Дорога стелилась сквозь зимний лес, заснеженный, тихий, замерший. Асфальт был ровный, и машина, казалось, парила над дорогой. Лёгкий снежок кружил навстречу, дополняя, завершая волшебство зимней сказки, сна природы, её отдыха, спокойствия.
Показались холмы, и дорога взобралась на первый плавно и аккуратно, словно боясь потревожить зимнее безмолвие. Потом она то стремительно спускалась с очередного холма, то взмывала вверх. Это даже развеселило, эдакие "американские горки", но без поворотов, строго по прямой. И почему-то эта езда напомнила детские качели. Он даже сказал автомобилю: "Классно, да?! Ухх!" В зеркала видно было взмывающий за машиной шлейф поднятого снега, будто маленький вихрь. Не было ни встречных, ни попутных машин, дорога была совершенно пуста, и он опять ощутил то странное состояние, которое иногда испытывал - состояние какой-то нереальности, застывшего времени, скорее даже безвременья. Как будто ты есть, и тебя нет одновременно. Будто ты смотришь одновременно изнутри и снаружи. Или даже не смотришь... Это было нелегко объяснить самому себе. В эти минуты было такое ощущение, что многие вещи становятся понятными и ясными. Как будто ты видишь суть вещей. И ещё в эти минуты было печально. Возможно, необходимо было разделить с кем-то это состояние...
Такое состояние себя, такая отстранённость, могли случаться в разных местах, и вовсе не обязательно было оставаться одному, это могло быть среди людей, в шумных местах, да где угодно... Он словно проваливался внутрь себя и с трудом мог воспринимать окружающее. Звуки доносились, как через вату, и разговоры людей напоминали тихое бурчание.
Он очень любил такие моменты жизни. Было здорово выпасть из действительности и, главное, не слышать людей. Точнее, едва слышать их, но совершенно не понимать, о чём они говорят - словно все они говорили на незнакомых языках. Это было очень здорово - не слышать. В такие моменты доходило до того, что ему хотелось себя потрогать, казалось, что он куда-то исчез. Или заговорить с кем-то, чтобы по реакции человека понять, что он есть, его видят, слышат...
Дорога стелилась. Деревья вдоль дороги по обе стороны стояли, все усыпанные снегом. Стволы, ветви, ветки и веточки - всё белело.
Спокойствие. Тишина... Эта тишина забиралась внутрь, заполняла. Уходили куда-то заботы, неустроенность...
Внутри было тихо и хорошо. Легко думалось. Даже не думалось... Образы рождались сами по-себе. Мысли, которые не были мыслями, перетекали одна в другую, не мешая ни друг другу, ни образам. Было ощущение, что эти образы, эти видения, жили своей жизнью, а тебе лишь повезло увидеть, услышать, почувствовать...
В последние годы ему приходилось много ездить за рулём достаточно далеко. Чаще всего дорога занимала весь день допоздна, но были поездки в несколько дней пути с ночёвками в мотелях и придорожных гостиницах. Он давно уже с отвращением думал о них, внутренняя брезгливость протестовала против очередной ночевки в чужом месте, но, всё же, это было лучше, чем спать, скрючившись на сидении. И ещё в этих мотелях была вода. Он подолгу стоял в душе, блаженствуя под горячими струями. И всегда с сожалением выходил. И всегда благодарил воду. Вода была его самым лучшим другом с детства. Он чувствовал воду, её состояние, её качество. Он ощущал усталость воды, проделавшей долгий путь по трубам. Тогда он подбадривал её, говорил, как он её любит. И вода оживала, становилась чище и радостней. Он много раз думал о том, что, может, все это выдумки, самовнушение, что ничего такого, наверное, нет. Но потом говорил себе: "А... Плевать... Главное, что вода живая, и я разговариваю с ней, и люблю её, и совершенно неважно, как это выглядит со стороны, и как это происходит на самом деле."
Холмы кончились, и дорога устремилась вдаль, ровная, как стрела. Наплывающие образы уступили место воспоминаниям. Вспомнилась недавняя история с семилетним сыном...
* * *
Они были в большом торговом центре и зашли в детский отдел с игровыми автоматами и аттракционами. Почти все автоматы были глупыми, неинтересными, а то и жестокими. Все они светились и мигали разноцветными огоньками, были яркими, и для детишек представлялись, наверное, настоящим волшебством. Всё мерцало, искрилось, звенело. Из каждого автомата доносилась простецкая мелодия, да ещё и во всём отделе звучала музыка. Вокруг было шумно, ярко, суетливо, дети кричали и визжали от восторга, тянули куда-то родителей, а некоторые горестно плакали, уводимые родителями.
Представляя себе всё это и учитывая цену за игры, весьма недолгие, он заранее договорился с сыном только о двух играх, о том, что тот сыграет только два раза. Мальчик сначала запротестовал, но отец был непреклонен. Он даже предложил выбор сыну - две игры или ни одной. Мальчик некоторое время думал, пытаясь понять, и со вздохом согласился на две. И ещё они решили не играть в дурацкие игры, а найти что-нибудь интересное. Сын остановился на игре с дротиками от дартса. Из десяти дротиков следовало выбить девять надутых шариков. Шариков на панно было достаточно много, а призом была большая плюшевая рыба. Рыба была аляповатая, безвкусная и некрасивая. Но мальчику она понравилась, и ещё ему понравилась идея, что её можно выиграть.
Мальчик в нетерпении чуть ли не подпрыгивал. Дротик в левой руке дрожал. Но отец сдерживал суету сына и настраивал на спокойные, уверенные броски.
- Папа, ну всё уже!!! Я всё понял. - воскликнул мальчик.
Первый дротик попал в шарик, и тот лопнул. И второй, и третий. Потом он начал спешить. И девять шариков не выбил.
- Папа, давай ещё!
- Ты спешишь, поэтому и не получилось.
- У меня ещё одна игра! И я не буду спешить.
- Хорошо.
Во вторую игру он тоже спешил, и приз ему не достался.
- Папа! Давай ещё! Пожалуйста! - мальчик едва не плакал.
- Мы договаривались на две игры.
- Но я должен выиграть эту рыбу! Пожалуйста, папа! Я буду хорошо бросать
- Только одну.
- Одну.
В третью игру он тоже не смог лопнуть девять шариков. Потом отец разрешил сыграть ещё два раза. На упорного мальчишку пришли посмотреть взрослые и девушка-администратор. Мальчик устал и перенервничал.
- Всё. - сказал ему отец, - Ты сделал всё, что мог. Если бы ты не спешил, то у тебя могло бы получиться. Мы уходим.
Мальчик смотрел на него глазами, полными слёз.
Девушка-администратор сняла с полки рыбу и протянула мальчику.
- Это мне?!
- Да. За то, что ты так старался.
Он взял рыбу и крепко прижал к себе. В тот миг он был, наверное, самым счастливым ребёнком в мире.
И они пошли есть пиццу.
Сын поглаживал рыбу, лежащую рядом на соседнем стуле, и смотрел на неё влюбленными глазами.
- Пап, правда она очень красивая? - спросил он в сотый раз.
Потом они шли по торговому центру к выходу. Мальчик долго молчал, прижимая рыбу к себе.
- Папа, - сказал он наконец, - А почему тётя подарила мне рыбу? Я ведь не выиграл её.
Отец остановился и внимательно посмотрел на сына.
- Нет, не выиграл
- Тогда почему мне её подарили?
- Наверное, пожалели тебя.
Мальчик помолчал и сказал:
- Но это же... Нечестно.
- Да. Это нечестно.
- Но мне её подарили!
- Да. Но ведь её надо было выиграть. Поэтому и нечестно. И я очень рад, что ты сам это понял.
Мальчик молчал и крепко прижимал к себе рыбу.
- И... Что же теперь делать? - спросил он.
Отец тоже помолчал и сказал:
- Я вижу только два выхода. Оставить рыбу себе, но это будет нечестно. Или отдать её обратно. И это будет честный поступок.
Мальчик смотрел на отца снизу вверх, и в его глазах читалось смятение.
- А нельзя оставить рыбу себе, и чтобы было честно? Она очень хорошая!
- Ты сам знаешь ответ. Если бы ты её выиграл, то мы бы это не обсуждали. В любом случае, выбор за тобой. Поступай так, как считаешь нужным и правильным.
Мальчик покрепче сжал рыбу, посмотрел в её пластмассовые глаза и тихо сказал:
- Пойдем, отдадим её.
Отец смотрел на сына и видел, как тяжело дается ему это решение.
- Я рад за тебя. Ты молодец!
Они вошли в игровую зону, и их увидела администратор. Глаза её расширились - она поняла, почему они вернулись. Она с укором посмотрела на отца, но он сказал:
- Это не я. Это он сам! Сам понял, сам решил и сам хочет сделать это. Я тут ни при чем.
Мальчик протянул рыбу и сказал:
- Возьмите. Я ведь не выиграл её. Это нечестно.
Девушка взяла рыбу, едва не плача. А мальчик не выдержал и, уткнувшись отцу в ноги и обняв их, разрыдался.
- Я такого никогда не видела! - сказала она в полном замешательстве.
Отец обнимал сына, гладил его по голове и улыбался.
Потом они опять шли к выходу на улицу, и мальчик, весь в слезах, сказал:
- Папа, давай вернемся? Я должен выиграть эту рыбу!
- У меня есть предложение получше.
- Какое?
- Мы сейчас поедем в спортивный магазин, и я куплю тебе настоящий дартс. И ты сможешь тренироваться. А потом, когда решишь, что готов, мы придём сюда ещё раз, и ты попробуешь выбить все шарики и выиграть рыбу.
- И это будет честно! Поехали скорее за дартсом!
Отец улыбнулся ему, и они пошли, держась за руки, к выходу.
* * *
Дорога стелилась сквозь зимний лес с неподвижными деревьями. Навстречу летел снежок. Колеса ровно шуршали. И, казалось, так будет всегда...
2013 г.