Глава 12
Накануне приезда наших воспитанников мы довольно жарко обсуждали, как провести с ними первый день. Все понимали, что это очень важно и от того, как мы представимся им сами, как мы познакомим их друг с другом, будет зависеть наша и их дальнейшая жизнь. Мы с Леной предлагали знакомиться за обедом, которым мы будем кормить голодных с дороги детей. Но Владимир Алексеевич и Борис считали, что в первый же день они сами должны приготовить себе еду, или хотя бы принять в этом участие. Мы возражали, что все будут голодные и нервные, но мужчины не видели в этом ничего страшного. Что делать после обеда мы не знали, ну, в самом деле, не пионерскую же линейку устраивать, но и отпускать детей в «свободный полет» тоже было нельзя. Мы понимали, что на первых порах, а в идеале, всегда, у них должна быть занята каждая минута. Но с чего начать, чтобы как-то всех объединить, да еще чтобы, по возможности, поднять настроение? И тут я вспомнила, как несколько лет назад мы с Борисом и нашими друзьями ездили в этнографическую деревню Аквилон. Поездка была замечательная! В деревне был воссоздан быт северных народностей, с шаманами, плясками с бубнами, катанием на собаках. И одним из первых развлечений, предложенных нам, был бег вокруг «счастливого» дерева, к которому каждый из нас привязал разноцветные ленточки и загадал желание. Для того, чтобы желание сбылось, мы всей толпой должны были пробежать три круга вокруг дерева, изображая оленей. Солидные мужчины, бывшие в нашей компании, и Боря в том числе, заявили, что никуда они не побегут, тем более в роли оленей. Но когда действо началось, все побежали как миленькие. Честно говоря, не помню, что за желание я загадывала, и сбылось ли оно, но помню, что всем было очень весело. Неожиданно Калмыков с энтузиазмом зацепился за эту идею, и с утра пошел искать подходящее дерево.
Я и Лена решили для начала приготовить на костре самую простую еду, суп из картошки с тушенкой. Можно, конечно, было воспользоваться электрической плитой, но на костре было интереснее, и давало возможность задействовать всех. Кто-то под руководством Бориса пытался разжечь огонь, получилось не с первого раза, но все-таки получилось. Кто-то тащил треногу под огромный казан, кто-то пытался добыть воду из колонки, что тоже вызвало массу трудностей. Потом все получили по нескольку картофелин и ножу, и пытались их почистить. У кого-то получалось довольно споро, а кто-то взялся за дело первый раз и просто испортил продукт. Хорошо, что никто не порезался до крови, впрочем, ножи были туповаты , не без умысла, конечно. Все принимали в процессе посильное участие, кроме Квакина, то есть Руслана, тот отрешенно сидел на скамейке, прислонившись к стене дома, и, казалось, спал. Пацаны несколько раз окликали его, но он не реагировал. Мне было интересно, как поведет себя Белов, мне почему-то думалось, что он тоже не снизойдет до простых бытовых дел. Но вопреки ожиданиям, а может быть, чтобы не уподобляться Квакину, он делал все, что ему поручали, причем делал красиво, с какой-то неуловимой грацией и шиком, но, отнюдь не желая отличиться, чтобы его похвалили. Когда обед был почти готов, появился Владимир Алексеевич, мы с Борисом подошли к нему, чтобы посоветоваться насчет Руслана, звать ли его к столу. Ответ был категоричным: «Не будем звать, пусть сразу поймет, что к чему». За столом, накрытым во дворе под деревянным навесом, все формально познакомились. Присутствие Калмыкова произвело неизгладимое впечатление на всех кроме Славы и Виталика, которые уже успели к нему привыкнуть. Остальные напряглись, хоть некоторые как Белов и Габи пытались скрыть это, но, безусловно, всех пробрала дрожь, видимо, Председатель хотел, чтобы все почувствовали, кто здесь главный.
После обеда Калмыков, Лена и Борис повели детей в лес, к волшебному дереву, я осталась в лагере составить график дежурств и подготовить все к ужину и предстоящей первой ночи. Изначально мы планировали расселить детей по двое, место вполне позволяло, но потом, подумав, мы решили, что их будет проще контролировать, если они будут жить вчетвером, исключая девочек, конечно. Да ребятам нужно было вырабатывать навыки общения, находясь в столь близком соседстве, хотя простор бывших школьных классов позволял им сохранить и некоторое личное пространство. Братьев разлучать не хотелось, поэтому в одной комнате оказались Белов, Квакин (по-другому уж не могу его называть), Сева и Алешенька. Мне, казалось, что во избежание эксессов, последнего надо было бы отселить, но наши мужчины воспротивились, дескать, такая судьба, пусть привыкает. Мальчишку было жалко, но я согласилась.
Часа через два вся компания вернулась в прекрасном настроении, даже Руслан, казалось, оживился. Лена потом рассказала мне, что дети, разобрав разноцветные ленточки, с энтузиазмом стали привязывать их к ветвям дикой яблони, стоящей посреди лесной поляны, которую нашел для них Председатель. Руслан, чуть не силой оторванный Борисом от скамейки и уведенный вместе со всеми, тоже привязал зеленую ленту, но когда выяснилось, что нужно изображать оленей, он и Белов отошли в сторону и несколько презрительно смотрели на смеющуюся толпу. Но тут Калмыков начал выкрикивать что-то похожее на команды каюров, мальчишки присоединились ко всем, и похоже весело провели время.
За ужином я огласила список дежурств. В обязанности дежурных входило: вставать раньше всех, идти за молоком и яйцами к тетке Наталье, с которой мы договорились заранее, после завтрака мыть полы и три раза в день мыть посуду. За столом прокатился ропот недовольства, но Калмыков окинул всех своим волчьим взглядом, и все угомонились. Первой парой дежурных стали Виталик и Илья, поскольку Виталий знал, как найти Натальин двор. Пары распределились, более менее, равномерно, но получилось так, что в пару к Руслану я была вынуждена поставить Белова, и это меня очень беспокоило, однако их дежурство было еще не скоро, и я надеялась, что к этому времени мы как-то поладим и с тем, и с другим.
Вечером Борис развел костер, ребята вынесли из комнат пластмассовые стулья, кто-то притащил скамейку. Поначалу все, молча, смотрели на огонь, потом Лена сказала: «Сева, может, сыграешь нам?». Уговаривать не пришлось, мальчишка сходил за гитарой, сначала он исполнил что-то испанское, мне показалось, что виртуозно, но публику это не вдохновило. Тогда он заиграл «боем», как мы называли это в детстве, и стал выкрикивать какие-то не связные слова, но вроде бы в ритм и в рифму. Тела ребят начали подергиваться в такт, видно было, что это им нравится. Когда Сева наигрался и напелся, гитару взял в руки Председатель и неожиданно выдал частушки в таком стиле:
«Зима, крестьянин торжествуя,
Ведет коня за кончик … носа.
Его лошадка снег почуя,
Скончалась утром от поноса».
Я была шокирована, и не только я, у Ленки глаза от изумления стали «по пять копеек», но дети были в восторге. Сидели еще долго, никто не собирался никого отправлять спать по часам.
Борис заметил, что Квакин, не привлекая внимания, удалился в дом, и тихонько пошел за ним. Там он увидел, как хулиган зашел в комнату братьев, и начал шарить по рюкзакам. Красть было особо нечего, все привезли с собой только сменное белье и одежду, но Руслан тщательно рылся в чужих вещах. Боря в прямом смысле схватил его за руку:
-Что ищем, сэр? - спросил он.
-Дядь Борь, мне бы покурить! - заныл прохвост.
-Что ж, пойдем, курнем! - ответил Борис, выводя парня на задний двор. Пренебрегая всеми правилами медицины и педагогики, он протянул ему пачку сигарет, но Квакин презрительно усмехнулся:
-Я такое не курю, мне б чего покрепче!
-Ну, тогда это не ко мне, а вон к нему, - Борис кивнул на вышедшего из сумерек Калмыкова.
-Покрепче, говоришь? А до завтра не потерпишь? - спросил он.
-Да ломает меня всего! - истерично выкрикнул парень. Председатель положил ему на затылок руку, и Руслан моментально отключился. Мужчины отнесли его на кровать.
-Проспит до утра, а там посмотрим, - сказал Владимир Алексеевич.
- Наркоша? - спросил Борис.
- Похоже, - кивнул Калмыков.
-Что делать будем?
-Попытаемся лечить, но надо, чтоб он сам захотел. А для этого ему нужно показать какую-то другую жизнь. И чтоб он себя в той жизни увидел.
Спать разбрелись уставшие, но довольные. За исключением Квакина, все прошло хорошо, лучше и организованнее, чем мы ожидали. Мы наивно полагали, что и дальше все пойдет как по нотам, но как же жестоко мы ошибались.
Глава 13
Я проснулась на рассвете, дождавшись, когда часы покажут 6:00, пошла, будить дежурных. Мальчишки никак не хотели подниматься, пришлось рявкнуть на них командным голосом и выставить за двери спален почти пинками. Не соизволив умыться, они побрели за ворота, снабженные тележкой с флягой и огромной корзиной, за ними увязалась Фрося, что несколько подняло настроение Виталика, который обожал нашу собаченцию. Надо сказать, что ее любили все, Лена тайком подкармливала ее сладостями, что было строжайше запрещено, Виталик и Славка носились с ней по поселку, а Калмыков иногда беседовал с ней, видимо, на серьезные темы, судя по выражению их лиц и полному взаимопониманию. Фрося была умницей и вчера, когда появилось так много новых людей, сочла за благо не показываться на глаза. А сегодня начала со знакомства с Севой. Когда мальчишки и собака удалились, я проверила все водонагреватели и душевые кабины, вскипятила несколько чайников горячей воды, заварила чай и кофе. Минут через двадцать молоко и яйца были доставлены, я сварила пшенную кашу и яйца всмятку. Взрослые потихоньку проснулись, позавтракали, стали заниматься неотложными делами. В восемь часов начали будить детей, все, кроме выспавшегося Квакина, стонали и канючили. Потом началась суматошная борьба за душевые и туалетные комнаты. Наконец, всех удалось собрать за столом. Увидев кашу и яйца, Габи надула уже накрашенные черные губы: «Я что должна это есть? Я не буду. Дайте мне кофе». «Встань, налей», - ответила ей Лена. Алеша, поковырявшись в каше, уставился на яйцо. «Что смотришь? – спросил Борис,- ешь, давай». «А как?», - задал вопрос ребенок. Мы переглянулись, поняв, что он не знает, как очистить яйцо, пришлось показывать на собственном примере. Все остальные, хоть и без особого рвения поели. За завтраком Лена огласила программу дня. До обеда двое должны были поехать с Борисом на рыбалку, трое, кроме дежурных, помогать мне на кухне, а остальные вместе с Леной работать на огороде. После обеда можно было заниматься своими делами или учиться колдовать. Эти слова вызвали большое оживление, конечно, все хотели колдовать. Но ничего из заявленного не было выполнено. У всех кроме Славы, Виталика, Габи и почему-то Квакина начались рези в животах, понос и рвота. «Все, приплыли. Отравление всего лагеря. И по моей вине», - думала я, отыскивая в аптечке фталазол и дубовую кору. «Не причитай», - мрачно сказал Калмыков, подходя сзади. «Я что, это вслух говорю?», - поинтересовалась я. «Нет, но не трудно догадаться. Это не отравление. Это они к натуральной пище не привыкли. Видишь, братья – деревенские, с детства едят жирное молоко и яйца, девка не ела ничего, а наркоша, на то он и наркоша, что организм уже ни на что не реагирует». Слегка успокоив меня, Председатель куда-то унесся на своем джипе. Мы же с Леной и Борисом, раздав всем таблетки и отвары, сидели каждый со своей компанией и чем могли, развлекали детей, пытаясь вспоминать игры из нашего детства и необычные случаи из жизни, в чем, надо сказать, преуспели. Вернулся Калмыков, привезя тетку Наталью с целым мешком каких-то травок и три неощипанные, но безголовые куриные тушки. Бросив добычу на кухне, он велел Габи и Руслану сварить куриный бульон, а мне сказал, чтобы я незаметно проконтролировала их. Сидя в комнате с Аленкой, в открытую дверь я видела, как подростки в недоумении смотрят на убитых птиц. Наконец, парень взял одну из них и начал потихоньку выдергивать перья, Габи последовала его примеру, но получалось плохо. Девица зашла в комнату, достала из косметички маникюрные ножницы и вернулась на кухню. Было довольно забавно наблюдать, как она своими двухсантиметровыми ногтями пытается удержать все время выскальзывающую тушку. Наконец, мне стало жалко бедолаг, да и я побоялась, что они никогда ничего съедобного не сварят, оставив всех голодными. Я вышла, сняла с горячей плиты чайник, обдала тушки кипятком и показала, как легко отстает от них перо и пух, потом разведя в очаге небольшой костер из щепок, опалила одну из птиц от остатков оперенья и разделала ее на мелкие куски, вынув внутренности. Я протянула, на этот раз, острый нож Габи, но девчонка вся сморщилась от отвращения, и инструмент перешел к Руслану. Парень не умело, но достаточно уверенно разделался с курами. Мы загрузили их в две большие кастрюли и сварили наваристый бульон. Габи в это время довольно ловко порезала на сухарики две булки хлеба. Вскоре обед был готов, и все болезные, напоенные еще и отварами Натальи, хоть и с большими опасениями, но не без удовольствия поели. Мы с Председателем, как могли, превозносили заслуги поваров, и мне показалось, что глаза Руслана чуточку оживились, но может быть, это только показалось.
«Ох, что же мы родителям - то говорить будем? Первый день в лагере и такое…», - задавалась я неприятным вопросом. «Правду, правду и еще раз правду, - подсмеивалась Лена.- Скажем, адаптируются. Разве не так?». Так мы и сказали.
На следующий день мы все-таки приступили к выполнению нашей программы. На рыбалку с Борисом попросились ехать братья Васнецовы, но он позвал с собой еще и Руслана, тот равнодушно кивнул. На кухне кашеварила сегодня Лена, она взяла себе в помощники Алену и Алешеньку, причем парень впервые в жизни попал в курятник, наделав там изрядного переполоха. Лена специально сводила детей к тетке Наталье, чтобы они посмотрели, как живут куры, козы и корова. Алеше было предложено достать яйца из гнезда, но тут появился воинственный теткин петух и начал нападать на чужаков, мальчишка испугался, но Лена быстро отогнала хозяина курятника и с присущим ей юмором разрядила обстановку, в целом, дети остались довольны проведенной экскурсией. На кухне дела шли хорошо, чего нельзя было сказать об огороде. Габи и Сева устроили забастовку, одной работать не позволяли ногти, другому музыкальные руки. Виталик, Славка и Белов нехотя начали дергать траву. Посажено у нас было немного, только то, что воспитанники могли впоследствии сами и съесть. Несколько грядок виктории, небольшое картофельное поле, и разная зелень. У забора росли посаженные кем-то кусты жимолости, которая уже начала плодоносить. Я отправила Севу и Габи собирать ягоды, и на удивление, их горько-сладкий вкус пришелся по душе девчонке, она больше ела, чем собирала, но Сева набрал достаточно, чтобы хватило на морс для всего лагеря. Мы с парнями относительно легко справились с окучиванием картошки, но когда дело дошло до укропа, лука и петрушки, мои подопечные вместе с травой вырвали почти все посадки. «Ну ладно, Саша – городской, но вы-то, мальчишки, как траву от лука отличить не можете?», - сетовала я. Парни равнодушно заявили, что они ничего на участке не выращивают, а мама все привозит из магазина. Где-то в глубине души, я заподозрила, что они это сделали специально, из какого-то мелкого хулиганства, но пока я оставила свои подозрения при себе. В очередной раз меня поразил Белов, он делал все, что ему говорили, хотя мне, подспудно казалось, что он должен стать каким-то лидером протестного движения, или просто лидером, но пока он никак себя не проявлял.
У Бориса тоже все прошло неплохо, как он потом рассказал. Отплыв, на арендованной нами у местного алкаша лодке, к дальним камышам, Борис достал мешок с сетями. «Вот что, мужики, - сказал он, - сети в наше время дело не совсем законное, поэтому, если видим подозрительные катера, сети в воду, и мы тут просто катаемся. Понятно?». Братья кивнули, но Никита спросил: «Раз незаконно, зачем мы это делаем?». «Во-первых, чтобы вы научились. Во-вторых, мы рыбы больше, чем надо нам для прокорма не возьмем. В-третьих, мы компенсируем, потом скажу как». Борис тихонько греб вдоль камышей, братья разбирали сети и опускали их в воду. Руслан, как всегда, равнодушно наблюдал за всем с носа лодки. Потом Борис предложил погрести каждому из участников экспедиции, все попробовали, но лодка была слишком тяжелой для еще неокрепших организмов. Борис достал «дорожку», дощечку с намотанной на ней толстой леской, заканчивающейся блесной, отдал ее Руслану, и показал, как ее разматывать. Борис греб кормой вперед, а парень держал в руках леску, почувствовав рывок, он резко начал вытаскивать снасть. «Плавнее, плавнее - шептал Борис, - наматывай ее на дощечку, и веди рыбу, чувствуй ее». Первая попытка не удалась. Рыба сорвалась, леска запуталась, но потом Руслан все-таки вытащил небольшого щуренка. Повезло и братьям, они тоже поймали каждый по небольшой щучке. Борис раздал всем небольшие удочки, так называемые «донки», были они красивые, любовно выточенные из пробкового дерева с золотистыми крючками и цветными поплавками. Все это Боря делал сам долгими зимними вечерами, и обещал научить мальчишек, если им будет интересно. Они натаскали еще чебаков и ершей, на уху для всего лагеря должно было хватить. Поднялась небольшая волна, Борис показал, как надо править лодкой, если озеро неспокойно. «Всегда носом надо рассекать волну, ни в коем случае, нельзя под волну борт подставлять, может захлестнуть и перевернуть. Вы хоть плавать-то умеете?», - запоздало поинтересовался он. Оказалось, что Никита умеет, а Илья с Русланом – нет. «Что ж, надо научиться за это лето», - изрек Борис, а сам подумал, отчего парни согласились ехать с ним? От безмозглости , или от смелости? Но теперь это уже было неважно. Лодка держала курс на Чайкин остров и вскоре заскребла дном, по плоским камням. Рыбаки вылезли на берег, над островом поднялся невообразимый гвалт. Птицы зловеще кружили над незваными гостями, и орали страшными голосами. «Так, парни, быстро смотрим и уходим!», - Борис показал на гнезда, которые были у них прямо под ногами, среди серых гранитных плит. В каждом лежало по нескольку голубоватых мелких яиц. «В случае голода, можно есть. А теперь пошли, и так шороху здесь навели!». Они быстро отплыли от острова. Глаза мальчишек горели, для них это было настоящее приключение. Борис в это время читал им лекцию на предмет того, что в лесу, на озере, они должны чувствовать себя гостями, вести себя тихо, не тревожить хозяев, а уж если так случилось, то извиняться перед ними. Желательно, не брать ничего лишнего, и уж совсем недопустимо пакостить в лесу, оставлять за собой мусор, непотушенные костры и окурки. Мальчишки слушали, но делали ли выводы – неизвестно. Причалив к берегу, Борис отвел всех на мостик, на котором раньше селяне полоскали белье. Там он показал, как надо чистить рыбу, и отдал свой острый охотничий нож Илье. Никите и Руслану он выдал по большому мешку под мусор и по паре перчаток, и все втроем занялись сбором мусора, который в изобилии валялся на берегу. «Вот - компенсация за сети. Сети что, они такого вреда, как это безобразие не приносят" – размышлял вслух Борис. Потом парни менялись, кто-то чистил рыбу, кто-то окружающую среду. Рыбьи внутренности, которые не успевали уносить вездесущие чайки, оседали на дно у мостика, на них стали сползаться раки. Братья опасливо смотрели на эти страшноватые существа, но Руслан не испугался и набрал полный садок монстров. Так нагруженные добычей и мусором они вернулись в лагерь, весьма довольные собой.
Глава 14
После обеда Председатель собрал всех воспитанников на костровой площадке, перед этим он предупредил нас, чтобы мы были готовы чем-то занять, тех, кому надоест учиться магии. «Через пятнадцать минут разбегутся, - говорил он. – Лен, ты им тогда что-нибудь из занимательной математики расскажи. Света, Боря, вы тоже что-нибудь придумайте, чтобы без дела никто не шатался». Мы подготовились, но тоже пришли послушать, чему же будет обучать детишек колдун. Видно было, что Владимир Алексеевич много тренировался, ведь слова по-прежнему давались ему с трудом, пусть и перед невзыскательной детской аудиторией. А, может быть, наоборот, детский интерес подпитывал и вдохновлял его, но начал он довольно складно:
-Ребята, - сказал он, - вы, конечно, думаете, что все будет как в этом вашем «Гарри Поттере», посмотрел я его тут, недавно. Так вот, не будет. Все гораздо проще, но и тяжелее. Волшебных палочек я вам не раздам и заклинаниям никаким учить не буду. Ну, пока, во всяком случае… Первое, что нужно вам освоить, так это перестать бесконечно болтать. И не только друг с другом, но и с самим собой. Вы же постоянно сами с собой о чем-то беседуете. Так вот, первое ваше задание, просидеть тридцать минут молча, и ни о чем не думая. Время пошло, - он достал из кармана большие старинные часы на цепочке, которых раньше я у него не видела. Лагерь погрузился в тишину, на минуту отвлекла всех Фрося, вылезшая из кустов, и улегшаяся возле моих ног, но потом все стихло.
Первой не выдержала Габи, она поднялась и вышла из круга, бубня: «Скучамба, какая – то!». Мы поняли, что процесс отсеивания начался, и направились , ближе к дому, чтобы не мешать оставшимся. Лена попробовала заинтересовать девчонку разными математическими головоломками, но номер не прошел. Тогда я вынесла коробку со всякими рукодельными штучками. Ни вязание, ни вышивка Габи не вдохновили, но краски по стеклу ей понравились. Я выдала ей старый плафон из коридора школы, и девчонка занялась его разукрашиванием. Потом к ней присоединилась Алена, но перепачкавшись красками, решила осваивать вязание, чему я была рада, все-таки это более практичное занятие. Мальчишки тоже постепенно уходили с площадки, кто-то занимался с Леной, а кто-то бросал с Борисом мяч в баскетбольное кольцо. С Калмыковым остались только Александр и Руслан. Последний, тупо смотрел в одну точку, по своему обыкновению, а вот Саша впервые потерял свою отстраненность от всех. И мне даже показалось, что парень приехал сюда как раз для этих действий, хотя никто не знал, что они предполагались в программе лагеря, никто кроме Председателя. Через полчаса Владимир Алексеевич подозвал к себе мальчишек и о чем-то с ними долго беседовал.
Дни пошли своим чередом. Мы привыкали к детям и безмерному чувству ответственности, а они к нам. Некоторые скучали по дому, особенно Алеша. Несколько раз я заставала его плачущим в спальне, тогда я пыталась его чем-нибудь отвлечь и развеселить, незаменимую помощь в таких делах оказывала Фрося. На третий день пребывания детей в лагере, мы с Леной поняли, что беспокойство некоторых родителей просто зашкаливает, и уговорили Владимира Алексеевича разрешить детям звонить по телефону один раз в день. Он подумал и разрешил звать к телефону тех, родители которых будут об этом просить. Просили всех, кроме Руслана и Саши. Если с первым все было, более менее, понятно, то Саша оставался для всех загадкой. Для всех, кроме, может быть, Калмыкова. Но он своими соображениями не делился, а я подсознательно ждала от этих двоих каких-то неадекватных поступков. Не обходилось, конечно, без капризов и хулиганств. Вернее вся наша жизнь состояла из этого, и нашей каждодневной задачей было не просто выйти из конфликта, но сделать так, чтобы он оказался полезным, чему-то научил наших подопечных, а зачастую и нас.
Так, один раз Борис застал на берегу братьев Васнецовых и Севу, парни явно что-то замышляли. На берегу горел костер, на нем стояла найденная где-то банка из- под краски, наполненная водой. Сева что-то спрятал за спиной. К своему ужасу, Борис увидел змеиный хвост, на нем начала надуваться шишка. «Слава Богу, всего лишь уж!», - подумал Боря.
-Что, мужики, ужика сварить решили?- осведомился он.
Мальчишки нехотя кивнули. Борис лихорадочно соображал, как отговорить их от этого.
-А зачем, позвольте спросить?
-Ну, хотели увидеть, покраснеет он, как раки или нет, - ответил Илья. Накануне Калмыков научил детей ловить раков ночью, на свет фонарика. Они наловили целое ведро, и все с удовольствием поглощали их на вечерних посиделках у костра.
-Понятно. Давайте так, если вы его сварите, тогда вы его и съедите. Раков же мы для еды варим. Вот и вы тогда ешьте.
Мальчишки переглянулись, и Сева отпустил змею в ближайшие кусты. Борис с облегчением вздохнул. Во-первых, он очень не любил всяких ползающих тварей, во-вторых, он убедился, что парни поймали ужа, а не гадюку и, к счастью, не пострадали.
-Но, все-таки вы молодцы. И костер сами развели, и ужа поймали, не побоялись. А, кстати, как вы поняли, что он не ядовитый?
-А у него головка желтая, - сказал Сева.
-Правильно. Откуда знаете?
-Владимир Алексеевич говорил, - ответил Никита.
-Правильно говорил. Только знайте, что сейчас часто бывает так, что гадюки и ужи скрещиваются, и безобидный, вроде бы, ужик может оказаться ядовитым, у таких пятно на голове красноватое. Да и этот мог шишкой на хвосте долбануть, мало бы не показалось, так что со змеями давайте осторожнее. Хотя в случае голода, их есть можно.
И Борис рассказал, как путешествуя по Китаю, ел суп из кобры, и даже пил ее кровь. Впрочем, все это были не опасные туристические развлечения, под присмотром местных специалистов, но про это он умолчал.
-А если все-таки змея вас укусит, знаете что надо делать? – спросил он парней.
Сева со знанием дела ответил:
-Надо из ранки кровь отсасывать.
-Ни в коем случае, - возразил Борис,- ты уверен, что у тебя во рту нет микротрещин и поврежденных зубов? А они почти у каждого есть, и тогда яд тебе прямиком в кровь попадет.
-Надо жгут завязать выше раны,- предположил Илья.
-Тоже неправильно. Вы так кровоток прекратите, а когда жгут снимете, отравленная кровь, которую вы сдерживали, быстро растечется по всему организму, тоже ничего хорошего. Надо конечность зафиксировать неподвижно палкой или доской какой-нибудь к телу привязать и быстро к врачу, сыворотку вводить.
-А если в ногу укусит?
-Тогда, теоретически, нужно нести укушенного. А если некому, надо самому из леса быстрее выбираться. Так-то укус гадюки не смертелен, если аллергии нет, только очень больно будет несколько дней. Но если укусила, и нет возможности быстро выбраться, надо много писать. А для этого пить воду, а еще лучше брусничный отвар. Знаете, как брусника выглядит?
Мальчишки отрицательно покачали головами.
-Пойдем, покажу, - сказал Борис, отступая к лесной опушке, и отыскивая кожистые темно- зеленые листочки. Вот завариваете их и пьете, если что. А вообще в места, где можно змеюшек встретить, надо в сапогах ходить, а не в кедах, как вы.
Борис возвращался в лагерь и размышлял о том, что ловить рыбу, раков, бить зверя на охоте, и потом есть мясо было для него нормальным, наверное, генетически обусловленным делом. Он никогда не задумывался насколько это морально, но вот мальчишки со своим экспериментом заставили посмотреть на это дело с другой стороны. «Что ж, наше дело научить их выживать, а воспользуются они этими знаниями или нет, им решать. Да и понадобится ли им это? Понадобится», - пришел он к твердому заключению. «Тут ведь важно, чтобы они не убивали без крайней необходимости, чтобы знали меру, чувствовали ответственность перед каждой убитой им тварью, вот чему нужно научить. Это – главное».