Отпуск – сладкое слово для любого трудящегося человека: представляешь как отоспишься, выдохнешь, перезагрузишься свежими впечатлениями. Я люблю путешествовать в одиночестве. Не все мои друзья разделяют любовь к музеям, путешествиям на «Бла-бла кар», ночевкам в дешевых гостиницах, переездам из города в город.
Да, и в монастыре существует отпуск. Ты можешь побыть просто человеком, который навещает родителей и друзей в родном городе или странницей, замеревшей в поклоне перед мощами святого, у которого ты столько времени мечтала побывать. Или же просто ложишься на спину где-нибудь в море и наблюдёшь, как по небу бегут «облака, белогривые лошадки». Я никогда не загадываю, куда поеду в следующий раз. Денежек обычно в обрез и я стараюсь не повторять прошлые маршруты. Ведь отпуск всего 14 дней в году, а в жизни столько всего интересного и ещё не исследованного лично тобой. К тому же я искренне не поминаю, для чего ехать всегда в одно и то же место.
Пока был жив глобус в воскресной школе, я крутила его с завязанными глазами и мысленно говорила: «Господи, благослови». Ставила палец в какую-то точку. Снимала одной рукой повязку с глаз и смотрела, куда мне нужно поехать на сей раз. … Хм…Гавайи. Мечтаем дальше. Следующий оборот глобуса: ЮАР? Заманчиво, но не в этот раз. Ещё оборот. О! Калининград! Почему бы и нет! Поехали!
И вот я в гостинице «Патриот», в одном из спальных районов Калининграда. Что-то не слишком город от Крестовска отличается. Хотя… Домов с такими сказочными крышами у нас в "Большой России" нет. Еду в трамвае. На мне светящаяся жилетка. Ничего не понимаю – люди суют деньги и вопросительно смотрят.
– Э, кондуктор здесь я! Из противоположного конца вагона выкрикивает массивная женщина.
–Лучше мне сойти – думаю про себя и оказываюсь на центральной площади города.
…
- Как будешь в Калининграде, если увидишь огромный собор на площади, зайди и поставь за меня свечу – попросила меня инокиня Анастасия – Когда я ездила с друзьями-байкерами, в этом храме я почувствовала Бога. И жизнь моя изменилась, - поведала мне она. Святое дело, зайду.
Открываю массивную дверь в собор, ставлю свечу на центральный подсвечник. Вижу молодого священника. Он смотрит на меня внимательно и неожиданно говорит:
- Мать Валерия, это Вы? Какими судьбами? Мы к вам в Крестовск с храмом месяц назад приезжали! Вы меня помните? – Кажется, припоминаю. - Пойдемте со мной!
Завороженно следую за батюшкой. Мы заходим в служебную дверь и спускаемся в подвальный этаж Храма Христа Спасителя. В коридоре развешены портреты священнослужителей собора, нарисованные детскими ручками. Трогательно и с душой. У одного батюшки на рисунке большие фиолетовые глаза, у другого вместо волос макаронины, у третьего не борода, а грабли. С любовью так рисовали.
Священник стучится в дверь, мы заходим в класс воскресной школы и вдруг я вижу… себя! На экране телевизора. Сидят дети и взрослые, смотрят фотографии. Заметив меня, они вскакивают со своих мест и удивленно подпрыгивают! Окружают меня в порыве радости и удивления! Помню точно дату: 14 сентября 2016 года. Это, оказывается, была первая встреча учащихся воскресной школы после летних каникул, дети и их родители делились впечатлениями от паломнической поездки по Золотому Кольцу России. В момент моего появления, они как раз рассказывали друзьям про Крестовск, смотрели монастырь. Чудеса, да и только!
Все пять дней я пребывала в неге любви и заботы со стороны своих бывших экскурсантов. Не зря всё-таки мы водим группы. Я ездила на экскурсии по всем окрестностям со своими старыми новыми знакомыми, посетила Музей Мирового Океана и Музей Янтаря. Съездила на Куршскую косу и в Балтийск. На подъезде к Балтийску стала невольной участницей беседы нашего экскурсовода с её подругой. Пока группа возвращалась с «зелёной остановки», две женщины обсуждали летнюю поездку в Псково-Печерский монастырь.
- Ты знаешь, Катя, нам там экскурсию проводил молодой - молодой монашек. Такой симпатичный! Мне так его жалко стало – зачем он там? Почему они такие красивые и молодые в монастыри уходят? Подсказал бы кто.
Экскурсовод повернулась в мою сторону, я сидела у окна в первом ряду недалеко от места гида.
- Девушка, может быть Вы знаете ответ на мой вопрос?
Машинально ответила: не знаю. А почему ответила так, вместо того чтобы развести демагогию, сама себя не поняла. Наверное, не хотелось пустословить о сокровенном. Интересное конечно совпадение. Спросила она не у кого-то, а у инокини. Правда я была в обычной юбке и скромной кофте. Так проще – никого не смущаешь, путешествуя по миру. Кстати, почему у монахинь такой короткий отпуск – 14 дней и ни дня выходных? Чтобы мы не расслаблялись. Рыбка, выныривающая из воды надолго, задыхается и гибнет.
Раба Божия Елена свозила меня в женский монастырь на окраине Калининграда. Войдя в храм, перестроенный из лютеранской кирхи, я заметила шестилетнюю девчушку, проворно снимающую огарочки с подсвечников и протирающую иконы. Собиралась достать фотоаппарат и запечатлеть убранство бывшей кирхи, ставшей храмом, но услышала от малышки строгое:
- Тётя, в храме не фотографируют. В храме молятся.
- Это одна из воспитанниц – здесь в монастыре приют для умственно отсталых девочек.
- Ничего себе умственно отсталая.
Добрые калининградцы снабдили меня продуктами и отвезли с сожалением в аэропорт.
…Через год мне дали задание – провести экскурсию по зимней обители двум тихим монахиням, приехавшим откуда-то издалека. Обе они были среднего возраста, скромные и подтянутые. Когда мы проходили мимо келейного корпуса, старшая монахиня отстала от нас немного: словно невидящими глазами она всматривалась на сестринское жилье. Когда я заметила это, она попросила: отведите меня, пожалуйста, в этот корпус. Я здесь раньше жила, давно. Мне надо просто постоять там внутри. Мы открыли кодовый замок и вошли внутрь. Монахиня оглядела коридор и остановилась напротив одной из дверей на первом этаже.
- Пожалуйста, можно я здесь одна постою пару минут? – в её голосе слышались сдерживаемые слёзы.
Когда мы с матушкиной спутницей ушли на второй этаж смотреть наш причудливый «боевой ход» вдоль стены, та сказала мне:
- Наша настоятельница часто вспоминает свою первую обитель. Здесь осталась часть её души. Но что-то произошло, какой-то конфликт с вашим руководством и матушка вынуждена была уехать.
Оказалось, что сестры прилетели из Калининграда, из того женского монастыря, который я посетила в последний день перед отлётом. Матушка Ф, возглавившая небольшую монашескую общину, взяла на себя опекунство над парой десятков девочек, одну из которых я встретила в храме.
- А, это наша Сонечка звездочка. Её родителей лишили прав.
Когда-то матушка начинала свой монашеский путь Крестовской послушницей. Она была нашей сестрой, но её уже здесь никто не помнил. Главным послушанием молодой девушки было воспитание детей. Было время, когда у нас жили несовершеннолетние девочки, посещали монастырскую школу и выполняли многочисленные послушания. Сердобольная их воспитательница воспротивилась чрезмерной эксплуатации детских сил, ежедневным детским трудам на взрослых послушаниях. В оправдание монастырских школ. Они нужны. Они есть и очень хорошие. Просто нам не повезло.
К сожалению, не существует православной педагогики. Либо есть просто педагогика, либо её нет. Воспитание возможно только любовью, вниманием и личными доверительными отношениями. В нашем случае ни тогда ни теперь индивидуального подхода и к девочкам, и к сестрам не наблюдалось. Не было и нет отношения к душе человека как к "хрустальному сосуду" - по выражению митрополита Антония Сурожского.
Послушница разгневала руководство монастыря, и вынуждена была искать себе другую обитель. Уезжала она со слезами, предавая девочек на заступничество Божией Матери.
Я застала последний выпуск девочек, окончивших монастырскую девятилетку. Ни одна из них практически никогда не приезжает в обитель. А матушка Ф. молодец. Мы продолжаем общаться. Я стала, по сути, её преемницей на детском послушании, в значительно облегченном варианте и восхищаюсь её кипучей деятельностью в своем городе. Она берет опеку над каждой воспитанницей, они называют матушку мамой.