Человеку суждено искать неопределимое и дарить неразделимое,
Чувствовать неуловимое и видеть незримое,
Держаться Я, словно за якорь, вонзённый во дно реки перемен,
Оставлять прошлое и будущее ради настоящего.
Душа под гнётом боли и тоски истекает талантами.
Мы - виноградные гроздья, брошенные в ступу материи.
Кто-то, непостигаемый, делает для себя вино,
Он заквашивает сусло душ в наших телах.
Человеческие головы постоянно наполняются вином мыслей,
Они, словно чаши, поднесены к небу для тайного Дегустатора,
Но Он пьёт не из каждой чаши, а лишь самобытные мысли,
Ибо многим свойственно заимствовать вино друг у друга.
Некоторые плохо бродят в себе и свой уксус замещают чужой мыслью,
Ещё одни способны на своё вино, но их приучили к расплёскиваемому другими.
Есть те, что наполнены собой, и Дегустатор часто прикладывается к ним,
Их чаша в порыве восторга, вдруг, опустошается и тогда они видят больше себя.
Вместо собственных мыслей, прямо с неба, вливается океан идей и образов,
Взор обретает кристальную чистоту, раскрывая не только мир, но и Зрящего.
Небесная эйфория рождает в них стремление к самораздариванию,
Любовь становится единственным выходом, свободой от довлеющей переполненности.
Иногда им кажется, что груз своих мыслей лучше, чем ноша небес,
Что они уютнее, чем звёздная немыслимая бездна,
Что Бог жесток, если не может вместиться в сердце и разуме,
И что Он даже завистливо косится на человеческое счастье.
Возможно Дегустатор пристрастился к нашему вину,
Есть мысли тысячелетних выдержек с феерическим букетом,
Есть молодые вина с неожиданными нотами и дерзким вкусом,
Он предпочёл хмельное иллюзорное бытие трезвому, но пустому величию.
Пусть стрелки часов бороздят наши тела, шрамируют души,
Бьют по глазам Дегустатора, отсекают корни и любимых,
Пусть счастье приходит на время, лишь иногда, но это лучше,
Чем вечность без страданий, а потому и без блага.
Но иногда, кому-то из них, тем, кто устал от добра и зла жизни,
Кажется, что смерть это пробуждение Бога от фантазий,
Выход из лабиринта снов, конец Его игры Собой,
Что даже Он когда-то устаёт от дегустации Своих идей.
К человечеству подкрадывается смерть, словно к спящему - утро,
Но пока есть жизнь, Бог продолжает спать, и, кто бы не умер, тот в зале ожидания.
Однако вечность не может изжить себя, её петля - порочна,
Поедая свой хвост, она кормит себя, Бог в ловушке собственного бытия.
Создавал ли Бог мир? Это тоже, что и спросить: создавал ли Он Себя?
Мир - то, каким Он кажется Себе в зеркале, разбитом на мириады сознаний.
Лишь чувство Я собирает их воедино, однако солипсизм - побочное безумие.
Бог - дегустатор бесконечного винного потока, сердце идей,
Которое гонит и тут же притягивает Его мысли о Самом Себе.
Он мыслит, значит существует, ибо Сам извечно льётся на собственную мельницу.