(Публикация в киевской газете "2000" от 4 апреля 2008)
Школа в селе Трилесы все еще остается одной из самых больших в Фастовском районе, хотя за последние двадцать лет количество учеников уменьшилось в ней вдвое. Что будет со школой еще лет через двадцать, сколько учеников останется к тому времени? Среди педагогов царит уныние, молодежь после вуза работать сюда не идет, и одному Богу известно, кто сменит старые кадры, дорабатывающие последние годы.
Когда в школьных классах половина парт постоянно пустует, это значит, что село приходит в упадок. Между тем село Трилесы основано еще во времена Древней Руси, и упоминания о нём есть в школьных пособиях по истории.
Первая «евроинтеграция»
В 1651 г., когда войско Хмельницкого отступало после поражения под Берестечком, жители тогда еще городка Трилесы задержали продвижение поляков, вступив с ними в неравный бой. Польский стольник писал своему королю: «Неугомонная чернь, видя перед собой крупное войско, никого не выслала просить нас о пощаде, а осыпала нас насмешками и бранью». Потеряв в бою около сотни солдат и офицеров, шляхта жестоко отомстила жителям Трилес, уничтожив все их жилища и оставив среди развалин тысячи трупов, в том числе женских и детских. «Кровь три дня не высыхала», — вспоминал очевидец.
То был подвиг во имя веры, против навязываемой малороссам позорной Унии — тогдашней разновидности «евроинтеграции». Но о тех событиях с нынешними учениками Трилесской школы разговаривать бесполезно: мотивация поведения предков им непонятна. Когда педагоги лишь заикнулись на родительском собрании о том, что неплохо было бы ввести курс религиоведения, родители хором запротестовали: зачем нашим детям забивать головы всякими глупостями? Сословие, которое всегда было самым ревностным защитником христианской веры в народе, нынче верит в других кумиров. В результате с каждым годом подростки становятся все более буйными и неуправляемыми — за религиоведение педагоги хватались как за последнюю соломинку.
В сельских школах успеваемость всегда была ниже, чем в городских: крестьянские дети больше трудились физически. Но зато и взрослели они быстрее, и нрава были более сдержанного и степенного по сравнению с городскими сверстниками. К старшим относились почтительнее, а к родителям своим обращались на «вы». Нынче все изменилось: сельскому недорослю ничего не стоит нахамить матери, он без стеснения сквернословит в присутствии учителей.
В Трилесской школе все еще работают замечательные педагоги, без преувеличения подлинные подвижники, но и у них опускаются руки при виде тех ядовитых всходов, которые проросли в детских душах, после того как усилиями реформаторов-геростратов обрушился традиционный уклад крестьянской жизни.
Украинский крестьянин смирился с тем, что его дети не будут писателями, артистами, учеными, изобретателями, врачами, но ему обидно, что они не станут и агрономами и зоотехниками. Их удел — класть кирпичи, крутить баранку, ворочать колеса в будке шиномонтажа. Если кто из детей и собирается в вуз, то лишь в такой, где за деньги берут всех подряд. Был один такой вуз в райцентре, точнее — филиал частного киевского вуза, но недавно его закрыли: министерство не продлило лицензию.
При почти нулевой мотивации к учебе в школу ходят больше для развлечения, чтобы «попонтоваться», похвастаться новыми заставками и мелодиями к мобильникам. Из 240 учеников в Трилесской школе нет ни одного, кого раньше назвали бы твердым отличником. Хорошист — и то редкость. Это не значит, что в журналах одни «тройки» да «двойки»: там картина как раз более-менее благополучная. Да и как иначе? Учителю ставить плохие оценки — себе дороже. За низкую успеваемость понижают категорию и урезывают зарплату, а она и так мизерна: педагог с двадцатилетним стажем получает в месяц менее 1000 гривен. Еще 150 положено за классное руководство.
Старые учителя кое-как держатся, а молодых сюда такой зарплатой, естественно, не заманишь. Когда-то в сельской школе работать было по крайней мере престижно: учитель был самым уважаемым человеком в селе. Сейчас на учителей глядят свысока. Они – неудачники. Импортированный с Запада культ успеха достиг и сельской глубинки.
Гувернеры при барчуках?
Что же дальше? Оптимизма, повторюсь, у педагогов Трилесской школы совсем не осталось. На власть они больше не уповают: давно всем ясно, что нынешней власти не до крестьянства. У сильных народов миссию защиты деревни берут на себя влиятельные консервативные партии, но где же таких возьмешь на Украине? Добровольно принявшая на себя исполнение функций колониальной администрации по отношению к собственному народу украинская верхушка в угоду хозяевам с Запада все свои усилия направляет на то, чтоб напакостить другому, родному по вере и по крови, народу. За этим занятием «патриотические фантазии» ее, похоже, не посещают.
Тем не менее, эти люди, применяя к себе слово «элита», без зазрения совести пишут его без кавычек (чего моя рука позволить себе не может). Соответственно гимназии, где их дети учатся грамоте, они называют «элитными». Здесь, в отличие от сельской школы, все блещет «евроремонтом», в каждом классе компьютеры, а вместо досок — сенсорные экраны. Сто процентов выпускников «элитных» гимназий поступают в университеты, причем на в абы какие, а потому и мотивация к получению знаний здесь несравненно выше, чем в сельской школе. На будущую «элиту» трудятся лучшие педагоги, и платят им не в пример больше, чем в государственных школах. Но, проработав какое-то время в одной из таких столичных гимназий, могу свидетельствовать: здесь тоски в глазах у педагогов не меньше, чем у их сельских коллег. Творческого удовлетворения работа не доставляет, и кадры, победители всевозможных конкурсов и просто хорошие учителя, как правило, долго здесь не задерживаются. А всё потому, что работать в таких гимназиях унизительно, педагога здесь принуждают играть роль гувернера при капризных, плохо воспитанных барчуках.
Помнится, каждый педсовет директриса начинала с одного и того же внушения: «Мы, став «европейскими» педагогами, обязаны осознать наконец, что теперь в школе хозяева не учителя, а дети; мы их «коучи», а не «менторы», и процесс обучения — это, соответственно, «коучинг», а не «авторитарное подавление личности»; нам следует оставить интеллигентские замашки и смириться с тем, что учитель больше «не звучит гордо»; обучение нынче технологично, и педагог всего лишь оказывает образовательные услуги, давая те знания, которые востребованы клиентом». Иными словами: перестаньте мнить из себя, вы всего лишь обслуживающий персонал у богатых клиентов.
«Клиенты» же в большинстве своем хотят, чтобы их ребенок рос респектабельным «европейцем». Автоматизм «европейского» поведения формируется очень трудно, если «элитному» индивиду с неевропейскими генами с детства не привить раболепие к «западной демократии». Наличие такого комплекса — качество, считающееся весьма ценным и для хорошо оплачиваемого менеджера западной корпорации или структуры (экономической или политической), проявляющей интерес к Украине.
Поэтому неудивительно, что всевозможные европейские и американские, государственные и негосударственные фонды так цепко опекают «элитные» гимназии в Украине. В той гимназии, где мне довелось поработать, буквально все стены увешаны яркой и назойливой пропагандой европейского образа жизни — подарок от представительства Евросоюза в Киеве. Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на глянцевую физиономию «счастливого европейца».
Частые гости в стенах гимназии — дипломаты из евромиссии и из посольств западноевропейских стран. Постоянно наезжают методисты-консультанты-инструкторы от Совета Европы, из Германии, Англии, США, а больше всего из Польши. Последним директриса особо благоволит, и они, надо сказать, проявляют большое рвение: щедро делятся опытом вестернизации собственной школы, заваливая гимназию пропагандистскими материалами по воспитанию ренегатов.
В «элитной» гимназии, помимо английского, обучают и какому-нибудь второму европейскому языку, а также японскому. Многие дети пишут на английском лучше, чем на украинском. В шестом классе из 15 учеников пятеро — из семей, где дома разговаривают исключительно на английском. Как говорил чукча из анекдота, «тенденция, однако».
Строители Вавилонской башни
Впрочем, на переменах дети, как и во всех киевских школах, по-прежнему общаются между собой по-русски, даже те, кто из украино- или англоязычных семей. Правда, качество русского языка оставляет желать лучшего, речевые навыки развиты плохо, запас слов бедный, правописание у большинства — из рук вон.
Предпочтение русского языка в повседневном общении не мешает большинству «элитных» детей относиться к русской культуре враждебно. Отчетливо проявляется пренебрежительное отношение к Восточной Украине и к православной традиции. Уже не Полтава, а Львов является, в понимании «элитных» детей, «сердцем Украины». Гоголь — «предатель украинского народа», а Шевченко «никогда не писал на русском, это КГБ тайно перевело его прозу, чтоб обмануть украинцев». Голод 30-х годов, естественно, — дело рук «москалей», Мазепа и Шухевич — «герои», бойцы Красной армии — «оккупанты».
Бациллы галицийского национализма легко проникают в будущую «элиту». «Передовые» же принципы внедряемого Советом Европы «поликультурного образования» не предполагают политкорректной терпимости к русской нации.
Директриса очень гордится «відзнакою» одного из «оранжевых» лидеров (запамятовал, кого именно) за активное беснование на Майдане. То, что их зависимость от нигилистических идеологий ведет ко все большему отпадению от духовной традиции украинцев, ее совсем не волнует. Сама приобщившись к «элите», она в упор не замечает, что увлечение революционными «измами» (сегодня это глобализм, завтра, не исключено, ему на смену снова придет фашизм) не безобидно для неокрепших душ. Но если бы только она одна! Общаясь в университете со вчерашними выпускниками «элитных» гимназий, не побоюсь обобщить: любая из них штампует из украинцев поденщиков для строительства новой задуманной Западом Вавилонской башни.
Вы, может быть, не поверите, но в уставе той гимназии, где я преподавал (и чье название не упоминаю потому, что, не считая ее лучше или хуже других киевских «элитных» школ, не хотел бы делать ей ни рекламу, ни антирекламу), так и написано черным по белому: «Мы (то есть гимназисты) пришли в этот мир, чтоб завершить строительство Вавилонской башни».
Этот богоборческий лозунг вполне мог бы быть начертан на знамени нынешней украинской власти. Стремительно набирающая обороты деградация образовательной системы страны — это лишь одно из свидетельств пагубности проводимых ею западнических трансформаций. Под громкие разглагольствования политиков о всеобщей демократизации украинская школа оказывается все меньше пригодной для целей формирования свободной, самостоятельно мыслящей и культурно состоятельной личности – такого гражданина, которому только и по силам подлинное творческое созидание.
Это в равной степени касается и нищих государственных школ для «плебса», и богатых частных гимназий для столичной «элиты».