Большую часть жизни я прожила без детства. Нет-нет, оно, естественно, было! Шумело, бегало, пищало и хохотало вокруг меня, но… У меня не было моего детства. «Ну да, конечно!..» – ухмыльнётся читающий эти строки и будет прав и неправ одновременно. Конечно же, я не родилась седовласой старушкой, или зрелой решительной женщиной, да и перед юной доверчивой девушкой что-то уже было, но… Не в моей памяти! Я совершенно не помнила своего детства, если таковым можно назвать возраст до 17 лет, в моём случае – до расставания с родительским домом. Когда внутренним взором обращалась во времени назад, то неизменно упиралась в плотную стену из ваты, протянувшуюся по горизонту до самого зенита. Я упиралась в неё, стараясь что-то рассмотреть или хотя бы расслышать, ан нет! Попытки мои были тщетны, более того – причиняли почти физическую боль.
Психологи называют подобное «ретроградной амнезией», способностью психики закрыть для ранимой души воспоминания о травмирующих событиях. Лишь когда пришло понимание, что каждый человек в замыслах Бога не только «цель», но и «средство», и нам даётся лишь то, что мы способны вынести; пришло, вероятно, смирение, а за ним и воспоминания... Сначала – редкие, подобные обжигающим искоркам. Затем – словно робкие далёкие зарницы, не столько освещающие, сколько пугающие возникающими тенями. Но наступило время, когда воспоминания стали подобны книжным страницам, иногда торопливо прочитываемым «по диагонали», иногда – не спеша, стараясь понять каждую фразу.
Отчего моё детство сложилась так, а не иначе?.. Вероятно потому, что дано было Свыше вынести то, чего своей внучке не пожелала бы. А смогла бы её защитить? Кто знает! Другие времена – другие нравы… Впрочем, нет! Скорее – возможности. Вот, например, без стеснения изложить то, что тянет за сердце; может быть когда-нибудь и на бумаге, так же без оглядки на цель повествования и возраст читающего.
Не стану хитро заманивать или нагло призывать к прочтению – нет желания ни заинтересовать, ни понравиться любопытствующей публике. Однако убеждена – если пальцы порхают по клавиатуре, то лишь потому, что это кому-то, может быть только мне одной, необходимо. Даже этого достаточно! А если кто-то добежал глазами до этой строки, то, вероятно, необходимо не только мне...
Итак, «Галкины рассказы». Почему рассказы? Потому, что от длинного повествования устаю – как читать, так и писать. А «Галкины…» от того, что сейчас меня зовут Галиной Николаевной, «заей», «мамулей» и даже «бабулей»; а когда-то звали «галкой», что меня чрезвычайно обижало. Вы видели галок? Тощие чёрные птица, стаями бродящие по весеннему дерьму дорог, зло каркающие между собой и на каждого проходящего мимо… Нет, я совершенно не была на них похожа: ладненькая белокурая девочка, с голубыми, как цветущий лён, испуганными глазами и без улыбки на пухлых губках, если судить по детским фотографиям. Именно испуганный взгляд более всего тревожил меня уже взрослую, заставляя упираться в ватную стену воспоминаний, которые оказались, с точки зрения умудрённой жизненным опытом женщины, не так уж и страшны. Но с точки зрения ребёнка… А, впрочем, судите сами!..