Поцеловал, стало быть, Иван-царевич лягушку. Глядь: девица красна пред ним стоит. Грудь в два подойника не войдёт, талию одной ладонью обхватишь — рёбра потому что вынуты, зато ниже спины столько всего, столько... Волосы белые распущенные до колен, нарощенные. Реснички густые пол-лба закрывают, мах, мах девица ими — ажно ветер поднимается. Бровки выведены по лекалу, губки пухлые накачанные. Кожа на лице блестящая, ровная, тугая так, что девица и разулыбнуться-то не может. Скулы выпуклые. А на полруки — татуировка во все цвета радуги: дракон страшный многоцветный. Попятился Иван.
— Ты кто?! — вопрошает.
— Василиса я, твоя наречённая, — махнув ресничками, потупилась девица.
— Я видел портрет Василисы! Кто тебя так заколдовал?!
— Не заколдовывали меня, я сама улучшила себя, косметология сейчас может всё! Для тебя, мой любый, старалась, сразу понравиться тебе хотела! — девица игриво повела глазами.
Иван не знал, что сказать.
— А тебя, это... можно запоцеловать обратно? — ответом был вопросительно-недоумённый, а следом — обиженно-томный взгляд.
Василиса оказалась Прекрасной, а не Премудрой.