3 книга:
Осу ножом ополовинил – живет; вообще одну голову оставил – живет, усами шевелит! Хорошо еще, можно прихлопнуть или в компоте скисшем утопить. Бессмертная оса…
Комм:
Есть ли у насекомых сердце? (Вот на подобные «детские» вопросы хорошо бы в школе отвечать… А науки запретить! Формулы раньше 9 класса не писать! Они детству злейшие враги! А кто детству враг, тот и счастью человека неприятель…)
2 книга:
Лука, 2гл.
27-32ст. "Можно теперь расслабиться", а как расслабился, так и умер.
Комм:
Всю жизнь не желал расслабляться, хотя кроме хозяйственной суеты жизнь мне ничего не предлагала… И действительно, только тонус позволял мне не падать… Сейчас же спокойно расслабился бы, но уже столько сам себе предложил… Все же, расслабляюсь, как только появляется повод; и еще больше расслаблюсь, когда заложу все новые свои корабли – причем, с уверенностью, что в свое удовольствие гораздо дольше проживу… (с другой стороны, расслаблюсь и для самодисциплины – сейчас мне некогда собой заниматься и я, например, переедаю – как Бальзак, который, как известно, несмотря на весь свой ум, прожил недостаточно долго…)
ЦИТАТЫ, Вишня:
в цивилизованной собственной нише
молча гнию, как норвежское небо.
ставлю кино и немного нелепо
молча мечтаю о смерти ф.ницще
Комм:
В цивилизованной собственной нише ф.ницше гнил, как средиземноморский южанин, хотя над ним молча стояло немецкое небо – это кино немного нелепо… (могла ли Норвегия его исцелить? Или даже Россия? Сначала замерз бы, а потом в баньке попарился – глядишь, все «сверхчеловечность» и слезла с него… Хотя я предложил бы крестьянам его на поруки на целый год взять для пущей надежности…)
Инет, Тургенев:
У бабы-вдовы умер ее единственный двадцатилетний сын, первый на селе работник.
Барыня, помещица того самого села, узнав о горе бабы, пошла навестить ее в самый день похорон.
Она застала ее дома.
Стоя посреди избы, перед столом, она, не спеша, ровным движеньем правой руки (левая висела плетью) черпала пустые щи со дна закоптелого горшка и глотала ложку за ложкой.
Лицо бабы осунулось и потемнело; глаза покраснели и опухли… но она держалась истово и прямо, как в церкви.
«Господи! – подумала барыня. – Она может есть в такую минуту… Какие, однако, у них у всех грубые чувства!»
И вспомнила тут барыня, как, потеряв несколько лет тому назад девятимесячную дочь, она с горя отказалась нанять прекрасную дачу под Петербургом и прожила целое лето в городе!
А баба продолжала хлебать щи.
Барыня не вытерпела наконец.
– Татьяна! – промолвила она. – Помилуй! Я удивляюсь! Неужели ты своего сына не любила? Как у тебя не пропал аппетит? Как можешь ты есть эти щи!
– Вася мой помер, – тихо проговорила баба, и наболевшие слезы снова побежали по ее впалым щекам. – Значит, и мой пришел конец: с живой с меня сняли голову. А щам не пропадать же: ведь они посолённые.
Барыня только плечами пожала – и пошла вон. Ей-то соль доставалась дешево.
Комм:
Вышло какое-то карикатурное подражание Толстому (хотя, видимо, все написанное – чистая правда; только не вся… У меня, кстати, бывают такие же загибы от крестьянской жадности и хозяйственности – кто-то умрет, а я все равно позабочусь, чтобы еда не прокисла…)
3 книга:
Разговорчивый, но совсем плохо выглядящий старичок. Из тех, что могут не пережить эту зиму. Перед смертью не наговоришься, не надышишься. Расслабился и подобрел, чтобы почувствовать дыхание рая. В отношении суеты, может быть, многие умнеют в самом конце. Мне уже сейчас хочется, например, пойти на базар не для того, чтобы напряженно товары разглядывать, не обращая внимания на снующих вокруг, а с целью ровно обратной…
Комм:
Да, расслабиться, разговориться – или, вот, расписаться… (но, надеюсь, все-таки не в самом конце!) Были бы люди еще поумнее и подобрее – т.е. поинтереснее не только в качестве фриков… Горький, к примеру, не знал проблем с общением, но разве мог знанием интересных людей похвалиться? разве к старости не повесил уныло свой нос… С Серегой Михеевым, правда, общаюсь, но односторонне и лишь в политическом плане – слушаю все его передачи… И других так же слушал – правда, малость поднадоели за годы; уже слишком изучены мной – почти как те же Толстой, Ван Гог, Достоевский!…)
2 книга:
Лука, 2гл:
38ст. Почитание авторитетов прошлого – как шлагбаум всем молодым талантам. Авторитеты нужно не отбрасывать, а омолаживать, если они на это способны. Израиль умер, когда перестал быть народом движения. Почитать мертвых так, что самим не осмеливаться жить после них! Фарисеи /интеллигенты/ охраняют авторитеты, как свои синекуры. "Зачем нам нужен новый передел мира?" Они/авторитеты/ умрут в иудействе, чтобы воскреснуть в новой жизни, в христианстве - так апостолы постоянно поминают пророков и эти пророки выходят похожими на апостолов! "Трудно богатому, ибо в мире устремляющемся вперед - а только жизнь в нем является настоящей жизнью - постоянно меняются критерии ценности, постоянно обесценивается и оставляется заднее.
Комм:
Да, бессмертность авторитетов тоже палка о двух концах – и может быть не менее вредна, чем смертность «простого народа». Мы в идолах, с одной стороны и в грехах, с другой – и то, и другое смертоносно, хотя обещают нам учительство и довольство…
Но я никогда не умел «оставлять заднее на смерть и устремляться вперед» - а стоит промедлить и уже слишком большие заторы там, впереди (клубишься на месте, формируя свой плод – вот моя идея вместо идеи «пути»…) Авторитеты, впрочем, с легкостью отправляю на свалку – слишком уж большие болваны; и я их никогда не любил, ни единого дня – так что, оставлять как свое вовсе ничего не приходится… Некоторых пытался любить, делать своими – к примеру, Есенина – но тоже оказался жуткий болван (и я ужаснулся – такое общение порочит мою репутацию!)
ЦИТАТЫ, Heid:
мы живы.
и деремся на смерть.
кирпичами. когтями.
прутьями. плетками.
избиваем друг друга.
забыл. за что мы это делаем.
Комм:
Полмира может перевернуться из-за одного кирпича – и ты забудешь, как же он выглядел раньше…
Инет, Тургенев:
Я стоял перед цепью красивых гор, раскинутых полукругом; молодой зеленый лес покрывал их сверху донизу.
Прозрачно синело над ними южное небо; солнце с вышины играло лучами; внизу, полузакрытые травою, болтали проворные ручьи.
И вспомнилось мне старинное сказание о том, как, в первый век по рождестве Христове, один греческий корабль плыл по Эгейскому морю.
Час был полуденный… Стояла тихая погода. И вдруг, в высоте, над головою кормчего, кто-то явственно произнес:
– Когда ты будешь плыть мимо острова, воззови громким голосом: «Умер Великий Пан!»
Кормчий удивился… испугался. Но когда корабль побежал мимо острова, он послушался, он воззвал:
– Умер Великий Пан!
И тотчас же, в ответ на его клик, по всему протяжению берега (а остров был необитаем) раздались громкие рыданья, стоны, протяжные, жалостные возгласы:
– Умер! Умер Великий Пан!
Мне вспомнилось это сказание… и странная мысль посетила меня. «Что, если и я кликну клич?»
Но в виду окружавшего меня ликования я не мог подумать о смерти – и что было во мне силы закричал:
– Воскрес! Воскрес Великий Пан!
И тотчас же – о чудо! – в ответ на мое восклицание по всему широкому полукружию зеленых гор прокатился дружный хохот, поднялся радостный говор и плеск. «Он воскрес! Пан воскрес!» – шумели молодые голоса. Всё там впереди внезапно засмеялось, ярче солнца в вышине, игривее ручьев, болтавших под травою. Послышался торопливый топот легких шагов, сквозь зеленую чащу замелькала мраморная белизна волнистых туник, живая алость обнаженных тел… То нимфы, нимфы, дриады, вакханки бежали с высот в равнину…
Они разом показались по всем опушкам. Локоны вьются по божественным головам, стройные руки поднимают венки и тимпаны – и смех, сверкающий, олимпийский смех бежит и катится вместе с ними…
Впереди несется богиня. Она выше и прекраснее всех, – колчан за плечами, в руках лук, на поднятых кудрях серебристый серп луны…
Диана, это – ты?
Но вдруг богиня остановилась… и тотчас, вслед за нею, остановились все нимфы. Звонкий смех замер. Я видел, как лицо внезапно онемевшей богини покрылось смертельной бледностью; я видел, как опустились и повисли ее руки, как окаменели ноги, как невыразимый ужас разверз ее уста, расширил глаза, устремленные вдаль… Что она увидала? Куда глядела она?
Я обернулся в ту сторону, куда она глядела…
На самом краю неба, за низкой чертою полей, горел огненной точкой золотой крест на белой колокольне христианской церкви… Этот крест увидала богиня.
Я услышал за собою неровный, длинный вздох, подобный трепетанию лопнувшей струны, – и когда я обернулся снова, уже от нимф не осталось следа… Широкий лес зеленел по-прежнему, – и только местами сквозь частую сеть ветвей виднелись, таяли клочки чего-то белого. Были ли то туники нимф, поднимался ли пар со дна долин – не знаю.
Но как мне было жаль исчезнувших богинь!
Комм:
Попытка обмена христианской церкви на гурий и богинь - вкупе с олимпийскими играми! – а ведь Тургенев уже был стар и болен. Взгляды-то у него были весьма «прогрессивные», недаром во Франции сидел и за танцовщицей увивался (говорят, когда ее мужа парализовало, он ее таки оттрахал; хоть уже немолода была та «нимфа»…)
Молодые нимфы повсюду дороги, даже такой миллионер и красавец, как Тургенев, легко мог разориться… Хотя в целом мечта, конечно, неплоха: на благодатном и дешевом юге жить с бабами в кадре и рабами за кадром. И ****ей своих крестами и прочими запретами не пугать – а то еще монашками станут…
3 книга:
Художественная гимнастика похожа на женское, кружевное нижнее белье. В инопланетян без мужиков превращаются. Причем, техничны, словно роботы. Каждый шаг до смерти зубрят, чтобы не мешали живые человеческие нервы…
Комм:
Блевотней только синхронное плавание (именно в нашей стране такими «спортами» бабы увлекаются – они блевотней тех, что в других странах?! А ведь нахваливаются как русские красавицы и мастерицы останавливать коней…. Дурости из них выливается целые бассейны!)
2 книга:
Религиозная преданность Богу - лишенная дерзновений, движений - такая же крайность, как и атеизм. Бог умер, так построили Ему храм-пирамиду, захоронили как фараона и служат заупокойные мессы. Бог не умер, а ушел - с тем, чтобы пришел Другой (так и Христос в Свою очередь сделал, сказав: "если не уйду, то не придет к вам Дух"). Бог подобен человеку - Он также сменяется, умирая в каждом поколении, изменяется, когда изменяется эпоха.
Комм:
Материя и ум, Бог-Отец и Бог-Дух неизменны, а вот Христос да, находится в вечном движении, в пути, в трансформации – но равно живы и актуальны все Трое… Богов нельзя ни останавливать, ни хоронить…
ЦИТАТЫ, по причине чахотки озлобившийся Чехов:
Подрядчик-плотник всю свою жизнь строит в городе дома и все же до самой смерти вместо "галерея" говорит "галдарея", так и эти шестьдесят тысяч жителей поколениями читают и слышат о правде, о милосердии и свободе и все же до самой смерти лгут от утра до вечера
Комм:
Галереи с правдой, милосердием и свободой разве связаны?! Разве про эти материи важнее всего слышать, читать или ходить посмотреть на них в галереи? Плотники и нынче ни в галереи не ходят, ни книг не читают – у них и на телевизор-то времени нет (а у кого есть, те не только знают, как «галерея» пишется, но и что в них находится – ведь они с легкостью кроссворды решают; что, впрочем, нисколько не приближает к правде и милосердию – но, надеюсь, и не удаляет от них…) С другой стороны, если подрядчик и плотник будут лгать с утра до вечера, то они никогда ничего не построят! Да и строить не будут – сразу выбьются в люди!
Инет, Тургенев:
Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною… но первый стих остался у меня в памяти:
Как хороши, как свежи были розы…
Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове всё звенит да звенит:
Как хороши, как свежи были розы…
И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка – и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею – но как она мне дорога, как бьется мое сердце!
Как хороши, как свежи были розы…
А в комнате всё темней да темней… Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрыпит и злится за стеною – и чудится скучный, старческий шёпот…
Как хороши, как свежи были розы…
Встают передо мною другие образы… Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино – и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара…
Как хороши, как свежи были розы…
Свеча меркнет и гаснет… Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ… Мне холодно… Я зябну… И все они умерли… умерли…
Как хороши, как свежи были розы…
Комм:
Невинных девушек через деньги, старый хрыч, развращал… (хотя, скорее, там была игра в невинность?) Небось, и вальс играла дочь помещицы, желающая выйти замуж за нашего героя… (может, это была одна и та же дева, один и тот же дом?! Сначала назван «загородным», потом «деревенским»…) И дома, и девы слишком схожи…; да он и умел выбирать в своем вкусе дев – сентиментальных деревенских дурочек, свежайших, как только что снятые сливки…
3 книга:
Хосписы, «помогите больной раком девочке», «нужно еще 100 тысяч рублей на ближайшие две недели»… - Бог ты мой, любому больному и умирающему можно жизнь продлить, и перед лицом смерти до небес взлетают цены даже на всякие обманки. Боязнь смерти весь мир загонит в гроб…
Комм:
Чудовищно выгодным может быть только чудовищный бизнес… Кто-то может вполне успешный бизнес иметь, но потом заболеть раком и вконец разориться… Лучше детей не иметь – слишком многие раком болеют… Слишком многие больные требуют теперь, чтобы ты продал свой дом… Всего-то, типа, надо 2 миллиона, чтобы оказаться в израильской клинике (шансы, правда, все равно 50 на 50 и через пару лет возможны рецидивы…)
2 книга:
Дела – это еще не всё: жизненный подвиг выше. …Сбылся Царь, но не было подданных и потому не сбылось Царство. Он – Царь, пророчащий Царство. …Бог сделал свой шаг к исполнению лучших мечтаний и пророчеств, а человек медлит – и в итоге человек остался без Бога – Он ушел вперед. Реанимируют /воскрешают!/ старого Бога, делая себя богами и творя Его по своему образу и подобию. Слышат собственное эхо и говорят, что с ними говорит Бог /в этом ракурсе Ницше прав, говоря «Бог умер». Один умер на кресте, а другой воскрес, сотворившись из Него - крест как непорочное зачатие!/.
Комм:
Продажа дома для раковой больной – это жизненный подвиг или все-таки боязнь смерти и глупость? Уже бесплатная химиотерапия вводит в большие сомнения – не лучше ли умереть, чем вот так тотально травить свой живой организм? Быть может, ты грешил против требований жизни и потому раком наказан? Может, ты слишком ослабил свой организм на том же диване и жрал непомерно мясо, пирожные… Если у природы нет средств для болезни твоей – каких-нибудь трав, водных процедур, голодания… - то это не повод обращаться к алхимии… Видел недавно Эла Пачино и Сильвестра Сталлоне – и ужаснулся этим еврейским героям: очень похоже, что оба лечатся химией – но лучше уж умереть, чем так выглядеть! С одной стороны, требуют разрешить эвтаназию, а с другой так тянут, как будто опасаются оказаться в аду…
ЦИТАТЫ, чахоточный Чехов:
Вам говорят теперь о том, что ваша единственная дочь безнадежна, а вы опять о предках, о традициях... И такое легкомыслие в старости, когда смерть не за горами, когда осталось жить каких-нибудь пять, десять лет!
Комм:
Предки и традиции – это не легкомыслие, гражданин Чехов (хотя они вам и чужды, вы в сатирическом журнале работали и даже с чахоткой в Бога поверить не смогли, лишь дурное окрепло в вас настроение – которое, впрочем, тоже не превозмогло изначальной интеллигентности вашей…)
Горько пишет, как Горький… (на здоровье собранье сочинений своих обменял бы?!)
Инет, Тургенев:
Я шел среди высоких гор,
Вдоль светлых рек и по долинам…
И все, что ни встречал мой взор,
Мне говорило о едином:
Я был любим! Любим я был!
Я все другое позабыл!
Сияло небо надо мной,
Шумели листья, птицы пели…
И тучки резвой чередой
Куда-то весело летели…
Дышало счастьем все кругом,
Но сердце не нуждалось в нем.
Меня несла, несла волна,
Широкая, как волны моря!
В душе стояла тишина
Превыше радости и горя…
Едва себя я сознавал:
Мне целый мир принадлежал!
Зачем не умер я тогда?
Зачем потом мы оба жили?
Прошли года… прошли года –
И ничего не подарили,
Что б было слаще и ясней
Тех глупых и блаженных дней.
Комм:
Зачем писал романы я, во Франции занимал весьма активную позицию, зачем была мне Виардо (и даже охота – только повод для единения с природой) Кто разжигал в Иване честолюбие? Кроме баб, некому – но без них он и по горам бы окрыленным не скакал, он же сладко и блаженно в них влюблялся… (По сути, тут скрыт бабам упрек: я вам отдал себя, а вы мне ничего не подарили… И касалось это прежде всего, конечно, француженки – русские его пассии, насколько известно, относились к нему гораздо теплее. Для Виардо он был диковинкой вроде негра из дальних стран?!)
По сути, это настроение весьма близкое к толстовскому – и ясно, кто на кого повлиял (только Толстой искал ума, а Тургеневу было довольно и глупости)
3 книга:
Классицисты – то ли ожившие покойники, то ли ходячие памятники. Реинкарнации, блин. Мол, бабы – а не Христос – эликсир бессмертия. А также красивые «хитоны» - подобный, кстати, Виссарион надел…
Комм:
Классицисты изгоняют жизнь, но оставляют благообразие – антиподы авангарда, но два сапога пара. Бабам близка благообразная безжизненность, а мужикам – ужасная и безобразная (и мужиков мне гораздо легче понять, чем бабские румяна!)
2 книга:
41-56ст. «Я чувствовал силу, исшедшую из Меня; «она не умерла, но спит». О силах Христа ведь больше нигде не говорится, будто бы Он действовал волшебной палочкой – как и о связи сна и смерти.
Он как бы пошел напролом через возросшее препятствие. Он как бы влетел к ней, словно бы стремясь успеть до того, как погаснет вера в Нем самом, оставляя позади всех, от кого исходил дух неверия.
«Набежали больные и расхватали силу Его, так что Он и идти дальше не мог и чуть не умер».
…Она, наверное, умерла уже в момент ходатайства отца - отец дотянул с ним до самой последней крайности /всё это время, падши, молясь Иегове/. …Суровый, ужасный, отчужденный голос: «дочь твоя умерла. Не утруждай Учителя». «Отойди, сатана, у тебя человеческое на уме, для таких утруждений Я и послан». Тут не только Христос, но и родители воскрешали свою дочь, Христос как-то использовал их силу. …В каждом, кто стоит – дух /«и дым поднимается вверх…»/.
Женщина издержала всё имение на врачей, а отец всё имение веры своей – на религию.
Как же можно утаить воскресение мертвой, когда рядом толпа? …Первая стадия после смерти – это сон!? Дух еще не отлетел далеко и умерший ощущает/?/ себя заснувшим. …После смерти дух, выйдя из человека, первым проводит освидетельствование трупа, тыкается: «нет ли еще живого?» Обряд прощания духа со своим хозяином.
Если б женщина не призналась в сделанном, то умерла бы.
Комм:
Воскрешение мертвых лучше бы мне не комментировать… Между нами и тем временем 2000 лет, между нами и тем местом – 2000 км, между нами и Христом – 2000… (джоулей?!) Воскресил Христос не только ту мертвую (которая через некоторое количество лет вновь умерла – причем, не исключено, что пожалела о том, что когда-то воскресла), но и магию – которая теперь умирать не желает, в том числе и потому, что опирается на самого Христа… (и не только магию, но и веру в особенных людей, веру в революцию…) Мне даже кажется, что как только Христос проявил сверхъестественные способности, вся его Миссия пошла насмарку!! По сути, Он раздвоился между Богом и человеком – а раздвоившийся лишь все запутывает, Его последователи тоже разделяются – и не могут устоять… За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь… (Павел был последовательнее и не искал чудес? Павел не только развил и раскрыл Христа, но и поправил?! Не поэтому ли Павел сказал: «подражайте мне, как я подражаю Христу», а не «подражайте Христу, как и я ему подражаю»…)
ЦИТАТЫ, Торо:
Старые, больные и боязливые люди обоего пола и любого возраста больше всего думали о болезни, несчастном случае и смерти;
Они считали, что разумный человек должен селиться там, где он всегда имеет под рукой доктора Б.
Комм:
А что, бывают волшебно хорошие доктора, настоящие таланты (при нашей потогонной системе их уже не вычленить – но зато появился компьютер, который – при наличии еще и собственной головы на плечах - вполне может заменить даже и хорошего врача)
Инет, Тургенев:
Все говорят: любовь – самое высокое, самое неземное чувство. Чужое я внедрилось в твое: ты расширен – и ты нарушен; ты только теперь зажил - и твое я умерщвлено. Но человека с плотью и кровью возмущает даже такая смерть… Воскресают одни бессмертные боги…
Комм:
Возмущается, что под каблуком подыхает – не в ту влюбился… И да: я не знаю примеров, кто бы из под каблука вырвался, воскрес… (хотя при чем тут каблук? – член как сильным магнитом в дырку тянет; домашний уют, с одной стороны и каблук (все-таки!) некоторых законов, с другой…)
3 книга:
Некоторые веганы не едят даже яйца – уму непостижимы такие претензии на святость, ведь, по сути, этим неродившимся птенчикам только повезло – кто из нас не благословил бы такую участь, зная, что впереди не только жизнь в стойле, но и насильственная смерть…
Комм:
Веганы оцеживают комара – тоже живое существо – но с легкостью проглатывают верблюда – а иначе были бы сильней Христа (который, как-никак, даже рыбу ел)
Вдруг подумал: мы не помним свои предыдущие рождения только потому, что наши прошлые жизни были слишком неяркими - эту серость невозможно запомнить…
2 книга:
Христос именно не смог спасти еврейский народ - Он сделал всё, что мог, раз умер за них.
Комм:
Христос – это душа, а душа – это амортизатор, это подушка: она все-таки спасает всякого падающего, воскресает всякого умирающего (и убивающего!). Спасает, но вовсе не поднимает в небеса – для этого уже нужен Дух (а духи разные бывают – отчего многие взлеты кончаются очередной катастрофой – и очередным спасением при падении…) Те же евреи делают все, чтобы погибнуть – но остаются в живых; и у них это повод для гордости даже; долбятся головой об стену едва ли не непрерывно, но стена непрерывно превращается в подушку! Кусают других как ядовитые змеи, но всякий раз находится противоядие! Евреи (да и все нехристиане) – это камни, помещенные в кисель, где ни сами они не могут разбиться, ни других собою ударить… Если бы Дух пришел без Христа, то история человечества была бы крайне короткой, едва ли не мгновенной: почти все бы разбились, а отдельные избранные улетели на небеса… Христос дал нам срок, чтобы мы успели подумать, Он всех нас прощает, чтобы мы сделали правильные выводы из своего поведения, Он дает шанс…
ЦИТАТЫ, Желанная:
Просто, чтоб не петь “ля-ля-ля”, вставляются стандартные наборы из примитивных понятийных, знаковых выражений - неба, крыльев, ворожбы, кружев, ночи, смерти.
Комм:
Умирать дуэтом – и в рифму, т.е. музыкально: один, допустим, стонет «а», другой «о», причем в определенной последовательности, меняя длительность и интонацию… Даже движения могут быть зарифмованы! даже взгляды… (но редко сия божественность удается)
Инет, Тургенев:
– Почему вы так дорожите бессмертием души? – спросил я.
– Почему? Потому что я буду тогда обладать Истиной вечной, несомненной… А в этом, по моему понятию, и состоит высочайшее блаженство!
– В обладании Истиной?
– Конечно.
– Позвольте; в состоянье ли вы представить себе следующую сцену? Собралось несколько молодых людей, толкуют между собою… И вдруг вбегает один их товарищ: глаза его блестят необычайным блеском, он задыхается от восторга, едва может говорить. «Что такое? Что такое?» – «Друзья мои, послушайте, что я узнал, какую истину! Угол падения равен углу отражения! Или вот еще: между двумя точками самый краткий путь – прямая линия!» – «Неужели! о, какое блаженство!» – кричат все молодые люди, с умилением бросаются друг другу в объятия! Вы не в состоянии себе представить подобную сцену? Вы смеетесь… В том-то и дело: Истина не может доставить блаженства… Вот Правда может. Это человеческое, наше земное дело… Правда и Справедливость! За Правду и умереть согласен. На знании Истины вся жизнь построена; но как это «обладать ею»? Да еще находить в этом блаженство?
Комм:
Глупейшие разговоры, ведь никакой правды и справедливости без высшей истины не существует! Наступает сплошная относительность и субъективность – миллионы правд. Я бы даже сказал, что никакой музыки без истины не могло бы существовать – а раз она таки существует и здравствует, то существование истины и гармонии мира можно считать совершенно доказанным…. Кроме того, правда – это понятие о правдивости и лжи, а вовсе не о справедливости; справедливость в соответствии истине и гармонии мира – справедлив только истинный, гармоничный мир (и он наступает всякий раз, когда вам петь хочется!)
«За Правду и умереть согласен» - Тургенев как зеркало русской революции, как отражение падкости дураков русских на пустую демагогию…
3 книга:
Машины – диваны-убийцы. Кто бы мог подумать, кстати. А всё из-за наркотика скорости. Цивилизация «прогресса» никак не может его запретить…
Почему бы не делать и снаружи мягкие машины? По крайней мере, спереди…
Что это за цивилизация такая, при которой рядом вечно несется мгновенная смерть…
Комм:
Машина – это два кресла и диван, гарнитур в консервированном виде…
2 книга:
«Возлюбите ближнее»: ближнее – это весь наш мир /поэтому не запирайтесь в 4-х стенах – трудно любить стены/. Ван Гог – это тот редкий случай, когда ближнее любят больше самого себя. Никто вас не научит любить самого себя, кроме того, кто возлюбил ближнее – без этой учебы любовь к себе неизбежно будет вырождаться, извращаться, а может и вовсе умереть. Всякий эгоист душит самого себя, он самоубийца. Человеку необходимо вступить с кем-то в связь – это условие роста. Так для того, чтобы торговать, нужно не только покупать, но и продавать.
Комм:
Да, Ван Гог недостаточно любил самого себя, слишком уж был самоотверженным (А БГ любит себя слишком сильно?) Правильному отношению к себе меня научили Толстой, Достоевский и Бах… Любить только себя, значит отрицать наличие у себя и корней и кроны…; я не один, со мной всегда и земля и небо, причем и то и другое давным-давно населено… (жаль только, что население это нынче существует отдельно и на него в активном состоянии я могу посмотреть лишь через экран компьютера… Если закроют компьютеры, закроется последнее окошко в мир… – но тогда уже самый ленивый и боязливый ринется делать революцию! Ринется или в хиппи-бомжи или сядет за трактор, чтобы все стены ломать без разбора! Т.е. сейчас это окошко служит для спуска пара, для контроля…)
ЦИТАТЫ, журнальчик:
Голос Желанной иногда, если прислушаться, чрезвычайно мягок и человечен, но сама по себе “world music” и без того несёт в себе некий планетарный заряд чего-то стоящего за гранью человеческой жизни и смерти, и оттого наводит некоторый тайный внутренний страх и ужас на слушателя. Вообще, она сильно перегружена барабанами и поэтому расплющивает зрителей о стену. Неопытный барабанщик не может удержать себя и играть мало, ему хочется шуметь, показывать себя.
Комм:
За гранью стоят все те же: классицизм и авангард… (классицизм изображает жизнь без смерти, а авангард – смерть без жизни, но у авангардистов получается чушь, а у классицистов – декларация… А страх вкупе с восторгами на неопытного слушателя наводит чуть ли не любое «искусство» - как непонятная магия… (Где взять такого? – у всех уже состояние скуки… Сначала белые господа покупали дикарей за маленькие искусные побрякушки, а теперь скупают за побрякушки побольше? Но те же азиаты, к примеру, уже слишком искушены и циничны – самим белым фору дадут – и кто остается?... Даже в Африке по этому поводу уже сплошные ухмылки – хотя СПИД с Эболой им и втюхивают, едва ли не силом навязывают, несмотря на протесты местных жителей…)
Инет, Тургенев:
Лежа в постели, томимый продолжительным и безысходным недугом, я подумал: чем я это заслужил? за что наказан я? я, именно я? Это несправедливо, несправедливо!
И пришло мне в голову следующее…
Целая семейка молодых куропаток – штук двадцать – столпилась в густом жнивье. Они жмутся друг к дружке, роются в рыхлой земле, счастливы. Вдруг их вспугивает собака – они дружно, разом взлетают; раздается выстрел – и одна из куропаток, с подбитым крылом, вся израненная, падает – и, с трудом волоча лапки, забивается в куст полыни.
Пока собака ее ищет, несчастная куропатка, может быть, тоже думает: «Нас было двадцать таких же, «как» я… Почему же именно я, я попалась под выстрел и должна умереть? Почему? Чем я это заслужила перед остальными моими сестрами? Это несправедливо!»
Лежи, больное существо, пока смерть тебя сыщет.
Комм:
Каждый находит себе близкие примеры, из собственной жизни… (даже в шахматах поедают фигуры; даже макаронина на человека похожа!)
Тургенев так мучился, что хотел, чтобы его собственная собака загрызла – мол, если бы знала, что я от куропатки почти не отличаюсь…