Строители

- Что будем брать? – спросил Евгений, мрачно рассматривая винную витрину сельмага.
- Что из предложенных двух наименований будем брать? – уточнил Андрей Новосельцев.
- Ну – у, водку в такую жару пить - не резон! Да и мало одной бутылки на всех, а на две у нас не хватает. Возьмем гомырки! – предложил Юрка Казанцев.
- На все! – гордо произнес Олег и высыпал на прилавок горсть мелочи.
   Продавщица молча покачала головой, посчитала деньги и выставила на прилавок целую батарею бутылок. Друзья радостно ухмыльнулись и, сладострастно потерев руки, бросились составлять их в авоську.
   Обратная дорога в пионерский лагерь не заняла много времени. Приятели успели появиться в своей палате еще до окончания сончаса. Но не успели они спрятать спиртное, как в комнату вошел руководитель ансамбля Сомов Василий Иванович. Увидав на полу расставленные бутылки, Сомов от удивления присвистнул.
- Василий Иванович, половина ваша! – гордо заявил Новосельцев. Но Сомов не стал мелочиться и взял все:
- Через пять минут жду у себя в кабинете!
- Мд – да, - грустно произнес Олег Языков: - Влипли.
- Не по - людски это как -то! – пробормотал Андрей: - Ну, я понимаю: взял бы половину, ну – четыре, да фиг с ним – пять! Но все, все шесть бутылок! Нет у человека совести!
- Говорил я вам: половину надо спрятать, а вы: «Все будет путем, никто ничего не узнает!» – проворчал Юрка Казанцев.
- Сейчас - то, что делать будем? – грустно спросил Грязнов.
- Что делать? Что делать? Сухари сушить! – воскликнул Новосельцев: - Идти к нему. Приглашал. Может, еще договоримся.
- И в самом деле, не зверь же он! – согласились присутствующие.
- Ладно, нефиг сидеть! Пошли! – скомандовал Грязнов.
   Сомов делил комнату вместе с физруком Сергеем Петровичем. В данный момент он был один, что сразу же воодушевило прибывших. Василий Иванович отложил в сторону газету «Советский спорт» и кивнул головой на кровать, приглашая присесть. Пришедшие огляделись: конфискованное спиртное стояло на столе, рядом, на полу лежал молоток, чуть левее стояло большое оцинкованное ведро.
- Ну? – спросил Сомов: - Что скажите в свое оправдание? Как докатились до такой жизни?
- Василий Иванович! Мы все, конечно же, осознали и глубоко раскаиваемся! – Новосельцев сделал скорбное лицо, выдержал театральную паузу и продолжил: - Но поймите и нас! Мы уже взрослые – восемь классов закончили. К тому же, в воскресенье праздник – День строителя.
- А вы какое отношение имеете к строительству? – удивился Сомов.
- Ну – у, как! Мы все - будущие строители коммунизма! – поддержал друга Грязнов.
- Да, уж, - добавил Казанцев.
- Василий Иванович! Мы много не просим: всего две бутылочки! – подвел итог Игорь Костенко.
   Сомов расхохотался:
- Ребята! Ребятушки – поросятушки! Сколько мы с вами знакомы? Год? Через месяц год будет. Во - от! Вы все по объявленьицу пришли во Дворец пионеров. А я вас всех взял, потому что вы не просто из одной школы, а даже из одного класса. Потому, что мне коллектив нужен сплоченный. «Один за всех, все – за одного!» У нас не просто ансамбль при Дворце пионеров, у нас: кол – лек – тив. Вот, так - то! Вы посмотрите, каких успехов мы достигли: вот, Олег – вообще играть не умел, а теперь? Разбуди посреди ночи, так он с закрытыми глазами «Дальнюю сторожку» на саксофоне выдаст, любо – дорого! А Андрюша – что языком, что на барабанах! Соловьем заливается! Юра! Юра – бас, одно слово! Игорь – гитара. Ну, не плохо, не плохо. Есть, конечно, над, чем поработать. А, Женя! Женя – на клавишах! Сразу видно, что музыкалку закончил! Единственный из вас! И что вы хотите? Вот это все разрушить?
- Почему? – хором спросили присутствующие.
- Да потому! Вы даже представить себе не можете, как вам сегодня крупно повезло! Да, повезло! Повезло, что я вас вот с этим застукал! А не старшая пионервожатая, не начальник лагеря! Иначе поехали бы вы все по домам! С вот такой характеристикой в школу, и с вот таким письмом во Дворец пионеров! А во Дворце прочитали бы и сказали: «Вот что, дорогой Василий Иванович: или ты принимаешь меры, или мы принимаем меры и прикрываем твою лавочку к чертовой матери! А мои меры – это выгнать кого – нибудь из вас, для острастки, для галочки! Для отчета! Ясно?
- Ясно.
- Скажите мне, для чего вы столько гомыры взяли? По бутылке на рыло? И даже больше! Вы что, хотите весь лагерь облевать? Ну, взяли бы одну, две портвешка. Хватило бы.
- Не было, - грустно сказал Игорь.
- Да мы же не все сразу хотели выпить! – вспылил Новосельцев.
- Не все сразу? Утешили! Вот что, дорогие ребятушки! Вора бьют не за то, что ворует, а за то, что попадается! Сейчас каждый из вас возьмет по бутылке и разобьет ее вот этим молотком, вот над этим ведром! И осторожнее, стены не забрызгайте! Женя! Ты, как самый главный, разобьёшь две! А кто не хочет, может собирать вещи и ехать домой. Скатертью дорога! Держать не буду! И в ансамбле тоже. Вы знаете, чем сейчас ваши товарищи занимаются?
- Чем?
- Они в трудовом лагере с утра до вечера, не разгибая спины, травку полют. Ясно? Так что можете собирать вещички и ехать к ним на подмогу!
- Василий Иванович!
- С кого начнем? Давай, Женя! Вот бутылки, вот молоток. Начинай!
Через пять минут со спиртным было покончено.
- Молодцы. Берите тряпку, вытирайте руки. Потом вымоете с мылом. Через час репетиция. Жду. И не опаздывать!
Музыканты ушли молча. Побежденные, но не покоренные.
- Чего это твои, какие – то грустные вышли? И чем это так воняет? – спросил вошедший сосед по комнате Сергей Петрович.
- Экзекуцию устроил, - и Сомов указал на ведро: - гомыры купили. Шесть бутылок.
Физрук присвистнул от удивления.
- Заставил разбить.
- Все?
- Ну, ясен пень.
- Жестоко.
- Урок на будущее. Будешь? – и Сомов достал из тумбочки бутылку портвейна и два стакана.
- По какому поводу?
- Праздник в воскресенье. День строителя.

   Репетиция прошла в подавленном настроении. Музыканты играли скучно и вяло. Сомов молчал. От него пахло мускатным орехом.
После репетиции трое закадычных друзей: Грязнов, Новосельцев и Казанцев - устроили «военный совет» в дальней беседке. Андрей достал из кармана пачку «ВТ» и баночку вьетнамского бальзама «Золотая звездочка». «Советчики» намазали сигареты бальзамом и закурили.
- Я собрал вас, чтобы обсудить одно важное дело, - начал Грязнов.
- Каким кирпичом нам прибить Василия Ивановича? – спросил Новосельцев.
- Нет. Пусть живет. Купаться сегодня после отбоя пойдем?
- А ты предлагаешь скорчить скорбную физиономию и объявить траур по разбитым бутылкам?
- А – а! Не первые и, дай бог, не последние!
- Бога нет!
- И не будет.
- Женька, я тут подумал: надо бы вместо ушедшего из ансамбля Кости Смирнова нового человечка пригласить.
- И кто этот человечек?
- Андрюха Опенков.
- Это, который из «Г»? – спросил Казанцев.
- Ага.
- Это который? – поинтересовался Грязнов.
- Из «Г», да знаешь ты его! Сто раз видел. Он на новогодней елке Маяковского читал: «Я достаю из широких штанин…»
- Неприличный стишок. Да уж, да  уж, слыхали! – и Казанцев осуждающе покачал головой.
- Ну – ну – ну. Он такой? – Женя изобразил мимикой.
- Он.
- И что? Хорошо играет?
- Нормально.
- Тада – лады. Приедем, послушаем. Он сейчас в трудовом лагере?
- Нет. Он во вторую смену едет, вернется из лагеря в конце августа.

   Через час после отбоя пятеро музыкантов незаметно покинули пионерский лагерь. С собой они прихватили стакан и булку хлеба. Цель их похода была более чем прозаичная – две бутылки гомыры, спрятанные на черный день.
- За строителей! – провозгласил Языков.
- Хорошо пошла, - сказал Новосельцев и скривил рожу.
- И как ее только коммунисты пьют? – выпалил Игорь Костенко.
- Настоящие коммунисты пьют водку! – заявил Грязнов, закусывая хлебом.
- Да. А бичи и музыканты, вроде нас – это пойло, - подытожил Казанцев.
- Эх! Ни черта вы не понимаете в колбасных обрезках! Бутылка стоит рубль пять, – а пьется, как за рубль семнадцать! – выпалил Новосельцев, лицо его озарила счастливая улыбка.
- Искупаемся? – выпив и закусив хлебом, спросил Олег Языков,
- А почему бы и нет? – сказал Грязнов и начал раздеваться.
   В небе висела большая круглая луна. Она отражалась в воде. Воды не было видно, и казалось, что если нырнуть, то ты нырнешь в небо. «Сейчас я нырну и достану рукой луну!» - подумал Грязнов, заходя по пояс в реку. Женька пару раз окунулся с головой в воду, и, побарахтавшись десять минут, перевернулся на спину, после чего раскинув в стороны конечности, замер на водной поверхности. Огромное бездонное небо с яркими мерцающими звездами безмолвно зависло над ним. «Ну, вот! – тихо произнес Евгений: «Теперь я не Женя Грязов, а космический звездолет «Заря», и я лечу к далёкому созвездию Кассиопеи!» Из пьяного задумчивого оцепенения его вывел громкий окрик Новосельцева: «Грязнов! Хватит строить из себя бегемота! Если ты через пять минут не выйдешь из воды, то останешься без всего: без бухла и без хлеба!» «Особенно без хлеба!» - меланхолично добавил Языков.
Не прошло и двух минут, как Женька оказался на берегу в мокрой компании своих друзей.

- Ребята! У нас ансамбль без названия. Это не дело! – важно произнес Олег после того, как друзья, искупавшись, вновь расположились у расстеленной на траве газеты «Советское Зауралье» с остатками недопитой бутылки плодово – ягодного вина и недоеденной булки хлеба.
- И что ты предлагаешь? – деловито осведомился Евгений.
- Придумать название! – Языков важно посмотрел на присутствующих, после чего для убедительности поднял вверх указательный палец.
- Давайте назовем его «Строители». «Строители коммунизма!» - воодушевленно выпалил Новосельцев.
Все с изумлением посмотрели на Андрея.
- Ты это серьезно? – мрачно спросил Грязнов.
- Вполне. С таким названием мы любой конкурс выиграем. Попробуют они там только не дать призовое место «Строителям коммунизма»! Хотя бы второе. Скандал будет. И по партийной линии взгреют!
- Эко как тебя с гомырки - то торкнуло! – удивился Казанцев.
- Андрюхе больше не наливать! – звонко произнес Игорь Костенко, косясь на недопитую бутылку.
- Самим мало? Да, шучу я, шучу! Можете выдохнуть и расслабиться! – Новосельцев ехидно улыбнулся и весело подмигнул всем присутствующим.
- Шуточки у вас явно не трезвые! – осуждающе произнес Языков и для убедительности погрозил Новосельцеву указательным пальцем правой руки.
- Ну, тогда ещё по одной и в путь по домам, то есть обратно в лагерь, - подвел общий итог Евгений.
- Самое главное, когда будем возвращаться, на сторожа не налететь! – с этими словами Казанцев посмотрел на обхватившего голову обоими руками Языкова.
- Сторожа! Да я его вот этим по голове тресну! – Олег достал из кармана ручной резиновый эспандер, размахнулся, и не удержавшись на ногах, плашмя рухнул в траву.
- Олегу больше не наливать! – грустно констатировал Костенко.


   В последнюю пятницу августа шестеро друзей пришли во Дворец пионеров. Андрей Опенков произвел на Василия Ивановича приятное впечатление, и через неделю ВИА возобновил свои репетиции с обновленным составом, а через полтора года музыкальный коллектив с длинным названием «Вокально–инструментальный ансамбль при Дворце пионеров» занял второе место на городском смотре.