Мы приехали в Израиль в марте 1993 года. Постепенно в ульпане нас знакомили с еврейскими праздниками. Дома, когда жива была мама, мы знали о посте Йом Кипур и в Пейсах ели мацу, о других традициях не было у нас представления. После осенних праздников в ульпане рассказали о Хануке, раздали железки – ханукии, вручили коробочки с цветными свечками. В первый день Хануки надо вставить в эту ханукию одну свечку и зажечь, в последующие дни добавлять по свечке. Мне всё это было смешно, скорее всего, праздник для детей. Принято, что дети крутят волчок, и все едят пончики в масле.
Мы жили в Рамат-Гане. Мне позвонила приятельница, предложила поехать на шаббат в Хануку в Иерусалим. Совершенно бесплатно, да ещё в праздничный Иерусалим – конечно, я согласилась.
Нашу группу, примерно двадцать человек, разместили в ешиве, по случаю праздника, мальчики были на каникулах. На вечернюю и утреннюю трапезы нас распределили по семьям. Вручили мне бумажку с адресом. Вечером, в назначенное время, я с моими дочерями пошли искать семью, решивших принять бедных евреев из России.
Оказалось, что мы находимся в религиозном районе на окраине Иерусалиме. Мы вошли в квартиру, нас встретила хозяйка, объяснила, что сначала муж и сыновья зажгут ханукальные свечи, а потом мы зажжём субботние свечи. Она вышла и вернулась с платочком.
– Муж попросил тебя покрыть голову платочком. Посмотри, я этот платок использую только в Йом Кипур, я его постирала – он совершенно чистый.
Ну, теперь буду бабушкой-старушкой в беленьком платочке. Когда согласилась ехать, не предполагала, что попаду в такое религиозное место. Женщина накинула мне на голову белую кружевную косыночку и завязала сзади под волосами.
– Очень даже красиво. А это кто? – она указала на мою младшую дочь.
– Это моя дочь.
– У девочки нет юбочки?
Хорошо, что я и старшая дочь пришли в юбках, младшая четырнадцатилетняя Алёнка, всегда ходила в брюках с короткой стрижкой. Мы жили в светском городе. Они нас приглашали, не думая, что мы далеки от их образа жизни.
Вся семья и мы вышли во двор, куда выходили окна их квартиры. Низкое окно с решёткой, за которой стояла высокая ханукия и несколько маленьких. Хозяин прочёл благословение и зажёг пять масляных свечей, потом мальчики зажгли свечи. Все дети запели песни в честь Хануки. Соседи тоже зажигали ханукальные свечи, из окон старого двух этажного здания неслись звонкие голоса мальчиков.
Какой стыд я испытала, не зная как зажечь субботние свечи. Младшие дети окружили нас и рассматривали, как пришельцев с другой планеты. Вспомнила, как в Горьком, в городе закрытом для иностранцев, в нашем рабочем Сормове появилась на улице бабушка с внуком-негром. Вся ребятня сбежалась посмотреть на живого негритёнка.
Нас посадили за стол, полный еды. Хозяйка, указывая на тарелку с горкой гефилте фиш, спросила:
– Вы знаете, что это?
– Да, такую фаршированную рыбу готовила моя мама.
Длинный стол, с одного края сидел глава семейства в окружении сыновей, с другого края его жена, около неё я с дочерями и девочки большого семейства. Сколько же у них детей, точно больше десяти. С другого края дети привставали, чтоб посмотреть на нас. После рыбы наступил перерыв, хозяин что-то говорил на идиш. Я сидела в "отключке". Вдруг меня старшая дочь дёргает за руку.
– Мама, мама, он тебя спрашивает, знаешь ли ты идиш.
Нет, – я отрицательно качаю головой.
– Из какого города вы приехали?
Началось, вечер вопросов и ответов. Как будто, он знает географию России.
Для них интересно только из России или с Украины.
– Маша, говори ты с ним, нет сил, что-то на иврите выдавливать из себя.
В общем, старшая дочь ответила на вопросы. Рассказала, что жили мы недалеко от Москвы. В России мало кто говорил на идиш, в нашей семье только бабушка с дедушкой иногда говорили на этом языке. Хозяин решил больше не мучить нас вопросами, и всё семейство запело на идиш субботние песни. Потом ели жареную курицу, а на десерт – штрудель.
Надо же, такой длинный вечер! Наконец-то мы вышли на улицу. В некоторых окнах видны были ещё язычки горящих ханукальных свечей. Вероятно, центр Иерусалима где-то далеко от нас. Хотели походить, увидеть что-то новое, интересное, но вокруг – старый, бедный район. Хорошо, что предупредили нас взять куртки – холод неимоверный, сильный холодный ветер заставил нас бежать в здание ешивы на ночлег.
На другой день мы опять пришли в это семейство на вторую субботнюю трапезу. Хозяйка удивилась, что мы ни когда не ели чолнт – главное субботнее блюдо. После сытного обеда мы поблагодарили хозяев за гостеприимность и распрощались.
Прекрасный, солнечный день. Смотрим, нарядные женщины с детками куда-то направляются, мы тоже пристроились в конце этой вереницы. Прошли какой-то пустырь и стали подниматься на холм. На холме скверик и много деревьев, дорожка привела нас на вершину холма, где была круглая клумба, потом дорожка по спирали спускалась. Народ прогуливался по этим дорожкам, разглядывая друг друга. Сегодня мы были – гвоздь программы. Новые для них лица, особое внимание на Алёну, обсуждали мальчик это или девочка в брюках. Мы тоже с интересом глядели на их платья и жакеты, как из прошлого века.
Третья субботняя трапеза была в столовой ешивы. Рав на русском языке рассказал нам о Хануке, вручили нам пончики с вареньем. Возвращаясь домой, решила для себя: не всё, что дают бесплатно, надо быстрей хватать; перед любой поездкой надо иметь больше информации о том, что тебя ожидает.
Кто мог тогда предположить, что через два года мы начнём жить по еврейским законам, исполнять шаббат и все еврейские праздники. Маша служила в армии, в один прекрасный день она вернулась домой не в солдатских брюках, а в солдатской юбке. А младшая дочь пошла в светскую школу не в брюках, а в длинной юбке. В восемнадцать лет Алёна вышла замуж. Свадьба была в начале еврейского месяца Кислев, а через две недели, перед Ханукой, молодожёны на деньги, собранные на свадьбе, сделали первую совместную покупку – красивую большую, серебряную ханукию.
Очень люблю приезжать на праздники в Тель-Стоун, недалеко от Иерусалима. Там живёт старшая дочь с семьёй. Внуки после зажигания свечей поют и танцуют. Это религиозный район. Многие семьи ставят ханукии на улице около дома, я хожу вдоль улиц, любуюсь, делаю снимки. А вдалеке мерцает огнями наш Иерусалим.
Праздник Хануку любят и светские и религиозные евреи. Это общенациональный праздник. Много раз видела, как светские мужчины вынимают из кармана кипу, чтобы прочесть благословения перед зажиганием свечей. В Израиле спортивные команды, клубы названы "Макаби" в честь Хасмонеев, победивших греко-сирийских завоевателей страны Израиля.
Начиная с 335 года до нашей эры, находясь под властью греков, большинство еврейского населения отошли от еврейских традиций. Первосвященники и даже еврейские мудрецы перешли на греческий язык, евреи воспитывали детей на основе греческой культуры и философии. В 167 году до н.э. в маленьком городке Модиин началось восстание. Это восстание возглавил первосвященник Матитьягу из древнего рода Хашмонеев и пятеро его сыновей. Девиз восстания: " Ми Камоха Ба-элим а-Шем". В переводе на русский язык: " Кто подобен Тебе, Бог наш!" (из книги Шмот). Сокращённое название из первых букв слов на иврите этого предложения – Макаби. Коэним – служители Храма, необученные военным действиям, фактически без оружия, начинают восстание против профессиональной армии греков. К ним стали присоединяться добровольцы из разных городов Израиля. Началось общенациональное движение за освобождение страны, за возвращение к Торе. В 164 году до н.э. Маккавеи освободили Иерусалимский Храм. Военная победа небольшой еврейской армии над громадной вооружённой армией греков – первое чудо Всевышнего. Но на этом борьба не закончилась, она продолжалась ещё много лет. В основном, борьба велась между евреями, впитывающими культуру Греции и отдаляющимися от культуры предков, и евреями, оставшимися верными Торе. Евреи, принявшие греческую культуру, воевали против влияния Храма на стороне Ассирийских и Греческих армий. Прошло более 2000 лет, а евреи всё также противостоят друг другу. Часть народа живёт по еврейским законам, идёт дорогой Творца, другая часть хочет быть "как все".
Йегуда Маккавей, вождь освободительного движения, приказал очистить Храм и возобновить служения. 25-го числа еврейского месяца Кислев был заново освящён Храм. Йегуда Маккавей при большом стечении народа зажёг светильники на Меноре. Огонь Меноры должен гореть постоянно, никогда не угасая. Греки осквернили все кувшины с маслом для Меноры, просто отрыли крышки. После долгих поисков в Храме нашли кувшинчик чистого масла с нетронутой печатью первосвященника. Но масла в кувшине было только на один день. Для приготовления следующей порции необходимо не меньше восьми дней. Всевышний совершил ещё одно чудо для еврейского народа: масло горело и не сгорало все восемь дней. Чудо – выше законов природы. В память об этом чуде мы восемь дней зажигаем ханукальные свечи.
Последнее время появилась мода: ставить большие ханукии на площадях крупных городов Америки и Европы. Свет Хануки – это символ еврейской свободы, символ еврейской веры.
Ханука – это праздник Божественного Света. Пусть в каждом еврейском доме зажгутся ханукальные свечи.
Самая яркая свеча – еврейская душа, пламя её непрерывно стремится к Творцу и освещает наш мир.