Изучение биографий исторических личностей является длительным и многоступенчатым процессом, который весьма редко можно считать окончательно завершенным. Казалось бы, изучены все подробности биографии, но со временем появляются новые сведения, которые дополняют, а иногда и меняют в корне уже найденное.
«Как известно, поиск не знает границ», – так написал Михаил Талалай в «Постскриптуме» к публикации «Дневники княгини Дабижа» в контексте получения от своих читателей ранее неизвестных сведений о некоторых эпизодах жизни княжны Екатерины Дабижи-Ростковской уже после издания в России его книги «Под чуждым небосводом».
Похожая ситуация сложилась и с моими исследованиями биографий представителей дворянских родов Черниговщины. На публикации откликнулись живущие ныне родственники и другие заинтересованные лица, определенные результаты принесли также дополнительно проведенные собственные поиски, в итоге набралось достаточно новой информации, дополняющей уже изученные биографии, на этом и остановлюсь подробнее.
Начну с козацко-старшинского и дворянского рода Величко с Прилуччины. История рода достаточно полно изложена в авторской статье «О прилукском роде дворян Величко» и в других публикациях. Наиболее известным представителем этого рода был Василий Львович Величко (1860–1903) – поэт, драматург, публицист и общественный деятель. О нем много написано в авторских статьях, но не удавалось найти сведений о его детях. Было лишь известно, что у Василия Величко в браке с Марией Александровной, урожденной фон Дольст, было двое детей: сын Андрей и дочь Анастасия. Также имелись сведения о месте и дате рождения дочери, а вот об Андрее не было никакой информации. Сведения о нем удалось найти Ольге Ерёминой из Москвы, изучавшей историю своего рода. Родная сестра её дедушки была женой Андрея Величко. Ольга Ерёмина любезно предоставила всю информацию, найденную в архивах, вместе со сведениями, сохранившимися в семье.
Андрей Васильевич Величко родился уже после разрыва отношений между отцом и матерью, произошло это 22 июня 1886 г. в родовом имении фон Дольст в сельце Шемякино Болховского уезда Орловской губернии. Его крестили в Казанской церкви села Столбчее, восприемниками при крещении были дядя Андрея, Николай Александрович фон Дольст, и бабушка Любовь Яковлевна, урожденная Бодиско. Андрей окончил в 1904 г. Орловскую классическую гимназию, в Государственном архиве Орловской области есть две характеристики на гимназиста Андрея Величко 1896–1897 и 1902–1903 учебных годов. Нашлась даже заверенная фотография Андрея, датированная июлем 1907 г.
Василий Величко, отец Андрея, скоропостижно скончался 31 декабря 1903 г. в Санкт-Петербурге, завещав свое имение Вернигоровщину в Полтавской губернии двоюродной сестре по матери Марии Георгиевне Муретовой. Один из читателей в рецензии на авторскую статью «Василий Величко – личная драма поэта» написал, что «Василий Величко, чисто по-человечески, поступил "по-свински" – оставил детей без наследства, даже на смертном одре он пытался мстить своей бывшей жене …».
Как выяснилось, на самом деле все было совершенно иначе. Василий Величко завещал сыну Андрею, как ближайшему наследнику по нисходящей линии, свои капиталы в сумме 40 тыс. рублей, а дочь Анастасия, не являвшаяся наследницей по действовавшему до 1912 г. закону, получила причитавшуюся ей указную долю в 12,5 процентов.
Имение Василия Величко в Прилуцком уезде не подпадало под действие основного закона о наследовании, поскольку в Полтавской и Черниговской губерниях действовал Литовский статут, входивший в Свод законов Российской империи. По этому статуту можно было завещать недвижимое имущество даже постороннему лицу. Василий Величко и завещал имение Марии Муретовой, которая после его разрыва с женой стала близким другом, и была спутницей поэта на протяжении последних полутора десятка лет. При изложенных обстоятельствах было бы некорректно обвинять Василия Величко в несправедливом распределении наследства.
А его дети пробовали опротестовать духовное завещание отца, подав судебные иски. Особо отличилась Анастасия, подав иски на общую сумму 100 тыс. рублей. Основными ответчиками были Муретовы и брат Андрей, был еще иск к женской церковно-приходской школе села Хаенки Прилуцкого уезда, носившей имя её покойной бабушки Анастасии Васильевны Величко (1838–1870). Отец являлся попечителем школы и завещал 8 тыс. рублей с тем, чтобы проценты от суммы шли на её содержание. Даже 3 тыс. рублей, завещанных отцом сельской церкви в Хаенках, были опротестованы.
Судебную тяжбу Андрей и Анастасия проиграли, все-таки Василий Величко был правоведом по профессии, его духовное завещание было составлено с юридических позиций безукоризненно.
Семья фон Дольст владела конезаводами в Шемякино и Локне, до 1917 г. Андрей Величко занимался коневодством. После революции, спасаясь от красного террора, оказался в г. Верном (сейчас Алма-Аты), административном центре Семиреченской области Туркестана, где служил на бывшем казенном конезаводе Дегерес, именовавшемся уже Народным хозяйством. Основное производство конезавода располагалось в 105 верстах от города, а в Верном находилась племенная конюшня.
16 апреля 1920 г. в Верном был зарегистрирован брак Андрея Васильевича Величко с городской жительницей Наталией Александровной Гордеевой (род. 29.09.1902 г.), служащей Семиреченского областного продотдела. В актовой записи Андрей Величко указан гражданином Прилуцкого уезда Полтавской губернии, таким образом он скрыл свое происхождение из баронского рода. Подобное часто встречается, так, у детей Дмитрия и Наталии Муретовых стараниями Евгении Кулаковской, сестры Наталии, в свидетельствах о рождении 1920-х годов местом рождения также записано с. Хаенки Прилуцкого уезда, хотя родились они в Санкт-Петербурге, за исключением младшего сына Никиты.
Вскоре после свадьбы супруги Величко бежали в Китай, а там произошла трагедия – Андрей Величко был убит при невыясненных пока обстоятельствах. Ситуация в Китае тогда была жуткой, пишут о гремучей смеси красных и белых, бандитизме, хунхузах, в Харбине могли застрелить на улице средь бела дня. Состоятельные русские эмигранты нанимали для защиты личную охрану.
Наталии Величко чудом удалось избежать участи мужа, в 1922 г. она вернулась назад в Туркестан к матери, продав свадебный подарок мужа – бриллиантовое ожерелье. По воспоминаниям родственников Наталия вернулась из Китая истощенной и подавленной. Была она надломлена до конца своих дней, второй раз вышла замуж, но детей так и не завела.
Помощь в изучении неясных моментов биографии Василия Величко оказала и Наталия Дольст, происходящая из орловской ветви этого баронского рода. На одном генеалогическом сайте до сих пор имеется запись о наличии у Василия Величко еще одного сына Алексея, родившегося в 1890 г. в Полтаве. Запись явно ошибочная, Наталия Дольст прислала информацию, подтвердившую окончательно, что других детей, кроме Андрея и Анастасии, у Василия Величко не было.*
Остальные сведения о прилуцком роде Величко не столь существенны, но они дополняют и уточняют уже известную информацию. Так, найдена метрическая запись о смерти прадеда Василия Величко. Отставной поручик Иван Яковлевич Величко скончался 6 марта 1837 г. в своем имении Вернигоровщина в возрасте 87 лет. Его имения и крепостные крестьяне перешли к сыну Николаю, весьма успешному помещику, приумножившему состояние отца.
Найдена запись о браке дочери Николая Величко Наталии и Валериана Осиповича Подвысоцкого (1822–1892), о котором написано в авторской статье «Пушкин и хутор Вернигоровщина – история легенды». Бракосочетание состоялось 4 июня 1850 г. в Николаевской церкви с. Сорочинцы возле Прилук, невесте было 20 лет, а жениху 28 лет, он служил столоначальником Канцелярии Попечителя Харьковского учебного округа и имел чин титулярного советника. В восприемниках со стороны невесты записан генерал-майор и кавалер Егор Семенович Савочкин (1772–1863). Уроженец Симбирска, участник Отечественной войны 1812 г. последние годы жизни провел в приобретенном имении в слободе Замостье под Прилуками.
Установлен род занятий Георгия Ивановича Величко (?–1860), брата Николая, после его выхода в отставку из армии в чине майора. С 1832 г. он служил судебным заседателем, а с 1852 г. – Нежинским уездным судьей, найден даже текст присяги с его подписью.
Уточнено место захоронения жены Василия Величко Марии Александровны. Скончалась она 4 декабря 1924 г. в Нови Саде (Сербия), и погребена 6 декабря на кладбище пригорода Петроварадин на правом берегу Дуная, а не на Успенском кладбище, как считалось ранее.
И немного о последних владельцах имения Вернигоровщина. Их трагическая судьба изложена в авторской статье «Судьбы дворян Муретовых». Летом у чиновников Российской империи начинались вакации, в период отпусков имение оживало, здесь отдыхали родственники и друзья Муретовых. В метрической книге церкви Иоанна Богослова села Хаенки за 1914 г. в одной записи восприемником при крещении указан Юлиан Андреевич Кулаковский (1855–1919), родной дядя Наталии Муретовой, профессор римской словесности Киевского университета им. Св. Владимира.
В имении часто гостил и его сын Сергей Кулаковский (1892–1949), славист и историк литературы, который в 1922 г. стал эмигрантом, не вернувшись из заграничной командировки в Польшу. Он даже посвятил старой усадьбе стихотворные строки:
Какая грусть глядеть назад
И видеть этот старый сад
И белый дом за цветниками…
И тех, кого за все года
Не встретишь больше никогда…
Из Санкт-Петербурга приезжал Василий Николаевич Кораблёв (1873–1936), преподаватель гимназии им. Карла Мая, известный филолог-славист, который позднее был репрессирован и сослан в Алма-Аты, где и умер. Гостили и другие столичные друзья и коллеги Дмитрия и Александра Муретовых, они по традиции становились крестными крестьянских детей, о чем есть записи в метрических книгах. В летние месяцы старая помещичья усадьба жила активной и насыщенной жизнью.
За полторы версты восточнее усадьбы Вернигоровщина находилась другая помещичья усадьба – Романовщина, которую называют элитным дворянским гнездом Черниговщины и Полтавщины. С этой усадьбой тесно связаны дворянские роды Горленко, Дабиж, Ростковских. Истории жизни княжны Екатерины Дабижи посвящена книга Э. Бордато и М. Талалая «Под чуждым небосводом», а отдельные неясные эпизоды раскрыты в авторских статьях «Моя Украина княжны Дабижи-Ростковской» и «Об одном роде черниговских дворян Забелло». Тем не менее, оставалось много неясных моментов по биографиям Екатерины Ростковской, её детей, племянника Александра и других причастных персон.
Существенную помощь в ликвидации узких мест в изложенных биографиях оказала Галина Комарова из Санкт-Петербурга. Проведя кропотливые исследования в исторических архивах и библиотеках, она собрала большой объем информации о своих предках, могилевских дворянах Ростковских. Результатом исследований стала книга, изданная в 2017 г. в Санкт-Петербурге (Комарова Г.Н. Вглядываясь в прошлое. – Санкт-Петербург: Нестор-История, 2017. – 252 с.). Эта книга является серьезным историческим исследованием, она основана только на архивных документах и научных публикациях, её автор избегала разного рода предположений и допущений.
Тираж книги был небольшим, откликов в прессе не было, я тоже тогда пропустил это издание. Но Галина Николаевна откликнулась на мои публикации и любезно предоставила интересовавшие меня сведения из своей книги, что, в сочетании с найденным самостоятельно, и позволило существенно дополнить исследуемые биографии.
В имевшихся публикациях осторожно предполагалось, что Екатерина Васильевна Дабижа родилась в Санкт-Петербурге, где тогда служил её отец, князь Василий Дабижа. Но в документах Смольного института благородных девиц упоминаются копии метрических свидетельств Екатерины Дабижи и её сестры Софии, выданные Одесским Кафедральным Преображенским Собором, следовательно, сестры родились в Одессе.
Также внесена ясность в вопрос о кратковременном обучении княжны Софии Дабижи в Санкт-Петербургской консерватории. После окончания Смольного института благородных девиц она в сентябре 1885 г. была принята в консерваторию вольнослушательницей, а в январе 1887 г. уволилась по причине болезненного состояния.
Женой брата Екатерины и Софии князя Александра Дабижи в 1894 г. стала графиня София Михайловна Муравьева, фрейлина императорского двора, дочь известного дипломата М.Н. Муравьева, в 1897–1900 гг. министра иностранных дел России. Летом 1895 г. молодожены гостили в Романовщине, княгиня София была уже на последних месяцах беременности. К рождению первенца Дабижи готовились весьма обстоятельно, намечались грандиозные крестины с участием высоких гостей из Санкт-Петербурга. Священник церкви Иоанна Богослова села Хаенки Василий Фесенко-Навроцкий внес в метрическую книгу список восприемников и свидетелей будущего таинства. Возглавляла список Королева эллинов Ольга Константиновна (1851–1926) – великая княжна, племянница императора Александра II, жена второго греческого короля Георга I. И далее столичная знать: граф Михаил Николаевич Муравьев с сестрой и сыном, князь Николай Николаевич Гагарин (1823–1902) с супругой и взрослыми детьми, графиня Ольга Георгиевна де-Бальмен (1829–1904). Со стороны жениха записаны князь Василий Дмитриевич Дабижа, его дочери Екатерина и София, племянник Аристид Михайлович Дабижа.
Однако планировавшееся торжество сорвалось из-за внезапной болезни батюшки. Съездил он в Ичню, где ему неудачно удалили больной зуб, что привело к заражению крови. Батюшка слег, совершать таинство было некому. Первенец Александр родился 1 сентября 1895 г., восприемниками при крещении 21 сентября записаны малоизвестные персоны. Запись о крещении внес священник Иоанн Стобецкий, назначенный к церкви в Хаенках в декабре 1895 г., отдельная страница с записью 1895 г. помещена уже среди записей 1896 г. А Василий Фесенко-Навроцкий скончался 18 ноября 1895 г. в возрасте 45 лет, начатая им страница в метрической книге так и осталась незаполненной.
Судьба и дальше не была благосклонной к юному князю Александру Дабиже. Его отец скончался 14 июня 1899 г. в Царском Селе от туберкулеза, не дожив и до 40 лет, а мать умерла во Флоренции 19 сентября 1901 г. в возрасте 29 лет. Причиной смерти княгини Софии Михайловны Дабижи стала гастрическая горячка, болезнь еще называлась мальтийской или средиземноморской лихорадкой, теперь она носит название бруцеллёз. Болезнь в начале 20-го века была малоизученной, эффективно лечить это инфекционное заболевание не умели.
Александр в возрасте 6 лет остался круглым сиротой, его опекуном был назначен камергер Высочайшего двора граф Александр Николаевич Муравьев, брат покойного дедушки Михаила Николаевича. В 1902 г. Александр находился в Германии, проживал в Баден-Бадене на попечении прабабушки со стороны матери, княгини Александры Николаевны Гагариной. В феврале 1902 г. опекунами малолетнего князя в Борзнянском уезде Черниговской губернии были назначены его родные дед и бабушка по отцу, но 20 декабря 1902 г. князь Василий Дабижа скончался, а спустя полтора года умерла и княгиня Анастасия (13 августа 1904 г.). Опекуном оставался граф Александр Николаевич Муравьев, к этому времени из Македонии в Одессу после убийства мужа, русского консула в Битоли Александра Аркадьевича Ростковского, вернулась княжна Екатерина с детьми, она и забрала к себе племянника.
Семья Екатерины проживала в Одессе, а лето проводила в имении Романовщина. Княгиня Анастасия Дабижа в своем духовном завещании, утвержденном к исполнению 27 сентября 1904 г., завещала имение Романовщину своему внуку, князю Александру Александровичу Дабиже, а до достижения им 21 года имение находилось во владении Екатерины и её сестры Софии. Княжна София, по мужу Коз, проживала во Франции, поэтому Екатерина Ростковская управляла Романовщиной единолично, часто оставаясь в имении по хозяйственным делам экономии до поздней осени.
Княжна подробно описывает пребывание в имении в своих воспоминаниях. В метрических книгах церкви Иоанна Богослова также содержатся записи, отражающие нахождение семьи Ростковских в Романовщине. Восприемниками при крещении крестьянских детей и при бракосочетаниях жителей хутора Романовщина записаны дети Екатерины Борис и Мария Ростковские, князь Александр Дабижа, а также воспитатель детей Павел Комличенко. Крещение крестьянских детей и участие в венчаниях являлось установившейся традицией, хозяева Романовщины охотно откликались на просьбы и приглашения жителей хутора.
Уже в юности Мария Ростковская отличалась повышенной религиозностью и весьма интересовалась церковными обрядами, она даже сама проявляла инициативу, чтобы принять в них участие. Так, в записи от 8 октября 1905 г. о крещении дочери Анастасии у крестьян Федора и Анны Шевченко указана «изъявившая записаться восприемницей Мария Александровна Ростковская», было ей тогда 17 лет.
Дети княжны Екатерины и племянник Александр обучались в Одессе, а в 1909 г. князь Александр Дабижа поступил в Александровский лицей. Екатерина сняла квартиру в Санкт-Петербурге в доходном доме К. М. Соколовского на Большом проспекте, 79 Петербургской стороны и разрывалась между Санкт-Петербургом и Одессой, где в гимназии обучался сын Борис. В свое отсутствие она оставляла сына на попечении Павла Комличенко, воспитателя и друга семьи.
В 1912 г. Борис Ростковский окончил 5 классов гимназии в Одессе и продолжил обучение в Санкт-Петербурге в частной гимназии А.Х. Юргенсона. Спустя три года он окончил полный курс гимназии, получив в конце апреля 1915 г. аттестат, и 4 августа 1915 г. был зачислен на юридический факультет Петроградского университета. Профессию юриста Борис Ростковский избрал, скорее всего, под влиянием своего наставника Павла Комличенко, окончившего юридический факультет в 1914 г.
А дальше свои коррективы внесла I-я мировая война, в мае 1916 г. Борис Ростковский был призван на военную службу. Согласно Свидетельству о явке к исполнению воинской повинности его зачислили в ратники ополчения второго разряда. Из университета был временно отчислен 7 сентября 1916 г., и далее поступил на учебу в Пажеский корпус.
Согласно приказу по военному ведомству с 20 октября 1914 г. Пажеский корпус, как и другие военные учебные заведения, был реорганизован для ускоренной подготовки офицеров в четырехмесячный срок. Борис Ростовский учился в последнем наборе пажей (выпуск 1 февраля 1917 г.). По окончании обучения был определен в чине прапорщика в лейб-гвардии Егерский полк, дислоцированный в Петрограде. Прослужил немногим больше месяца: 12 марта во время событий Февральский революции полк перешел на сторону восставших, в столице начали разоружать офицеров, имели место обыски, расправы и убийства.
Сведений о Борисе Ростковском после его вынужденного ухода из армии нет, возможно, он вместе с матерью уехал на Черниговщину в имение Романовщину. Имеющиеся документальные сведения датируются уже второй половиной 1918 года.
Борис Ростковский проживал в Одессе в доме родителей по ул. Новосельского, в этот период город находился под властью Украинской державы гетмана П. Скоропадского и был оккупирован союзными гетману австро-германскими войсками. В сентябре 1918 г. подал прошение для зачисления в Новороссийский университет. Ректору Петроградского университета 18 сентября 1918 г. было направлено прошение с просьбой переслать в Одессу документы из университетской канцелярии, они были получены 26 ноября.
Скорее всего, Борису Ростковскому так и не удалось продолжить обучение в университете, уж слишком сложной и изменчивой была тогда политическая ситуация в городе.
В декабре 1918 г. австро-германские войска отбыли на родину, а в город вошли войска Директории УНР. Их выбил из Одессы белогвардейский отряд генерала Гришина-Алмазова, тогда же в порту высадился французский экспедиционный корпус войск Антанты. Они и поделили город на две зоны влияния. Алмазовцы пробовали создавать боевые белогвардейские отряды, проводя в городе мобилизацию местных жителей, вероятно, тогда прапорщик Б. Ростковский и оказался в составе Добровольческой армии. Известно, что далее он служил в Вооруженных Силах Юга России, но никаких подробностей нет, как и информации о его судьбе. Борис Ростковский числится с 1920 г. без вести пропавшим.
К двоюродному брату Бориса Ростковского князю Александру Дабиже судьба была более благосклонной. Александр также решил стать военным, окончив 6 классов Александровского лицея, он оставил учебу и 1 октября 1915 г. вступил в Пажеский корпус. Князь, как несовершеннолетний, не мог самостоятельно принимать такие решения, но он получил согласие Екатерины Ростковской, назначенной 24 апреля 1915 г. Дворянской опекой по его же прошению вторым опекуном. После обучения (выпуск 1 февраля 1916 г.) был определен из пажей в прапорщики и направлен на фронт в Чеченский конный полк. В бою 5 августа 1916 г. прапорщик А.А. Дабижа был контужен.
Чеченский конный полк входил в состав Кавказской туземной конной дивизии. В истории за ней закрепилось название Дикая дивизия, мусульман в армию не призывали, дивизия, сформированная в августе 1914 г. по приказу Николая II, состояла из добровольцев, набранных на Кавказе. На службу молодые горцы-мусульмане поступали в своей национальной одежде, со своими же лошадьми, кинжалами и шашками. В войсках джигитов снабжали лишь винтовками да выплачивали ежемесячное жалование по 20 рублей.
Первым командиром Кавказской туземной конной дивизии был великий князь Михаил Александрович Романов – младший брат Николая II. Собственных офицерских кадров в дивизии не хватало, офицерский корпус пополнялся добровольцами. Служить в Дикой дивизии было престижно среди высшей российской знати, в том числе и кавказской, служили там грузинские и абхазские князья, горские султаны и ханы, и даже персидские принцы, а также представители знатных княжеских и графских родов России и европейской знати.
Корнет Чеченского конного полка князь А.А. Дабижа 6 сентября 1916 г. подал в Петроградскую дворянскую опеку прошение о прекращении попечительства в связи с достижением совершеннолетия и выдаче ему удостоверения, а в октябре 1916 г. выдал доверенность помощнику присяжного поверенного в г. Нежине А.Л. Розову на ведение всех судебных и административных дел, а также дела о вводе во владение имением Романовщина.
Но во владение имением князь так и не вступил, Октябрьский переворот и последующие катастрофические для империи события застали его на фронте. В чине поручика служил в Татарском конном полку той же дивизии, а дальше разделил участь более миллиона русских граждан, уйдя в вынужденную эмиграцию. Обосновался в Германии, там у него от князя Николая Николаевича Гагарина, умершего в 1902 г. в Баден-Бадене, имелось наследство. Упоминается в 1928 г. в связи с распродажей в Берлине запасов картинной галереи Эрмитажа, умер после 1961 г.
Таким образом, истории жизни представителей дворянских родов Черниговщины Величко, Дабижа, Ростковских дополнились новыми сведениями, освещены ранее неясные моменты и эпизоды их биографий, хотя и не все удалось установить окончательно.
В заключение хочу выразить глубокую благодарность Ольге Ерёминой и Наталии Дольст из Москвы, Галине Комаровой из Санкт-Петербурга и другим исследователям за помощь в поисках и за предоставленные или опубликованные сведения, документы и материалы.
P.s. *После этой публикации мнимый сын Алексей из родословной Василия Величко на сайте Geni исключен.