Олег видел, что с Сашей что-то происходит. Если раньше она забрасывала его сообщениями в течение дня, то теперь только коротко отвечала на его послания. И не показывала своего разочарования, когда он задерживался на работе, или совсем не приезжал. Нет, она не стала холоднее к нему относиться. Он с уверенностью мог сказать, что она радовалась его приходу. Также пылко отвечала на его ласки, сводя его с ума своими неистовыми поцелуями. Однако, что-то в ней менялось. Он часто ловил на себе ее задумчивый взгляд, но заметив это, она всегда поспешно отводила глаза. Складывалось ощущение, что она хочет о чем-то сказать, но не решается. Олег как-то не выдержал и, пользуясь тем, что они одни, попытался выяснить, что ее тревожит:
- Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Да…, - не сразу откликнулась она, помолчала, как будто размышляя с чего начать. Потом ответила. – Да, просто немного устала к концу учебного года. Ничего, скоро все закончится. – Повисла многозначительная пауза. Но у него не было повода не верить ей. А поскольку, он никогда не сталкивался с таким раньше, и не знал, как себя вести, выбрал тактику терпеливого ожидания.
Целыми днями, а порой и сутками, был занят на работе. Когда же выдавалось свободное от службы время, старался вывезти Сашу в город, где они гуляли по, ставшим уже любимыми, местам, ходили в кафе и кино. Причем, теперь он согласен был даже на всякую романтическую ерунду, если это поднимет ей настроение. Май стоял солнечный и теплый. Она наслаждалась этими прогулками, и на их время ему казалось, что все, как прежде. Но напряжение между ними росло. Вихров опасался, что все может закончиться скандалом, во время которого они снова наговорят друг другу много лишнего. Этого он никак не хотел. Заметив ее плохое настроение, уходил от конфликтов, как мог, иногда даже простым бегством на работу. Совершенно не понимал, что с этим делать. И ведь ни у кого не спросишь. Помня о просьбе Саши поговорить с ней в случае возникновения недопонимания, он еще несколько раз пытался вывести ее на откровенный разговор, но девушка стояла на своем:
- У меня все хорошо. Ничего не случилось. Это весенняя усталость. - И только сильнее прижималась к нему.
Олег старался порадовать ее как мог, был с ней нежен и ласков. И, на некоторое время, она становилась той же Сашей, к которой он привык за это время. В таком напряжении прошло почти две недели. Через два дня ему нужно было ехать на учебные сборы. Олег решил, что небольшая разлука пойдет им на пользу. Возможно, она пресытилась им. Оба поскучают, думают, что дальше. У нее закончится основная работа, и она отдохнет от всего, включая его. Он сказал Саше о скором отъезде. Она ничего не ответила, вздохнула, кивнула головой. Но потом уточнила, когда он планирует вернуться обратно. В этом ничего странного не было. Они провели прекрасный вечер и горячую ночь вместе. Ее шепот в темноте «Не спеши, пожалуйста» только добавил обоим возбуждения. Но когда они уже прощались тем утром, Саша окликнула его уже на крыльце дома и сказала тихо:
- Я хочу тебе сказать…- но ей как будто не хватило воздуха, замолчала, потом все же закончила, - я буду очень скучать. – Улыбнулась своей милой улыбкой. Олег еще раз поцеловал ее и быстро пошел к машине. Он очень не любил прощаться. А, как говорят: «Долгие проводы, лишние слезы». Ее слез он видеть не хотел. Да и с чего бы, если он вернется через несколько дней. Списал тогда ее настроение на неопытность в таких делах. Торопился в штаб, где его ждал Серов. Через час был назначен отъезд.
Учеба захватила с головой, не оставляя времени ни на что другое. Время обучения было существенно сокращено. То, что нужно было проходить за месяц, им приходилось форсировать за две недели. Из гостиницы, в которую их с Серовым заселили, они уезжали в полседьмого утра, чтобы к восьми добраться до места, где проходили учебно-методические сборы для высшего командного состава. Офицеры посещали теоретические занятия, а также сдавали нормативы по физической, огневой и строевой подготовке. Основная цель данных сборов – совершенствование уровня подготовки командующего состава для более продуктивной работы с личным составом в их частях. То есть, если хочешь научить и контролировать – умей сам. Вполне понятный и справедливый принцип. Обратно в гостиницу возвращались уже после десяти вечера. Уставали смертельно. Но Вихров готов был сутками штудировать теорию, сдавать нормативы, только бы скорее вернуться обратно в гарнизон. Кстати, на сборах он встретил начальника штаба части, куда спровадил Дымова. Анатолий Сергеевич крепко пожал ему руку при встрече, с шутливым упреком сказал:
- Сосватал ты мне командира батальона. Хлопот теперь выше головы.
Олег нахмурился. Шутки он сейчас воспринимал с трудом:
- Что случилось? Плохо себя проявляет?
- Ну, как командир батальона он себя еще никак не проявляет. Только дела принимает, вникает, осваивается. Но он же свел с ума всех наших девушек. Моя дочь мне заявила, что новый комбат – «красавчик». – Он ухмыльнулся и покачал головой.
- И сколько лет дочери? – Олег тоже усмехнулся.
- В том то и дело, что двенадцать! – Анатолий Сергеевич уже откровенно смеялся. – Сознайся, ты специально его услал подальше?
Олег в детали вдаваться не стал, кивнул головой и ответил:
- Что-то типа того. А вы жените его там. И остепенится, и девушки угомонятся.
- А как же! Обязательно женим. Даже не сомневайся! И не таких женили. Никуда, голубчик не денется. – Смеясь, направился в аудиторию. Олег последовал за ним.
Не смотря на большую занятость, личная ситуация не отпускала Вихрова. Большое видится издалека, и отсюда ему стало еще яснее, что с Сашей что-то происходит. Она почти перестала отвечать на его сообщения. Их телефонные разговоры сводились к банальному: «Как дела? – Все хорошо». В тот вечер, Олег, по традиции, написал ей несколько слов. Спросил, может ли он ей позвонить. Очень хотел услышать ее голос. Но она ответила, что лучше не надо. Все спят, и она боялась разбудить домашних громким разговором. Это он понять мог. Задал ей несколько вопросов. Получил довольно сухие ответы, что все нормально, и она скучает. Осталось ощущения недосказанности. После разговора он сидел на кровати в номере, где они жили с Серовым, держал в руках телефон, глядя на темный уже экран. Валерий Захарович только вышел из ванной комнаты босиком, в спортивных штанах, с влажными, растрепанными волосами и полотенцем на голых плечах. Глянул на него, спросил:
- Саша?
Олег кивнул головой.
- Что случилось? Поссорились? – Голос Серова был участливым и Олег не выдержал, ответил откровенно:
- Нет. Ссоры не было. Но я не знаю, что происходит. Совсем не понимаю.
- Может быть, вы с ней зашли в тупик? У всех отношений есть ступени развития. Тебе надо принимать решение - или переходить на следующий этап, или отпустить ее.
Отпускать Олег был не готов, но и удерживать не мог.
- Саша далека от армии и все, что с ней связано. Она не понимает жизни в маленьком военном гарнизоне. Что я ей могу сейчас предложить? Вряд ли, вообще, имеет представление, как это - быть женой офицера.
- Никто из них не знает, как это – быть женой военного. Даже мы с тобой этого не знаем, - он говорил, как всегда в шутливой манере, – хотя эти самые офицеры и есть. Женами офицеров не рождаются, а становятся. Ты думаешь, моя Катя мечтала всю жизнь скитаться по гарнизонам? Она училась в институте культуры. Хотела сеять вечное и доброе. А двадцать пять лет работает в строевой. И ничего, не жалуется. Говорит, все равно где, лишь бы с тобой. Им ведь главное – быть любимыми. А в строевой части или консерватории – не важно.
Олег упрямо покачал головой:
- Вот опять-таки, летом в Академию уеду. Я сам не знаю, что там будет и как. Где жить? Снимать или дадут общежитие. Но мне-то подойдет даже койка-место. А ей? Как она перенесет бытовую неустроенность? Захочет ли терпеть? И это же не на неделю, не на месяц, а на два года.
- Олег, ты как большой ребенок. Все мы учились в Академии. Будешь снимать квартиру в первое время, а потом посмотришь по обстоятельствам. Многие офицеры приезжают учиться со своими семьями. И ничего. Выживают как-то. Конечно, арендовать жилье стоит дорого, и не надейся, что оно будет рядом с Академией. Но ты же мужчина, офицер, ты трудностей не боишься. Главное – решить для себя, чего ты хочешь. Любишь ее? Знаешь, любит ли она тебя? Вот что главное! Поговори с ней. Может быть, она ждет от тебя именно этого, а не твоего «как дела». Что ты маешься неизвестностью? Помнишь, я тебе говорил, любую проблему можно решить разговором. – Слегка похлопал Вихрова по плечу. – Ладно, утро вечера, как говорится мудренее. Вот закончим тут все, приедешь и разберешься. Давай-ка спать. А то завтра опять вставать в полшестого утра. – Он лег на свою кровать, которая слегка скрипнула под его весом, почти с головой закутался в одеяло. Через пять минут из-под него уже слышалось мерное сопение, порой переходящее в негромкий храп. Олег с завистью глянул в его сторону. Ему легко рассуждать. У них в семье все ясно и понятно. Он здесь, жена его ждет дома. Вихров вздохнул, поднялся, положив телефон на прикроватную тумбочку, отправился в душ. Не смотря на тяжелые мысли, спать хотелось невыносимо. Стоя под душем, принял для себя решение. Он приедет и поговорит с Сашей откровенно. Объяснит ей свои опасения, выслушает ее ответы. А там, глядишь, и все решится. Серов прав. Неизвестность хуже всего. На душе стало немного легче. Ложась спать, поставил сигнал будильника на телефоне на пять тридцать утра. Мог бы встать и сам, по многолетней привычке, но рисковать не хотелось. Еще и Серова будить. Никогда не встанет сам. Сразу видно, жена из постели по утрам вытаскивает.
Проснулся, как будто кто-то дотронулся до его плеча. Резко открыл глаза, сел на кровати. За окном уже расцвело, но будильник еще не сигналил. Было ощущение опасности. Но в номере все было мирно и тихо. Так же похрапывал Серов на своей кровати. Взял в руки телефон. Он показывал пять часов десять минут. Даже есть еще двадцать минут. Увидел значок непрочитанного сообщения. Был уверен, что вчера, когда он ложился, этого значка не было. Значит, появился позже. Так и есть, сообщение пришло уже после полуночи. Он в это время уже крепко спал, после трудного дня. Саша? Нет, номер был незнакомый. Открыл, прочитал. Остатки сна слетели в ту же секунду. Вместо него сознание заполнила ярость. Теперь он все понял. И ее настроение, и многозначительные взгляды, и ее «скоро все закончится». Снова откинулся на подушку. Хорошо, это ее решение. Пусть будет так, как она хочет. Закрыл глаза.