами штурмовиков и бомбардировщиков.
Времени для подготовки первого сосредоточенного удара, который следовало нанести на рассвете 6 июля до начала атаки немецких войск, оставалось очень мало, но благодаря усилиям штаба он был четко организован. Первыми в 5 час. утра вышли на цель бомбардировщики 6-го сак под прикрытием истребителей, которые присоединились к бомбардировщикам над своими аэродромами. Бомбардировщики следовали полковыми колоннами. За ними нанесли мощный удар штурмовики. Всего в первом сосредоточенном ударе участвовало 450 самолетов. Удар пришелся по крупному скоплению фашистских танков и мотопехоты в районе Подолянь, Соборовка. При этом бомбардировщики и штурмовики применяли фугасные, осколочные и противотанковые бомбы.
Для фашистов появление столь большого числа советских самолетов оказалось неожиданным. Эффект их удара превзошел все ожидания: на поле боя остались горящими десятки танков, было уничтожено много другой военной техники гитлеровцев. На этом направлении враг смог возобновить наступление только через пять часов».
Как свидетельствуют оперативные сводки, 6 июля 6-й сак группами по 8 – 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в населенных пунктах: Новый Хутор, Подолянь, Верхнее Тагино, Ясная Поляна, Озерки, Широкое Болото. 54 «Бостона» совершили 122 самолето-вылета, 53 истребителя Як-1б – 145. Израсходовано: 614 ФАБ-100, 422 ФАБ-50, 257 АО-25, 640 ШВАК, 2205 БС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 13 танков, 75 автомашин. Создано около 20 очагов пожаров. В 14 воздушных боях сбито 7 самолетов противника, из них: 4 ФВ-190, 3 Ме-109.
Не вернулись семь Як-1 (летчики: Жеребцов, Майоров, Курбатов, Гордиенко, Сапрыкин, Прокопенко, Смиренин). Погиб летчик 517-го иап мл. л-т А.М. Майоров.
В 8-ом гв. бап два самолета (к-на Масленникова и ст. с-та Матиса) были сбиты, пять А-20Б (летчики: к-н Калинин, л-т Савченко, л-т Сапунов, л-т Смирнов, л-т Трокай) совершили вынужденные посадки, девять членов экипажей (к-н Б.В. Масленников, ст. л-т И.И. Михайлов, ст. л-т А.А. Чистов, с-на В.В. Михайличенко, ст. с-т И.Г. Матис, ст. с-т В.Н. Попов, ст. с-т И.П. Матушкин, мл. л-т Н.П. Липатов, мл. с-т Н.В. Переверзиев) погибли или пропали без вести, два – ранены.
В 745-ом бап четыре бомбардировщика (мл. л-та Банникова, ст. л-та Булышева, л-та Додуева, ст. с-та Руднева) были сбиты, три (летчиков: Калинина, Савченко, Сапунова, Смирнова, Трокай) – совершили вынужденные посадки, двенадцать членов экипажей (ст. л-т В.А. Булышев, ст. л-т С.Д. Майков, л-т И.И. Соловьев, мл. л-т А.Е. Руднев, л-т И.Н. Петров, мл. л-т В.В. Банников, фамилии шести стрелков неизвестны) погибли или пропали без вести, три – ранены.
В 57-ом бап прямым попаданием зенитного снаряда сбит самолет ст. л-та Ф.Ф. Миленького. Экипаж: летчик, штурман л-т С.Е. Орлов, стрелок-радист с-т Н.Е. Сабельников и стрелок с-т А.И. Шелковой, погиб. Бомбардировщики л-та Егорова и с-ны Афонина произвели вынужденные посадки на своей территории.
Этот день сражения Г.А. Осипов описал так:
«6 июля бомбардировщики нашего полка нанесли четыре удара эскадрильями с целью подготовки и поддержки контрудара войск фронта. В результате этих ударов по большим скоплениям фашистских танков и автомашин с пехотой было уничтожено пять танков и сорок одна автомашина противника.
Каждому удару бомбардировщиков противник оказывал сильное противодействие зенитным огнем и атаками истребителей. При бомбардировании ста немецких танков и автомашин у Озерков зенитным огнем на самолете летчика Афонина был разбит левый мотор и возник пожар. Афонин В.А. выключил двигатель, применил систему тушения пожара двигателя и перевел его винт во флюгерное положение. Пожар прекратился. Вышедший из строя подбитый бомбардировщик немедленно атаковали истребители противника. Стрелки Шулика В.А. и Фельдман М.Ц. отбили атаки и сбили один Ме-109, но от огня истребителей перестал работать второй мотор. Проявив выдержку и летное мастерство, Афонин потушил пожар на самолете и приземлился на своей территории в 12 километрах восточнее Фатежа.
Летчик Егоров из-за тяжелого ранения воздушного стрелка Стрелкова произвел посадку на аэродром наших истребителей Козьминки. Там он отправил раненого Стрелкова в госпиталь, а сам прилетел на свой аэродром...
Смертью героев, не свернув с боевого пути, погибли в этот день командир звена старший лейтенант Ф.Ф. Миленький, стрелок-радист И.В. Сабельников и воздушный стрелок А.И. Шелковой при ударе по шестидесяти фашистским танкам в Новом Хуторе. Над целью зенитный снаряд взорвался в кабине Миленького. Взрывом оторвало переднюю кабину самолета со штурманом С.В. Орловым и контузило его. Очнувшись на небольшой высоте, Орлов покинул падающую кабину с парашютом, попал в плен, бежал из плена, возвратился в полк и продолжал до Берлина наносить бомбардировочные удары по врагу...
Вечером из дивизии поступило боевое распоряжение немедленно нанести удар по скоплению фашистов в Ржавце. Эту задачу я поставил командиру второй эскадрильи Никонову со штурманом Рябовым. За тридцать минут до наступления темноты девятка бомбардировщиков вылетела на задание. Расчет показывал, что самолеты этой группы возвратятся на аэродром в темноте, поэтому я приказал в 20.00 включить приводную радиостанцию и немедленно выложить ночной старт. Командир батальона через некоторое время доложил мне, что приводная станция включена, а прожектористы и вся стартовая команда грузят бомбы в автомашины на железнодорожной станции, и поэтому ночной старт выложить некому.
Для того чтобы обеспечить посадку возвращающихся бомбардировщиков в темноте, я расставил вдоль посадочной полосы и на подходе самолетов солдат и мотористов с пиротехническими свечами и приказал им непрерывно жечь свечи, как только я подам зеленую ракету и бомбардировщики пойдут на посадку. Посадочный знак я тоже обозначил пиротехническими свечами.
Наступила ночь. Когда эскадрилья возвратилась на аэродром, я по радио кратко проинструктировал летчиков о порядке выполнения посадки. Затем, подав зеленую ракету и убедившись, что все пиротехнические свечи зажжены … я разрешил посадку. Через пятнадцать минут все бомбардировщики благополучно приземлились, без ночного старта и прожекторов».
7 июля в 4.53 с высоты 1600 метров девятка 54-го бап (ведущий м-р Храмченков) бомбардировала скопление танков противника в районе деревни Степь (в 7 км юго-западнее станции Поныри). Сброшено 38 ФАБ-100 и 80 АО-10.
При возвращении с боевого задания самолет ст. л-та Я.П. Гигиняка подвергся атаке двух истребителей противника. Штурман к-н С.И. Байков и стрелок-радист с-т В.Н. Балдин погибли. Летчик, получив ранение в голову и ногу, покинул самолет с парашютом. Самолет упал и сгорел.
В 5.05 две девятки 96 гв. бап (ведущие к-ны Смирнов и Субботин) в горизонтальном полете на высоте 2000 метров бомбардировали скопление танков противника на северной окраине села Соборовка. Израсходовано: 96 ФАБ-100, 24 ФАБ-50, 32 АО-25, 40 АО-10. Уничтожено 15 автомашин и одна зенитная батарея.
Три Пе-2 получили пробоины и повреждения.
38 бомбардировщиков 241-й бад под прикрытием истребителей 6-го иак нанесли удар по войскам противника в районе сел: Ржавец, Дружевецкий и 1-е Поныри. Уничтожено 7 танков и 6 автомашин. Над целью бомбардировщиков встретила группа из 17 истребителей противника. Звено 24-го бап л-та К.В. Калугина сбило Ме-109. 12 самолетов получили повреждения от зенитного огня, 3 бомбардировщика 24-го бап не вернулись с боевого задания. Погибли летчики: ст. л-т А.М. Ус, мл. л-т В.М. Николаев и штурманы: л-т В.П. Гостев, с-т В.И. Блинов. Самолет А.И. Ровенского был подбит истребителями противника и произвел вынужденную посадку. Летчик получил ранение в голову. Экипаж вернулся в полк 13 июля. Кроме того, погиб стрелок 34-го бап ст. с-т И.А. Рыбалко.
Чудом выживший стрелок-радист экипажа ст. л-та Уса Г.К. Личак позже вспоминал:
«Я с командиром старшим лейтенантом Усом играю в шахматы. Шахматы — его слабость. Когда его приглашали на партию распространенного у нас «козла», он неизменно отказывался.
Сегодня старший лейтенант был особенно в форме. Играл сосредоточенно, обдумывая каждый ход. То и дело он тер себе виски и шарил по карманам в поисках папирос, забывая, что уже месяц, как бросил курить. Партия достигла наивысшего напряжения, когда в воздух взлетела ракета. Шипя и рассыпая огненные брызги, она очертила в голубовато-прозрачном утреннем воздухе дугу и сгорела, не долетев до земли.
Мы бросились к самолетам.
Садясь в кабину, командир успел крикнуть технику:
— Мирошниченко, возьми доску, да фигуры смотри не сдвинь! Прилетим — доиграем. Ход мой.
Вылет был успешным. Несмотря на сильный зенитный огонь и атаки истребителей, мы буквально «накрыли» бомбами небольшой лесок, где сосредоточилось около тридцати танков противника. В воздушном бою нам удалось сбить фашистский истребитель. Произошло это так. Когда истребитель, зайдя в хвост, атаковал наш самолет, мы стреляли со штурманом одновременно. Я хорошо видел, как, загоревшись, вражеский самолет «завалился» на крыло и понесся вниз. Летчик не выпрыгнул, и самолет, почти отвесно ударившись о землю, взорвался…
Осколком снаряда нам пробило бензиновый бак в центроплане. Бензин широкой струей стекал по плоскости и распылялся в воздухе. Мельчайшую бензиновую пыль задувало в открытую кабину. Она каплями оседала на приборах, комбинезоне, лице. В кабине стало душно. Я все время следил за воздухом, высунувшись из люка. Пробоина была недалеко от выхлопного патрубка мотора: самолет мог загореться. Но, к счастью, этого не произошло. А если не загорелся сразу, то теперь, на обратном пути домой, когда перешли линию фронта, это было уже не так страшно. Мотор «барахлил», и мы далеко отстали от строя. Первое время нас прикрывали два «Лавочкина», но вот и они, покачав на прощанье крыльями, ушли: где-то поблизости был расположен их аэродром.
До нашей базы оставалось тридцать восемь километров…
Я снова высунулся из люка и обвел взглядом чистый горизонт. Самолетов нигде не было. Почему-то я задумался о дружбе, той боевой дружбе, которая особенно крепка в бомбардировочной авиации. Здесь действительно — «один за всех, и все за одного»…
Есть ли в нашем экипаже такая дружба? Да, есть! Командир экипажа — наш старший товарищ. Я не называю его по имени и не говорю ему «ты», но тем не менее мы друзья. Я знаю, что где-то в Челябинске живут сейчас его жена и дочь, эвакуированные из Харькова. Старший лейтенант радуется каждой весточке из дому. Я искренне радуюсь вместе с ним, когда на его имя приходит письмо.
Ему было известно, что я потерял связь с матерью и не знал, осталась она в оккупированном Донбассе или успела выехать на восток. Командир несколько раз тайком от меня писал по различным адресам, наводя о ней справки. И как искренне он поздравлял меня, когда после освобождения Донбасса оказалось, что мать жива, я мы стали переписываться.
Я знаю, он строг. Нарушения дисциплины не простил бы мне никогда, несмотря на то, что привязан ко мне больше, чем к другим.
Штурман не похож на командира. Это балагур, весельчак, любитель песен и музыки. Первое время мне казалось, что командир недолюбливает штурмана и не особенно верит в его познания и опыт: Гостев совсем недавно пришел в полк из военной школы. Но вскоре он проявил себя знающим и вдумчивым штурманом. Во всех вылетах Гостев сбрасывал бомбы точно на цель, умел быстро произвести нужные расчеты. Гостев страдал малярией. Иногда перед вылетом неожиданно начинался приступ. Тогда под палящими лучами солнца он кутался в меховой комбинезон и мучительно трясся, стуча зубами. На предложения командира лечь в госпиталь неизменно отвечал шуткой:
— Холодно, это не беда. Буду дрожать до тех пор, пока согреюсь.
Когда у штурмана начинался приступ, командир заботливо накрывал его своей шинелью, доставал из кармана хину, которую всегда носил при себе, и протягивал таблетку.
Нет, дружили мы крепко. Эта была настоящая боевая дружба, без которой нельзя в бою.
...Самолет шел на небольшой высоте. Теперь до аэродрома рукой подать. Я уже предвкушал, как сниму жаркий ватный комбинезон и унты. Хорошо бы сейчас окунуться в холодную воду, поплавать!
Справа по курсу нашего самолета показался истребитель. Я доложил командиру и стал наблюдать за ним. Самолет развернулся и нырнул в облака. Теперь никаких сомнений не оставалось — это был враг. Заметил или не заметил?
Но фашист заметил наш бомбардировщик. Через несколько секунд он появился из облаков и понесся на нас сверху. Опасность была велика. Достаточно одной зажигательной пули, и самолет, пропитанный бензинам, вспыхнет, как факел.
— Стреляй! — исступленно крикнул я штурману.
Но он уже вел огонь. Стрелял и фашист. Клубочки черного дыма вырывались из тупого носа «Фокке-Вульфа». А через секунду случилось самое страшное. Я почувствовал, как жаркое пламя ударило мне в глаза, опалило выбившиеся из-под шлемофона волосы. В кабине поднялся огневой вихрь. Ничего не видя, я закрыл обожженное лицо руками и инстинктивно полез головой вниз, под бронированную плиту. В телефонах отчетливо раздавался почему-то очень слабый голос командира:
— Терпи... сейчас... посажу...
Самолет резко ударился о землю. Меня швырнуло назад, к передатчику. Что-то больно ударило по голове. В глазах потемнело, и я потерял сознание.
Очнулся от нестерпимой боли. Лицо пылало. Почерневшая кожа на кистях обеих рук свисала клочьями. Огня в кабине уже не было, но дым ел глаза, першил в горле, не давал дышать. Меня поразила тишина.
Я рванулся, чтобы выскочить в верхний люк. Что-то не пускало меня из кабины. Сделал еще рывок и мешком вывалился на землю… Яркие огненные брызги падали вокруг, образуя маленькие костры.
— Командир! Штурман!
На крик никто не отозвался».
Всего за 6 июля 78 самолетов 3-го бак произвели 78 самолето-вылетов. Израсходовано: 371 ФАБ-100, 44 ФАБ-50, 56 АО-25, 16 АО-15, 220 АО-10, 30 АО-8, 30 АГ-2.
6-й сак группами по 8 – 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в населенных пунктах: Подолянь, Саборовка, Степь, Бобрик.
50 «Бостонов» совершили 152 самолето-вылета, 55 истребителей Як-1б – 172.
Израсходовано: 777 ФАБ-100, 537 ФАБ-50, 523 АО-25, 2110 ШВАК, 8940 БС.
По докладам экипажей уничтожено более 100 автомашин. Создано около 20 очагов пожаров. В 11 воздушных боях сбито 33 самолета противника, из них: 22 ФВ-190, 13 Ме-109.
При возвращении группа «Бостонов» была атакована четверкой ФВ-190. Командир эскадрильи 517-го иап старший лейтенант М.И. Вижунов вступил в бой и после израсходования боеприпасов пошел на таран. Сбил ФВ-190 и погиб. С почестями похоронен в деревне Коротаево 2-е.
В воздушном бою погиб летчик 517-го иап мл. л-т Ю.А. Большаков.
А-20Б летчика Ануфриева был сбит. Экипаж вернулся в полк 15 июля. Был сбит самолет 745-го бап мл. л-та В.С. Васильева. Погиб летчик и штурман мл. л-т В.Е. Михайлов, стрелки спаслись на парашютах.
На аэродроме Задонск произошла катастрофа самолета 8-го гв. бап л-та Г.И. Чернова. Погиб летчик и адъютант эскадрильи л-т А.А. Гак, два стрелка получили ранения.
При наборе высоты у самолета отказал левый мотор, и он упал с горящим мотором в 8 метрах от землянки наблюдательного поста ВНОС 3-ей роты 65-го отдельного батальона ВНОС.
Ефрейтор М.В. Богданова (20-ти лет) вместе с наблюдателем Л.П. Хованской (19-ти лет) несмотря на то, что самолет был объят пламенем и каждую секунду мог произойти взрыв бомб, помогли выбраться из самолета стрелку-радисту. Второй летчик был сильно ранен. Богданова и Хованская, несмотря на ожоги рук, рискуя жизнью, вытащили его из самолета. Только успели девушки со спасенными авиаторами укрыться в землянке, как бензобак и весь груз бомб взорвался. В постовом помещении загорелись вещи, но пламя удалось погасить.
За этот подвиг М.В. Богданова и Л.П. Хованская были награждены медалями «За отвагу».
И вновь проиллюстрируем боевые действия 57-го бап выдержкой из мемуаров Г.А. Осипова:
«С утра 7 июля немцы развернули наступление на Поныри. Поддерживая обороняющиеся войска 13-й армии, бомбардировщики полка всем составом нанесли четыре сокрушительных удара по большим скоплениям танков и автомашин в районах Степь, Кошары, Бобрик и Подсоборовка.
В середине дня командир полка приказал мне возглавить боевой порядок полка и нанести бомбардировочный удар по скоплению танков и автомашин севернее Понырей.
Получив боевую задачу, мы с Желонкиным (штурманом – авт.) вышли из землянки КП на аэродром. В густом летнем воздухе пели птицы, летали бабочки, и над цветами деловито гудели пчелы.
Выруливаю на старт. Бомбардировщики всех трех эскадрилий рулят вслед за мной. Визг тормозов, рев моторов наполнили воздух аэродрома. Когда все самолеты вырулили и выстроились на старте, стало сравнительно тихо. Закамуфлированные сверху и голубовато-зеленые снизу, более двух десятков бомбардировщиков перед взлетом выглядели довольно грозно. Сбоку от старта дежурили грязно-зеленая «санитарка» и допотопная пожарная машина.
Командир полка по радио разрешил взлет, и стартер продублировал разрешение взмахом белого флажка. Взлет прошел четко. Полк бомбардировщиков стремительно несся на запад, под крылом самолета расстилалась Воронежская, Орловская и Курская земля, за которую мы летели в бой. Когда пролетали Ливны, к боевому порядку полка с каждой стороны пристроилось по две пары истребителей сопровождения.
От тысяч разрывов снарядов, мин, бомб, полыхающих автомашин и танков от Понырей на северо-восток тянулся широкий шлейф бурой пыли и черного дыма.
— Впереди цель, вправо восемь, — передает Желонкин.
Напрягаю зрение, стараясь обнаружить воздушного противника. Несколько черных точек, возникших впереди, стремительно превращаются в истребители. Доворачиваю на них группу и открываю огонь. Моему примеру следуют летчики первой эскадрильи. Затрепетало пламя на носах атакующих «фоккеров», в следующее мгновение они проскочили под наши самолеты и с набором высоты стали заходить для атаки сзади.
— Командир, взгляни, сколько фашистских танков у Подсоборовки! — кричит штурман. Справа у Подсоборовки до семидесяти фашистских танков и автомашин.
— Бей по ним! — приказываю штурману.
— Пятнадцать вправо. Еще три вправо, — передает Желонкин. — Так держать!
Самолет дрожит от огня крупнокалиберных пулеметов стрелков. Между бомбардировщиками появились черные разрывы крупных зенитных снарядов. Осколки секут фюзеляж и крылья, оставляя в них рваные зияющие пробоины. Выдерживаю боевой курс. Наконец бомбардировщик вспух, освободившись от бомб.
— Бомбы сброшены, — докладывает Желонкин.
— Завалили одного «фоккера»! — радостно кричит стрелок-радист Черкасов.
— Фотоконтроль закончил, бомболюки закрыты, — сообщает штурман.
С правым разворотом вывожу боевой порядок полка из-под зенитного огня.
— Наши истребители сбили еще одного «желтоносого», — докладывает радист.
На развороте смотрю на цель. На месте сброшенных нами бомб поднялось семь столбов черного дыма. Это горят немецкие танки и автомашины.
— Курс — девяносто пять, — сообщает Желонкин.
«Фоккера» отстали, и сопровождавшие нас «яки», еще не остывшие от боя, носились с фланга на фланг нашего боевого порядка.
Про себя отмечаю, что немцы к наступлению на Курск приготовили не только «тигры» и «пантеры», но и истребители ФВ-190 и крупнокалиберную зенитную артиллерию, которая вела огонь по самолетам значительно точнее, чем та, противодействие которой нам приходилось преодолевать раньше.
На аэродром возвратились без потерь.
Затем полк в составе двух эскадрилий во главе с Бебчиком нанес удар по большому скоплению танков противника в районе Бобрик, уничтожив три танка и четыре автомашины. При отражении атак истребителей противника, старший сержант Федор Марьянович Дибров сбил «фоккер», атаковавший бомбардировщики на боевом пути снизу. И в последующих боях Дибров показал себя метким отважным стрелком. Совершив 134 боевых вылета, он еще сбил самолет связи противника в районе Жлобина, за что был награжден орденом Отечественной войны II степени. После войны Дибров учил детей математике в школе № 137 города Свердловска.
Участие в массированных ударах по танкам противника, организованных командующим 16-й воздушной армией, и учет недостатков, допущенных в боевых действиях 5 и 6 июля, позволили нам 7 июля, в условиях сильного противодействия, все боевые вылеты выполнить успешно и без потерь. За день полк уничтожил 26 танков, 34 автомашины, сбил два истребителя ФВ-190 и один Ме-109».
8 июля боевую задачу должны были выполнять две девятки 96-го гв. бап. Девятка к-на Субботина сделала три круга над аэродромом истребителей Лимовое, но взлета истребителей не дождалась и вернулась на свой аэродром.
Шестерка к-на Смирнова того же полка под прикрытием пяти Як-7 с аэродрома Красное в 5.05 в горизонтальном полете на высоте 1900 метров бомбардировала скопление танков и автомашин на восточной окраине села Соборовка. Израсходовано: 40 ФАБ-100, 6 ФАБ-50, 24 АО-25. Уничтожено 25 автомашин и 5 жилых построек.
Экипажи ст. л-та Мельника и мл. л-та Кочеткова вернулись на свой аэродром, не сбросив бомб. Семь самолетов получили повреждения от зенитного огня.
Не выполнила боевой задачи из-за отсутствия истребителей сопровождения и девятка бомбардировщиков 54-го бап (ведущий к-н Г.С. Карабутов), которая должна была нанести удар по противнику в районе деревни Соборовка.
241-я бад боевые вылеты в этот день не производила.
Всего 43 самолета Пе-2 3-го бак, в сопровождении истребителей 6-го иак, совершили 74 самолето-вылета. Было израсходовано: 164 ФАБ-100, 4 ФАБ-50, 200 БС.
6-й сак группами по 5 – 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в населенных пунктах: Подсаборовка, Саборовка, Бузулук, Снова, Широкое Болото, Малоархангельск.
36 «Бостонов» совершили 126 самолето-вылетов, 53 истребителя Як-1б – 152.
Израсходовано: 733 ФАБ-100, 367 ФАБ-50, 375 АО-25, 2355 БС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 7 танков, 31 автомашина, склад горючего. Создано около 30 очагов пожаров. В 10 воздушных боях сбито 29 самолетов противника, из них: 25 ФВ-190, 4 Ме-109.
Не вернулись шесть Як-1б. Пропали без вести летчики: ст. л-т П.Е. Шмуратко, ст. политрук В.Г. Платонов и мл. л-т И.Е. Толстенко.
Бомбардировщик летчика 57-го бап л-та И.А. Кондрашина был подбит зенитками, а при возвращении атакован истребителями противника. Летчик был вынужден посадить самолет, получивший тяжелые повреждения, в районе деревни Хмелевое. Летчик погиб, но три раненых члена экипажа остались живы.
Самолет А-20Б 8 гв. бап л-та В.В. Поликанова был атакован истребителями противника, при этом загорелся левый мотор. Летчик произвел посадку у деревни Калиновка с выпущенным шасси. После посадки взорвался бензобак и погибли стрелок-радист ст. с-т Д.А. Мелихов и стрелок ст. л-т А.И. Подонин.
Не вернулся с боевого задания самолет 8-го гв. бап мл. л-та А.Г. Иванова. Экипаж: летчик, штурман мл. л-т В.С. Феклистов, стрелок-радист ст. с-т В.Д. Быстров и стрелок мл. с-т С.В. Шевчук, погиб. Погиб также штурман 745-го бап л-т В.И. Егорышев.
Г.А. Осипов сообщает:
«8 июля до трехсот немецких танков двинулись на позиции наших войск северо-западнее Ольховатки. Полку с утра поставили задачу в течение дня уничтожать танки и живую силу противника северо-западнее Ольховатки и в районе Понырей.
Во главе полка в колонне из двух эскадрилий лечу бомбить танки противника, сосредоточенные у Бобрик. На темном фоне земли под самолетами плыли отдельные ослепительно белые облака.
Когда у аэродрома Козьминки к нашему боевому порядку пристроились десять истребителей Як-1, я установил радиосвязь с командиром группы сопровождения капитаном Сорокиным.
Район сражения, как и накануне, затянут дымом и пылью от многочисленных разрывов снарядов и пожаров. Это ухудшало видимость и несколько затрудняло поиск цели. Чтобы снизить эффективность зенитного огня, мы взяли курс на двадцать градусов правее цели и только за минуту до сбрасывания бомб встали на боевой курс.
У Бобрик приготовилось для атаки до 150 фашистских танков, и по ним мы начинаем прицеливаться. Но внезапно появиться над целью не удалось. Залпы зенитной артиллерии встретили нас над линией фронта, и разрывы снарядов спереди приближались к боевому порядку ведущей эскадрильи. Маневрировать нельзя. Выдерживаю боевой курс, хотя снаряды рвутся вокруг самолета, а черный дым проникает в кабину и першит горло.
— Самолет Воеводина перевернулся на спину, — сообщает Черкасов.
В следующее мгновение бомбардировщик Воеводина, опустив нос, стремительно летит к земле.
— Сзади сверху шесть «мессеров» атакуют замыкающую эскадрилью! — кричит стрелок-радист.
— Бомбы сброшены, фотоконтроль, — подчеркнуто спокойно сообщает Желонкин.
Истребители противника, прорвавшись через огонь замыкающей эскадрильи, атакуют нашу ведущую группу сзади, одновременно справа и слева, пытаясь нарушить боевой порядок, отбить от него самолеты, а затем уничтожить одиночные бомбардировщики, лишенные огневой поддержки. На фюзеляжах истребителей нарисованы карточные тузы, головы тигров и львов. Эти картинки свидетельствовали об особенностях фашистских летчиков, управлявших самолетами. За ними скрывалась бесшабашная смелость или трусость.
Подаю команду «Сомкнуться!».
— Горят пять танков, курс сто, — сообщает штурман.
— Кондрашин вышел из строя и отстает, — докладывает командир эскадрильи Никонов.
По радио приказываю Сорокину прикрыть подбитый отстающий самолет.
— Прикрою сам, не беспокойтесь, — отвечает Сорокин.
Через некоторое время Сорокин радостно сообщает:
— Притузил одного туза!
На развороте вижу, как от отставшего самолета Кондрашина потянулся шнур темноватого дыма. Затем дым потемнел и появились языки пламени. Нас сопровождают только шесть истребителей.
Из рассказов штурмана П.И. Тимонина и стрелка-радиста B.C. Смирнова из экипажа Кондрашина, возвратившихся на другой день, узнали, что над целью зенитным огнем были разбиты рули высоты и рули поворота. Плохо управляемый самолет атаковали два «мессера». Бомбардировщик загорелся. Были тяжело ранены летчик и воздушный стрелок Калинин М.И. Отражая атаки истребителей, стрелки сбили один «мессер», а другой истребитель сбил капитан Сорокин. Раненые штурман Тимонин и стрелок-радист Смирнов спаслись из горящего самолета на парашютах, а смертельно раненный летчик Кондрашин, истекая кровью, посадил пылающий самолет на своей территории и сгорел в самолете вместе с тяжелораненым стрелком Калининым.
Слушая рассказ о гибели товарищей, Афонин только пожимал плечами, потому что знал, что, когда у экипажа впереди бой, люди уже не боятся. Страшит только неизвестность.
Во втором вылете в этот день полк нанес удар по танкам противника северо-западнее Ольховатки, уничтожив четыре танка и несколько автомашин. При подходе к цели зенитным огнем был поврежден мотор на бомбардировщике летчика Кособокова С.А. Отставший экипаж нанес удар по зенитной батарее противника. Когда самолет уходил от цели, его атаковали два истребителя Ме-109. В тяжелом воздушном бою стрелок-радист Белошенко и воздушный стрелок М.Н. Барашкин метким огнем сбили оба атаковавших их истребителя, которые упали в шести километрах севернее. Летчик сумел благополучно посадить бомбардировщик, с остановившимся левым мотором и пробитыми бензобаками, в 15 километрах восточнее Малоархангельска…
После посадки самолетов полка из дивизии поступило распоряжение находиться в готовности к немедленному вылету. Поэтому весь летный состав собрался у командного пункта. Все были голодны, и разговор шел вяло.
— Наступление немцев мы ждали и к его отражению хорошо готовились, но многого сделать не удалось, — со вздохом сказал Рябов.
— Обидно, что на наших самолетах нет кассет для применения противотанковых бомб. Штурмовики такие бомбы получили и применяют, а нам не дали, — поддержал его Желонкин.
— Что там бомбы, у меня штурман и стрелки с утра ничего не ели, — сердито заметил Черепнов.
— Смотри, как Черепнов заботится о своем экипаже! — сказал Желонкин.
— Ерунда! Это он просто использует возможность устроить скандал и пошуметь, — добродушно сказал Рябов.
Затем разговор перешел на самое главное: на резко возросшее противодействие противника нашим ударам. Даже бывалые летчики никогда еще не встречали такого сильного противодействия зенитной артиллерии, как на орловском направлении. Зенитки и истребители противника были сильны и встречали нас над полем сражения меткими залпами и молниеносными атаками. Только благодаря заранее отработанному противозенитному маневру и организованному огню стрелков в этих условиях мы смогли сравнительно длительное время наносить сильные бомбардировочные удары по рвущимся к Курску войскам противника и избежать больших потерь».
9 июля 241-я дивизия произвела 56 самолето-вылетов на уничтожение живой силы и техники противника в районе Подсоборовки. Над целью бомбардировщики подверглись атаке 23 истребителей противника. Уничтожено 12 танков и 20 автомашин, в воздушном бою стрелок-радист с-на Сильченко сбил Ме-109. Над целью зенитным огнем был сбит самолет 24-го бап мл. л-та М.В. Гусарина. Весь экипаж покинул самолет с парашютами. Штурман мл. л-т Д.И. Шелег, стрелок ст. с-т В.М. Никонов, вероятно, погибли в перестрелке на земле. Летчику удалось спастись и, перейдя линию фронта, вернуться в свою часть 11 июля.
В 6.00 с горизонтального полета на высоте 1800 метров две девятки Пе-2 128-го бап (ведущие п/п-к Воронков и к-н Андрюшин) с одного захода бомбардировали танки и пехоту противника в районе села Подсоборовка. Сброшено: 98 ФАБ-100, 200 АО-10, 18 СД-50, 100 ЗАБ-2,5 (всего около 5,9 тонн).
Сопровождали 9 истребителей Ла-5 486-го иап с аэродрома Новоселки
Девятка 96-го гв. бап к-на Смирнова и восьмерка к-на Субботина в 8.32 в горизонтальном полете на высоте 1900 – 2300 метров бомбардировали противника западнее села Соборовка.
Прикрывали семь Ла-5 с аэродрома Моховое.
При подходе к цели группа была атакована истребителями противника, при этом Ме-109 и ФВ-190 связали боем наших истребителей, а Ме-110 атаковали бомбардировщиков.
В результате от зенитного огня и истребителей противника пострадали:
- сбиты самолеты №№ 12/171 и 17/158, экипажи мл. л-тов Васильева и Макарова не вернулись с боевого задания;
- экипаж самолета № 4/130, получившего повреждение бензобака, произвел вынужденную посадку в районе Моховое;
- на самолете № 16/121 повреждены гидросистема и управление, летчик мл. л-т Воскресенский ранен. Самолет сел на фюзеляж на своем аэродроме.
Самолет № 1/133 л-та Турова, из-за отказа указателя скорости, задание не выполнил и вернулся на свой аэродром.
В своих мемуарах А.З. Каравацкий так описал этот драматичный боевой вылет:
«Утро было безоблачным. Бомбардировщики летели в плотном строю. Развернулись и взяли курс на Поныри. Видно было: там, на земле, в пыли и дыму, шло ожесточенное сражение броневых машин.
Не нарушая строя, эскадрилья нанесла по вражеским танкам прицельный бомбовый удар. В момент очередного захода летчики увидели горящие машины гитлеровцев. Даже здесь, на высоте, ощущался едкий запах тротиловой копоти. Бомбы и на этот раз легли точно в цель. На выходе из пикирования «Петляковых» вдруг атаковали двадцать «мессеров». В первой же атаке они подбили один бомбардировщик. Это был самолет лейтенанта Михаила Воскресенского.
Позднее он сам рассказывал об этом случае в воздухе следующее. В момент атаки «мессеров» его машину сильно тряхнуло. Перед глазами лейтенанта — искры. И — тишина. Ничего не слышит. Оглушило. Рядом штурман Николай Гусев. Он жив и невредим. Воскресенский вызывает по переговорному устройству стрелка-радиста Ивана Солонина. В ответ — ни слова. Пе-2 с резким снижением идет к земле. Михаил тянет штурвал на себя. Не поддается. «Подсоби!» — обращается он к штурману. Тянут вдвоем. Штурвал ни с места. Видимо, заклинило управление рулями глубины. Смотрит летчик на штурмана и думает: «Еще есть время покинуть самолет». Но команду отдать не может: неизвестно ведь, что там с Солониным. «Прыгать не будем!» — предупреждает штурмана. Гусев кивает головой. Он всячески старается помочь командиру экипажа.
Чувствует Михаил, как что-то липкое заструилось из-под шлемофона и потекло по спине. Боли не ощущает. И вдруг в сознании словно бы сверкнул яркий луч: есть выход из создавшегося положения! Дает сектор газа вперед до отказа. Моторы взревели, и Пе-2 почти у самой земли выходит из угла. Удается даже высоту метров 300 набрать. И тут в голове и спине почувствовал острую боль. Гусев наспех перевязал ему раны. Воскресенский посмотрел по сторонам и увидел: рядом, сопровождая их экипаж, ведут свои бомбардировщики майор А. П. Смирнов, Александр Гнетов, Алексей Кочетков, Александр Веливанский, Николай Брагин. Боевые товарищи не оставили в беде. Прикрывая самолет, они вместе с истребителями сопровождения отражают атаки разъяренных гитлеровцев. Воскресенский изменяет режим работы моторов, регулирует высоту полета. У самого аэродрома знаками просит товарищей уйти вперед. Пока они садились, сделал над летным полем круг. Зашел на посадку, попытался выпустить шасси. Красные лампочки погасли, а зеленые так и не зажглись. Выходит, и шасси заклинило. Штурман попробовал выпустить шасси с помощью аварийного рычага. Безуспешно. Гидросмесь вытекла из пробитых трубок, в кабине образовалась лужа с резким запахом спиртного. «Сядем на живот!» — говорит Воскресенский Гусеву. Еще и еще пытается вызвать стрелка-радиста, чтобы предупредить о посадке, но Солонин по-прежнему молчит. Михаил идет на снижение, убирает газ. Впереди телеграфные провода. Переводит машину в горизонтальный полет. Миновали столбы. Перед ними — широкое поле аэродрома. Самолет уже едва не касается земли. Снова дает полный газ и, не убирая его аварийными кнопками, выключает ревущие моторы. Штурман схватил летчика за ворот гимнастерки и прижал к спинке сиденья, чтобы голову не разбил. Пе-2 приземлился с полувыпущенными шасси. «Ноги» его подогнулись. Обшивка заскрежетала, но до пожара не дошло. Первая мысль: «Что с Солониным?» Идут к кабине стрелка-радиста. Картина представилась страшная: входной люк закрыт, кабину разворотило снарядом...
Михаила Воскресенского отправили в госпиталь.
Да, это было невероятно: произвести посадку с заклиненным управлением! Приказал представить командира экипажа к награде. Все мы понимали: выйти победителем в такой ситуации непросто.
Стрелок-радист Иван Солонин оказался жив. Он был ранен, и его выбросило из самолета в тот момент, когда сильным взрывом разорвало кабину. У него хватило сил лишь на то, чтобы дернуть кольцо парашюта. Он тут же потерял сознание. Приземлился стрелок-радист у самых окопов нашей пехоты».
В тот же день, 9 июля две девятки бомбардировщиков 54-го бап (ведущие м-р Кривцов и к-н Карабутов) должны были нанести удар по противнику в районе деревни Соборовка, но из-за отсутствия истребителей сопровождения боевой задачи не выполнили.
Всего 106 самолетов 3-го бак произвели 106 самолето-вылетов.
Израсходовано: 366 ФАБ-100, 74 ФАБ-50, 42 АО-25, 685 АО-10, 110 ЗАБ-2,5, 37 АГ-2, 4185 БС, 850 ШКАС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено 8 орудий и 12 автомашин. Созданы многочисленные очаги пожаров. Сбит один Ме-109.
Истребителями противника сбиты пять Пе-2. Погибли:
- 24-й бап – два человека: мл. л-т Д.И. Шелег, ст. с-т В.М. Никонов;
- 34-й бап - пять: летчик, мл. л-т М.Ф. Сайдаков, стрелок, мл. л-т П.И. Одиноков, летчик, ст. с-т М.А. Крылов, штурман мл. л-т А.М. Лавриков, стрелок, с-т Л.Г. Новожилов;
- 96 гв. бап - шесть: к-р звена, мл. л-т В.А. Васильев, штурман звена, мл. л-т В.Ф. Баламут, стрелок, ст. с-т И.В. Солонин, летчик, мл. л-т В.М. Макаров, штурман, мл. л-т П.Ф. Солдатенков, стрелок, мл. с-т П.В. Смородин.
6-й сак группами по 6 – 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в населенных пунктах: Подсаборовка, Саборовка, Бузулук, Поныри 1-е, Широкое Болото.
37 «Бостонов» совершили 68 самолето-вылетов, 42 истребителя Як-1б – 78.
Израсходовано: 377 ФАБ-100, 85 ФАБ-50, 306 АО-25, 1230 БС, 200 ШКАС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 38 танков, 72 автомашины. Создано 62 очага пожаров. В трех воздушных боях сбито 4 самолетов противника, из них: 3 ФВ-190, 1 Ме-109.
Два Як-1б (летчики Жаворонков, Стицков) произвели вынужденные посадки. А-20Б летчика 8 гв. бап ст. с-та А.И. Уварова получил повреждения от зенитного огня и при посадке на своем аэродроме потерпел катастрофу. Летчик и штурман с-т А.И. Балынский погибли, стрелки были ранены.
Г.А. Осипов рассказывает:
«Утром 9 июля командир полка приказал мне возглавить полк для удара по танкам противника в районе Понырей. Боевой порядок ведущей девятки я сформировал из экипажей первой и третьей эскадрилий, назначив своим заместителем Помазовского, а замыкающей в полку поставил вторую эскадрилью под командованием капитана Никонова…
Зеленая ракета начертила крутую дугу над командным пунктом, подан сигнал на вылет. Быстро вырулили и взлетели.
— Вторая эскадрилья заняла свое место в боевом порядке, — докладывает стрелок-радист.
— Курс двести семьдесят пять, до аэродрома истребителей пятнадцать минут. До Фатежа двадцать пять, — сообщает Желонкин.
Летим на запад. Теплые лучи солнца освещают рощи, лесопосадки и поля спеющих хлебов.
Передаю штурману, чтобы от Фатежа он дал мне курс на Кромы, для того чтобы немцы ожидали удар западнее, а на траверзе цели мы внезапно развернемся на Поныри и нанесем удар по танкам.
За Ливнами к нам пристроились двенадцать истребителей сопровождения. По две пары заняли места на флангах каждой эскадрильи, а четверка образовала ударную группу, и это было очень кстати, так как полет мы выполняли под кучевой облачностью.
В этих условиях ударная группа истребителей, просматривая воздушное пространство за облаками, подстраховывала нас от внезапных атак истребителей сверху сзади из-за облаков.
А истребители противника не заставили себя ждать. Еще до цели нас атаковала спереди справа четверка красноносых «фоккеров», а затем атаки истребителей противника повторялись сзади, сбоку и снизу.
«Фоккеры» нападали на нас поодиночке и стаями, как бешеные собаки, и только меткий огонь наших стрелков и истребителей сопровождения мешал им довести свои атаки до конца.
— Вправо десять, боевой! — передает Желонкин.
По интенсивности огня стрелков и по трассам снарядов противника, мелькавшим то над одним, то над другим крыльями, и по проскакивавшим над кабиной «фоккерам» было ясно, что атаки истребители противника сосредоточили на наш самолет и на ведущее звено. У выходящих из атаки «фоккеров» синие, зеленые и серые фюзеляжи. Два истребителя ФВ-190 стремительно сзади атакуют ведущего. Стрелок-радист Наговицин развернул турель. Ведущий «фоккер» в перекрестии прицела. Секунда выдержки. Красная трасса крупнокалиберных пуль уперлась в красный нос истребителя противника. Тот медленно завалился на крыло, потом задымил и черным шлейфом дыма рухнул на землю, взметнув столб огня.
— Бомберы, сбитый вами «фока» упал у Подсоборовки, — сообщает по радио командир группы истребителей прикрытия Савченко.
Зенитные снаряды рвутся ниже боевого порядка.
— Бомбы сброшены, фотоконтроль окончен, — докладывает штурман.
На развороте вывожу полк из-под зенитного огня и осматриваю цель и поле сражения. Под нами горят вражеские танки и автомашины. Напряжение боя на земле несколько спало, но фашистских танков, автомашин и артиллерии севернее Понырей было еще много.
— Кто сбил истребитель? — запрашиваю по радио.
— Наговицин, — ответили сразу несколько человек.
— Задание выполнено, потерь нет, — доложил Никонов.
Приятно возвращаться без потерь. Поблагодарив истребители Савченко за прикрытие, возвращаемся на свой аэродром.
Заслушав доклады командиров и штурманов эскадрилий о выполнении боевой задачи, я поздравил Наговицина со сбитым истребителем и объявил ему благодарность…
После доклада о выполнении боевой задачи и уточнения боевых расчетов все отправились в импровизированную столовую обедать.
В воздухе нас объединяли экипаж, боевой порядок, строй, а на земле — землянка, в которой ожидали задания на боевой вылет, и застолье во время обеда и ужина, потому что с завтраком нас всегда торопили и было не до разговоров. С начала войны в эскадрильях и полку в среде летного состава установился обычай по возможности обедать всем вместе. Общение и товарищество на фронте играло большую роль. За столом обсуждались итоги боевых действий, поведение летчиков и стрелков-радистов в бою, высказывались суждения о тактических приемах истребителей противника и тактике наших бомбардировочных ударов.
Именно здесь, за столом, штурман Желонкин выдвинул предложение о попутной разведке вместе с бомбардировочным ударом. Распространение этого приема позволило добыть много ценных данных о противнике и сэкономить ресурс, выделяемый на воздушную разведку».
10 июля части 241-й дивизии тремя группами по 18 самолетов, следуя одна за другой, бомбардировали скопление танков и пехоты противника в районе сел Подсоборовка и Кашары. Уничтожен склад боеприпасов, 14 танков и 28 автомашин, повреждено около 30 танков. Всего произведено 52 самолето-вылета, два экипажа из-за отказа матчасти боевую задачу не выполнили. Над целью бомбардировщики были атакованы 6 истребителями противника. 4 самолета получили повреждения.
В 12.46 с высоты 2100 метров две девятки Пе-2 128-го бап (ведущие к-н Паршин ст. л-т Шишлянников) с одного захода бомбардировали танки и пехоту противника в районе села Подсоборовка. Сброшено: 64 ФАБ-100, 46 СД-50, 150 АО-10, 27 ЗАБ-2,5.
Сопровождали 10 истребителей «Як» с аэродрома Моховое-Северное.
На боевом курсе огнем зенитной артиллерии сбит самолет мл. л-та И.Е. Пашко (штурман мл. л-т Н.А. Беляков, ст. с-т А.В. Соболь). Самолет упал на восточной окраине села Подсоборовка.
Девятка 96-го гв. бап к-на Фадеева в 12.37 в горизонтальном полете на высоте 1700 метров бомбардировала скопление танков и автомашин северо-западнее села Соборовка.
Сопровождали четыре Як-7Б с аэродрома Красное.
Над целью группа была встречена интенсивным зенитным огнем и атакована двумя Ме-110 и одним ФВ-190.
В результате:
- самолет № 7/182 с-та Сужина подбит, произвел посадку на своей территории;
- самолет № 18/173 мл. л-та Бычкова подбит, произвел посадку на своей территории;
- самолет № 19/171 получил четыре пробоины, погиб штурман л-т Я.А. Залилов;
- самолет № 7/130 получил 8 пробоин, ранен стрелок с-т Игнатенков;
- остальные самолеты получили от 5 до 10 попаданий.
Погода над целью была очень неблагоприятная. Группа рассыпалась и возвращалась поодиночке. Семь самолетов произвели благополучную посадку на своем аэродроме.
Вторая девятка (ведущий к-н Субботин), обходя кучевую облачность, вышла к аэродрому истребителей Красное с опозданием. Истребители на сопровождение не взлетели, и группа вернулась на свой аэродром, не выполнив боевого задания.
В 12.30 две девятки бомбардировщиков 54-го бап (ведущие м-р Кривцов и к-н Карабутов) нанесли удар по скоплению танков и живой силы противника в районе деревни Соборовка. Сопровождали 7 Ла-5 486 иап.
Сброшено: 101 ФАБ-100, 2 ФАБ-50, 200 АО-10.
Не вернулись экипажи мл. л-тов: И.А. Цилева (штурман мл. л-т С.И. Степанец, стрелок с-на И.С. Теличко), П.И. Быкова (штурман л-т С.П. Шкляров, стрелок с-т Е.Д. Мариевич) и А.Ф. Филимонова (штурман мл. л-т Л.П. Черепанов, стрелок с-т Н.И. Селезнев).
Всего 108 бомбардировщиков 3-го бак совершили 108 самолето-вылетов. Израсходовано: 463 ФАБ-100, 130 ФАБ-50, 1185 АО-10, 34 АГ-2, 3600 БС, 1700 ШКАС.
Зенитной артиллерией сбиты шесть Пе-2 (летчики Пашко, Сужин, Быков, Филимонов, Цилев, Бычков). Пе-2 Очакова был подбит и совершил вынужденную посадку на аэродроме Фатеж и прибыл на свой аэродром 12 июля.
6-й сак группами по 6 – 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в районе населенных пунктов Саборовка и 1-е Поныри.
33 «Бостона» совершили 65 самолето-вылетов, 36 истребителей Як-1б – 69.
Израсходовано: 109 ФАБ-100, 64 ФАБ-50, 52 АО-25, 740 БС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 6 танков, 5 автомашин. Создано 12 очагов пожаров. В воздушном бою сбит ФВ-190.
Не вернулся Як-1б 774-го иап летчика мл. л-та К.П. Петушкова. А-20Б летчика Андреева совершил вынужденную посадку в районе Березовец. Экипаж прибыл в полк 14 июля.
Г.А. Осипов пишет:
«10 июля полк, участвуя в массированном ударе 16-й воздушной армии, бомбардировал скопление танков в районе Кошар, уничтожив шесть танков. При отражении атак истребителей противника стрелок-радист Сенин Ф. М. сбил один ФВ-190, который, перейдя в беспорядочное падение, взорвался у Понырей.
После сбрасывания бомб по цели от огня зенитной артиллерии загорелся левый мотор на самолете старшего лейтенанта Андреева, летчик на горящем самолете произвел посадку у пункта Березовец. Штурман лейтенант Махиня, стрелок-радист Туровцев и воздушный стрелок Скоробогатов A.B. землей потушили пожар и не дали сгореть самолету.
С каждым боевым вылетом углублялась и крепла сколоченность и боевая дружба в экипажах и между экипажами. Экипаж бомбардировщика был дружной командой, в которой каждый был готов умереть за другого. Между боевыми вылетами мы провели с летным составом конференцию по обмену опытом прошедших боев и изучили со стрелками-радистами и воздушными стрелками тактические приемы отражения атак истребителей ФВ-190. Скоротечность атак новых немецких истребителей увеличилась, в связи с чем потребовалось заблаговременное их обнаружение и сосредоточение по атакующим ФВ-190 огня стрелков всей группы бомбардировщиков.
Для того чтобы уменьшить скоротечность атак, я предложил командирам эскадрилий увеличить скорость полета до предела, обеспечивающего выдерживание ведомыми летчиками своих мест в боевых порядках на разворотах».
Интересно, что 11 июля 745-й бап пополнился новым типом самолета. Из Тамбова командир эскадрильи ст. л-т И.С. Олейников пригнал самолет А-20Ж – новую модификацию «Бостона», предназначенную для штурмовых действий. Вместо штурманской кабины в носу самолета была установлена батарея из четырех двадцатимиллиметровых пушек и двух крупнокалиберных пулеметов.
В период с 11 по 14 июля в районе Курска и Орла стояла «нелетная» погода: низкая кучевая облачность (высотой от 100 до 1000 метров), дожди. Это позволило дать передышку частям 16-й ВА, в том числе и бомбардировочным. 11 июля 16-я ВА произвела 477, 12-го – 269, 13-го – 250, а 14-го – 164 боевых вылета. В эти дни Пе-2 и «Бостоны» выполняли лишь одиночные вылеты на разведку погоды. Кроме, того в полосе Центрального фронта снизили боевую активность и сухопутные войска обеих противоборствующих сторон. Немцы, понеся тяжелые потери, умерили свой наступательный порыв, а войска Центрального фронта готовились к предстоящему контрнаступлению.
Уже 12 июля войска Западного фронта (при поддержке 1-й ВА) и Брянского (при поддержке 15-й ВА) перешли в наступление на Орел.
15 июля Орловская наступательная операция развернулась в полной мере. 2-я танковая, 13-я, 48-я и 70-я армии Центрального фронта контратаковали противника. Активно поддержали наступление и авиаторы 16-й ВА.
15 июля части 241-й дивизии бомбардировали артиллерийские позиции и скопление войск противника в районе сел Протасово и Семеновка. Бомбометание производилось группами от 9 до 22 самолетов Пе-2 с высоты 1000 – 2100 метров. Всего было произведено 47 боевых вылетов. Бомбардировщиков прикрывали 22 истребителя Як-9 273-й иад.
30 экипажей боевой задачи не выполнили из-за неблагоприятных погодных условий. Низкая облачность помешала произвести фотоконтроль результатов бомбометания.
Две девятки бомбардировщиков 128-го бап, не дождавшись взлета истребителей прикрытия с аэродрома Лимовое, вернулись на свой аэродром, не выполнив боевой задачи.
В 05.30 с высоты 2400 метров девятка Пе-2 128-го бап (ведущий к-н Паршин) с двух заходов по ведущим звеньев бомбардировала танки и пехоту противника в районе села Петровка. Сброшено: 42 ФАБ-100, 22 СД-50, 100 АО-10, 60 АО-2,5.
Сопровождали 4 истребителя Як-9 с аэродрома Лимовое.
Над целью зенитным огнем был подбит самолет № 4/115 мл. л-т В.К. Нахуцришвилли. Загорелся правый двигатель. Самолет со снижением уходил к линии фронта. При вынужденной посадке юго-западнее села Федоровка (в 4 км юго-западнее Малоархангельска) самолет взорвался. Экипаж: летчик, штурман ст. л-т А.М. Бабич и стрелок-радист с-т П.Т. Рахилов, погиб.
Был подбит левый двигатель самолета л-та Н.С. Башилова. Бомбардировщик произвел вынужденную посадку с убранным шасси в 8 км юго-восточнее Малоархангельска. Штурман мл. л-т Власенко тяжело ранен.
На самолете 2/114 зенитным огнем была повреждена правая плоскость, руль высоты и правая помпа.
В 5.45 21 Пе-2 54-го бап (ведущий м-р Кривцов) бомбардировали позиции противника на высоте 251,9 в 1 км юго-восточнее деревни Бузулук Орловской области. Сопровождали 10 истребителей Ла-5 192 иап. Сброшено 120 ФАБ-100, 2 ФАБ-50, 160 АО-10. На обратном маршруте группу атаковал один ФВ-190. Истребители сопровождения его отогнали.
Всего 135 Пе-2 3-го бак совершили 135 самолето-вылетов. Группами по 9 – 27 самолетов, в сопровождении истребителей 6-го иак (всего 41), нанесли массированный удар по скоплениям войск противника в районе населенных пунктов: Протасово, Семеновка, Широкое Болото.
Израсходовано: 272 ФАБ-100, 80 ФАБ-50, 24 АО-25, 440 АО-10, 36 АО-8, 116 АО-2,5, 1570 БС, 1350 ШКАС.
Пятью группами А-20Б по 9 – 10 самолетов 221-я дивизия 6-го сак произвела один вылет на уничтожение войск противника в районе населенных пунктов: Согласный, Бузулук, Широкое Болото. Бомбардирование производилось в сложных метеоусловиях с высоты 700 – 900 метров, а одна группа 745-й бап – по расчету времени.
47 «Бостонов» совершили 47 самолето-вылетов, 39 истребителей 282-й иад – 39.
Израсходовано: 259 ФАБ-100, 112 ФАБ-50, 126 АО-25, 2430 БС.
Экипажи доложили об уничтожении и повреждении 5 танков и 17 автомашин, возникло 10 очагов пожаров.
Не вернулся Як-1б летчика 517-го иап мл. л-та А. Курбатова. Летчик пропал без вести.
А-20Б летчика Шорогова совершил вынужденную посадку в районе Иловская, летчика 745-го бап л-та Г.Д. Агашина – в районе села Березовец. Самолет перелетел на свой аэродром 16 июля.
Сбит зенитным огнем А-20Б 57-го бап летчика мл. л-та А.Г. Плисова. Погибли: летчик, штурман мл. л-т П.П. Богуцкий, стрелок-радист ст. с-т А.А. Головатый и стрелок с-т С.И. Тургамбаев.
О гибели экипажа А.Г. Плисова Г.А. Осипов вспоминает:
«В этот день командир полка приказал мне возглавить полк и нанести удар по скоплению войск противника в опорном пункте Бузулук… Когда летчики и штурманы заканчивали прокладку маршрутов и расчеты, мне сообщили, что летчик младший лейтенант Плисов оставил в чемодане партийный билет и еще какие-то бумаги. Я попросил не объявлять этого и не портить настроение летному составу перед боевым вылетом. Во время войны партийные документы и удостоверение личности каждый должен был иметь при себе, в том числе и в боевом вылете.
Подойдя к Плисову, я спросил его, готов ли он к полету. Плисов, высокий стройный, четко доложил о готовности и показал полетную карту. Держался он степенно и спокойно. От всего его облика веяло силой. Но за сдержанностью и серьезностью угадывалась живая, подвижная натура. В движении бровей, в блеске глаз светилась мысль и чувствовались напряженное ожидание и скрытая тревога…
Вскоре мы вылетели. В четком боевом порядке колонна эскадрилий. Летим по маршруту к району боевых действий. Над нами темные кучевые облака. Параллельно с нашей летят две полковых колонны бомбардировщиков Пе-2 и две эскадрильи 8-го гвардейского полка. Душа радуется от такого мощного соседства. Перед целью облачность понизилась и стала черной. Заблистали молнии. Высота восемьсот метров. Осатанело лупит зенитка всех калибров. Разрывы зенитных снарядов и трассы эрликонов заполнили весь воздух вокруг бомбардировщиков. По фюзеляжу и крыльям градом стучат осколки.
— Вправо три, так держать. Боевой, — передает Желонкин.
Справа крыло в крыло летят бомбардировщики Рудя, Черепнова и Плисова. Вдруг у самолета Плисова разрывом зенитного снаряда отрывает хвост. Подбитый бомбардировщик переходит в пикирование и на глазах у всех взрывается вместе с бомбами при ударе о землю. Вместе с Плисовым при взрыве самолета погибли штурман младший лейтенант Богуцкий, стрелок-радист старший сержант Головатый и воздушный стрелок старший сержант Тургамбаев.
— Так держать, так держать, так держать, — твердит штурман, охваченный боевым порывом.
Наконец, бомбы сброшены, фотоконтроль закончен. Опорный пункт противника у Бузулука подавлен. Приказываю Черкасову доложить по радио на командный пункт о выполнении боевой задачи и беру курс на аэродром.
После посадки летчики второй эскадрильи при докладе о выполнении боевой задачи сообщили о большом количестве повреждений их самолетов осколками зенитных снарядов. В общей сложности было повреждено восемь самолетов.
Вечером за ужином боевые друзья почтили память погибших товарищей».
В тот же день девятка бомбардировщиков 57-го бап под руководством командира полка м-ра Бебчика и штурмана полка к-на Каменского должны были бомбардировать противника в селе Бузулук, но в результате плохой подготовки и «преступно-халатному отношению ведущего группы» (так сказано в журнале боевых действий 241-й бад), семь самолетов бомбардировали свои войска в населенном пункте Малоархангельск.
Естественно, этот случай обсуждался летным составом 57-го авиаполка и 221-й бад (действия командира полка могли быть осуждены только командованием дивизии). 18 июля из-за неблагоприятных погодных условий 221-я бад боевой работы не вела и в 57-ом бап было проведено заседание парткомиссии, на котором досконально были изучены обстоятельства бомбардировки своих войск группой бомбардировщиков полка и вынесены обвинительные заключения (пока, «по партийной линии»). Вероятно, Г.А. Осипов описывал на страницах своих мемуаров жаркие дискуссии, развернувшиеся в полку именно в этот день. Однако он, вероятно, посчитал необходимым несколько изменить исходные данные о событии, предшествовавшем широкому обсуждению. Георгий Алексеевич писал:
«Но не все у нас всегда было только хорошо. Две эскадрильи при выполнении боевой задачи не нашли заданную цель и, не проявив настойчивости, сбросили бомбы по второстепенной цели. Приказом по полку от 14 июля за нарушение условий выполнения боевого задания командиру эскадрильи Помазовскому был объявлен выговор, а штурман третьей эскадрильи Кононов был отстранен от должности и вместо него назначен Чернышов.
Это обстоятельство всколыхнуло весь личный состав. Вечером провели открытое полковое партийное собрание. На повестке один вопрос: задачи коммунистов по повышению эффективности бомбардировочных ударов по врагу. По докладу штурмана Каменского сначала никто не хотел выступать, а потом развернулось заинтересованное обсуждение. Коммунисты подвергли острой критике Кононова и действия Помазовского.
Старший инженер полка Галома в своем выступлении укорял коммунистов-летчиков за то, что они плохо выдерживали курс после сбрасывания бомб, поэтому фотоснимки контроля результатов удара иногда получались низкого качества. В заключение Галома потребовал, чтобы все коммунисты-летчики после сбрасывания бомб не менее сорока пяти секунд строго выдерживали курс.
— А вы не прикидывали, какие мы понесем потери от зенитного огня, если будем следовать вашим требованиям? — бросил реплику Кондрашов.
— Нет, не подсчитывал.
— Если мы примем ваше предложение, то вы и до утра не залатаете всех повреждений самолетов от огня зениток, — сказал Кондрашов.
— Конечно, находясь на земле, можно боевой курс держать и пять минут. Но надо не полк держать под убийственным зенитным огнем после сбрасывания бомб, а выделить один экипаж для фотоконтроля результатов удара, — предложил Чернышов.
— Фотоконтроль — последнее дело, — начал свое выступление Желонкин. — Главное не фотоконтроль. Чтобы эффективно ударить по цели, надо ее вовремя обнаружить, а для этого нужны координаты цели, ее фотоснимки или схемы, а мы не имеем ни того, ни другого. Следует улучшить разведку и доразведку объектов бомбардировочных ударов, а то нам обычно указывают цель так: «у такого-то пункта» или «четыре километра северо-восточнее Понырей». Наши цели, как правило, подвижные. Прилетаем в указанный район, а там ничего нет, и начинаем мы всем полком или эскадрильей крутиться и искать цель. Да и бомбы под самолеты надо подвешивать в соответствии с характером каждой цели и отказаться от удобного для тыловиков стандарта «по десять стокилограммовых бомб на самолет».
— Правильно здесь говорил Желонкин, — поддержал его штурман второй эскадрильи Рябов. — Надо еще высоту ударов снизить и боевой порядок групп самолетов строить в соответствии с конфигурацией каждой цели, а не летать всегда и везде только в боевом порядке «клин звеньев».
— Согласен с предложениями штурманов, — сказал командир звена Архангельский. — Но, если мы хотим повысить эффективность бомбардировочных ударов, нам надо еще усилить прикрытие боевых порядков бомбардировщиков истребителями на боевом курсе, а то, как только подходим к цели, наши истребители сопровождения начинают свалку с истребителями противника, а мы вынуждены собственными силами отбиваться от «фоккеров». Если обеспечение не улучшится и все останется по-старому, то эффективность повысить будет трудно. Когда при выходе на цель нам проходится одновременно преодолевать огонь зенитной артиллерии, отражать атаки истребителей и прицеливаться по объекту удара, то, как ни старайся, а меткость удара уменьшается.
Постановили: каждую бомбу — только в цель и довести эффективность бомбардировочных ударов до ста процентов…
После собрания Рудь потребовал от оружейников протирать и даже мыть подвешиваемые под самолет бомбы и придирался к малейшим повреждениям оперения бомб, для того чтобы сохранить их баллистические качества.
Архангельский, получив разрешение, приказал подвешивать под его бомбардировщик связки крупных осколочных бомб на внешние держатели».
16 июля – первый день Курской битвы, по результатам которого, становятся, наконец, понятными действия командования 16-й ВА за десять дней до этого, когда в критические дни оборонительного сражения многие бомбардировочные части и соединения оказались «в резерве» и простаивали на аэродромах. «Сэкономленные» силы пригодились для организации мощных массированных бомбо-штурмовых ударов по противнику в первые дни контрнаступления войск Центрального фронта. Операция была тщательно спланирована.
Первый массированный налет состоялся в 12.00. В нем участвовало 410 самолетов: 155 бомбардировщиков, 101 штурмовик и 154 истребителя.
В 15.30 был нанесен второй удар, в котором участвовало 444 самолета: 140 бомбардировщиков, 123 штурмовика, 181 истребитель.
И наконец, в 19.15 – третий. Его нанесли уже 460 самолетов: 146 бомбардировщиков, 126 штурмовиков, 188 истребителей.
241-я бад при нанесении первого удара по противнику в населенных пунктах Александровка, Глазуновка, Хитрово совершила 47 боевых вылетов. В ходе второго (Сеньково, Озерки) дивизия произвела 30, а третьего (Нижнее Тагино) – 50 самолето-вылетов.
Бомбардирование производилось группами по 9 – 21 самолет Пе-2, в сопровождении истребителей 273-й иад (всего 40 Як-9 и 8 Ла-5), с высоты 1100 – 3000 метров.
Уничтожено 7 танков, 19 автомашин, 1 орудие, зафиксировано 4 больших взрыва и 2 очага пожара.
Распределение истребителей по группам было неравномерным, в результате чего одна группа из 16 бомбардировщиков боевой задачи не выполнила, не получив прикрытия, другая группа Пе-2 была атакована истребителями противника и понесла потери. В общей сложности в бомбардировщики участвовали в воздушных боях с 13 истребителями (ФВ-190 и Ме-109) противника. Огнем стрелков группы 24-го бап сбит ФВ-190, который упал в районе села Малахова Слобода.
Сбиты 2 самолета 24-го бап, еще 2 Пе-2 24-го бап и один – 779-го бап были подбиты и произвели вынужденные посадки на своей территории. 19 самолетов имеют повреждения. Погибли два летчика (мл. л-т Я.Г. Калачиков, мл л-т Н.В. Панин), три штурмана (мл. л-т Н.Ф. Поросенков, мл л-т Г.М. Варавва, мл л-т М.М. Легкий) и три стрелка-радиста (ст с-т А.А. Вереснев, ст с-т И.З. Маляренко, с-т М.И. Островский). Все из 24-го бап.
20 экипажей боевую задачу не выполнили.
301-я бад действовала с максимально возможным напряжением, совершая в каждом из трех ударов более 60 боевых вылетов (всего 201 самолето-вылет). Первый удар дивизия нанесла по населенным пунктам Широкое Болото и Поныри 1-е, второй – по Сеньково и Озеркам, третий – по Сеньково, Новому Хутору, Архангельскому. Сопровождали истребители Ла-5 92-го иап и 192-го иап.
Был сбит один самолет 34-го бап; погибли летчик ст. с-т М.А. Запахов и штурман ст. с-т И.Я. Муратов.
В ходе первого удара (12.00) при полете к цели на самолете 54-го бап мл. л-та П.И. Горячева (№28) загорелся правый двигатель. Самолет сгорел. Экипаж невредим.
При нанесении второго удара (15.30) зенитным огнем был ранен стрелок-радист 54-го бап с-на И.С. Морозов.
В результате действия зенитной артиллерии противника в холе нанесения третьего удара (19.15) самолет 96-го гв. бап № 14/123 получил 11 пробоин, был пробит левый бензобак, еще семь самолетов получили отдельные пробоины (не более трех).
Всего 115 Пе-2 3-го бак, в сопровождении истребителей 6-го иак (суммарно 159 самолето-вылетов), совершили 328 самолето-вылетов.
Израсходовано: 24 ФАБ-250, 1518 ФАБ-100, 447 ФАБ-50, 185 АО-25, 24 АО-15, 3170 АО-10, 180 АО-2,5, 10710 БС, 1300 ШКАС.
По свидетельству экипажей уничтожено и повреждено около 25 танков и 40 автомашин.
6-й сак группами по 6 – 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в районе населенных пунктов: Очки, Сокольники, Нижнее Тагино, Глазуновка.
42 «Бостона» совершили 111 самолето-вылетов, 32 истребителей Як-1б – 94.
Израсходовано: 641 ФАБ-100, 377 ФАБ-50, 294 АО-25, 1200 БС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 26 танков, 43 автомашины, 1 паровоз и воинский эшелон. Создано 20 очагов пожаров. Отмечены 5 сильных взрывов – предположительно взорван склад боеприпасов.
Произвел вынужденную посадку в районе села Муратовка Як-1б летчика Кузнецова.
Г.А. Осипов вспоминал:
«16 июля войска противника яростно сопротивлялись и местами переходили в контратаки.
В этот день нам поставили задачу для срыва контратаки немцев всем составом нанести удар по резервам противника в районе Очки. Инженер полка Галома сообщил, что исправных самолетов во всех трех эскадрильях только десять, а остальные будут отремонтированы к вечеру или на следующий день.
— Если Осипов, как вчера, опять приведет на аэродром восемь подбитых самолетов, то на следующий день летать совсем не на чем будет, — сказал Галома.
— Технический состав медленно восстанавливал поврежденные в бою самолеты. Я прошел утром по стоянкам. Под каждым самолетом люди работают, но слышен мат, — сказал командир полка Бебчик.
— Технари у нас работяги безответные. А то, что матерятся между собой, это ничего. Надо же чем-то душу отвести, — оправдывался инженер.
Ведем боевые действия одиннадцать дней, а в полку осталось только десять исправных самолетов. В связи с небольшим количеством самолетов я решил боевой порядок полка построить в колонну из двух сборных пятерок бомбардировщиков. Поручил замыкающую пятерку возглавить Никонову и поставил боевую задачу летному составу.
— А где находится цель? — спросил штурман Аверин.
Ответил, что сам не знаю и при подходе к Очки будем ее искать. Как мы ни просили точных данных об объектах действий, часто мы их не получали. Каждый объект, по которому предстояло наносить удар, окружала тайна неизвестности. Какой он? Виден или плохо просматривается? Как прикрывается зенитными средствами и истребителями? При постановке боевой задачи об объекте действий сведений сообщалось очень мало. Обычно называли его и ориентировочно указывали место, например, мотопехота на дороге от такого-то пункта до такого или артиллерия западнее деревни Н…
После взлета берем курс на запад. К пролету Задонска полк был в сборе. Перед подходом к аэродрому Кузьминки к нам пристроились три пары истребителей Як-1. От Фатежа разворачиваемся на север и летим на цель. Шелковистое небо отливает розовато-белым. Вся местность вдоль железной дороги на Орел изрыта траншеями и окопами, опорными пунктами и воронками от бомб и снарядов. Еще издали над нашими передовыми частями видна четверка наших барражирующих истребителей.
Над линией фронта нас обстрелял дивизион зенитной артиллерии, но противозенитным маневром со снижением мы легко вышли из-под огня…
Впереди снова возникают черные клубы разрывов зениток. По возбужденному радиообмену наших истребителей слышу, что появились истребители противника.
— Бомбы сброшены, горят четыре автомашины, курс сто восемьдесят, — сообщает штурман.
— Два «фоккера» атакуют замыкающую группу, — докладывает Черкасов…
Наши истребители отбили атаку истребителей противника, не допустив их к бомбардировщикам, и мы возвращаемся без потерь».
Результаты, достигнутые в ходе проведенных 16 июля массированных ударов, вполне удовлетворили командование 16-й ВА и в течение следующих дней применение отработанной методики было продолжено.
17 июля первый массированный налет состоялся в 13.00. В нем участвовало 344 самолета: 159 бомбардировщиков, 82 штурмовика и 133 истребителя.
В 16.30 был нанесен второй удар. Участвовало 347 самолетов: 122 бомбардировщика, 82 штурмовика, 143 истребителя.
В 19.30 последовал третий удар, в котором участвовало 320 самолетов: 94 бомбардировщика, 88 штурмовиков, 148 истребителей.
241-я бад нанесла удары по скоплениям танков, автомашин и пехоты противника в районе сел Нижнее и Верхнее Тагино. Всего было произведено 140 боевых вылетов. 12 экипажей боевую задачу не выполнили. Звено 128-й бап л-та А.Н. Брагилевского оторвалось от своей девятки (ст. л-та Шишлянникова) и, пристроившись к строю самолетов 24-го бап, отбомбилось по селу Кузиярово.
Бомбардирование производилось группами от 9 до 24 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей 273-й иад (всего 68 Як-9 и 2 Ла-5), с высоты 1050 – 3150 метров.
Одну группу бомбардировщиков атаковали 8 истребителей ФВ-190, другую – один Ме-109. В воздушном бою стрелок 24-го бап с-т Чуркин сбил ФВ-190.
В ходе ударов было уничтожено 29 автомашин, разрушено 5 домов и 2 блиндажа.
Сбиты два самолета 24-го бап. Один Пе-2 24-го бап и два – 779-го бап были подбиты и произвели вынужденные посадки на своей территории. Пять самолетов имеют повреждения. Тяжело ранен один штурман. Погибли авиаторы 24-го бап: один летчик (мл. л-т А.М. Фадеев), два штурмана (мл. л-ты Н.Р. Прокопчук и А.И. Юнда) и два стрелка-радиста (с-т А.В. Мельников, мл. с-т И.Ф. Козырев).
301-я бад произвела 120 самолето-вылетов на бомбардирование населенных пунктов Сеньково и Чермошное. Сопровождение и прикрытие осуществляли истребители Ла-5 92-го иап и 192-го иап.
Из состава 34-го бап погибли: летчик мл. л-т А.И. Малыгин, штурман эскадрильи ст. л-т К.Д. Журбаев штурман мл. л-т А.Л. Иванеев, стрелки-радисты ст. с-ты Г.И. Башмаков и В.Н. Шестеркин.
Всего 117 Пе-2 3-го бак, в сопровождении истребителей 6-го иак (всего 166 самолето-вылетов), совершили 260 самолето-вылетов и нанесли массированные удары по скоплениям войск противника в районе населенных пунктов: Верхнее Тагино, Нижнее Тагино, Прозаровский, Сеньково, Чермошное.
Израсходовано: 215 ФАБ-250, 951 ФАБ-100, 450 ФАБ-50, 150 АО-25, 1286 АО-10, 144 АО-2,5, 27 АГ-2, 11210 БС, 5720 ШКАС.
Зенитной артиллерией сбиты два Пе-2 летчиков Глазнова и Малыгина.
Не вернулись с боевого задания пять Пе-2 (летчики Бирюков, Машкин, Дельцов, Фадеев, Бучавый).
6-й сак группами по 6 – 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в районе населенных пунктов Кривые Верхи и Глазуновка.
42 «Бостона» совершили 115 самолето-вылетов, 36 истребителей Як-1б – 95.
Израсходовано: 924 ФАБ-100, 384 ФАБ-50, 179 АО-25, 48 АГ-2, 645 ШВАК, 1235 БС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 4 танка, 30 автомашин, разрушено ж/д полотно на ст. Глазуновка, отмечено 40 очагов пожаров. Сбито два ФВ-190.
Погибли авиаторы 745-го бап: штурман звена л-т В.Г. Аторин стрелки с-ты Д.И. Паляничка и И.И. Полещук.
18 июля из-за неблагоприятных погодных условий 3-й бак и 6-й сак боевой работы не вели.
19 июля плохие метеоусловия ограничили боевую работу бомбардировочных частей.
Первый массированный налет был нанесен в 6.45. В нем участвовало 133 самолета: 51 бомбардировщик, 24 штурмовика и 58 истребителя.
В 11.00 был нанесен второй удар. Участвовало 314 самолетов: 134 бомбардировщика, 61 штурмовик, 119 истребителей.
В 16.30 состоялся третий удар. Участвовало 271 самолет: 134 бомбардировщика, 42 штурмовика, 95 истребителей.
Цели бомбардировщиков 241-й авиадивизии были определены в следующих населенных пунктах:
– Семеновка, Первое Мая (район Поныри) – первый удар (11.05 – 11.42);
– Козловка, Чернодье (район Тросна) – второй (16.30 – 16.35).
Всего было совершено 129 самолето-вылетов.
Бомбардирование производилось группами от 14 до 24 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей 273-й иад (всего 40 Як-9 и 8 Ла-5), с высоты 1000 – 2100 метров.
Уничтожено: 3 танка, 18 автомашин, разрушено 25 домов.
Утром девятки 128-го бап к-на Андрюшина, к-на Мусинского и ст. л-та Сарыгина из-за плохих метеоусловий не выполнили боевое задание. В 16.00 погода помешала нанести удары девяткам к-на Андрюшина и к-на Паршина. Всего по этой причине не выполнил боевую задачу 41 экипаж 241-й бад.
На обратном маршруте был сбит самолет 128-го бап. Экипаж попал в плен. Летчик мл. л-т В.М. Катков бежал и 19 августа 1943 года вернулся в свою часть. Экипаж летчика 128-го бап л-та Башилова не вернулся с боевого задания. Пропали без вести: командир звена л-т Н.С. Башилов, штурман звена мл. л-т Н.Ф. Войтенко, штурман мл. л-т Е.Г. Фомин, стрелки ст. с-ты А.И. Кузнецов и Г.А. Пожидаев.
301-я бад совершила 102 самолето-вылета. 34-й бап наносил удары по войскам противника в населенных пунктах Игинка и Нижняя Морозиха, 54-й бап – Верхнее Муханово и Козловка, 96-й гв. бап – Верхнее Муханово и Нижняя Морозиха.
Сопровождение бомбардировщиков осуществляли истребители Ла-5 92-го иап и 192-го иап
54-й бап в 11.18 группа из 11 Пе-2 (ведущий м-р Живагин) и группа из 9 бомбардировщиков (ведущий к-н Карабутов) бомбардировали противника в деревне Верхнее Муханово.
Их сопровождали 8 истребителей Ла-5 из 92-го иап и 192-го иап.
Утром группа 96-й гв. бап в составе 18 Пе-2 (ведущий к-н Субботин) и шести Ла-5 из-за неблагоприятных метеоусловий из района Фатежа вернулась на свои аэродромы.
Из-за неблагоприятных метеоусловий произвели вынужденные посадки самолеты:
- л-та Каширского (№ 11/143) на аэродроме Ржава;
- с-тов Сафонова и Грушина (№№ 12/123 и 1/133) на аэродроме Лебедянь;
- мл. л-та Кирюшкина (№ 2/151) на аэродроме Моховое;
- мл. л-та Гнетова (№ 7/130) на аэродроме Чернава.
Пропал без вести экипаж 34-го бап мл. л-та Б.Н. Сиченева – штурман мл. л-т Л.А. Матющенко и стрелок-радист мл. л-т Н.Е. Кондратюк.
Возвращаясь с боевого задания потерпел катастрофу самолет командира эскадрильи 34-го бап к-на А.А. Хачиянца. Пролетая над аэродромом Моховое, где в это время базировался 192-й иап его Пе-2 столкнулся с истребителем Ла-5 мл. л-та Д.С. Алексеева, который заходил на посадку. Истребитель своей правой плоскостью отрубил хвостовое оперение бомбардировщика. Оба самолета упали и сгорели. Экипажи погибли. Кроме летчиков погибли штурман эскадрильи ст. л-т И.С. Кириенко и стрелок-радист ст. с-т Б.Т. Тимофеев.
Всего в этот день 116 Пе-2 3-го бак, в сопровождении истребителей 6-го иак (106 самолето-вылетов) совершили 231 самолето-вылет.
Израсходовано: 108 ФАБ-250, 541 ФАБ-100, 144 ФАБ-50, 164 АО-25, 80 АО-15, 820 АО-10, 420 АО-2,5, 130 ЗАБ-2,5, 2605 БС, 575 ШКАС.
6-й сак группами по 6 – 12 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в районе населенных пунктов: Нижняя Морозиха, Тросна, Кораськово.
50 «Бостонов» совершили 88 самолето-вылетов, 44 истребителей Як-1б – 44.
Израсходовано: 13 ФАБ-250, 280 ФАБ-100, 160 ФАБ-50, 169 АО-25, 600 ШВАК, 280 БС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 3 танка, 7 автомашин. Создано 20 очагов пожаров. Сбит ФВ-190 и Ме-109.
В 7.16 группа 8 гв. бап (ведущий ст. л-т Яловой) успешно бомбардировала противника в селе Тросна.
Из-за неблагоприятных метеоусловий, из 88 экипажей боевую задачу выполнили лишь 48.
В воздушных боях погибли (или пропали без вести) летчики 774-го иап, которые сопровождали бомбардировщиков 221-й бад: командир полка В.А. Лукашов, мл. л-ты М.И. Жамов, Л.Я. Прокопенко и Н.Ф. Смирский.
20 июля 241-я дивизия уничтожала скопление войск и техники в населенных пунктах: Монастырщина, Козловка, Жерновец, Жуковка, Ломовец, Гостомль.
Боевые вылеты производились в 13.00, 18.25 и 19.30 группами от 8 до 22 самолетов с высоты 1700 – 2650 метров. Было совершено 105 самолето-вылетов. Прикрытие осуществляли истребители Як-9 273-й иад с аэродромов Колпна и Лимовое. Каждая девятка бомбардировщиков сопровождалась четверкой истребителей. Две группы бомбардировщиков (15 самолетов) с истребителями не встретились и вернулись, не выполнив задание.
Уничтожено: 1 танк, 39 автомашин, склад боеприпасов, склад ГСМ и 25 домов.
10 бомбардировщиков от зенитного огня получили повреждения. Легко ранен штурман 128-го бап мл. л-т Гильдеев.
В 13.00 две девятки 54-го бап (ведущие: м-р Живагин, к-н Карабутов) бомбардировали противника в селе Жерновец, группа 96-го гв. бап в составе 17 Пе-2 (ведущий к-н Субботин) и девятка 34-го бап бомбардировали скопление живой силы и техники противника в селе Монастырщина.
В 18.00 девятка 96-го гв. бап (ведущий к-н Фадеев) бомбардировала скопление живой силы и техники противника в селе Козловка. Уничтожено 4 дома и 7 автомашин. Девятка 54-го бап (ведущий ст. л-т Куцый) бомбардировала противника в селе Жерновец, девятка 34-го бап – село Ломовец.
В 19.00 девятка 96-го гв. бап (ведущий к-н Пущин) бомбардировала скопление живой силы и техники противника в селе Козловка. Уничтожено 4 дома и 6 автомашин, отмечены два прямых попадания в танки. Пятерка Пе-2 54-го бап (ведущий мл. л-т Ленский) бомбардировала противника в селе Жерновец. Шестерка 34-го бап вновь нанесла удар по противнику в селе Ломовец.
Сопровождали бомбардировщиков 301-го бад истребители Ла-5 из 92-го иап и 192-го иап.
В 19.06 зенитным огнем над целью сбит самолет №38 (зав. №3/189). Погибли: командир звена мл. л-т К.Х. Минтогиров, штурман звена мл. л-т В.С. Кононов и стрелок-радист с-на П.А. Раков.
Всего 101 Пе-2 3-го бак совершили 201 самолето-вылет. Бомбардировали скопления войск противника в районе населенных пунктов: Щуковка, Гостомль, Монастырщина, Жерновец, Добрынь, Новая Слободка, Ломовец, Козловка.
Израсходовано: 122 ФАБ-250, 629 ФАБ-100, 228 ФАБ-50, 322 АО-25, 127 АО-15, 702 АО-10, 564 АО-2,5, 94 ЗАБ-1, 5950 БС, 1530 ШКАС.
6-й сак группами по 6 – 17 А-20Б бомбардировал войска противника в районе населенных пунктов: Гостомль, Жерновец, Монастырщина.
42 «Бостона» совершили 75 самолето-вылетов, 28 истребителей Як-1б – 56.
Сброшено 57 тонн бомб. Израсходовано: 5 ФАБ-250, 342 ФАБ-100, 291 ФАБ-50, 292 АО-25, 40 ШВАК.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 4 танка, 14 автомашин. Создано 20 очагов пожаров. Отмечено 4 сильных взрыва. Уничтожено и рассеяно около 100 солдат и офицеров.
Об этих днях Г.А. Осипов в мемуарах писал так:
«Из анализа карты с обстановкой и изменениями линии фронта за пять дней было видно, что наши войска, перейдя в контрнаступление на Кромы, продвигались медленно. Им приходилось преодолевать сопротивление фашистов на заранее подготовленных позициях. Наши удары направлялись на уничтожение резервов, опорных пунктов и узлов сопротивления.
19 июля наши войска прорвали оборонительный рубеж противника южнее Кром. Немцы, стремясь не допустить развития прорыва, контратаковали наши войска со стороны крупного узла сопротивления Гостомль. Группы бомбардировщиков под командованием Помазовского и Кондрашова двумя ударами подавили артиллерию и резервы противника западнее Гостомля.
На следующий день, 20 июля, поступила задача ударом полка разрушить крупный узел сопротивления Гостомль и уничтожить в нем танки и автомашины. Для выполнения этой задачи я решил из шестнадцати бомбардировщиков полка построить боевой порядок — колонну эскадрилий из семерки и девятки. Ведущую семерку бомбардировщиков возглавил сам, а ведомую поручил вести Никонову.
На цель вышли с юго-востока, от Тросны. Ярко светило солнце. Уже издали узел сопротивления выглядел как нарисованный. Рядом с ним сосредоточилось до шестидесяти танков и автомашин, кроме того, большая колонна автотранспорта приближалась к Гостомлю от Кром. С первыми разрывами зенитных снарядов начинаю противозенитный маневр, и все разрывы остаются сверху сзади от самолетов. У танков противника появились сизые дымки, и они поползли на северо-восток.
— Пять вправо, боевой, — передает Желонкин.
Выдерживаю курс, высоту и скорость. Зенитные разрывы приближаются к нам сзади и накрывают ведущую эскадрилью.
— Бомбы сброшены, разворот, — передает Желонкин.
Вслед за нами бомбит вторая эскадрилья. Там прицеливается отважный снайпер бомбовых ударов Рябов. На развороте взглянул на Гостомль. Узел сопротивления противника, перечеркнутый сериями разрывов двухсот бомб, закрыли дым и пыль. Рядом поднялись в небо четыре столба черного дыма от пылающих автомашин. Истребителей противника нет, и наши «безработные» истребители сопровождения время от времени переходят с фланга на фланг боевого порядка полка. Контрольный снимок подтвердил разрушение узла сопротивления немцев у Гостомля».
21 июля 3-й бак двумя девятками (128-го бап и 96-го гв. бап) в сопровождении истребителей 6-го иак (12 самолето-вылетов) бомбардировал скопления войск противника на южной окраине поселка Кромы и мост. 4 самолета выполняли разведку в Брянском направлении. Всего 22 Пе-2 совершили 22 самолето-вылета.
Израсходовано: 12 ФАБ-250, 58 ФАБ-100, 18 ФАБ-50, 41 АО-25, 40 АО-10.
Не вернулись с боевого задания три Пе-2 (летчики Степанян, Агафонов, Клюкин).
Пе-2 летчика 128-го бап мл. л-та П.П. Агафонова прибыл на свой аэродром с места вынужденной посадки под Фатежем 22 июля.
Из разведывательного полета не возвратился самолет 128-го бап. Пропали без вести: летчик мл. л-т Р.М. Степанян, штурман мл. л-т М.А. Вихорь, стрелок-радист с-т Т.С. Саринбаев.
Самолет Пе-2 № 12/123 летчика 96-го гв. бап ст. с-та Сазонова из-за отказа правого двигателя произвел вынужденную посадку на аэродроме Моховое.
Вылетевший в 16.55 на разведку аэродромов противника самолет Пе-2 96-го гв. бап № 19/171 с боевого задания не вернулся. Штурман л-т А.К. Тананушко погиб, летчик л-т Н.Т. Клюкин попал в плен и был освобожден в 1945 году, стрелок-радист с-на Н.Д. Ярыгин пропал без вести.
В 6-ом сак в этот день боевое задание выполняли только 17 самолетов А-20Б 57-го бап (ведущий к-н Кондрашов) под прикрытием 17 истребителей Як-1б. Они нанесли бомбовый удар по войскам противника и переправе в районе населенного пункта Шаблыкино.
Израсходовано: 102 ФАБ-100, 68 ФАБ-50, 35 АО-25, 32 АО-10.
По докладам экипажей разрушен мост через реку Мох, уничтожено 14 автомашин, уничтожен склад горючего.
22 июля боевая работа велась в сложных метеоусловиях. 3-й бак группами по 8 – 9 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей 6-го иак бомбардировал скопления войск противника в районе населенных пунктов: Верхняя Слободка, Гостомль, Жуковка, Красниково, Ломовец, Ново-Рыжковский, Новая Слободка, Прогресс, Рождественское.
90 Пе-2 совершили 90 самолето-вылетов. Истребители 6-го иак для сопровождения и прикрытия бомбардировщиков совершили 58 самолето-вылетов. В районе целей бомбардировщики были атакованы 4 Ме-109 и 3 Ме-110, но были успешно отсечены истребителями прикрытия.
Израсходовано: 42 ФАБ-250, 294 ФАБ-100, 148 ФАБ-50, 81 АО-25, 450 АО-10, 380 БС, 605 ШКАС.
Разрушено более 40 домов, создано три очага пожара.
3 экипажа 241-й бад, из-за неисправности матчасти, боевой задачи не выполнили.
Прямым попаданием зенитного снаряда сбит самолет 24-го кбап. Погибли: летчик мл. л-т В.И. Жуков, штурман мл. л-т Д.П. Буханов, стрелок-радист с-на А.Ф. Волков.
Два самолета 54-го бап (б/н 16, №14/145 и б/н 29, №8/142) при полете к цели произвели вынужденные посадки у деревни Моховое.
Два Пе-2 34-го бап (мл. л-та Л.А. Романова и л-та С.Ф. Александрова) совершили вынужденные посадки, а 23 июля вернулись в полк.
6-й сак группами по 5 – 12 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в районе населенных пунктов: Ново-Рыжковский, Жуковка, Верхняя Слободка, Ломовец, мост и дорогу в Кромах.
46 «Бостонов» совершили 82 самолето-вылета, 34 истребителя Як-1б – 60.
Израсходовано: 1 ФАБ-250, 316 ФАБ-100, 211 ФАБ-50, 328 АО-25, 655 БС.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 6 танков, 15 автомашин. Создано 20 очагов пожаров. Отмечено 4 сильных взрыва.
На цель группы делали по два захода. Вторым вылетом экипажи, подготовленные для действий в сложных метеоусловиях, нанесли удар по мосту через реку Крома у населенного пункта Кромский Мост. Бомбометание всех групп признано неэффективным.
19 экипажей, по метеоусловиям, задание не выполнили.
Зенитным огнем сбит самолет 8 гв. бап ст. л-та С.С. Засыпкина. Погибли: летчик, штурман И.П. Горячко, стрелок-радист с-на Р. Турсунов и стрелок с-т П.М. Тюх
В этот день началась подготовка 6-го сак к перебазированию. Передовые команды управления дивизии и полков убыли на аэродромы аэроузла Белый Колодезь.
23 июля из-за неблагоприятной погоды боевые вылеты совершили только авиаторы 6-го сак. Двумя группами было произведено два вылета на бомбардировку моста в районе деревни Кромский Мост. Всего 12 «Бостонов» совершили 12 самолето-вылетов, под прикрытием 12 истребителей Як-1б (12 самолето-вылетов).
Израсходовано: 30 ФАБ-100, 20 ФАБ-50, 20 АО-25, 60 БС.
По докладам экипажей бомбы упали южнее моста. Мост не разрушен. Вторая группа из пяти «Бостонов», встретив на пути грозовой фронт, вернулась не выполнив задания.
В этот день управление 282-й иад перебазировалось с аэродрома Кунач на аэродром Кузьминка (в 25 км северо-восточнее Курска).
24 июля 3-й бак двумя группами по 9 и 10 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей Ла-5 279-й иад бомбардировал эшелоны на станции Хутор Михайловский.
Израсходовано: 4 ФАБ-250, 82 ФАБ-100, 21 ФАБ-50, 13 АО-25, 220 АО-10.
Отмечены прямые попадания по входным стрелкам. Разрушено ж/д полотно. Создано 7 очагов пожаров.
При полете к цели летчик мл. л-та С.Н. Прокофьев из-за неисправности вынужден был произвести посадку в 9 км восточнее г. Севска. При посадке самолет взорвался. Летчик погиб, штурман и стрелок - ранены.
Два Пе-2 столкнулись в воздухе в районе цели. Погибли: летчики мл. л-ты М.С. Авдонин и Ю.И. Селянский, штурманы мл. л-т В.А. Калинин и с-т В.П. Бочкарев, стрелки с-ты А.И. Баранов и С.А. Мельников.
В период с 16.00 до 19.00 все части дивизии (всего 64 Пе-2) перебазировались на аэроузел Курск. 24-й кбап – с аэродрома Хухлова, 128-й бап – с аэродрома Лобаново, 779-й бап – с аэродрома Чернава.
25 июля 3-й бак группами по 8 – 9 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей 6-го иак бомбардировал скопления войск противника в районе населенных пунктов: Жуковка, Жерятино, Майский Цветок.
67 Пе-2 совершили 112 самолето-вылетов, из них в 71 вылете экипажи, из-за плохих метеоусловий, заданий не выполнили.
Израсходовано: 187 ФАБ-100, 20 ФАБ-50, 12 АО-25, 170 АО-10.
6-й сак группами по 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал войска противника в районе населенных пунктов: Гостомль, Кромы, Бельдяжки, Подвилье.
47 «Бостонов» совершили 72 самолето-вылета, 30 истребителей Як-1б – 47.
30 бомбардировщиков из-за неблагоприятных метеоусловий вернулись на свои аэродромы с бомбами, не выполнив задания.
Израсходовано: 198 ФАБ-100, 141 ФАБ-50, 213 АО-25, 300 БС.
26 – 28 июля в полосе действия 16-й ВА шли дожди, были туманы и низкая облачность. За эти дни бомбардировщики выполнили лишь 8 самолето-вылетов на разведку.
29 июля 3-й бак группами по 5 – 6 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей 6-го иак бомбардировал станцию Комаричи.
44 Пе-2 совершили 44 самолето-вылетов, из них 12 – заданий не выполнили из-за плохих метеоусловий.
Израсходовано: 164 ФАБ-100, 28 ФАБ-50, 12 АО-25, 70 АО-10, 575 АО-2,5, 3000 БС, 120 ШКАС.
30 июля 3-й бак группами по 6 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей 6-го иак бомбардировал скопления войск противника в районе населенных пунктов: Красная Роща, Рожки, Репка, Мурашки, Плоское.
36 Пе-2 совершили 36 самолето-вылетов, из них 12 – заданий не выполнили из-за плохих метеоусловий.
Израсходовано: 128 ФАБ-100, 14 ФАБ-50, 10 АО-25, 140 АО-10, 365 БС, 250 ШКАС.
6-й сак бомбардировал войска противника в районе населенного пункта Отрада.
49 «Бостонов» совершили 72 самолето-вылета, из них 63 – заданий не выполнили из-за плохих метеоусловий. 7 истребителей Як-1б совершили 7 самолето-вылетов.
Израсходовано: 42 ФАБ-100, 28 ФАБ-50, 26 АО-25.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено 2 танка и 7 автомашин.
Не вернулся экипаж летчика 745-го бап л-та А.Г. Наконечного: штурман мл. л-т И.В. Черников, стрелки с-ты Ф.П. Дудницкий и Н.Е. Киселев.
31 июля из-за плохих метеоусловий бомбардировщики боевой работы не вели.
К концу июля 1943 года (на 29 июля) в частях 6-го сак численность боеготовых экипажей бомбардировщиков уменьшилась на треть – до 58, из них:
- 8 гв. бап – 15;
- 57 бап – 20;
- 745 бап – 23;
1 августа 3-й бак группами по 5 – 8 самолетов Пе-2, в сопровождении истребителей 6-го иак бомбардировал скопления войск противника в районе населенных пунктов: Кромы, Стрелецкая, Апальково, Колки, Кутафино, Шаблыкино.
91 Пе-2 совершили 146 самолето-вылетов.
Израсходовано: 451 ФАБ-100, 103 ФАБ-50, 263 АО-25, 16 АО-15, 500 АО-10, 202 АО-2,5, 6420 БС, 3035 ШКАС.
По свидетельствам экипажей уничтожено 20 автомашин, в Кромах отмечен сильный взрыв.
6-й сак группами по 9 А-20Б, в сопровождении истребителей, бомбардировал скопление автомашин в районе населенного пункта Кромы.
30 «Бостонов» совершили 30 самолето-вылета, 24 истребителей Як-1б – 43.
Израсходовано: 42 ФАБ-100, 28 ФАБ-50, 26 АО-25.
По докладам экипажей уничтожено и повреждено: 20 домов, 4 танка и 25 автомашин. Создано 7 очагов пожаров. Сбито 4 ФВ-190 и 3 Ме-109.
Был сбит бомбардировщик командира звена 57-го бап ст. л-т В.П. Косматова. Летчик погиб, пропали без вести штурман звена к-н А.М. Кононов, стрелки Гладков и Нечаев. В сводках безвозвратных потерь факт невозвращения этого экипажа ошибочно датируется 31 июля.
Пропали без вести штурман 57-го бап мл. л-т И.Д. Филон и летчик 127-го иап мл. л-т В.М. Мордовин.
Управление 6-го авиакорпуса и части 221-й бад перебазировались с Задонского аэроузла на Колпинский аэроузел
Г.А. Осипов вспоминал:
«До конца августа мы продолжали поддерживать наступающие войска Центрального фронта на кромском направлении, ежедневно нанося по два-три удара по оборонительным сооружениям, живой силе и танкам противника без потерь. Меня беспокоили появившаяся беспечность и элементы зазнайства у летного состава, выражавшиеся в ослаблении наблюдения за воздухом.
В Кромах немцы создали мощные узлы сопротивления, прикрыв ими направление на Орел и к дороге Орел — Брянск.
1 августа командир полка приказал мне возглавить полк и нанести удар по большому сосредоточению танков и автомашин в Кромах.
Боевой порядок полка решил построить для полета по маршруту в колонну двух эскадрилий, а удар по целям нанести в пеленге групп, чтобы поразить все заданные объекты. Впервые нам дали влажный снимок цели. Изучая цель по снимку, мы установили, что танки противника размещались на главной улице и в центре, а также в северной части городка. Но танки — цель подвижная, поэтому точки прицеливания предстояло уточнить при самом ударе.
Когда подготовка летного состава была закончена, ко мне подошел штурман полка Каменский, готовившийся к вылету с командиром второй эскадрильи.
— А вы знаете, Георгий Алексеевич, что мои родители живут вот здесь? — указал он на дом на центральной улице Кром.
— Может быть, тебя заменить, Иван Иванович? — спросил я.
— Нет, я полечу и буду бомбить сам, — ответил он.
И вот мы в воздухе. Взяв истребители сопровождения, от Понырей берем курс на Кромы. Над линией фронта нас интенсивно обстреляла зенитная артиллерия. До десяти зенитных снарядов разрывалось между самолетами одновременно.
— Задымил самолет Косматова, — докладывает стрелок-радист.
— Горит мотор, разрешите выйти из строя? — запрашивает командир звена старший лейтенант Косматов В. П.
Я разрешил и приказал сомкнуться.
— Самолет Косматова со снижением развернулся на сто восемьдесят, — докладывает Черкасов.
— Вправо пять. Боевой, — передает штурман.
Перед целью замыкающая эскадрилья перестроилась в пеленг, и истребители противника немедленно использовали открытый фланг и заднюю полусферу, для того чтобы атаковать нашу ведущую эскадрилью. Самолет дрожит от огня крупнокалиберных пулеметов. Между левым мотором и кабиной красными метеорами засверкали трассы снарядов, от которых слегка отскочил самолет даже невозмутимого в бою командира звена Рудя.
— Бомбы сброшены, горят четыре танка и семь автомашин, — докладывает Желонкин.
Разворачиваюсь и беру курс на аэродром. Проглядев первую атаку «фоккеров», наши истребители вступили с ними в бой и больше к бомбардировщикам не подпускали. Самолет Косматова на аэродром не возвратился, и экипаж в составе штурмана звена Кононова, стрелка-радиста Гладкова и воздушного стрелка сержанта Нечаева пропал без вести.
Очевидно, после того как он развернулся, его атаковали и сбили истребители противника.
После освобождения нашими войсками города Кромы Каменский ездил повидаться с родителями. К счастью, они остались живы. Дом их был поврежден взрывом одной из наших бомб, но они во время удара находились в погребе.
2 августа мы продолжали поддерживать наступление наших войск ударами по артиллерии и опорным пунктам. Противник подбросил свежие части истребителей и начал оказывать нам сильное противодействие.
Командир полка Бебчик с утра улетел организовывать посадку самолетов полка на новом аэродроме Лимовое, куда нам приказали перебазироваться.
Ритм фронтовой жизни был очень прост. Боевое задание, полет сквозь огонь к цели. Удар, бой, возвращение на аэродром и ожидание нового задания и боевого вылета.
Приняв с боевого задания бомбардировщики первой и второй эскадрилий, я приказал командиру третьей эскадрильи бомбардировочным ударом подавить артиллерию противника у Кутафина Колки и после выполнения боевой задачи приземлиться на новый аэродром Лимовое.
Собрав летный состав, Кондрашов поставил ему боевую задачу и начал готовиться к вылету. Мне нравилась у Кондрашова хорошая черта в управлении эскадрильей. Перед постановкой боевой задачи он советовался с командирами и штурманами звеньев, учитывал их мнение и тем воспитывал у подчиненных тактическое мышление.
Пока третья эскадрилья готовилась к вылету на задание, я поставил задачу на перелет на аэродром Лимовое командирам первой и второй эскадрилий.
Эскадрилья Кондрашова с трех заходов надежно подавила артиллерийскую батарею противника у Кутафина Колки. На первых двух заходах бомбардировщикам противодействовала только зенитная артиллерия, а на третьем заходе группу атаковали истребители ФВ-190. Истребители сопровождения связали боем пять «фоккеров», а две другие пары истребителей противника продолжали атаковывать бомбардировщики.
При отражении первой атаки на самолете летчика младшего лейтенанта Коновалова И.П. был поврежден мотор, и самолет начал отставать. Истребители противника набросились на отстающий бомбардировщик. В воздушном бою были убиты стрелок-радист сержант Крещук и воздушный стрелок сержант Крупенчик, а также были перебиты тяги рулей управления. Когда самолет стал неуправляемым и перешел в пикирование, летчик приказал покинуть его с парашютами. При покидании неуправляемого самолета штурман младший лейтенант Филин И.Д. погиб, а летчик Коновалов, приземлившись на территории, занятой противником, спрятался в нескошенной пшенице, ночью перешел линию фронта, возвратился в полк и продолжал наносить удары по фашистам…
В конце дня я отправил на аэродром Лимовое первую и вторую эскадрильи и осмотрел стоянки оставляемого нами аэродрома. Погрузив в свой бомбардировщик имущество летной столовой и оставшийся технический состав, мы перелетели на аэродром Лимовое».
****
3-й бомбардировочный авиационный корпус до конца войны практически непрерывно участвовал в боевых действиях в составе 16-й Воздушной армии 1-го Белорусского фронта. Громил врага в ходе всех операций фронта, включая операцию «Багратион», Висло-Одерскую и Берлинскую.
В состав 3-й бомбардировочного авиационного Бобруйско-Берлинского ордена Суворова корпуса к концу Великой Отечественной войны по-прежнему входили 241-я авиационная бомбардировочная Речицкая ордена Кутузова дивизия и 301-я бомбардировочная авиационная Гомельская ордена Кутузова дивизия.
34 авиатора 3-го бак за годы войны были удостоены звания Героя Советского Союза, из них:
- 128-й бап – двенадцать человек;
- 24-й бап – десять;
- 96-й гв. бап – девять;
- 34-й бап – один;
- 779-й бап – один;
- управление корпуса – один (главный штурман корпуса Н.В. Федоренко).
После войны корпус входил в состав Группы советских войск в Германии. В 1953 году был выведен на территорию СССР и расформирован.
6-й смешанный авиационный Люблинский Краснознаменный корпус вел боевые действия в составе 16-й Воздушной армии до октября 1944 года. В мае 1944 года его состав был усилен еще одной 132-й бомбардировочной дивизией.
28 сентября 1944 года корпус был преобразован в 5-й бомбардировочный авиационный Люблинский Краснознаменный корпус, а в декабре того же года он вошел в состав 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта.
Авиационные полки, входившие в состав корпуса в период Курской битвы прославили 6-й сак шестью Героями Советского Союза. В каждом из трех полков (8 гв. бап, 57 бап и 745 бап) 221-й бомбардировочной Бахмачской ордена Суворова авиационной дивизии звания Героя Советского Союза было удостоено по два авиатора.
После войны части корпуса дислоцировались на территории Польши, а с 1951 года – Прикарпатского военного округа.