«Ату его, ату!» – кричал загонщик...
Я помню ту версту –
был месяц в небе тоньше,
чем острый серп стальной в руках жнеца.
Зверь вырвался тогда. Но до конца
отпущенных мне дней всю ярость глаз
его – я буду помнить. И сейчас
я содрогаюсь перед тем огнём
и ненавистью, что горели в нём
от громкого «Ату его, ату!»
в том самом незапамятном году.
Воспоминания – то впереди, то сзади:
зверь загнанный, свободы полной ради,
случалось, себе лапу отгрызал,
попавшую в капкан...
Ночной вокзал,
пустой перрон и поезд уходящий…
в дверном проёме силуэт, входящий
в зал ожидания, точнее – в пустоту:
он опоздал...
Я помню ту версту
и крик загонщика... кровь на зубах капкана...
и красный габаритный – в тишине...
«Нет, это не осилить без стакана», –
так старый друг сказал однажды мне...
Но и стакан не всем поможет тоже.
Я не хочу разжёвывать, итожить
и вкладывать в кого-то по слогам.
И вас прошу не прыгать по верхам,
не зарываться глубже, чем потребно...
Стихи – слова, отпущенные в небо;
они способны вознести мечту...
Не надо жизнь делить на быль и небыль
и помнить только лишь «Ату его, ату!»