... потом из-за грани неявного бытия
к нам в ноги нырнёт неожиданный переулок
такой неказистый, что вместе, и ты и я,
решим его сделать маршрутом своих прогулок –
пусть из любопытства и только на этот раз;
и, древние камни его мостовой стирая
своими подошвами, сразу же и сейчас
поймём, что ходившие тут не дошли до рая,
поскольку, прижавшись друг к другу его дома
взирали на всех вожделенно крестами окон,
желавших распять их и покопаться в умах
осознанно явно, но вроде бы ненароком;
и станет так страшно, что мой словарный запас
не выудит и в запасниках это слово
способное передать весь ужас, пронзивший нас...
к видению этому будем мы снова и снова
не вдруг возвращаться, забредши в чужую жизнь
кривых переулков и стиснутых городом улиц;
негоже от жизни скрываться за створками устриц,
себя погружая песчинкой в тугую слизь,
в надежде, что, вылежав там без движения много лет,
не в прах обратишься, как тело, забитое в ящик,
а чистой жемчужиной белой увидишь свет,
когда эти створки раскроет ножом ныряльщик.