3 книга:
Пришел к ним, открыл глаза и вижу, что там смерть; тогда закрыл – тут жизнь. Пришлось, однако, их опять открыть, устать так долго умирать, потом идти обратно… Пришел домой и от усталости закрыл глаза, но там увидел смерть; тогда открыл – тут жизнь…
Комм:
Калейдоскоп…
2 книга:
Да что говорить - я сам себе чужд сплошь и рядом! Не надо удивляться наличию смерти, тени и пустыни в нас, надо удивляться, что есть в нас все же и что-то живое. Тени лишь зигзагами, потому что есть свет волнами.
Комм:
Раз мы больше заботимся о мировой политике, а не собственных делах, то ясно, что мы чужды самим себе, что мир нам ближе, ближе какие-то спортсмены, «звезды», болтуны…
ЦИТАТЫ, Яни:
Взгромоздить ширмы культуры, религии, философии, науки, собственного выживания в условиях знания того, что мы смертны. Я пытаюсь хоть за что-то здесь зацепиться «всерьез», но закрываю глаза и вижу лишь спокойную реку движущихся непрерывным потоком черепов, черепов, черепов, черепов.
Комм:
Красные кирпичи – брикеты красного мяса… (Белые кирпичи – несчастный неказистый белый человек, его мясо по вкусу напоминает свинину…)
Инет, Арьес:
Некоторые наиболее находчивые завещатели сочетали собственный приход с еще какой-либо другой церковью по своему выбору. Так, в 1606 г. некая вдова наказала похоронить ее в парижской коллегиальной церкви Сен-Медерик, в ее приходе, в могиле ее мужа Тибо. В то же время она, по-видимому, испытывала особое благоговение перед другой церковью, ибо добавляет: «Хочу и подразумеваю, чтобы до погребения мое тело было отнесено в церковь Сен-Жан-ан-Грев, где будет отслужена полная месса, в каковом погребении и процессии должны участвовать кюре, викарии, священники и клирики церкви Сен-Жан, господа каноники и ординарные капелланы вышеназванной церкви Сен-Медерик»[99], иными словами — все духовенство обеих церквей сразу.
3 книга:
Мне приснился всего лишь запорошенный снегом человек под нашим окном, но ведь это точно смерть мне приснилась, потому что он был очень запорошен и стоял неподвижно, не смущаясь тем, что я его вижу и что неприлично так пристально смотреть на чужое окно. Я пришел в ярость и полез открыть форточку, чтобы крикнуть ему в нее чего-то, скорее всего, просто чего, мол, уставился, но, как в таких случаях со мною бывает, от волнения спазмом сжало мне горло и я, кажется, ничего не сказал, а после и вовсе забыл этот случай, потому что лишь на минутку одну напугался, а так думал, что это вор или даже обычный мужик, проходимец и, к тому же, он ведь мне только приснился…
Комм:
Да, я с нервами своими не мог совладать едва ли не до последних времен…
2 книга:
Ты знаешь, быть может, сердце - это рана. Оно же в крови всё. Это механизм такой кровавый. Оно бьется, нас спасая, по уши в крови... "Пятно раны" - пятно жизни на механизме смерти в нас. Ранами нужно гордиться до смерти. Открой рану - пусть живет...
Комм:
Какой я был пафосный и сумасшедший… (даже не верится, что все же выйдет толк!)
ЦИТАТЫ, Ponka:
ну поговорили мы втроем и про лесбийство....я сказала что хотела раньше ольгу и женьку а щас меня не заставишь .....клитор сосать тем болеее. таня сосала.....я бы не стала....хорошо что я под страхом смерти не пошла ночевать к лехе.. пошел нахуй сука..
а хорошо что сука леха обломался сука падла ****ая *** свой хотел запихать
****а ****ая сволочь заслужи сначала бабками.....
Комм:
Немного правды…
Инет, Арьес:
В то время как некоторые оставляли право выбора за своим душеприказчиком, большинство завещателей брали на себя немалый труд описать те ориентиры, по которым было бы легко отыскать желаемое место захоронения. Обычно речь шла о том, чтобы уточнить место, где находилось семейное погребение, близ которого хотел лежать после смерти сам завещатель. Вплоть до конца XVIII в. не было всеобщим обычаем обозначать надгробной надписью точное место погребения. Подобная практика закрепилась в средние века лишь за отдельными, особо чтимыми могилами. В остальных случаях этому мешала привычка громоздить тела умерших одно на другое или перекладывать их на новое место. Никакого описания погребального подземелья не существовало.
Комм:
Да и грамотности, наверное, не хватало…
3 книга:
Он ходил как Лазарь ещё не умерший, но уже спеленатый. Жалко его было и посему мне хотелось досрочно воскреснуть, но сие вовсе не представлялось возможным, дорогами смерти он должен идти впереди и нам помогать, поэтому вторым желанием моим было крикнуть «ты чего задержался». Скорее всего, он лечился и бинтовался, не хотел умирать…
Комм:
Дорогами смерти я теперь пойду впереди… (давно был спец по этому делу, но уверенности выйти вперед еще не хватало)
4 книга:
Любительницы букетов и зрители гладиаторских боев и прочих мужских битв – и там и там пышное цветение перед самой смертью. Фанаты глупости… «Фейерверка красочный завал всем поможет безболезненно исчезнуть. Верь, наши праздники не слабее смерти»…
Комм:
Косить цветы гладиаторским мечом, потом подносить их даме сердца, потом попытаться и врагов скосить гладиаторским мечом в честь той же дамы – но уже сил не хватило. (И дама в печали растворилась на трибунах, бродила по галереям арены и роняла цветы…)
ЦИТАТЫ, поэт Кудинов:
нам не хватает смертей,
чтоб посочувствовать чёрствости
наших недобрых детей
Комм:
Такие черствые дети, что хоть сразу удавись, не дожидаясь старости, когда они тебя удавят…
Инет, Арьес:
и в поминальных списках, где средневековые монахи отмечали годовщины усопших донаторов монастыря, места их погребения указывались лишь неопределенно. Например: годовщина такого-то, каноника из Лиможа, «который похоронен в нашем дворе у стены или у столба»[100]. Следовательно, самому завещателю необходимо было привести координаты места, которое зачастую только он один и знал: в монастыре якобинцев, в часовне, где похоронены его жена, сестра, жена отца, «каковая часовня находится по правую руку, когда идешь из нефа в хор» (1407 г.). Или же: в церкви францисканцев Сен-Франсуа в Блуа, «в месте, которое, по ее словам, она показала своей кузине, жене секретаря суда» (XVI в.); «между колонной, где алтарь Благовещения, и той, у подножия которой скамья Пьера Фёйе» (1608 г.); «в нефе их большой парижской церкви, справа… в месте, которое я показал своему брату»; «в Сен-Дени, перед образом Святой Девы»; «рядом с местом, где размещается по утрам в воскресенье господин парижский дуайен…» (1612 г.); «в церкви Сен-Николя-де-Шан… у пятой колонны» (1669 г.)[101].
Человек не всегда мог быть уверен в том, что его похоронят точно в том месте, которое он таким образом указал, даже если кюре дал на это согласие: ведь могло быть и так, что это место было занято чьим-либо недавним погребением и тело еще не успело разложиться до такой степени, чтобы кости можно было извлечь из земли и сложить где-нибудь поодаль. Поэтому обычно добивались скорее соседства с определенной могилой, чем погребения в точно указанном месте:
«в церкви Валь-дез-Эколье, на том же месте или по соседству с покойной госпожой его женой» (1401 г.);
«в Сент-Инносан, вблизи места, где были погребены его отец и мать, или в другом месте около него» (1407 г.);
«как можно ближе к могиле покойного сира Пьера де Муссе…» (XVI в.)[102].
Выражения типа «вблизи», «поблизости от», «рядом с» завещатели или клирики, составлявшие завещания, использовали особенно часто. Лишь немногие из тех, кто диктовал свою последнюю волю, стремились поставить точки над i: «в том же самом месте, где похоронена госпожа моя мать» (1652 г.). Один завещатель XV в. не поленился определить место своего погребения, как заправский геометр: «у обретенного креста, на пересечении двух линий, соединяющих, с одной стороны, распятие с образом Святой Девы, а с другой стороны, алтари св. Себастьяна и св. Доминика» (1416 г.)
Комм:
Поэтому легче все и забывалось; а сейчас, к примеру, за нас все компьютер помнит; дадут тебе навигатор и ты в огромном лесу из крестов без труда найдешь нужный – хотя он ничем не отличим от тысяч других…
3 книга:
Начал было: «я не боюсь смерти, только не хочу боли и неприятных зрелищ, и опасаюсь бесхозным и недоделанным оставить имущество свое; наверное, лучше всего умирать во сне, хотя, возможно, что увидишь самый страшный сон», как тут же началось: «выбери себе смерть! От рака не хочешь?! Пожалуйста, мы добрые! От сердца хочешь, или от язвы, или от удара по башке?! От сердца лучше? – видел я, как судорожно задыхается мертвенно бледный сердечник, а вокруг него бегают врачи»…
Комм:
Башка моя последней отомрет; боюсь, что и работать будет до последнего – что-то надиктует…
4 книга:
Любимый торрент пропал тихо, без звука – «вот-вот, устроят им Варфоломеевскую ночь!» А то брат почему-то верит в бессмертие этих пристанищ пиратов… (Через пару дней, однако, у дракона отросла новая голова…)
Комм:
Прошло 10 лет и рутрекер прикрыли-таки, приходится ходить окольной дорогой (позавидовали национальному достоянию, твари?)
ЦИТАТЫ, Зайцева (может сменить фамилию):
в момент своей смерти человек не в состоянии осознать, что он действительно умирает. В худшем случае он испытывает ощущения, сходные с ночным кошмаром, но обычно - блаженство.
Комм:
Да, болезнь сначала помучает, а потом вроде отпустит – но не выздоравливать, как обычно, а на тот свет…
Инет, Арьес:
Самым желанным и самым дорогостоящим местом для погребения был хор близ алтаря, где служат мессу. Именно богослужения в большей степени, чем покровительство и защита со стороны святого, делали столь привлекательным захоронение apud ecclesiam, «при церкви».
После хора местом, которого больше всего добивались, была часовня Святой Девы или пространство вокруг статуи Богоматери.
Других святых называли намного реже. Иногда их почитали как покровителей той или иной профессии: в 1604 г. жена садовника избрала себе для погребения место «в церкви Сен-Жерве, напротив часовни св. Евтропия». В середине XVII в., когда получил особенное распространение культ св. Иосифа как покровителя благой смерти, стало чаще встречаться в завещаниях указание на часовню Сен-Жозеф как на желанное место последнего упокоения. По тем же соображениям выбирали и часовню Воскресения.
3 книга:
Бабы глупы поголовно – и потому поголовно же привержены стандартам нашей насмерть заштампованной жизни. Они тоже самоуверенно предполагают отсутствие в жизни каких-либо альтернатив и нужна опять же большая жесткость и решительность, чтобы произвести на них настоящее впечатление…
Комм:
Бить их надо? Таскать за волосы? Плевать в лицо? Не замечать, презрительно проходить мимо? Прогонять на кухню? Ломать любые их побрякушки и поделки? Срывать занавески с окон? Заставлять жрать хлеб и воду? Или пусть себе вышивают бабочек и цветочки, лишь бы не раскрывали рты… (Сдается мне, что праведники будущего будут очень походить на разбойников и пиратов и владение словесным напалмом для них будет обязательным…)
4 книга:
С детства удивлялся и радовался пенопласту – заставлял, собака, верить в прогресс, но оказался таким ядом… Еще одна белая смерть – с черным дымом… Им уже полстраны успело утеплиться и украситься – теперь, наверное, боятся! Променяли природу – солому прессованную – на цивилизацию, а она опять оказалась ядовитой… (Хотя прессованная солома, тем более, против грызунов обработанная, при пожаре, наверное, так дымит, что тоже задохнешься…)
Комм:
Видимо, «Хромая лошадь» только что сгорела…
ЦИТАТЫ, Дина Митова:
Я видела в смерти какое-то подобие важного мероприятия для взрослых, на которое мне чудом достался билет.
Комм:
Дефицит! (евреи сразу в очередь… - хотя бы за моей книгой…)
Инет, Арьес:
После хора, часовни или пространства возле статуи Святой Девы излюбленным местом захоронения считалось место около распятия.
Наконец, еще одной частой в XVII в. локализацией, встречающейся в завещаниях, является пространство у скамьи, которую семья завещателя занимала обычно во время богослужений
Любопытно, что и парижские протестанты в эпоху, когда Нантский эдикт 1598 г. разрешил им более свободно отправлять свой культ, полностью разделяли это благоговейное отношение к тому месту, где они при жизни внимали литургии
Комм:
Похороните меня под моим письменным столом, всю жизнь мне служившим….
3 книга:
И смерть – приключение. И слом аппаратуры… Да, вот, кстати: как её чинить? Ума не приложу! Ну, просто ни малейшего понятия! – значит, большое приключение. Завсегда роман написать можно. «Драйвера» - действующие лица. Хитрые бестии, очень умные, полезные – и про них, кстати, знают миллионы, а вот про этого… Андрея Болконского я и сам уже забыл. Другие теперь балконы…
Комм:
За сломами и починками аппаратуры легко время домчится и до собственных сломов (так раньше казалось – сейчас все устаканилось; в новые программы и «сети» без крайней нужды стараюсь не заглядывать – по-моему, ими даже мой брат почти не интересуется, а ведь был фанат…)
4 книга:
Жизнь – это сосуд с драгоценной влагой и мы ее расходуем в борьбе с вездесущей смертью (она даже в конфетах). Продираемся сквозь нее, чтобы сделать очередной шаг…
(П.С.: "сосуд с драгоценной влагой" - старомодно звучит; лучше аккумулятор вспомни - он и оптимистичней...)
Комм:
Продираясь сквозь смерть, минимум, становишься растрепанным, максимум – ободранным. Это даже Достоевского касается. Но кто сквозь смерть не продирался, хоть и выглядит идеально, наверняка дурак, просто замаскированный; на том свете он будет вроде мебели…
ЦИТАТЫ, Рафиев:
Еврей Бродский, похороненный рядом с фашистом Эзрой Паундом — лучший посмертный памятник книжному делу, какой приходит на ум.
Комм:
Гомерический хохот приходит на ум по поводу такой еврейской солидарности…
Инет, Арьес:
В пользу кладбища высказываются лишь при невозможности добиться места в церкви. Однако некоторые завещатели сознательно, из смирения, отдавали предпочтение кладбищу. Клод де л'Эстуаль, сеньор де Сусси, «признавая себя великим грешником, не желает быть похороненным в церкви, почитая себя недостойным, но только на кладбище его прихода» (1652 г.). «На кладбище» — это значило подчас: в его благородной части, в погребальной галерее, в charniers (в двух завещаниях 1660 и 1667 гг.). Из того же смирения некоторые выбирали братскую могилу — большую общую яму для бедных, подобно некоему адвокату из Шатле в 1406 г. или Женевьеве де Катреливр в 1539 г., пожелавшей лежать после смерти «в яме для бедных на кладбище СентИнносан», как и ее отец.
Комм:
А может не хотели церковникам платить, наплевать им было, где будет труп валяться…
3 книга:
Может, я проспал свою смерть. 37лет прожить – это слишком много. Никогда не верил, что столько проживу. Мне не дано быть взрослым в этом сраном мире, а что можно быть молоденьким в такие годы в последние 3 дня поверить очень трудно. Я, например, теперь даже не пишу - хотя и отношусь к данному факту не менее спокойно, чем все те миллиарды, что поступают так же…
Комм:
Да, взрослым быть у меня не получилось – но вот молодость я точно загубил не сам; у самого бы получилось; надеюсь, и старость у самого получится, если не будет горестных помех…
4 книга:
Теперь китайцы – на чайнике и прочих вещах – нам нарисовали идиллии. Все нам нарисовали идиллии, но смерти меньше не стало…
Комм:
Кругом у богача идиллии – только в животе мутит. Пойдет на голодание, на клизму, на пробежки и будет совсем как новенький? Проверить трудно, но например, у Потанина рожа перемяча, а у Прохорова как будто прокисло что-то где-то, просто он скрывает, прячется…
ЦИТАТЫ, Воробьевский, Соболева:
Еще одно требование сформулировано “орлом синагоги” Маймонидом: “Гой, изучающий закон, достоин смерти. Он должен знать исключительно только свои семь заповедей”. Нам, действительно, не положено знать, что талмуд не считает нас людьми. Поэтому иудей может и убить, и обокрасть гоя. Прелюбодействовать с нашими женами — тоже может. Они ведь приравниваются к лошадям, а скотоложество в талмуде грехом не считается...
Комм:
В «Пусть говорят» часто сидит актеришко Полицеймако, плюет, тварь, на несчастных, что потеряли друг друга в детских домах. Так хочется пустить его на жаркое! (Хотя там много таких жирных наряженных каплунов с ****овитыми и опухшими мордами…)
Инет, Арьес:
Монахи нищенствующих орденов были большими специалистами в делах смерти (они присутствовали на похоронах) и того, что за ней следовало (они руководили молитвенными бдениями у гроба, а позднее возносили молитвы за упокой души усопшего). Если в могилах XII в. можно найти медаль св. Бенедикта — знак бенедиктинцев, то с конца Средневековья ее вытеснила веревка св. Франциска. Это всеобщее явление, сохранявшееся до второй половины XVIII в.
Комм:
Кто нищенствует и бродяжничает, конечно же, больше знает о смерти…
3 книга:
«Ушами с трудом слышат, глазами с трудом видят» – гневался Христос и я вполне воспринял проблему… Пока люди опасались меня, я, предоставленный самому себе, изобрел, сделал и разместил на компьютерных дисках три атомные бомбы, предназначенные специально для взлома каменных человеческих сердец… Человеческих сердец в целом, но девушки, конечно, первыми под руку подвернулись и, кажется, губят эксперимент, превращая в камень мое собственное сердце… Должен, например, признаться, что сначала это были вовсе и не бомбы, а сосуды с елеем, ладаном и смирной… Что ж, бомбы – тоже хорошо. Дело, конечно, не в том, что надо превратиться в убийцу, а в том, чтобы не растрачиваться на сантименты, когда смерть любого может случиться едва ли не на этой неделе, а смерть старых людей обязательна, причем это не я изобрел…
Комм:
Перешел я на новый уровень, уровень старости и засомневался в силе своих прежних бомб, стал новые монтировать… (но с нуля изобретать уже ничего не буду)
4 книга:
Сон уже не тот – несмыкание век сна. Надо добавить таблетки или усталости…
Вместо бессмертия – бессонница. От усиленного сознания… Я все стараюсь испытать и осознать, но пока испытываешь одно, забываешь другое, расширения не происходит…
Комм:
Вместо смерти – сон, вместо бессмертия – бессонница. Выбрать смерть или же попытаться возделать каменистую землю бессонницы? Вдруг вырастет сад, начнется кино? (Сосредотачиваюсь на проблеме бессмертия и проблема преобразуется в сны и я хорошо засыпаю…)
Многое зависит от того, насколько я устану в самом конце – если до смерти, то кану в вечность камнем, а если не до смерти, то придется меня сделать бессмертным, только вот в каких, опять-таки, местах? Без любви и нежности не будет плодородной почва, с суровым характером аналогичным окажется климат…
ЦИТАТЫ, Гандельсман:
Представьте себя в поезде. Вы интеллигентный человек, в купе приятные
собеседники, чаёк-коньячок, при вас любовница, дома жена, впереди симпозиум и
ваш замечательный доклад и т. д. и т. п. Полный набор. Остановка в чистом
поле, вы спускаетесь покурить и отстаёте от поезда, в течение секунды теряя
все звания: профессора, мужа, любовника, - связи с привычным оборваны, вы
голый человек на голой земле. Совершенно творческое событие, и если вы
способны справиться с тем, что вы никто, то оказываетесь в точке непрерывной
новизны воссоздания себя, в точке неустанного рождения жизни перед лицом
смерти. "День каждый, каждую годину/ привык я думой провожать,/
грядущей смерти годовщину/ меж них стараясь угадать".
Комм:
По-моему, у Феллини есть такой прием в каком-то фильме? Правда, в Италии климат такой, что там можно жить и в чем мать родила. И кругом карнавалы… Голым даже больше будут бабы любить!
У нас тоже вроде было кино: мужик не успел в дикой глуши на поезд забраться и бежал за ним пару километров до следующий остановки… (Или мне это приснилось? Или я все переврал? Фильмы запоминаются никак не лучше снов…)
Инет, Арьес:
Доля детских захоронений огромна, и демографов это не удивит. Детская смертность была необычайно высока, причем не только в обществе в целом, но и в его высших слоях. В приходе Дальбад 36 % похороненных были моложе 10 лет, в Сент-Этьен — 32 %, в Дораде — 57 %. Детские захоронения составляли около трети от общего числа захоронений, совершавшихся в течение года в церквах, и больше половины (на кладбище Сен-Совёр в приходе Сент-Этьен — 48 %) на кладбищах.
Комм:
Умершие дети в клочки разрывали черствые крестьянские сердца, ни за что не давали им зачерстветь окончательно (очерствению же наиболее способствовало убийство скотины…)
3 книга:
Чем дольше живешь, тем лучше понимаешь, что неудачи гораздо более допустимы и смерть гораздо более вероятна, чем тебе кажется сначала…
Лишь бы и в смерти не оказаться бездарным, как «Дорз». (Нежная девушка тогда объявила себя поклонницей «Дорз» и мы разбежались…)
Комм:
Черт его знает, каким бы сейчас мне «Дорз» показался. Я переменился и впору все вновь переслушивать-пересматривать… (но слишком опасаюсь, что даже вечерние оценки будут отличаться от утренних!)
4 книга:
Старые родители, больной брат, собственные болезни… – и в темное время года, в отсутствие подъемов каждый вечер накануне сна думаю о смерти…
Главный лейтмотив: «как все успеть, пока не умер». В этом суть мудрости…
Комм:
В темноте и в дикий мороз возвращаюсь в домушку с работы, а там… - не пустота еще, мать копошится по соседству…
ЦИТАТЫ, Мацкевич:
символизм, абстракционизм, авангардизм и прочие "измы", всегда утверждали как
смерть, так и возрождение культуры. Эти утверждения никому из них не
помешали с течением времени занять достойное по своему значению
место в архиве культуры. Однако одни термины сменяли другие и,
убедившись, что никак не переделать по своим воззрениям культуру
человечества, пришли люди провозгласившие постмодернизм, как
естественное состояние человеческой культуры. Состояние не
созидания, а использования. Кстати говоря, это состояние проще
назвать "застой", но этот термин всячески избегают.
Комм:
Да, использовать в жизни все натворенное, хотя бы попытаться – и что не удастся использовать, то похоронить, что вредным окажется, то бульдозером уничтожить… А архив – место по-любому недостойное…
Инет, Арьес:
Младенцы даже из самых лучших семей оказывались тогда еще на кладбищах. Даже если сами родители выбирали для себя престижные места в церкви, их умерших детей в возрасте до года ждало кладбище. Правда, как раз в конце XVII в., когда отношение к детям менялось, от 4 до 18 % самых маленьких детей в трех тулузских приходах обретали вечный покой в церквах, рядом со своими родителями, братьями и сестрами. Однако пройдут еще полтора века, прежде чем настанет день, когда именно маленький ребенок будет с наибольшей любовью представлен в надгробном искусстве больших городских кладбищ Италии, Франции, Америки. Какая перемена!
Комм:
18-19 века – очень деловые времена, поэтому дети не ценились; а сейчас деловыми являются только азиаты…
3 книга:
Мать уже с утра была под окном и с утра-то он был еще жив, но спал, а ближе к обеду собралась толпа, началась катавасия и он утонул в собственной ванной. Она не знала и, разумеется, ничего не могла сделать уже, но ведь она с самого утра под окном, надо было будить и самой до конца пробудиться. Жаль, тайных мест они не знали и ему даже ночью нельзя было показаться на улице. Прежде чем заснуть от смертельной усталости, он обсуждал с ней возможные маршруты и места…
Комм:
Чтобы не умереть, не обращать внимания на катавасии, стук матери в окно и собственную грязь в ситуации смертельной усталости – спать, спать, спать…
4 книга:
Перед самоубийством зачать сына… Потерпеть поражение и перед смертью зачать сына… Зачать сына, хотя любая потеря сил грозит смертью в предстоящем сражении… Со всеми пытаться зачинать сыновей, хотя это грозит алиментами, претензиями на замужество, руганью, обвинением в подлости… - чтобы выиграть войну окончательно, мне нужна целая армия сыновей…
Комм:
Любовь бабы к мужу может измеряться в готовности рожать ему определенное количество детей. (Мне и одного никто родить не захотел – хотели лишь себе с моей помощью…)
ЦИТАТЫ, Бондалетова:
Человечество станет бессмертным и идеально стабильным хранилищем информационного поля Абсолютного Зла. Не имеющим ни инстинкта самосохранения, ни способности к самоубийству, ни потребности в творчестве.
Комм:
Человечество станет бессмертным дьяволом, коллективным евреем? Пока в это все же не верится… (придется дьяволу готовить из него кровавый суп, чтобы все выжившие простаки приняли не водное, а кровавое крещение, переродились в достойную бессмертия породу…)
Инет, Арьес:
Первоначально конец времен представлялся на Западе не в виде Суда. Вспомним, что христиане первого тысячелетия, подобно семи спящим из Эфеса, после смерти мирно покоились в ожидании пришествия Христа. Поэтому конец времен, последний день мира, был связан в сознании ранних христиан с образом Христа в славе Своей, сидящего на небесном престоле, каким его описывает св. Иоанн Богослов в «Апокалипсисе»: «И Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облачены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. И от престола исходили молнии и громы и гласы…»
Эта система образов, охватывавшая небо, божественных персонажей и сверхъестественные фантастические существа, часто встречается в романском искусстве: на порталах соборов в Муассаке, в Шартре. Люди первых столетий Средневековья ожидали возвращения Христа, не боясь Суда. Поэтому в своем представлении о конце времен они вдохновлялись «Апокалипсисом», забывая или умалчивая о драматической сцене Воскресения и Суда в Евангелии от Матфея.
Когда же в исключительных случаях надгробное искусство того периода обращалось к теме Суда, это грозное судилище выглядело куда менее пугающим, чем впоследствии, и всегда рассматривалось только в перспективе пришествия Христа и пробуждения праведников. На одной из сторон саркофага епископа Агильберта, похороненного в 680 г. в часовне, называемой Жуаррской криптой, изображен Христос в славе, окруженный четырьмя евангелистами, — этот традиционный образ перейдет позднее и в романское искусство. На другой стороне саркофага видны избранные праведники, поднявшие руки к небу и прославляющие Христа возвратившегося. Мы видим только избранных, не проклятых. Никакого намека на проклятия, которые евангелист Матфей возвещает нечестивым, обреченным на вечную муку. Святыми (sancti) считались тогда все верующие, усопшие в лоне церкви и преданные освященной земле. В самом деле, в латинском переводе Библии, в Вульгате, sancti названы те, кого современные переводчики обозначают словом «верующие», «верные». Всем им, по представлениям Раннего Средневековья, нечего было бояться Страшного суда. Согласно «Апокалипсису», над теми, кто уже воскрес из мертвых в «первое воскресение», «смерть вторая не имеет власти».
3 книга:
Передача про то, как один мужик ссал с балкона второго этажа, а другой до смерти котлетой подавился…; третье место – тоже второй этаж, там мужик все деньги с книжки в карты проиграл, благо, что на первом как раз была сберкасса…
Комм:
Корреспонденты раньше тоже лихие были – могли выдумать…
4 книга:
Я немею, меньше говорю и пишу, потому что жизнь меня десятками лет подавляет и обескураживает – поневоле потеряешь дар речи… (Хотя он не хочет теряться, быть может, бессмертный...)
Комм:
Ничего, мы тоже эту жизнь еще обескуражим…
ЦИТАТЫ, Шемякин (жив еще? пора, пора…):
Корр.: Почему вы так часто используете скелеты в своих работах?
Я много занимаюсь анатомией, которая
считается шедевром рисунка и высшей эстетикой. Сегодня профессора и
паталогоанатомы проникли гораздо дальше, куда в своё время мог заглянуть
Леонардо да Винчи – он показал человека как совершенный механизм, где всё
красиво. И, как сказал Жан Кокто, смерть печётся о красоте своих статуй.
Мумии, например, для меня очень красивы. Может, у меня немножко иное
восприятие мира. Я часто любуюсь руинами, как и многие художники
пейзажисты.
Комм:
Шемякин? «Генерал смерти» - так я его называл… Эстетика – генеральша смерти… Каждый эстет шаманит и изобретает новую религию… Они все в поисках силы, в поисках даже и маршальских званий в дьявольской иерархии…
Инет, Арьес:
В XIII в. идея Страшного суда почти полностью вытеснила идею второго пришествия Христа. С этого времени перед нашими глазами разворачиваются на камне сцены судебного заседания: судья Христос на троне окружен ангелами со знаменами в руках — символом судебной власти. Овал, ранее отделявший изображение Христа от других фигур, исчез. Иногда рядом с Христом-судьей стоит его свита — двенадцать апостолов.
Особое значение приобретают две судебные процедуры. Одна из них — взвешивание душ, обычно изображаемое в центре композиции. Ангелы, глядящие с облаков на это действо, выражают волнение и тревогу, связанные с этим решающим актом небесного правосудия. Нет больше и речи о том, чтобы мертвые, избежав испытания, сразу восходили к жизни вечной. Значение судебного разбирательства в определении их судьбы еще более подчеркнуто тем, что в некоторых композициях праведники отделяются от грешников не только при помощи весов архангела Михаила. Как если бы скульпторам показалось, что этого недостаточно, в другом месте композиции архангел Гавриил своим мечом еще раз отсекает избранных от проклятых.
Однако не всегда взвешивание на весах предрешает судьбу. Мы видим вмешательство небесных заступников, играющих роль, не предусмотренную в тексте евангелиста Матфея: они молят Верховного Судью явить милость. Христос здесь в такой же мере милосердный Судья, прощающий виновного, как и грозный Судья, карающий грешника. В роли заступников выступают обычно Мать Судьи и Его ученик, стоявший в день Его распятия у подножия креста. Впервые Святая Дева и св. Иоанн Евангелист появляются в сцене судилища на портале романского собора Сен-Лазар в Отэне (XII в.), в верхней части тимпана, с обеих сторон от большого ореола, окружающего Христа на троне. В Отэне эти фигуры еще как бы остаются в тени, но начиная с XIII в. они стали главными действующими лицами, не менее важными, чем сам архангел Михаил с весами в руках. Святая Дева и Иоанн Евангелист изображаются стоящими на коленях, с руками, сложенными в умоляющем жесте и обращенными к Христу.
Вновь сойдя с небес на землю, Христос уподобляется, таким образом, средневековому королю, восседающему в своей судебной курии и творящему правосудие. Такое уподобление нисколько не ослабляло в глазах современников величия Христа, ибо осуществление правосудия воспринималось как проявление могущества и власти в самом чистом виде, а образ судебной курии был символом величия. Воплощение эсхатологических мотивов в образе судебного заседания поражает лишь нас сегодняшних, ставших столь безразличными, полными скепсиса в отношении правосудия и судебной магистратуры.
Комм:
Разве они стали нынче столь скептичны к судебной процедуре? У них же это в печенках сидит, даже на удивление… (С чего они взяли, что судьи не простые смертные?!)
3 книга:
Ночь не устраивает им страшный суд. Как курицы под петухом – немного покудахчут и снова всё вовсе не смертельно…
Комм:
Курам нужны два приспособления: одно, чтобы не разбивались яички, и второе, чтобы не вонял и не пачкал помет – и все, можно брать в рай все поголовье…
4 книга:
Родителям под 80 – это значит, что лет 15 я постоянно думаю об их возможной смерти, о похоронах, которые еще хуже ее – настолько, что могут умереть все мои надежды и способности. Также не было вечера, когда бы не думал о смертоносной тщете собственных усилий. Отвлекаюсь на тех же баб, а без полной концентрации дела идут с ошибками и вхолостую. У меня зарплаты нет, чтобы с этим можно было примириться!
Комм:
Отвлекаюсь то на сон, то на телевизор…
А похороны, если деньги есть, протекают как по маслу… У нас в Татарстане народ добросовестный (про остальную Россию такое вряд ли скажешь?)
ЦИТАТЫ, прокуренный Шемякин:
Благодаря современным технологиям мы можем
проникнуть в глубинку, как бы экстерном воспитать там достойных,
образованных живописцев. Я заключил контракт с каналом «Культура» на 12
фильмов, которые выйдут в сериале «Воображаемый музей Михаила Шемякина».
Шесть фильмов уже прошли в России и на Украине, отзывы блестящие. Одна из
серий, например, называлась «Образ смерти в искусстве». Это — об отношении
к смерти разных народов в разные времена, начиная с древних и по день
сегодняшний. Прошли также серии «Череп в искусстве», «Шар в искусстве»,
«Гримаса в искусстве», «Крик в искусстве».
Комм:
Я все это качал, но почему-то все куда-то потом заховалось… Шемякин тоже разбойник, пират – только по другую линию фронта… Хотя отдать предпочтение смерти в современном мертвом мире всего лишь требует логика и справедливость… Раз воевать невозможно, остается примкнуть… Или уехать в пригород – и оттуда, сбоку начать пальбу по главным башням...
Инет, Арьес:
Каждый момент жизни будет когда-нибудь взвешен в торжественном судебном заседании, в присутствии всех могущественных сил неба и ада. Взвешивание человеческой души на весах поручено архангелу Михаилу, который поэтому стал в скором времени популярным покровителем умерших: надо было торопиться заручиться его благосклонностью. Его молили за души усопших: «Да введет он их в святой свет».
Но откуда узнает небесный Суд о тех деяниях, которые он должен оценить? Они занесены в книгу другим ангелом, выступающим отчасти как секретарь суда, отчасти как счетовод.
Символ книги появляется в Священном писании рано, уже в видении пророка Даниила: «И восстанет в то время Михаил, князь великий… и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге». О той же таинственной книге говорится и в «Апокалипсисе»: «И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями». На саркофаге в Жуаррской крипте VII в. эта книга представлена в виде свитка, который Христос держит в руке перед славящими Его избранными. В том свитке были записаны их имена, и он продолжал пополняться до самого конца времен. Тогда же, в VII в., эта книга послужила духовным прообразом реальной liber vitae, «книги жизни», куда записывались имена благодетелей церкви, поминавшиеся в молитвах над святыми дарами.
Таков был первоначальный смысл «книги жизни», но с XIII в. он меняется. Теперь это больше не перечень святых, а реестр человеческих деяний. Поступки каждого человека уже не теряются в бескрайнем пространстве трансцендентного или, говоря иными словами, в коллективной судьбе рода человеческого. Отныне они индивидуализированы, выделены. Жизнь больше не сводится к дыханию, к энергии, она состоит из мыслей, слов, действий (отсюда текст покаянной молитвы Confiteor, составленной в VIII в. епископом Мецским Хродегангом: «Я согрешил в помышлении, и в речении, и в деянии»), она являет собой сумму фактов, которые могут быть учтены и рассчитаны в некоей книге.
Эта книга выступает, таким образом, одновременно как история человека, его биография, и как бухгалтерский гроссбух, где с одной стороны записаны добрые деяния человека, а с другой — дурные. Новый рационализм, расчетливость делового человека, начинавшего тогда открывать свой собственный мир — мир, ставший нашим, — применяются здесь к содержанию человеческой жизни, как к товару или монете. «Книга жизни» сохраняла свое место среди символов моральной жизни вплоть до середины XVIII в
Комм:
Пишите о себе книги сами, чтобы оправдаться. Кто не напишет о себе книги, тот будет к скотине бессловесной причтен…
3 книга:
Витрины огромны как пирамида Хеопса. Внутри витрин спит фараон…
Комм:
По-моему, манекены в витрины у нас уже больше не ставят? Все дорогие магазины – с манекенами в шубах или хотя бы в модных куртках - нынче находятся в огромных центрах и не имеют окон на улицу… С улицы могли бы и камень кинуть в понтующегося «иностранца»!... Просто, сейчас времена более демократические и никто идола себе из одежды и макенена делать не будет (кроме еврея Малахова и ему подобных «звезд» и любителей «одеться с иголочки»)
4 книга:
Мои рисунки, фотошопы, тексты – насколько устарели и они? Не только от хода времени, но и как зеркало меня, явно постаревшего. Меньше надежд, больше смерти – а мимо бодро маршируют новых пионеров племена, у них в руках новые приборы как знамена…
Комм:
«Устарелость» - слишком сомнительный термин. Устарелым можно объявить кого угодно – и никого. Причем, кого угодно можно объявить и глуповатым, и пошловатым, и сыроватым… - слов слишком много, а значат они непонятно что… И марш «пионеров», и новые приборы ныне не вызывают у меня никаких эмоций… – но и любые, по ситуации… Средневековое искусство определенно нынче вызывает у меня гораздо более сильный интерес, чем большая часть современного…
ЦИТАТЫ, Ленька Федоров:
С ним после смерти произошло то же, что и со многими людьми контркультуры: начали бессовестно использовать.
Комм:
Известно, кто у нас бессовестные…
Инет, Арьес:
В XIII в., столетие спустя после возведения романской церкви Сент-Фуа-де-Конк с ее знаменитым порталом, в составленном францисканцами гимне Dies irae ("День гнева"), который пели во время заупокойной мессы, говорится о книге, «где все содержится»; по этой книге вершится суд над миром. то, что первоначально было книгой избранных, стало теперь книгой проклятых.
Еще столетие спустя, в середине XIV в., на картине Якопо Альбареньо был изображен Христос-судья на троне, держащий на коленях открытую книгу. В ней написано: «Кто записан в эту книгу, будет проклят». Ниже трона, где восседает Христос, представлены души умерших в виде скелетов. Каждая из этих душ держит в руках собственную книгу и выражает жестами, какой ужас может внушить чтение такой книги. Подобные же индивидуальные книжечки, своего рода удостоверения личности, которые висят на шеях у обнаженных людей, олицетворяющих воскресших мертвых, мы находим на большой фреске Страшного суда в глубине хора собора в Альби (конец XV или начало XVI в.)
Комм:
Спастись не удалось, все опять оказались под Законом - и под Судом… (В итоге переметнулись к «благим» законам науки)
3 книга:
Приговоренным к смертной казни финтифлюшкам отрубают головы и головенки. Соответственно, в ходу и топоры, и всякие топорики. А вот квадраты не могут упразднить. Слишком влиятельна партия квадратов. А мешки никогда не будут популярны. Хотя и тут возможна новая модель…
Комм:
Странная все-таки мода на черную аппаратуру с черными кнопками. Черный смокинг – древний стиль… Какая-то трагедия ждет все эти аппараты… (Их похоронят? Их убьют? Их проклянут? У них кончится электричество?)
4 книга:
У няньки такая страшная рожа, что ему приходится надевать маску перед началом рабочего дня. И еще брать килограмм яблок из собственного сада. Обмен никому не нужных яблок на зарплату получается. Хорошо еще, что ребенок любит ужастики…
Всего со второго этажа прыгнул вниз башкой, но все равно хватило, чтоб убиться. Пробил снеговую кашу, воткнулся, подрыгал минут десять ногами и затих…
И еще куча всяких смертей – погиб каждый мой текстик… - и даже нянька. Как самоотверженный герой нянчил любителя ужастиков…
Комм:
Надеваю кепку, шапку – а хотел бы маску надевать. На маске нарисован сад, в авоське действительно яблоки для раздачи, но всем слишком страшно, все равно где-то у меня заметно, что я – тот чувак, что про смерть всю жизнь писал…
ЦИТАТЫ, Алексеев:
Единственным шансом для Ваньки-взводного выжить было лавирование между
ними. Кстати, этот тип хорошо описан Тендряковым в рассказе про капитана
Мохнатова. Получив приказ идти днем на пулеметы он приказывает связисту
ответить "повторите, не понял" и выдернуть заземление, т.е. испортить
связь во время боя. Начинается смертельная игра в которой все держиться на
взглядах и на солдатской смекалке. Расстрелять могут связиста, Мохнатова
(наши) всех (немцы). Но находится молодой лейтенантик, кстати москвич по
фамилии Галковский, который насмотрелся "Если завтра война" он убивает
Мохнатова и поднимает роту в атаку - рота погибает. В советских песнях "о
малой крови и могучем ударе" не рассказывали открытое еще в Первую мировую
эмпирическое правило - 1 пулемет на 200 метров фронта обеспечивает
отражение любого количества пехоты.
Комм:
Фантастически умные люди и фантастические дураки иногда оказываются в фатальном соседстве… Хотя думаю, что про пулеметы люди все вспомнили в первые же дни войны и без советских песен… Думаю, что этого Галковского застрелили бы так быстро, что он бы и пикнуть не успел…
Инет, Арьес:
В XIV–XV вв., по представлениям современников, ведением загробных счетов занимаются те, кому выгодно, если дурные дела человека перевешивают, — силы ада, черти. Поэтому и книга на картинах, фресках или рельефах чаще обращена своими страницами к дьяволу или его слугам. В эпоху Контрреформации вновь устанавливается равновесие. Для благочестивых моралистов XVII–XVIII вв. была неприемлема мысль, будто лишь дьявол занимается ведением счетов на Страшном суде. В одном из многочисленных тогда трактатов о том, как надлежит готовить себя к смерти, в «Зерцале души грешника и праведника в течение жизни и в час смерти» 1736 г., утверждается, что у каждого человека есть две книги: одна для добра, которую ведет ангел-хранитель, а другая для зла — ее ведут бесы.
Комм:
Не любили книги в 14-15 веке…
3 книга:
«Вообще, у каждого есть своё разделение на плохих и хороших людей…. Знаешь, рыбы – это птицы после смерти, загробная жизнь птиц…. И под землей нам всё-таки худо приходится, раз на свет Божий мы выползаем оттуда в виде жуков и червей» – тут достала ее моя журналами не апробированная философия и она отняла у меня леденец, прямо изо рта выдернула…
Комм:
Лучший леденец – мороженая хурма…
4 книга:
Смерть с косой – да, и косой можно убивать; смерть с битой приготовилась защищаться; смерть с топором все крушит, ломает; смерть с автоматом – только дай, как ребенок, тут же нажмет на крючок; как указкой помашет и покажет, кто чего стоит…
Комм:
Смерть с лопатой и с дубиной простой… Но главной тысячи лет все же была смерть с топором и ножом, и с заточенной пикой… Хотя про камень тоже не стоит забывать – ловкачей было полно и без Давида… (Еще ловушки хороши – на попавшегося можно целой кучей навалиться; вообще, целой кучей можно даже и охоту объявить…)
ЦИТАТЫ, игрек:
Главный китаец сделал Хиле выговор: «Мама не дура, мама не на ***!» Пакистанцы сбежали, оставив неоплатный долг за телефон. За квартиру без телефона платили мало, они с матерью голодали. У Хилько обнаружили цирроз печени, доктор запретил пить. Участковый заставил его рисовать стенгазету для детской комнаты милиции. При встречах Хиля жаловался на то, что мать сильно храпит, они спали с ней в одной комнате, в остальных гуляли квартиранты.
Через неделю позвонил приятель из Лондона, сообщил, что Хилько отрубил матери голову.
Хилько умер 30 июня 1997 года в Днепропетровской тюрьме, насильственной смертью.
То, что он немного не в себе, было заметно сразу, как, впрочем и то, что он – большой талант. Хиля выдавал. В разговорах он активно не участвовал, но ни одна тема не обходилась без его комментариев. Комментарии всегда были самого уничижительного свойства и сводили весь пафос дискуссии к какой-нибудь пошлости или гадости.
Наибольшее впечатление на него произвела Дайманда Галас. Видно, в ней он услышал знакомую лють. При каждой встрече (а захаживал он часто) Хиля всячески благодарил меня за Галас, причем возникало ощущение, что это я сам ее придумал и спел.
Комм:
На самом деле Диаманда – типичная еврейская сука, каждую вторую так же бесы мучают… (но родственной души-то, возможно, рядом нет, поэтому каждая, как этот монстр, с такой же благодарностью врубает визги Галас…)
Инет, Арьес:
В представлениях людей начиная по крайней мере с XII в. существовал только один критический момент в судьбе человека, dies irae, dies ilia, «день гнева, день тот», когда каждая индивидуальная биография будет выделена из общей судьбы, пересмотрена и заново оценена. Примечательно, что это не момент самой смерти, а момент после смерти, который первоначальная христианская версия относила к концу времен, ожидавшемуся, впрочем, в самом скором будущем.
Комм:
Видимо, судов страшились и при жизни. Чуть что, и феодал устраивал расправу…