Шуршание фольги. Глоток воды из стакана. Надёжно.
Вроде и присутствуешь в реале, но на самом деле тебя здесь нет. Ты исполняешь свои обязанности на автомате, к тебе не придраться. А в это время, успев стать синтетическим, содержимое твоей головы показывает тебе дом на вершине горы, куда всякий раз поднимаешься на крыльях и остаёшься там на длительное время.
Климат на вершине неизменен - что-то к середине осени. Райское местечко: ветви яблони трогают оконные стёкла, дикий виноград ползёт по белым стенам вверх, под крышу с круглой высокой трубой, выпускающей сероватый дымок в небо. Дома топится печь, наполняя помещение сухим ольховым духом. Вязаные овальные коврики пестрят на полу у кровати и кресла. Сухоцветы в прозрачных вазах напоминают о высоких летних травах. Букетики чабреца и зверобоя подвязаны к потолочным балкам соцветиями вниз. Их запах смешивается с ароматом дягилевого корня, раскинувшегося на обрывке пергамента у основания печи.
В двери дома никто не стучится, потому что мне не хочется принимать гостей. И вряд ли какой-нибудь путник забредёт сюда в поисках еды и ночлега. Птицы не долетают до вершины, а звери прокладывают тропы лишь у подножия горы, не рискуя подниматься по её крутым склонам. За границу облаков. Туда, где нет ничего, кроме моего дома и сада. Выходя по утрам к калитке, я парю над облаками. Их плотность настолько велика, что не разрешает видеть мир под ними. У меня и не возникает желания наблюдать за происходящим внизу,
Провожу ладонью по ребристым шероховатым доскам некрашеного штакетника и возвращаюсь в дом. Включаю любимый ночник. Переодеваюсь в пижаму с улыбающимися подсолнухами, ту самую, которая была в моём детстве, и ложусь в постель. Укрывшись верблюжьим одеялом, пытаюсь вспомнить о количестве неизрасходованных таблеток в пластине, согревающей душу нежным шуршанием фольги. И засыпая, точно знаю, что ко мне никто не придёт.
Наверное, я останусь здесь навсегда.