Штутгоф
Наименование этого жуткого концлагеря иногда пишется как «Штуттхофф», реже просто «Штутгоф». Так оно и есть, ведь местный кашубский диалект многообразен.
А по- польски, ныне это просто сельцо «Штутово» возле таких же «Кентув рыбацких»
Очень немногие граждане России узрели воочию гитлеровские и сталинские концлагеря. Да и не нужно им это в нонешнем стабильном странообразовании.
Однако в Польше я сподобился посетить одно из этих прискорбно-печальных мест.
Проживая в Калининграде и хорошо зная польский язык (как белорус пинского Полесья), через своих морских друзей устроился в польскую фирму «Эльбревери» сервисантом пиворазливных установок этой фирмы в барах и ресторанах нашей области.
Платили достойно. Часто командировался по работе в головную фирму Эльблонга и окрестности (Гданьск, Мальборк, Бранёво, Фромборк и др.). Увидел и познал многое.
На польской части Балтийской косы есть курортное местечко - «Крыница Морска».
В одну из ранних вёсен 1990-х годов там проводилось совещание/конференция фирмы. После тоскливого часового официоза днём (оформление командировок и прочих документов), народ вечерком собрался в люкс-номере шефа мероприятия Артура Квасьневского.
Мои три литра водки «Россия» под отличную польскую колбасно-сырную закусь прошли на «ура». Было опосля и естчё, что выпить до утра и о чём поговорить.
Утречком прогулялись по зимне-пустынному пляжу. После отличного обеда я засобирался домой. Мой соратник Славек Сарнацкий на служебной машине предложил путь с ним до Калининграда. Прекрасно реализованная мысль.
Попрощались с народом, сели в «Опель - Астра» и поехали.
Окрестности Балтийской косы красивые, они не загажены, как у меня в Калининградской области — чистые перелески, усадьбы и посёлки. Бурелома и «хмызняка» нет
Мой отец на исходе своей жизни (после отсутствия угрозы о запрете моей и брата морских профессий в конце 80-х годов), рассказал,что он был пленён в Литве в июле 1941 года. Прошёл через цепь трудовых лагерей Польши и Восточной Пруссии, был освобождён американцами в Брауншвейге в апреле 1945. Пройдя проверки и дослуживание в Красной Армии, вернулся на родину. Очень редко рассказывал об этом периоде жизни. Из лагерей он помянул только Пагегяй в Литве и пересыльный лагерь в Польше (номер которого я не запомнил). Ежепятничный контроль эсэсовских врачей с выбраковкой нетрудоспособных больных, скудная еда, голод/холод. Несмотря на всё это, выжил.
Но, я считая, что в любом концлагере Третьего Рейха мог побывать и мой отец, старался везде помянуть его и его красноармейцев.
Подъехали со Славеком к тыльным воротам лагеря, там ведь всё открыто и бесплатно. Естественно, мы сразу же впёрлись на территорию крематория и газовой камеры.
Эти краснокирпичные постройки среди весёленького березняка ничем особо не выделялись, помимо небольшой ограды и отдельной квадратной трубы
Газовая камера первого поколени здесь простое зданьице 3 на 4 метра без окон с трубой от танкового двигателя, находящегося в двух метрах.
Рядышком сам крематорий с двумя стационарными печами на коксе «Топф и сыновья», это уже более обширное помещение В закутке его нары, где проживала обслуга печек
Рядышком вход в подвал, где на крючьях вешали отдельных приговоренных. Высота этого помещения всего около 2,5 метра., поэтому палачи удерживали руками дёргающиеся ноги высокорослых жертв.
Не хватало производственных мощностей (трупов было более 150 ежесуточно), поэтому рядом в 1943 году поставили ещё и двухместную металлическую печку, как в Дахау.
Дверцы в топки приоткрыты, там до сих пор есть и костные останки жертв. Подход к ним перегорожнен -прикрыт ленточкой, много цветов рядом. Выходишь оттель ошеломлённым.
Подходишь к величественному памятнику погибшим. Там в отдельных колумбариях представлены останки после кремации. Это серо-коричнево-зеленоватый порошок с фрагментами плохо перемолотых костей.
Поставил лампадку, перекрестился, поклонился и пошёл далее. Выкрашенные белой краской фундаменты бывших бараков не впечатлили, несмотря на их чудовищное количество, расположенных в идеальном немецком порядке.
В первоначальном «старом» лагере для музея сохранены несколько жилых бараков, плюс прачечная, лазарет, кухня, туалет и швейно-сапожными мастерскими. Заходишь и становится жутко. Трёхэтажные деревянные нары, стенды с фото измождённых узников и шприцы в витринах - это трагедия недавних дней.
Над главном входом/выходом, естественно, пулемётная вышка. Кстати, все вышки по периметру лагеря зашиты досками от земли до амбразуры и цвет у них чёрный. Между тремя рядами колючей проволоки на классически изогнутых железобетонных трёхметровых столбах растёт травка среди противопехитных мин. Да. Один ряд «колючки» на фарфоровых изоляторах, якобы для чего-то и почему-то....
Красивый 2/5 этажный краснокирпичный особняк коменданта у вьезда с цветником и газонами. Здесь же и канцелярия «конторы».
Выходишь с территории узилища и тебя сразу пробирает непередаваемое ощущение личной свободы .
Конечно, эти мои личные впечатления, изложенные здесь, весьма субъективны и возможно, поверхностны.. Не обессудьте, что как и видел, так и написал...
Наиболее полно представлен этот концлагерь в книгах литовца Балиса Сруога «Лес богов»
и датчанина Нильсена Мартена «Рапорт из Штутгофа».
Прочитайте, возможно, выдержите, это ведь не мои измышления, а настоящая прозаика.