Дедушка зашёлся хриплым, утробным кашлем. Спина его при этом согнулась колесом, худые плечи крупно и резко вздрагивали под фланелевой клетчатой рубашкой.
Когда кашель отпустил, дедушка чуть наклонился, держась за табуретку, на которой сидел. Трясущейся рукой поднял с пола старую кружку с отломанной ручкой. Харкнул в неё. Со стуком поставил кружку на пол и тяжело вздохнул.
За его спиной светилась огоньками ёлка. Тонкие веточки, голубые, лиловые, красные, зелёные стеклянные шары и шишки, серебристый "дождик", красная звезда на верхушке. На полу – снег из ваты, большой пластиковый Дед Мороз в белой шубе с голубым мехом, зелёные хвоинки.
Пятнадцатая северная ёлка в моей жизни.
Каждый год мы ехали восемь часов по заснеженной лесной дороге, чтобы провести новогодние каникулы в деревне, у маминых родителей. Дедушка и мамин брат Костя приносили из леса стройное полупрозрачное молодое деревце. Все вместе мы наряжали его. Бабушка, мама и мамина сестра Оля готовили столько разной еды, что блюда, тарелки, салатники и креманки еле умещались на столе.
Вот и теперь мы все собрались в комнате с печкой, советской стенкой и с пёстрыми зелёно-бежевым ковром на стене.
– Я пойду полежу… – хрипло проговорили дедушка.
В этот раз Костя ездил в лес за ёлкой один.
– Ты так мало с нами побыл, посиди ещё чуть-чуть!.. – мамин голос еле заметно дрогнул. – Покушай чего-нибудь.
– Спасибо, Лена. Не хочу. Устал, – дедушка тяжело поднялся с табуретки и с согнутой спиной прошаркал в соседнюю комнату. Мимо телевизора, в котором ведущие "Голубого огонька" что-то выразительно говорили, улыбались и широко поводили руками. Как смог, закрыл за собой дверь. Снова тяжело вздохнул. Проскрипела старая кровать.
В телевизоре зазвучали звуки вальса, певица с ярко-красными губами и в золотистом платье запела высоким голосом.
– Хорошо, что хоть немножко с нами посидел, – сказала мама. – Как же всё-таки хорошо собраться всей семьёй за праздничным столом.
– Да… – вздохнула бабушка и тут же повернулась ко мне. – Настя, будешь пельмешки? Салатик вот зимний накладывай.
Через четыре месяца дедушки не стало.