3 книга:
Стар я стал, и для строительства мне подсовывают теперь только старые бревна, а для шитья – гнилую материю. Мол, теперь это твоя родня. Ох, ох, умираешь, потому что ужасное строишь из этих гнилых бревен…
Комм:
Люди должны умирать, чтобы после уже жить закаленными…; чтобы обновляться - ведь никогда ты не воскреснешь таким же, как прежде – и, значит, смерть отнюдь не бессмысленна, она – путь, способ продвиженья вперед… С благодарностью прими эти мелкие смерти – а потом и самую главную… Ведь все бедняки теперь мои братья, все горемыки… - с удовольствием сяду с ними рядом на старое, трухлявое, уже слегка мягкое бревно…
4 книга:
А стихи в целом уже отвергаю – как людей без головы; или куриц без головы, которые тоже норовят побегать перед окончательной смертью… Типа, зачем мне голова, когда у меня душа большая и интуиция как у лошади?!
Комм:
Да, усекновение головы – грех непростительный (вспомни: грех перед духом – ко смерти…)
Странно, но дух означает не только ум, но и волю, т.е. нечто вроде простого порыва – древнего, существовавшего даже до чувств, не только до рассуждений… Ум без воли – это только логика и математика; ты будешь знать, но сделать не сможешь – и горе тебе будет от такого знания и ума…
ЦИТАТЫ, Кельтская мифология:
боги разделены на два противоположных лагеря. Такое разделение характерно для всех арийских религий. Подобно тому, как олимпийские боги сражались с титанами, Эзир - с йотунами, а дэвы – с асурами, в гэльском царстве духов также существуют два враждующих друг с другом небесных воинства. На одной стороне сражаются боги дня, света, жизни, плодородия, мудрости и добра, на другой - демоны ночи, мрака, смерти, бесплодия и зла. К первым относились великие духи, символизирующие созидательные и позитивные аспекты природы и деятельности человека; в число их противников входили враждебные силы, кроющиеся за такими негативными явлениями, как ураганы и морозы, засуха и болезни. Боги первой группы принадлежали к семье богов, собравшихся вокруг богини по имени Дану, которой они были обязаны своим общим названием "Туатха Де Данаан", "племя" или"народ богини Дану". Божества второй группировались вокруг богини по имени Домну.
Их царь, Индех, считался ее сыном, и поэтому все они именовались "богами Домну". Слово "Домну", по всей видимости, означает "пропасть" или "морская бездна"; такое же значение имеет и хорошо известное слово "фомори", происходящее от двух гэльских слов, означающих "подводный мир". Необъятный водный простор всегда воспринимался кельтами как своего рода символ первобытной древности. В их сознании он ассоциировался с пустотой, мраком и чудовищными монстрами - то есть понятиями, составляющими полную антитезу земле, небу и солнцу.
Таким образом, фоморы считались существами более древними, чем боги, от рук которых им предстояло в конце концов погибнуть. Потомки "Хаоса" и "Старухи-ночи", они по большей части были громадными и уродливыми созданиями. У некоторых из них было всего по одной руке и ноге; на плечах у других красовались головы коз, лошадей или быков. Самым известным и, пожалуй, наиболее ужасным среди них был Балор, отцом которого, по преданию, считался некий Буарайнех, то есть "быкоголовый", в чьем облике причудливо сочетались черты двух классических персонажей - Циклопа и Медузы. И хотя у Балора было два глаза, один из них всегда был закрыт, ибо он был настолько ядовитым, что убивал всякого, на кого падал его взгляд. Это губительное свойство его глаза было не врожденным, а возникло вследствие одного происшествия. Движимый любопытством, Балор как-то раз заглянул в окно дома, где верные волхвы его отца готовили какое-то колдовское снадобье, и ядовитый дым от этого варева попал ему прямо в глаз, вследствие чего тот настолько пропитался ядом, что его взгляд стал поистине смертоносным для окружающих. От взгляда этого глаза не было спасения ни богам, ни гигантам, и поэтому боги сохранили Балору жизнь лишь при условии, что его смертоносный глаз всегда будет закрыт. Однако в дни решающих битв Балор становился напротив врагов, поднимал веко на своем страшном глазе и беспощадно истреблял все, на что устремлялся его взор.
Комм:
Да, как мужики могу собирать гаремы, так и бабы возглавлять мужские шайки – с заместителями из своих любовников или сыновей… И да, взгляд некоторых страшен…
Человек – это больное существо, способное и само умереть и других воскрешать, ибо оно понимает все болезни… Причем, оно еще и небольшое… (интересно, с какой высоты людей уже не видно?... А с какой не видно их домов?... А городов?... Огни пропадают последними… Может скоро и пропадать не будут – и мы будем светиться на небе как новая склизкая звезда…)
Инет, Солодов:
Монашеский постриг – это похороны того, кто был, больше этого человека уже нет, как нет ни имущества его, ни облика, ни имени, ни воли.
Комм:
Эта идея пришла людям в голову явно до фильмов про зомби… И до марксов с их коммунами и коммунизмами… (И до Свидетелей Иеговы - ничуть не более страшных, но гораздо более современных…)
3 книга:
Говорят, что раньше воевали с криком «ура» - мне это непонятно, мы-то, конечно, воюем с криком «бля», как это можно было убивать и умирать – а между грязь жевать – и кричать какое-то чуть ли не пионерское «ура»…
Комм:
Раз-два, как глупый пионер, крикнешь «ура», потом стопятьсот раз крикнешь «бля», с каждый разом все больше зверея – потом вернешься с войны и начнешь глупых школьников голыми руками душить, как самый настоящий уголовник…
4 книга:
Забота о детях приводит к уменьшению их! – парадокс? нет, ведь спасая от смерти слабых грудничков, мы получаем одного ребенка в семье, с которым забот больше, чем с пятью здоровыми в прежней семье. Где уж тут заводить детей еще, когда с самого начала «заботливые» бюрократы требуют тучи справок от врачей, а потом начинаются еще и учителя, т.е. науки, превращенные в сплошные кислые щи. Детям негде гулять, тем более без надзора! Кругом машины, по степени опасности схожие с носорогами – причем столько носорогов и прочих диких зверей не было ни в одних джунглях!
Комм:
И ладно бы – благородно спасать от смерти грудничков, но ведь потом мы их только бережем, а не возвращаем им здоровье с помощью здорового образа жизни – этот образ нынче потерян уже на две трети, и оставшейся части хватает лишь на то, чтобы по врачам ковылять – а после в машине сидеть, давя на педаль весьма ядовитого газа…
ЦИТАТЫ, Конфуций:
Ученик Цзы-Лу спросили о том, как чтить духов. Учитель сказал: "Ты еще не умеешь служить людям, как же ты сможешь служить духам?" Тогда ученик спросил о том, что такое смерть. Учитель сказал: " Ты еще не знаешь, что такое жизнь, как же ты можешь знать, что такое смерть?"
Комм:
Да, сначала душевное, только потом духовное – иначе будешь сухарем, фанатиком, человеком со сдвинутыми, а не продвинутыми мозгами…
Инет, Солодов:
по закону символического обмена смерть, изгнанная из сознания горожан, незаметно возвращается; больше того, теперь она пропитывает весь окружающий мир, весь обиход несчастного общества. Только это уже не смерть-жертва, не смерть-жатва и приобретение, а страшная неумирающая смерть, вечно живая: думали, что продлевают жизнь, а продлили смерть. Вынесли кладбища из городов, чтобы ничто не напоминало о конце, – и сами жилища, городские дома стали похожи на гробы, а города – на пустыни. В борьбе со старением люди красят и изменяют свое тело – и уже при жизни напоминают мертвецов.
Комм:
Машины похожи на гробы, а дома на саркофаги для массовых захоронений… Ей Богу, уже скоро высотным домам люди будут только ужасаться – я уже начал… Это же все равно, что жить на утесе – а также в антиутопии и муравейнике… Нас же, как и все прочее, складировали в этих коробках... Лучше снова в воду и на землю кинуться, опять приблизить к себе и огонь и воздух…
3 книга:
Никто не видел, как умирают соловьи. «За ними не уследишь» - жалуются зоологи, «может, они на небо улетают»… Впрочем, я не знаю где живут даже воробьи…
Комм:
Может, пока я мечтаю, все это узнали даже обычные любители кроссвордов? Всезнайки этого мира – а отправиться придется на тот… (Думаю, соловьи умирают молча и нахохлившись, словно воробьи… В лесу или овраге, в густой траве, в кромешной ночной тьме, причем под лапками целый слой из всевозможных умерших, гниющих…)
4 книга:
Вояки арабы… - а какой выбор у бедных, но сильных и горячих парней? Или работать на жаре за копейки, часто простой мотыгой или вволю оттянуться на войнушке, часто современным, так или иначе, оружием, да еще и с высшей идеологической целью! Рай на небе, халифат на земле обещают! Причем, часто еще и деньги большие платят! Или можно пограбить… И все это не только арабов касается – у тех же хохлов тоже полно народу без войны никаких перспектив не имеет… Только смертоносными самолетами и можно их всех распугать (раздробить на обычные банды?! Да, но разбой трудно прикрыть идеологически – «родиной», по крайней мере, точно не удастся… Хотя можно нападать не только на богачей, но и на всех людей неправильной нации…)
Комм:
Грабил бы я богачей с удовольствием? – да ну на фиг, свои-то деньги не знаю куда девать!
Для непуганых идиотов я тоже буду как самолет смертоносный – и тоже смогу всех распугать… И их главарям тоже достанется; мол, писатели, все, хватит, шабаш – ваши автоматы уже не котируются…; пусть дети как игрушками развлекаются ими… (впрочем, на досуге и я могу из них пострелять…)
ЦИТАТЫ, Артем Кречетников:
Политика РПЦ в области канонизации лично у меня вообще нередко вызывает удивление. Например, к лику святых причислены князья Андрей Боголюбский и его племянник Георгий Суздальский. А чем они известны? Князь Андрей - первый на Руси правитель-самодержец. Специально перенес столицу из Киева во Владимир, чтобы править без бояр и веча. Бояре его в конце концов и убили. Можно спорить, кто был прав - строитель "вертикали власти" XII века, или "олигархи" того времени - но погиб Андрей Боголюбский не за веру, и христианской кротостью не отличался. Георгий Суздальский в 1238 году пал в бою с монголо-татарами, как мужественный воин. Но была в его жизни и другая битва - при Липице в 1215 году. После смерти отца Георгий оспорил законные права старшего брата Константина. В результате - страшная братоубийственная сеча, в которой погибло от 15 до 20 тысяч человек, больше, чем в крупнейших битвах европейского Средневековья. Кстати, Константин тогда победил, но через несколько лет умер, и Георгий все равно получил престол, так что можно было и не губить столько людей. Это - святость? Как монарх погиб насильственной смертью, так сразу и святой. Вот бы частицу этого сочувствия жертвам тирании!
Комм:
Так ли все было? (заглянул в «блог» данного Артема и прямо затрясло от ненависти… - такие твари кого хочешь оправдают и кого хочешь найдут за что осудить… Правда, не меньше искажений в голове и прохановых… И пусть они поубивают друг друга хотя бы и тысячами?!)
Инет:
Когда моя супруга гуляла с маленькими детишками по Кашире, ее сопровождали наши прихожанки. Они все время рассказывали, показывая на дома вокруг: «Вот здесь муж жену зарезал. А здесь сын у тети Гали повесился. Здесь муж жену до смерти забил».
Комм:
У нас на Волкова тоже в соседнем доме налево муж зарубил топором двоих – кажется, жену и дочь – а в соседнем доме направо застрелился уже взрослый сын богатых родителей…; (десятилетие спустя, в 90-ые – но не в доме - был убит младший сын – причем, в школу до этого он ходил на моих глазах, хотя мы так и не были знакомы…) Все это очень темные истории – я мало знал этих людей при жизни и мало интересовался смертью вообще, и их смертью в частности… (Еще сожгли бабушку вместе с домом в те же 90-ые, еще были смерти от пьянки… - все не упомнишь… Когда лежал в больнице с воспалением легких, рядом в испарине умирал мужик-сердечник, судорожно хватая воздух… Но самой страшной была смерть кошки, которую переехала машина – в агонии она подпрыгивала на метр на дороге…)
3 книга:
Интересны актеры – часто это сильные люди (оцени саму способность вякать перед целой толпой), но – сумасшедшие и маньяки. Вместо жизни им предлагают, набрав воздуха, войти в некий вакуумный пузырь и быстренько сыграть всё, что была намечено. (На острие силы воскресают многие мертвецы, но, свалившись с него, они опять умирают…)
Комм:
Каждый будничный день, не только сцена – это такой вакуум, если живешь в городах. Геометрии, красивым вещам, полезным машинам ведь воздух не нужен, а в цивилизации они главные, а не человек (иначе разве бы допустили машины, газующие прямо под носом!) И искусственность всех наших действий - начиная с заправки постели, чистки зубов, утреннего телевизора! - вполне очевидна… Наша привычка к «дисциплине» - ох уж эти проклятые немцы! – это привычка жить против естества, двигаться против течения («рожна», как говорится в Писании) – весьма утомительная и злосчастная привычка… В таких «пьесах» люди участвуют только за деньги и временно (по крайней мере, мужики – все бабы уже давно сошли с ума…; к тому же, в этом кошмаре они играют едва ли не исключительно сидячие роли…)
4 книга:
Еще шикарная идея: надо на каждой одежде сделать не только ручные (корявые) тату ацтеков – символизирующие смерть – но и то, что бы жизнь символизировало. Долго думал, и меня осенило: это должны быть цветные концентрические кружки; вроде цветного солнца, только в круговую полоску и без лучей. Все гениальное просто (и хорошо, что просто – на сложном я бы забуксовал до полной остановки…)
Комм:
Цивильную, гладкую, т.е. античного типа одежду только портишь такой корявой смертью… Хотя разве наши гладкие розовые тела татуировки не портят?! Татуировки на одежде – они напоказ и не всерьез… По-моему, у этой идеи должно быть много сторонников…
У всех язычников смерть выглядит столь же убедительно, как у майя и ацтеков? Вряд ли – те же кельтские узоры – обычные для уголовников - меня совсем не впечатлили (слишком женские!) А у негров, например, страхолюдства много, но слишком уж это китч и метелки… (хотя все равно нравится; меня любая дикость и корявость восхищает – начиная с ветвей и кончая корнями…)
ЦИТАТЫ, Леонардо да Винчи:
Как хорошо прожитый день даёт спокойный сон, так с пользой прожитая жизнь даёт спокойную смерть
Комм:
Мало у меня таких дней! Хотя уж кто-кто, а я каждый день стараюсь… Слишком трудные крепости штурмую и потому неизбежно обдираюсь даже при своих победах… При том, что местность слишком топкая – еще и обязательно измажешься… «Спокойно прожитый день дает хороший сон, спокойно прожитая жизнь дает хорошую смерть»? Только спокойствие хорошо? Не надо браться за такие дела, которые сделают тебя беспокойным? Но где грань между спокойствием и скукой?! Т.е. спокойствие – это не поляна, а тоже грань, с которой легко свалиться – особенно, если характер изначально беспокойный, а не флегматичный, каковой, видимо, был у нашего Лео… Флегматики страдают от всякого беспокойства, а холерики от всякой скуки?! Т.е. холерику скорее всего будет скучно «спокойно» умирать? Но не все ли к старости становятся флегматиками?! Не все ли успокаиваются, не всех ли одолевают сначала спокойный сон, а потом и спокойная смерть… В общем, ощущение пользы при спокойствии, конечно, всякому дает уверенность, что он проживает свой день – свою жизнь – хорошо; только доступно такое часто лишь кабинетным ученым на полном обеспечении – каковым и был Леонардо… (Жизнь – это скачки на норовистом коне – без особой пользы и в вечном напряге…)
Инет, Уминский:
Мой дед был очень пожилым человеком, он мучительно умирал от рака в начале восьмидесятых. Но его смерть была понятной.
Дед, партийный человек, из прокурорских работников, в сталинские времена работал в системе НКВД, был ревизором лагерей. Когда узнал, что я верующий, топал ногами, всячески меня осуждал. Его болезненно поразило, что его внук в советской стране может быть верующим человеком.
Он буквально умер у меня на руках. В день, когда ему стало совсем плохо, нам позвонили, мы жили недалеко и сразу же с отцом прибежали. Дед уже мучился в агонии, и шептал только одно слово: «Господи, Господи, Господи!» Отошел прямо на наших глазах. Мы не знали на самом деле, что делать, но вдруг как-то нам в голову пришла мысль, что надо деда омыть. Что мы и сделали до приезда «скорой». Как-то мне было спокойно в этот момент, что дед умер у меня на руках, что как-то я для него послужил.
Комм:
Раз посмел шептать «Господи», значит, все же был человеком? (Лазарь наоборот…)
3 книга:
Церковные собрания, на которых умирают от скуки – как в школе, только взаправду уже, потому что много пожилых людей… Т.е. добродушные-то засыпают, а не умирают, а очень умные дома посидят, если уже себя чувствуют неважно, а так… - душно, монотонно и похоронно всё-таки проходят собрания, да и при упоминании имени Бога с одного только экстаза и страху нетрудно прямо с собрания отправиться в рай…
Комм:
Всякая власть начинается с того, что на собраниях образуется толпа и толкучка и потому сразу возникает потребность начальство найти, выбрать президиум, сколотить помост впереди, с которого некто будет виден всем остальным… После чего начинаются порядок и скука…; смертоносные порядок и скука; смертоносна всякая власть – и во всех своих проявлениях… Т.е. власть создается для ограничения хаоса жизни – и часто без понимания, что этот хаос жизни есть ответ на хаос смерти, причем хаос вселенский, бездонный – и значит, надо бы жизнь поберечь, а не спешить ее ограничивать… А то сплошь и рядом жизнь оказывается как между молотом и наковальней. И трудненько ее бывает вообще обнаружить – повсюду только смерть власти и смерть космоса…
4 книга:
Все-таки, говно пророчит, во что мы превратимся после смерти, если будем переедать – а я все хапаю и хапаю пищу двух видов (уже и политологи достали – их границы вижу; они только ерепенятся, а своих идей у них нету. «Патриотизм» чем наполнять будете?!)
Комм:
Наши прирожденные геополитики – тоже своеобразный талант, который почему бы и не использовать. И геополитическая идея у них как раз нашлась – защита национальных интересов против «империи зла», США (жаль, не понимают, что важнее быть против цивилизации, идеалом которой на самом деле является нечто вроде гладкого шара или яйца, т.е. апокалипсический предел обезличивания и против корпорации евреев, этого безразмерного заповедника лицемерия, воровства и блата…)
ЦИТАТЫ, ЖЖ:
В Израиле на 90-м году жизни скончался Нахман Душанский
Больше десяти лет его выдачи добивалась Литва. Правоохранительные органы этой страны подозревают его в геноциде литовцев.
Обстоятельства смерти Душанского не сообщаются. О его кончине сегодня сообщило литовское национальное телевидение. Еще раз напомнив о многолетнем противостоянии правоохранительных органов Литвы и Израиля. Фигура Душанского стала причиной едва ни конфликта, который зачастую переткал в дипломатическую плоскость. В Литве ему предъявлены обвинения в геноциде мирного населения и «борцов за свободу во время советской оккупации». Его фамилия фигурирует в деле о трагедии в Райняй, - напоминает Интерфакс. Тогда летом 41-го в райняйском лесу были убиты 76 безоружных жителей Литвы. Всего ему предъявлены девять эпизодов. По версии прокуратуры Нахман Душанский участвовал в карательных операциях, высылке литовских семей в Сибирь как во время войны так и после. В 89-м году он переехал жить в Израиль. Фактически с тех пор и началась долгая переписка между двумя странами о выдаче подозреваемого или хотя бы его допросе. Однако все запросы Литвы остались без удовлетворения.
Комм:
А вот и примерчик на тему (см. чуть выше)
Инет, Уминский:
Советская смерть – это кошмар. Это ужас. И все эти дикие изобретения людей вроде поминок в такой ситуации, когда людям нечего сказать, когда все вымучивают из себя какие-то дежурные фразы, когда каждый должен произнести: «Пусть ему что-то будет пухом». При том в это почти никто не верит. Как не верят и в это: «Он сейчас нас видит, он сейчас с нами, ему там будет хорошо». Присутствие лжи в момент смерти – это невыносимо…
И все советские традиции, связанные со смертью, – возрождение такого пещерного архетипа человека: крышку гроба в дом не заносить, табуретки перевернуть, зеркало завесить. Рюмку с водкой поставить рядом. Советская традиция тут пошла еще дальше, и содержимое рюмки стало выливаться на могилу после погребения. Или кто-то закуривал сигарету, а потом ее вставлял в могилу. А сейчас кладут в гроб мобильный телефон. И если батарейка еще не села, бывает, механически приходит пустая эсэмэска, и человек, получивший ее, радуется: «сообщение „оттуда“».
Комм:
Да что там говорить про смерть, когда и советская жизнь – это ужас. Мы действительно были огромной Верхней Вольтой с ракетами… Более позорной жизни просто не знает история… Построение рая без Бога обязательно приводит к построению ада – а все политики по сути своей атеисты… (Сейчас на Западе тоже сознательно строят рай – и тоже приходят в ад… Впрочем, уже не в первый раз…)
Насчет «видит» и «он сейчас с нами» не знаю, а вот то, что отца моего уже не было в трупе, казалось совершенно очевидным…
3 книга:
«А знаешь, как мне дурно? – просто умираю» - попытался физкультуру сделать, но в результате от сердечной недостаточности пришлось побыстрее лечь и даже зарыться в одеяло…
Комм:
Только вчера отказался пересиливать себя и лег спать уже в 7 вечера – проспал 10 часов вместо обычных 5-6, но зато чувствую себя так, словно с курорта вернулся… Последнее дело – экономия на сне… - как и экономия на смерти во время бодрствования! Надо жить как в битве и засыпать как убитый…
4 книга:
Всяким барахлом я загружен так, что хватит до самой смерти и еще останется… (особенно, при моей-то страсти носить одно и то же)
Комм:
Были бы вместо походов по магазинам походы по друзьям… (но перед друзьями тем более в чем попало не появишься?!) …Все дело в том, что ни один «друг» не интересовался тем, чем всю жизнь занимаюсь – причем, едва ли не принципиально… (а так-то я не только родственный, но и дружелюбный – как и все гуманисты и любители общечеловеческих ценностей…)
ЦИТАТЫ, Корычев:
Автобус был не пустой. Но и давки не было. Сижу я на заднем сиденье. В наушниках музыку слушаю, книжку читаю.
На очередной остановке входит в заднюю дверь сильно уже беременная девушка.
Живот - как земной шар. Я встал, уступил. Она что-то сказала, села. Не слышал -
музыка в ушах.
Следом за девушкой в автобус влезла тетка. В руках - кладбищенский венок. И,
хотя, на задней площадке было достаточно места, тетка стала у поручня задней
двери таким образом, что теперь загораживала проход между креслами к этой самой
двери. Прямо вплотную к девушке.
Мне пришлось на шаг отступить вглубь салона автобуса. Я оказался у девушки почти за спиной. От картины, которую я наблюдал, мне стало нехорошо. Вернее, не по себе как-то. Пластмассовые листья венка касались огромного живота девушки.
Непосредственная близость смерти и новой жизни, которая вот-вот вырвется на волю, потрясла меня тогда. Я еще не знал тогда, как часто это будет случаться в жизни.
Девушка смотрела в окно и ничего не замечала.
У тетки был вид не то, чтобы горем убитого человека. Скорее, суровый вид. Но
деловитый такой вид.
Автобус тряхнуло.
Тетка едва удержалась на ногах. Она что-то недружелюбно пробормотала в сторону
девушки.
Девушка отвлеклась от окна. Было видно, что она не расслышала.
Я вынул наушник из одного уха.
- Вы что-то сказали? - рассеянно переспросила девушка.
Тетка смерила ее недовольным взглядом.
- Я, говорю, поосторожней-то нельзя? Так ты мне своим животом весь венок
переломаешь!
Комм:
У многих баб развивается такая ненависть к жизни – видимо, в отместку за некие обиды (со стороны не жизни на самом деле, а таких же, как она, только в предыдущем поколении) Зло легко рождает в бабе зло (а добро легко рождает добро – но нет давным-давно добра… Добро спряталось в книжки и в наушники… Книжка как достоевское подполье…)
Но, кстати, я ничего подобного сроду не видел (живу не в русском регионе?! Среди русских исключительно много людей со сварливым, а то и драчливым характером…; а так же культ смерти процветает) Не только с беременными обращаются мягко – при общем-то равнодушии всех ко всем – но и против громоздких колясок в автобусе никогда никто не протестует…
Инет, Уминский:
Человек не предназначен для смерти, не задуман для нее. Это одно из доказательств, может быть, бессмертия нашей души – то, что мы не можем представить себя мертвыми.
Комм:
Только первоначальный человек мог считать, что он не задуман для смерти. Смерть примешана тут ко всему – ею полна и вездесущая природа, и наши пропадающие мысли – и общение людей, всегда готовое перерасти в столкновение… Райский человек был как бабочка и будет как бабочка, а адский и на том свете будет жить в помещениях и среди механизмов, но уже без природы и солнца. Это будет как сон, похожий на скверный анекдот. Человек будет чувствовать себя персонажем, который попал в рабство уже не к работе, как здесь, а к плодам ее, к собственным произведениям…
3 книга:
Умирание – тот же сон, только болезненный. От боли можно абстрагироваться – всю жизнь же учимся абстрактно мыслить и терпеть…
Комм:
Под предлогом боли затребовать наркотики – и хоть раз в жизни по полной кайфануть (по жизни же не было блаженства, одни суки предлагали конторы, другие – заводы; одни твари прятали даже травку, другие внушали, что алкоголь – зло – причем, с этими последними я даже согласился, а ведь мог бы все же кайфануть, а после всего лишь головной болью отделаться - примерно как после ночной вахты…)
4 книга:
Вместо прогресса, лучше для молодых завести откровенную игру в улучшения – каждое из которых, конечно же, уже через три дня надоест и тебе придется продолжить, придется искать новизны новую дозу, ведь ты – наркоман… Причем, старикам сия игра будет очень противна, они-то ценят лишь то, что могут припомнить из времен собственной молодости. В начале они отвернутся, а в конце даже запрутся, чтобы умереть полными воспоминаний… Причем, вспоминаться ему будет только то, что он сам улучшил и сделал.. «Кто-то другой зачем-то пытался завалить меня телефонами». «Кто-то другой заимел пять домов, но всего одного ребенка. Он не смог заселить их, а ребенка обманули и теперь там сложная юридическая ситуация и все деньги, которым, казалось бы, не должно быть конца, уходят непонятно на что…»
Комм:
На воспоминания тоже силы нужны – сомневаюсь, что будут… А еще нужен маломальский свет в сознании… – или же свет издалека, т.е. то, что невозможно забыть, что само захочется вспомнить…
ЦИТАТЫ, Прокофьев:
показывал нам магазины в Охотном ряду, где мы покупали икру, сыр и масло. Икры масса, на различные цены, магазины набиты битком — прямо не дождёшься своего череда. Мы ничего не понимали: где же голодная Москва? Впрочем, сегодня покупателей было гораздо больше нормального ввиду праздников: дня смерти Ленина и воскресенья.
— Вот видите, — торжествовал Цейтлин, как у нас здесь хорошо! Слава богу, что уехали из Парижа. В газетах пишут, что там прямо гробов не хватает.
Я изумился.
— Как гробов?
— Ну что вы, точно не из Парижа приехали. А инфлуэнца? Ведь в газетах пишут, что ежедневно столько умирает, что не знают, как хоронить.
В общем, в Москве так же талантливо врут на Париж, как в Париже — на Москву.
Комм:
Ничто общественное не достойно существования хотя бы потому, что не в состоянии справиться даже с обыкновенным враньем, с обыкновенными перекосами – в информационную эру это стало уже совсем очевидным – и невозможным (ведь так целая эра пойдет под откос!). Общественное – это несконцентрированное, расплывчатое – без концентрации никакое дело невозможно, никакая истина недоступна… (Сплошная ломка дров вслепую! Отсюда и такая надежда на геометрию и прочую науку – для «общества» это буквально путеводная нить, это собака-поводырь для слепого… А ведь она приведет их в пасть пожирающих, перемалывающих механизмов… - как в самой страшной сказке…)
Инет, Уминский:
Для того чтобы понимать, что такое смерть, человеку необыкновенно важно знать, что такое жизнь. Часто есть лишь имитация жизни. Человек во многом имитирует свое бытие и думает, что он живет, что он чувствует, что он каким-то образом устраивает свою жизнь. А на самом деле ровно ничего не происходит, кроме той самой имитации: имитации отношений, мыслей, деятельности, творчества. Поэтому человек часто не очень понимает, что такое жизнь. Особенно современный человек.
Комм:
Особенно современный городской технарь… Хотя наверняка всегда имитировали… И трудоголики имитируют только потому, что у них уже ни на что сил не остается… Выходит, люди не понимают смерть не больше, чем не понимают жизнь… Они всегда руководствуются только красивыми картинками, взятыми в качестве образца и примера для подражания… (отсюда вся эта мания одежды, интерьеров, фасадов – внешнего вида, «харизмы»…) Впрочем, и настоящее в жизни убить невозможно – невозможно прожить без реальных проблем, не почувствовать дыхание смерти…
Насколько подлинна моя собственная жизнь? Невозможно ответить… Я был рабом чужих имитаций, а потом вроде бы освободился, но местность-то переполнена картоном, с одной стороны и диким лесом, с другой… И одинокий человек не может до конца поверить в свою реальность (Не случайно Христос говорил о двоих-троих…) Все же я верю, что жизни у меня – в моих словах и делах - на порядок больше! Ведь их искусства на порядок условней, искусственней, их работы на дядю на порядок безнадежней и больше похожи на рабство у цивилизации, денежных знаков и баб…
3 книга:
Похоже, рыбы в том озере научились воздухом дышать. Полдня в пакете провели и хоть бы хны – выпущенные в ванну, тут же стали плавать, и, как я за сенями, только коллективно, воздухом дышать…
…Со страхом смотрю теперь на соленую и гантелью придавленную рыбью могилу – уверен, они и там думали, дышали, агонизировали и не желали умирать… (Всё-таки, из всех срущих, люди – самые жестокие)
Ах, тени рыб тоже можно ловить… Ах, запахи тоже едят – ты просто их не умеешь готовить…
И каждый плеск и хлюп воды теперь меня заставляет вздрогнуть: «это рыбы»…
Комм:
Приятель наловил карасей на дальнем озере и привез их ко мне – убивать… Жуткая история – причем, как и множество других, случилась все в тот же самый мрачный период моей жизни (знакомился лишнего с людьми, вот они мне и подваливали… всякого. Кому-то трахаться хотелось, кому-то нужны были деньги, кто-то нес крутой бред… Пытались заразить меня своим атеизмом, цинизмом, коммерцией, т.е. продажностью…)
4 книга:
Представь, и мать умерла – а пришел холодный ноябрь с мокрым снегом… Ты будешь как камень в этой жизни?
Представь и то, как умирали миллиарды людей, кто за поворотом, кто за горизонтом, кто за двумя заборами, кто за тремя стенами. Зачем здесь были? …Уже очевидно, что я уйду, а этот город, этот мир останется стоять, как был. И людей в нем пока не уменьшится…
Комм:
Сильные люди друг друга поубивают, а слабые просто обанкротятся… Люди опять перестанут понимать, зачем они все это громоздили… Уже сейчас они скорее потребители, чем строители – и скорее информационные, чем реальные воители…
ЦИТАТЫ, Ерохин Алексей Геннадьевич:
Когда живёшь, то умираешь
Со смертью дар ты весь теряешь
С девчонкой ночью улетаешь
И в этот миг ты умираешь
С друзьями водку выпиваешь
И в тот же час ты умираешь
С рожденьем в свет ты погибаешь
Проснувшись утром, понимаешь
Что вновь ты ночью умираешь
Но вот со смертью дар теряешь
На веки в ночь ты улетаешь
И от любви не умираешь
Ведь ты беспечно погибаешь
Навек глаза ты закрываешь
И смерть потом не ощущаешь
Поэтому ты всё теряешь.
Комм:
В последний раз глаза я закрываю, уже вряд ли веки подниму (еще поднял их пару раз с усилием, но смысла сопротивляться дальше не было…)
Инет, Уминский:
Чем меньше человек связан с иным бытием, тем меньше у него экзистенциального принятия жизни. Появляется имитация.
Комм:
Но разве нет имитации этой связи с иным бытием? Первична все же связь с природой. На природе невозможно имитировать – или разыгрывать пьесы! Все мороки и маски – только в городе…
3 книга:
Кровь обычно течет, семафорит, но и заливает, скрывает, а тут не пожелала течь – как деревяшку человека обстругиваешь (есть, правда, капельки лимфы…)
Напали на меня вдруг убийцы (а также писатели) и забыли меня вдруг равнодушные братья…
Заснуть теперь можно только в гробу. Буквально: гроб как снотворное… (не верьте, я всего лишь руки скрестил как в гробу)
Какой жирный член-червяк: ловить на него рыбку – самое то. Всё умирает, а вот члены остаются копошиться червями…
Комм:
Я тогда умирал и во мне уже копошились черви…
4 книга:
Отец рассказывал, что медиком не стал, потому что дома родители (вот тоже дураки!) повесили фото, где они студентами в морге рядом с трупом. А ведь действительно: зачем всем медикам трупы навязывать? Достаточно операционной, тяжелых больных, обычных умерших, в конце концов, посмотреть… В военных училищах не требуют же убивать кого-то при поступлении! Или рисковать собственной жизнью… Разве суть профессии в возне с трупами?! К чему их готовят?! Получается, это как посвящение в зловещий орден… Многие чуткие люди – а медикам чуткость и чутье весьма не помешали бы – сразу отсеиваются… Каждый врач должен уметь подменить патологоанатома?! В случае, если запьет, что ли?! Вида крови, крика, тяжелой болезни не должны бояться – и нужно уметь быстро реагировать в сложной ситуации, не растеряться…)
Комм:
Только во времена семейных врачей эта система была сравнительно человечной – больные присматривались к врачу, а врач – к больным; без такого присмотра свирепствует формализм, а не лечение… И вместо трав теперь химией нападают на болезни, но ведь химия – это лютый враг жизни и слабо верится, что она способна враждовать избирательно и что даже избирательные ее умерщвления и ампутации в дальнейшем не скажутся… (Здоровый образ жизни упраздняет 95 процентов лекарств и врачей)
ЦИТАТЫ, Ерохин Алексей Геннадьевич:
Он сильно много убивал
Пил кровь, ел мясо, зло читал
За это проклятым он стал
И как теперь ему везде
Бродить во тьме и пустоте
И ощущать презренный взгляд
Ведь он убийца, он солдат
Который видел только ад
Который толком не любил
А видел смерть и кровь он лил
За это проклят сильно был
Он видел как летит душа
И как горит его судьба
Комм:
«Попасть в водоворот и не выбраться» - типичная коллизия, судьба. В водоворотах ты и летишь и горишь и проклинаешь все на свете, не исключая самого себя… (А потом надвигается смерть и ты спохватываешься и вверх протягиваешь Богу кротость свою в зажатой руке, жалкое свое оправдание…)
Инет, Уминский:
Человек все время пытается уйти из своей бытийности в некую скорлупу, которая дает ему возможность спокойно биологически существовать. Он наращивает над своим сердцем кожаные одежды, в которые были одеты Адам и Ева после грехопадения, костенеет. Потому что постоянно чувствовать, постоянно жить – тяжело, это требует серьезного напряжения, от которого легко устать. Отсюда – желание спрятаться, расслабиться: «Хватит меня трогать, дайте мне возможность в трусах и с бутылкой пива посидеть перед сериалом».
Комм:
Постоянно писать эту книгу тяжело – дайте мне посидеть за шахматами! …Кстати, любая игра – это захватывающая жизнь, а ведь тоже не то… - по крайней мере, совесть против почему-то! Наверное, все технари не «делают дело» или «занимаются наукой», а играют в подобные абстрактные игры… Вот только вряд ли им удается соблюсти чистоту «эксперимента»! – жизнь просачивается и нарушает идеальность абстракции, идеальность игры… И те же бабы тому порукой! Та же душа… Без души, однако, человек бы не смог одновременно жить и биологически и абстрактно-духовно: выбрав духовность (технику), он бы обязательно заморил себя, а выбрав биологию (крестьянство), он бы обязательно превратился в животное…
3 книга:
«Почему в который раз банку сразу не вымыла? Ведь ты хозяйка и знаешь, что, когда засохнет, ее не домоешься» - «И умирают не сразу» - ответствует она, сразу и нападая и в разные стороны разговор разводя. Попробовал продолжить и минут пять что-то молол на свою тему, про банку и логику, но нисколько ее не смутил, не рассмешил, а только расстроил, т.е. на разговор о своем не только на эти 5, но и еще на 15 минут после настроил…
Комм:
Разговоры о смерти как повод для жизни… Можно даже выдумать Бога и с ним пообщаться, раз нету для жизни людей… (так получается, что все люди больше для смерти… Некоторые политологи для жизни?! Боюсь, всего лишь меньшая смерть борется с большей – а я просто краду их крейзи-энергию, пока они друг другом заняты и на что-то в смысле карьеры, денег и окучивания дурней надеются…)
4 книга:
Каждую секунду человек дышит и каждым своим вздохом словно цепляется за эту жизнь, словно выживает в бурном море… Успокой его полностью и прекратится дыхание; взволнуй до конца и его разорвет…
Вообще, под утро ощущение ужаса и катастрофы у меня регулярно случаются. Как и вечерний мрак – когда совершенно без сил, почти умирая, бреду к постели… Дневные дела стали узкой тропой, прохождение по которой позволяет забыться и даже ободриться…
Комм:
Слишком дела завалили – могут убить… Упорно живу по старому, хотя мне и неудобно… С головой уходишь в дела? – это минус, если захочется вынырнуть… Ты почти что та репка, которую надо всем отрядом тащить… Не заметил, как врос и теперь с ужасом чувствую, что не могу шевелиться…
ЦИТАТЫ, Авангарх:
В девятнадцатом веке в сердцах людей умер Бог. В двадцатом веке за ним последовал человек как излишнее понятие. Век двадцать первый – век смерти мира
Пора прозреть: мир основан, заключен, навязан на самых постыдных и позорных условиях.
Комм:
Надо было написать, что это века начала умирания Бога, человека и мира – причем, параллельно рождаются Бог, человек и мир будущего…
Инет, Уминский:
У французского писателя Мишеля Турнье есть произведение «Пятница, или Тихоокеанский лимб», в основе которого – сюжет о приключениях Робинзона, где мы встречаем потрясающий образ нежизни.
Робинзон, который осознает, что ему надо жить и каждый день осмысливать это бытие, вдруг понимает, что жить он не может, а каждый текущий день нужно как-то провести. Тогда он находит болото с теплой жижей, погружается в него и проводит там почти все время, впадая почти в анабиоз. Потом он все-таки заставляет себя спастись. Примерно то же происходит с человеком, который ищет способа, как бы ему не жить.
Для нас вопрос жизни – как не испугаться вырваться из этого уютного, смердящего, такого теплого и такого комфортного болота.
Комм:
Приключения Робинзона на прекрасном тропическом острове… – но в одиночестве и с телевизором! Телевизор так ему влезет в мозги, что у него голова станет квадратная… (Потом в приступе раскаянья он все-таки утопит телевизор – но станет жить уже с раной в сердце и пустотой в башке, будет тосковать как наркоман и болеть как отравленный…)
3 книга:
Комм:
4 книга:
Комм:
ЦИТАТЫ:
Комм:
Инет, Мелвилл:
В какую перепись живущих включены наши мертвецы? Почему повсеместно гласит пословица, будто могилы немы, хоть и хранят они не меньше тайн, чем Гудвинские пески?[84] Как объяснить, что перед именем того, кто вчера отправился в мир иной, помещаем мы слово, столь значительное и столь кощунственное, однако не награждаем подобным же титулом того, кто отплывает к берегам отдалённейших Индий на нашей земле? Почему страховые компании выплачивают крупные суммы в случае кончины бессмертных? В каком вечном, неподвижном параличе, в каком мёртвом, безнадёжном трансе лежит сейчас древний Адам, скончавшийся круглых шестьдесят столетий тому назад? Как объяснить, что мы столь безутешно оплакиваем тех, кому, согласно нашим же утверждениям, уготовано вечное несказанное блаженство? Почему все живущие так стремятся принудить к молчанию всё то, что умерло? Отчего даже смутного слуха о каких-то стуках в гробнице довольно, чтобы привести в ужас целый город?
Все эти вопросы не лишены глубокого смысла.
Но вера, подобно шакалу, кормится среди могил, и даже из этих мёртвых сомнений извлекает она животворную надежду.
Едва ли надо говорить, с каким чувством разглядывал я накануне своего отплытия в Нантакет эти мраморные плиты и читал в пасмурном свете унылого гаснущего дня о судьбах китобоев, до меня отправившихся этой дорогой. Да, Измаил, быть может, и тебя ожидает та же участь. Однако постепенно я вновь развеселился. Ведь это же просто заманчивое приглашение пуститься в плавание и отличный случай добиться успеха; ей-богу, разбитый вельбот пожалует мне бессмертие без повышения оклада. Это верно, в китобойном ремесле смерть – дело обычное: краткий хаотический миг, так что и ахнуть не успеешь, а уже тебя спровадили в Вечность. Но что же из этого? Думается мне, мы порядком понапутали в этом вопросе Жизни и Смерти. Мне думается, то, что именуют моею тенью здесь на земле, и есть на самом деле моя истинная сущность. Мне думается, что, рассматривая явления духовные, мы уподобляемся устрицам, наблюдающим солнце сквозь толщу воды и полагающим, будто эта мутная вода есть наипрозрачнейший воздух. Мне думается, что тело моё – лишь некий осадок моего лучшего бытия. Да право же, пусть кто хочет забирает моё тело, пусть забирает, говорю, оно – не я. И потому: трижды «ура» Нантакету, а также проломленному днищу вельбота и проломленному черепу, ибо душу мою даже самому Юпитеру не сломить.