К 80-летию события (октябрь-декабрь 1941 г.).
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ.
В 1946 году вышла в свет первая редакция романа "Молодая Гвардия" писателя Александра Фадеева.
Вот что можно прочитать в Википедии: "Писатель в Краснодоне собирал материал, исследовал документы, беседовал с очевидцами. Роман был написан очень быстро, вследствие чего содержал массу неточностей и ошибок". Но главное, согласно той же Википедии, Фадеев был подвергнут резкой критике за то, что в романе он недостаточно ярко отобразил «руководящую и направляющую» роль Коммунистической партии. Против произведения были выдвинуты серьёзные идеологические обвинения в газете «Правда» и от самого Сталина. В биографии писателя приводятся слова Сталина, сказанные, согласно одной из легенд, Фадееву лично: "Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали ещё идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге — могла". Фадеев сел переписывать роман, добавив в него новых персонажей-коммунистов, и в 1951 году вышла вторая редакция романа «Молодая гвардия».
С 1946 года Фадеев был генеральным секретарем и председатель правления Союза писателей СССР, поэтому опубликовать свой роман, даже если это была "беспомощная книга", с неточностями и ошибками и идеологически вредная, не составляло особого труда. Но если бы Фадеев был рядовым членом Союза писателей СССР, то книга могла бы и не увидеть свет. И тогда о "молодогвардейцах" Краснодона мало кто бы узнал...
НЕИЗВЕСТНАЯ ПОДМОСКОВНАЯ "МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ".
В эти годы один московский писатель тоже написал роман на подобную тему, точнее повесть, хотя по объёму (576 страниц) это произведение тянуло на роман. Речь в повести шла о молодёжной группе села Яропольца, которая во время оккупации организовала подпольный госпиталь для лечения и помощи раненым бойцам, оказавшихся в тылу врага. Госпиталь просуществовал довольно долго и лишь к началу Московского контрнаступления был обнаружен фашистами. Раненые были расстреляны...
Повесть поступила на рецензию к Александру Михайловичу Дроздову. Уже этого факта достаточно, чтобы понять, что произведение обречено на заклание. Дело в том, что автор повести - знаменитый в первые годы Советской власти пролетарский поэт и воинствующий безбожник, а Дроздов, помимо того, что был выходцем из церковной среды и из семьи преподавателя словесности, после революции 1917 года переметнулся на сторону белых и эмигрировал... Но в 1923 году вернулся в Советскую Россию, благополучно пережил репрессии, писал романы, а после войны стал редактором - то есть вершителем судеб других писателей.
Повесть о "молодогвардейцах" Яропольца Дроздовым была разбита в пух и прах и не рекомендована к печати. Больше этой повести никто не видал и об этой истории, судя по изучению интернета, до сих пор ничего не известно. Лишь один фактик удалось найти в интернете, это короткое воспоминание Веры Николаевны Атамановой: "В селе Ярополец Волоколамского района Московской области при отступлении наших были оставлены раненые – курсанты. За ними ухаживал восьмиклассник Володя – всё, что удалось о нём узнать (фамилия, предположительно, Ерёмин). Когда немцы пронюхали о том, что у них под носом скрываются раненые советские бойцы, то они схватили и Володю, и курсантов и расстреляли на берегу реки Ламы".
РАЗГРОМНАЯ РЕЦЕНЗИЯ, ПОХОРОНИВШАЯ ИСТОРИЮ О ПОДМОСКОВНЫХ "МОЛОДОГВАРДЕЙЦАХ".
Повесть рассказывает историю села Ярополец (близ Волоколамска) во время Отечественной войны. Как видно из сноски в тексте и из подробной записки автора, предложенной для сведения редактора, повесть построена на действительных событиях и эпизодах, в ней нет вымышленных лиц, имен и фамилий - это фактографическая повесть. В своё время, когда она была закончена вчерне, автор обратился в Союз писателей с просьбой командировать его в Ярополец для новой проверки материала.
Просьба уважена. Автор вновь беседовал с участниками событий, читал повесть колхозникам, внёс новые уточнения.
Описывается в повести время, когда немцы рвались к Москве, и Ярополец попал в зону оккупации. Крестьяне, пытавшиеся эвакуироваться и эвакуировать колхозный скот, были настигнуты нашествием врага - пришлось вернуться в село. Начались черные дни под фашистским игом. Автор стремится показать, как яропольцы в одиночку сопротивлялись насилиям, как исподволь это сопротивление крепло, как не умирало в них сознание правого дела, великая вера в народ и его вождя. Главными фигурами, по замыслу, призваны быть комсомольцы Светланов и Рита Лебедева. В них хочет автор обобщить лучшие черты советской колхозной молодежи. В основу сюжета положена драматическая история подпольного лазарета, который организовала Рита вместе со своими подругами. Раненые бойцы, чудом избежавшие гибели или плена, находят в этом лазарете прибежище. Девушки, не имеющие никаких медицинских навыков, ухаживают за ними, лечат, как умеют, собирают у ограбленных, полуголодных сельчан кой-какую снедь, и тем поддерживают жизнь раненых. Сначала их горсточка, потом приходят всё новые.
Героизм молодёжи, рискующей собственной жизнью, стойкость колхозников, не покорившихся захватчикам, составляют идейную основу повести. В повести проходит длинный ряд крестьянских семей: женщины, старики, молодёжь, подростки, учителя и учительницы, директор ГЭС, начальник колхозной почты. Выведены фигуры врагов: фашистские офицеры и солдаты, бывший кулак, староста Собакин. Эпизод за эпизодом, показывает автор бедствия и страдания советских людей. Повесть заканчивается сценой расстрела раненых, которых обнаружили немцы. В виду разгрома немцев под Москвой, они гонят колхозников в неволю.
В намерения автора входило написать художественную летопись села Ярополец, имеющего большую, интересную историю (им владел гетман Дорошенко, сподвижник Богдана Хмельницкого, в нём жили декабристы, бывал Пушкин). Отдавая большое место историческим картинам, автор имел целью показать любовь колхозников к истории своего села, сопоставить и сравнить эпохи, показать живое течение истории, победу в историческом процессе сил восходящих над силами нисходящими. От декабристов до советского общества, от закабалённых крестьян до колхозного крестьянства - вот идейная линия летописи. Сила советского общества, развития которого никто и ничто не может остановить - кульминация этой идеи.
Удалось ли автору создать ценную книгу на этом материале? К сожалению, нужно признать, что не удалось. Творчески он не овладел многообразным материалом и оказался у него в плену. Наша литература знает много успехов на этом поприще, в особенности литература так называемых бывалых людей. Из последних произведений этого рода можно назвать документальную повесть Галактионова и Аграновского "Утро великой стройки". Фадеевская "Молодая гвардия" говорит о том, каких глубоких художественных обобщений можно достигнуть, не отрываясь от действительной биографии живших и живущих людей, не отрываясь от документальности. Но там, где названные авторы (беру, на мой взгляд, лучшее) достигли столь выразительного успеха, там автор повести потерпел неудачу.
Записывая рассказы колхозников и партийных работников, работавших в волоколамском подполье, автор не продумал материал, не занялся его творческим отбором, а, расположив в хронологическом порядке, расчленил это записанное на главы, только о том и заботясь, чтобы придать материалу видимость художественной формы. Нет никакого сомнения в том, что внешне жизнь при фашистах протекала именно так, как об этом рассказали автору очевидцы. Но нет никакого сомнения и в том, что течение этой жизни, определившее победу, направляли самые активные, самые передовые и патриотические люди. Сталкиваясь с этими людьми, описывая их поступки, мысли, автор как бы не видит главного в них. Стремясь к правдивости, не видит правды. Вот почему героизм яропольцев - героизм пассивный. Рита пассивна, даже Светланов. Партизаны остались за порогом этой большой по объему повести. Приходит от них связной (маленький эпизод), появляются листовки; наконец, начинаются партизанские диверсионные акты - а партизаны, как главная сила в фашистском тылу, отсутствует. Автор с удовольствием и подолгу заглядывает в далёкую историю, а заглянуть в волоколамские леса ему недосуг, или нет интереса.
Так историю Яропольца времён Отечественной войны написать невозможно, и она осталась ненаписанной. Герои повести не столько герои, сколько страдальцы, люди жертвы, но не патриотической активности. Светланов всё собирается уйти в лес, а на деле покорно ждёт прихода старосты. Рита и её товарки организовали подпольный лазарет и - умные девушки - не догадываются, что лазарет нужно конспирировать. О нём знает ВСЁ село. Мало того, что о нём знает всё село - знает о нём и староста Собакин. Просто невозможно понять, почему в этих условиях лазарет существовал такое долгое время. Либо Собакин не такой подлец, каким изображён, либо девушки в жизни были осторожней, нежели это изображено в повести.
Неотобранные, однообразные эпизоды следуют один за другим на протяжении 576 страниц, повторяя друг друга и тем самым лишая друг друга выразительной силы: как немцы грабили, как избивали, как уводили коров, и опять грабили, и опять избивали. Это примитивный совет, но как не сказать автору: если бы он дал два-три развёрнутых, ярких, продуманных, типизированных эпизода, он достиг бы силы художественного внушения. Сейчас же десятки одних и тех же сцен, рассказанных одинаково, совершенно бессильны передать трагизм жителей Яропольца.
Все исторические главы, занимающие огромное место, органически не увязаны с повестью и живут самосильно, как вшитые куски другого произведения. Стиль произведения не найден. Вначале безыскусственность рассказа даже привлекает, но эта безыскусственность вскоре переходит в простую бедность языка, бедность образа, бедность сюжетного построения. Создается уверенность, что автор не владеет средствами художественного повествования и не ищет их. Особенно беден язык диалогов, все герои плохо, невыразительно, одинаково говорят, и словарный запас их вряд ли превышает две-три сотни слов. Это уже поклёп на колхозников, на их культурность. И уж совсем неуместными кажутся авторские поиски характерности на пути фонетических искажений речи. Колхозники говорят: флакат (плакат), перисталет (писталет), калитура (культура), канфета. Впрочем, и автор в своей прямой речи тоже пишет канфета - говорю это не для того, чтобы упрекнуть автора в грамматической неграмотности, а чтобы упрекнуть его в небрежности к слову.
Повесть написана неотработанным языком: "подбежал немец и начал отталкивать Риту влево для угона в рабство", "как тяжело помирать в молодые торжественные годы", "ребятишки закатили певучий концерт" - такие фразы составляют правило, а не исключение. Нужно сказать, что во второй своей половине повесть написана много хуже, нежели в первой. Бедность слова особенно сказывается в местах, где необходимо передать сильные душевные движения. Светланов готовится умереть. Вот как описано состояние его души:
"Он осмотрелся. Всё кругом было с детства дорого и знакомо. На этой реке купался, ловил рыбу, катался на коньках. По этим улицам гулял с ребятами. В этом белом дворце учился. Он вспомнил лесные прогулки, запах сена и полевых цветов. Как всё было недавно и, кажется, давно. Неужели всё кончено?"
Художник ещё не заговорил в этих строчках. В них дано перечисление действий, и не вскрыты эмоции, сопряжённые с этими действиями - то, чем должна заниматься литература по самой своей природе. В других местах повести риторика заменяет чувство.
В силу всех этих причин идейный замысел повести остался неосуществлённым, а ценный фактический материал не приобрёл ЛИТЕРАТУРНОГО качества. Повесть получилась сырая, и рекомендовать её к печати нельзя.
7 июля 1951, А. Дроздов.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ.
Можно поверить Дроздову, что повесть была слаба и сыра. Но вместе с водой выплеснули ребенка - все эти свидетельства очевидцев канули в лету. Сам писатель через несколько лет умрёт и сохранились ли где эти материалы спустя 70 лет, большой вопрос...