Опубликован в газете "Моя семья" №48 за 2021 год
Есть у меня хобби: я пишу «на заказ».
Тридцать лет назад я работала с детьми, и это было частью моей работы.
Двадцать лет назад мне пришлось полностью поменять сферу деятельности, и стихи стали моим прибежищем от невыносимых условий работы и жизни.
Когда фирму, где я работала, стали банкротить, я решилась. Напечатала несколько объявлений: «Пишу на заказ…» Стесняясь, оглядываясь по сторонам, трясущимися руками расклеила бумажки с моим телефоном на дверях магазинов.
Через день – звонок. За первый заказ (стихи на свадьбу для подруги невесты) клиентка дала 50 рублей. Я сравнила затраченное время и денежный результат, поняла, что на этом не заработаешь, но искренняя благодарность заказчицы стала для меня приятным бонусом.
Воодушевлённая первым успехом, я обратилась в местное агентство по организации праздников и… получила отказ. Но через день мне позвонила его хозяйка и попросила написать стишки про сотрудников на юбилей организации. Про двадцать человек. К завтрашнему дню. «Не вопрос», - загорелась я. Мы сошлись в цене по 50 рублей за стишок. Наутро я принесла распечатанные тексты, получила свои честно заработанные 1000 рублей и… место нештатного сценариста агентства.
Это были три самых невероятных года моей жизни. Как я успевала совмещать основную, очень тяжёлую работу, с творчеством, до сих пор не понимаю. Писала по ночам, заснуть не давали азарт, кураж и вдохновение.
Всё рухнуло во время кризиса 2008 года. Агентство закрылось, фирма развалилась. Я осталась без работы, но… Клиенты, с которыми я познакомилась во время праздников и юбилеев, не забыли меня. Они по-прежнему обращались ко мне за «стихами, сценариями и песнями». Я воспрянула духом. И вот уже 20 лет, как «пишу на заказ» остаётся моим любимым занятием после основной работы, такой же тяжёлой, как и раньше, хотя я уже на пенсии.
Да, в интернете полно готовых текстов. Есть и такая компьютерная программа, которая позволяет любому человеку написать стихи с помощью робота – поэта. Но у меня строго индивидуальный подход к каждому клиенту. Невозможно написать разным людям одинаковые поздравления. Поэтому я не повторяюсь, и каждое стихотворение - единственное в своём роде. Вот такой «хенд мейд».
Как правило, клиенты довольны моими «виршами», иначе бы я не занималась этим так долго. Есть те, которым я пишу уже много-много лет. Я никогда и нигде не выставляю эти стихи и не указываю своё авторство. Это сам человек написал, и всё тут.
Явных «проколов», когда заказчик категорически не принимал мой текст, за всё время было только два. Но это заставило меня ещё более внимательно относиться к желанию клиента, вслушиваться в каждое его слово, улавливая все интонации его голоса, настроения, темперамента.
Мне звонят всё новые и новые люди. Когда спрашиваю, как узнали мой телефон, отвечают одно и то же: услышали поздравление, понравилось. Захотели тоже что-то такое необычное, попросили поздравлявшего написать и им. Тому приходилось признаваться, что писал не он сам, и давать мой телефон. Лучшая реклама - сарафанное радио.
Конечно, я не считаю эти стихи поэзией. Это, скорее, рифмованная проза: забавная или лирическая, смешная или грустная, торжественная или скорбная, всё зависит от повода.
«Да, это не стихи, а просто рифмы: мне так удобней мысли излагать. Я в них могу и греческие мифы, и книгу адресов «зарифмовать».
Я пишу на юбилеи и выпускные, на свадьбы и новоселья, сказки про мальчиков и девочек, торжественные оды по важным поводам и признания в любви… Да, да! И всё это – под авторством заказчика. Это же его мысли и слова, а я их только рифмую...
…Сначала мы долго беседуем. Я выясняю, что человек хочет сказать в стихах, все подробности, которые он считает возможным мне поведать. Я записываю каждое его слово, смеюсь или грущу вместе с ним, ощущая себя членом его семьи или сотрудником его коллектива. В беседе формируется содержание стихотворения. Это – самая приятная часть моего занятия.
Потом - рутинный труд: надо переложить все записи (диктофонные и рукописные) «на бумагу», то есть набрать весь текст беседы на компьютере.
Черновая работа сделана, но иногда я не могу заставить себя сразу «сесть и написать». Мне надо «переварить» информацию, дать ей отлежаться в моей голове. Я всячески прокрастинирую – оттягиваю до последнего момент, когда надо начинать работать над текстом. Но, если я уже села за рабочий стол, не встаю до тех пор, пока практически вся основная работа не будет сделана.
Тут начинается самое интересное…
Передо мной на экране - ворох слов. Пока это только абстрактная картинка. Я начинаю просто тупо стучать по клавишам и щёлкать «мышкой», набирая или переставляя отдельные слова, фразы, вслушиваясь в их звучание, в биение пульса строк…
В какой-то момент я улавливаю их ритм и мелодию. «Хватаю и вытягиваю за хвост» найденную ключевую фразу, которая становится каркасом, основой всего стихотворения.
Она – как металлическая ламелька, основа ткачества. За ней – ещё, ещё строка, и вот уже течёт стихотворное полотно… Иногда эти фразы напоминают мне звенья металлической цепочки, (бывают такие, из длинных плоских пластиночек), которые смыкаются в ряд...
Постепенно выстраивается композиция всего замысла.
Слова и фразы, как скелет, обрастают «мясом», стихотворная ткань - узорами, металлические звенья выстраиваются в прозрачную структуру, как ажурная Шуховская башня.
Текст обретает свою архитектонику. Его уже можно не только читать, но и «слышать глазами».
Длинные тексты (клиенты часто просят «поэмы») писать намного легче. А вот когда просят что-то «коротенькое, на два-три четверостишия», но с глубоким смыслом или под конкретный подарок, тут приходится попотеть.
Когда результат меня устраивает, я ставлю точку, и даю тексту «отлежаться». Потом распечатываю, правлю (всегда в распечатанном варианте нахожу ошибки, опечатки, которые не заметил текстовый редактор), исправляю электронный вариант, и отправляю его заказчику. Держу кулачки, молясь всем богам, чтобы ему понравилось…
Конечно, бывает, приходится переделывать пару четверостиший, или менять тон стихотворения, это нетрудно. Случалось, я раз десять переделывала пару фраз, чтобы клиент мог воскликнуть: «Да, вот то, что надо!»
Хуже, когда клиент просит заменить «одно слово в конце третьего четверостишия». Я же это слово специально искала в россыпи других, тронь его – и вся композиция рассыплется, рифма не сойдётся... Но – желание клиента – закон, и я, вздыхая, ищу нужное слово, или переделываю четверостишие целиком. Но, когда всё получается так, как я задумала и заказчик от восхищения рассыпается в благодарностях, я испытываю минуты подлинного триумфа! Вот она, радость творчества! Но однажды…
Есть у меня заказчица, представительница власти, из самых влиятельных структур города, чей глава – сам с высшим журналистским образованием.
С ней мы сотрудничали очень много лет: я писала стихи и сценарии к праздничным датам, юбилеям и прочим городским событиям.
Когда мы только начинали, я читала ей каждое стихотворение вслух, чтобы она уловила мой замысел, услышала верную интонацию, ритм, динамику. Но она безжалостно кромсала мои тексты. Она сама очень артистична, притом «ей лучше знать», как «это» прозвучит со сцены или на открытой городской площадке. Она знает, как к «этому» отнесутся влиятельные люди, не терпящие никакой критики или острой шутки. Короче, подвергала мои «оды» строжайшей цензуре, каждый раз говоря: «Я немножко текст изменила». Конечно, авторство она указывала своё, и переделанный вариант никогда мне не показывала.
Но, когда я её спрашивала, как понравились стихи самому главе, тому, что с высшим журналистским образованием, она говорила: «Он сказал, что всё хорошо, надо только немного подправить, и – хоть в печать!». Я огорчалась: «Что же можно подправить, ведь я буквально шлифовала каждую строчку, выверяла композицию, тщательно «причёсывала» рифмы, вплетала их в строфы, доводила до совершенства… Что не так?»
Я стала ещё придирчивее к своим текстам, писала несколько вариантов каждой строфы, чтобы она могла выбрать лучшие.
И я много лет ждала, что человек с высшим журналистским образованием оценит «её творчество» (а в её лице – моё), и предложит ей писать для городских изданий, пусть не в стихах, так в прозе.
Постепенно мы с ней нашли общий язык, стихи стали получаться всё лучше, писались быстрее, иногда буквально за несколько часов до события. Её хвалили, ей аплодировали, она выступала часто и везде. Как-то раз, после очередного успеха, она с воодушевлением сказала, мол, пойдём на пенсию, откроем с тобой печатное издание, и будем там публиковаться. Для себя, для жизни.
Но предложения не последовало, а тут и кризис, закрытие одного издания за другим, а потом она и вовсе перестала у меня что-то заказывать.
Но вдруг она объявилась, и как всегда, попросила срочно написать поздравление к завтрашнему торжеству, прибавив, что уже выслала мне на почту мои же стихи по этому поводу, вернее, те варианты, которые она когда-то сама исправляла и добавляла в мои тексты.
Писать из года в год на одни и те же события и праздники, например, ко дню строителя, довольно тяжело. Каждый раз надо исхитриться не повториться, написать лучше, добавить новые сюжеты и достижения героев дня. Но сроки поджимали, я решила ознакомиться с её вариантами, чтобы было от чего оттолкнуться. Открыла почту и… О-о-о-о, что это?
Мои изящные, изысканные, стройные стихотворные «здания», моё «узорное полотно», мои «вылизанные» и причёсанные, выписанные и выстраданные тексты оказались исковерканными, исковырянными, «сшитыми на белую нитку»… Рифмы и ритмы перепутались, смыслы разорвались…
Заказчица считала, что так делает их лучше, удобнее для себя и понятнее окружающим. Что все получившиеся шероховатости сгладятся за счёт артистизма исполнения и выразительности чтения. А на самом деле всё получилось наоборот.
И тут я поняла, почему человек с высшим журналистским образованием так и не оценил «её» произведения, и не предложил ей (а в её лице – мне) никакой официальной публикации.
Они просто не дошли до него в своём первозданном виде, как я их задумывала.
Эх, не быть мне поэтом!
Хотя… Есть у меня страничка на крупнейшем поэтическом сайте, но там я публикую только то, что касается лишь меня. Никаких «заказных» стихов!
01.12.21