(рассказ бабки Лукерьи про фантастику)
Как давеча Федька мой стелькой приплелся, так и почуяла я: чему-либо быть! Ведь сердцем чуяла: чему-либо быть. Так и есть! Верно так! Ну, а теперь не знаю, что и думать.
Спит, значит, мой Федька, пузыри пускает. Дрыхнет, как убитый. Ну, я у печки хлопочу. Вдруг слышу: стучит кто-то. В дверь стучит. Ну, я спрашиваю: "Кто там?", а он видно не расслышал и сердито так, удивленно, знаете ли: "Чего-чего?" "Кто?" - спрашиваю еще раз. " Ну, мало ли кто, - говорит, - Я это лично сам прекрасно разумею. А если это тебя интересует, так открой сама и посмотри!" Вот ведь, дьявол, как сказал! Напугалась я... А саму смех разбирает, думаю: что же это за изнагленец такой, что по ночам по чужим дверям шастает? Ну и открыла. И обмерла я: никого. Ну, никого так никого. И ладно бы, да только чувство такое, ну, как-будто согрешила, что-ли. Схватилась я за голову: ой-ли! Кинулась к иконе помолиться. Смотрю на свечу и как-будто отраженье какое привиделось. Застыла, смотрю на свечу и боязно глаз-то поднять к иконе туда, к образу. Так я на нее, на святыньку мою родимую и не посмотрела: страх обуял! А теперь я вот думаю: может и не было ее там? Вот ведь грех какой...
Ну, успокоилась я как-нибудь. И опять за голову схватилась: боже ж ты мой, дверь-то незапертая осталась! Подбегаю. Заперта на все петельки. Ну, думаю, пригрезилось. Ворочаюсь в избу: о бох ты мой! Тип какой-то, по-сурьозному так выглядит, с Федькой моим взапалку спорит о чем-то. Тут-то память моя и подалась куда-то.
Открываю я глаза: ночь на дворе, петухов не слыхать. И слышу опять Федькин голос: глумливый такой, будто кривляется, но по-сурьозному так, тоже, говорит энтому типу:
- А чего скучать-то тута! Коли мыслина прошибет, дак у меня библиотечка на ночь готова: для внеурочных чтив. А вы, вона, сами взгляните, там вон они, книги-то мои, за занавесочкой у оконца.
А тот ему отвечает:
- Тут я вижу только два сорта книг: ацтекские легендарии и финикийские дифирамбы, причем у обеих сортов один и тот же автор. И автор такой, что про него и не слыхивал никто... Уж не собственные ли сочинения?
А я понять не могу, о чем они говорят, о каких таких книгах? Все в доме знаю, где какая соринка лежит, но того, о чем они говорили с роду в доме не водилось. Подумалось мне, что сон я такой вижу и решила: сон так сон, чего тут такого... Дак ведь больно уж на правду сходило!
Тут на дворе петух как окаянный заревел. Ажник в голову ударило: как зверюга подраненная завыл. Всполошилась я тут. А этот тип говорит прямо мне: "Это чего у тебя за гниды перхастые под окнами орут? Кормишь их что-ли мало?!" Во дурак-то какой! Не из наших краев пришелец - без понятия о птице домашней. А он разгорячился как-то по-чудному и кричит:
- День ведь уже скоро!
Ну и что, думаю, конечно, скоро день. А самой жутковато стало от его слов: чего это его ерепенит-то ни свет ни заря?
Сон, думаю, сном, но прибраться-то надо. А в доме все как чужое будто, порядку никак сообразить не могу. И кажется, будто все летит куда-то от меня. И утварь вся хозяйская и тип этот с Федькой, все куда-то кунается в темноту. Ну, выходит, припадочной я стала!
Пошла на себя в зеркало посмотреть. Гляжу в зеркало-то: вроде баба какая-то, но очень похожая на меня. Ха! Чего это я, думаю, придираюсь? В зеркало ведь смотрю, значит я! Но усомнилась я теперь: может другой кто? Поди, узнай: ты это или не ты - во сне то!..
А мужики балагурят почем зря:
- Ты, - говорит, - воистину книг не знаешь!
- А ты, пожалуй, укажи книгу, в которой про это объясняют?
- Нет, - говорит, - такой книги! Потому что, коли была бы такая, то, значит, и про нее нужно было бы где-то объяснять, а это как известно ни к чему не ведет!
Чем! Ну чем, думаю, себе башку-то забивают! Чай сели бы пить, что ли, чем трепаться-то зря.
- Ты про мохнатых слыхивал?
- Это за лесом?
- Да, там они... Может у них просить?
- Нет, они не скажут...
- Да ты пей! Пей, чай то! Поди остыл...
- Да где ж он!..
Пошла я сама не своя на двор: светает уже. А в голове так что-то и стучит. Смотрю: куры сонные ходят по двору, и запах болотный в нос ударил: сроду ведь не было у нас болот! Испугалась я, вернулась в дом, заперлась. Слушаю опять их разговор. Только путать стала: что Федька мой говорит, а что ему ентот пришелец отвечает. Так и не разобралась.
Глядь, полезли оба на печь, бормочут чего-то... И вдруг почудилось мне, что это Федька мой сам с собой во сне разговаривает. Подошла я к печи, заглянула: и правда так! Вот ведь до чего довела его водка-то! Спать ведь спокойно не может! Ну, успокоился к самому утру, затих; я как бы тоже задремала.
И вот: проснулась утром, солнце уже высоко поднялось...Глядь: дверь-то распахнута и пух какой-то от крыльца по всему двору клоками разбросан... И тишина такая, что хоть в гроб ложись да помирай.. А Федька мой храпит себе на печи!..
Так-то вот!