Даша была хорошей девочкой. Ну то есть, сначала хорошей девочкой, потом хорошей девушкой, потом хорошей женщиной … не суть. Хорошей. Ей так и говорили всегда: «Даш, какая ты хорошая!». Даша смущалась, тупила глазки (что — нет такого выражения? Если есть «потупила глазки», значит, есть и «тупила»), но душа обливалась бальзамом. Всем сирым и убогим помочь не получалось — как говорится, «звиняйте», на это никаких средств и никакого времени не хватит.
Но уж если кто из знакомых обращался с просьбой — тут уж Дашуня врубала режим спасательницы на полную катушку. А и обращались, а чего не обратиться, если девушка отзывчивая….
И вот какая история с нашей хорошей девочкой приключилась. Встретила она как-то, прогуливаясь по парку, бывшего друга бывшего мужа. Пару лет всего не виделись, но узнала не сразу — он как будто уменьшился в размерах раза в два. Если бы не окликнул, мимо бы прошла. По голосу и узнала. «Лёшка Петров, ты что ли?» Ну, разговорились. И поведал Лёша ей очень-очень печальную историю о своей жизни. Отец его пару лет назад умер, а мама, как бы это поделикатнее выразиться, «кукукнулась». Деменция — штука неумолимая, не лечится. Порассказал Лёха, как матушка таблетки нитками пришивала к пластиковым крышечкам от сметаны, как белье в микроволновке сушила. Смешно. Было бы, если бы не было грустно. … Но оказалось, это только цветочки. Потом ее еще и паралич разбил. А сам Лёшка по его рассказам, последний год мучился жуткими болями в спине. Лечил-лечил радикулит, пока не оказалось, что это рак. В общем, полный … (тут уж сами подберите эпитеты из своего словарного запаса). Как в самом чернушном сериале. Беспросветность сплошная. Даже стыдно Даше стало, что она вот только вчера жаловалась своей подружке, какая ж у неё хреновая (ой, простите за мой французский) жизнь, мол, одиночество, тоска. Да по сравнению с Лёхиными проблемами это просто блажь. Посочувствовала Даша, повздыхала, головой покачала. Лёша и попросил помогать ему. Конечно, Даша согласилась. Промелькнула, правда, мысль, что родственников-то у него много было. Всяких двоюродных сестёр-братьев, племянников И жена была, и почти взрослый сын, хоть и жили они отдельно… Но как-то неудобно вроде спрашивать. И деньги вроде раньше водились у Лёши Но, видимо, растворились, раз не может позволить себе домработницу и сиделку нанять.
Стала Даша помогать. Дело-то, конечно, похвальное и благородное. Если знать меру и хоть немного «голову включать». С этим, как оказалось у Дарьи большие проблемы. Поначалу-то и просьбы были нечастые и помогала не «в напряг». Лекарства купить, вместе съездить в больницу, на почте посылку получить… Подруги узнали, спрашивать стали — «Ну как там Лёшка? Помогаешь?» — «Помогаю» —«Какая ты молодец, всё-таки, Даша». А и не поспоришь.
Только вот несчастья у бывшего-друга-бывшего-мужа всё сыпались и сыпались. Умерла его мама. И ему становилось всё хуже. Тут не до сантиментов. Лёша уже не стеснялся при Даше стонать и жаловаться. Уже не извинялся перед тем, как попросить и не благодарил после. Временами Даше казалось, что затягивает ее в какую-то чёрную воронку…
Как-то позвонил Лёша поздним вечером и попросил приехать переночевать у него. Сказал, что может не дожить до утра. Эта ночь в запущенной грязной квартире, пропитанной страданиями и болью, вытянула из Дашуни всю энергию. Лёша выжил, а она, придя домой, легла на диван и почти сутки не могла даже сдвинуться. Что-то такое в ее мозгу забрезжило, похожее на здравый смысл: «а не слишком ли тяжелую ношу я на себя взвалила?». Поинтересовалась, наконец, наша спасательница: «Лёш, а чего ж родственники-то твои не помогают?» и получила ответ, что они вообще-то люди очень занятые, много работают. «А я, значит, бездельница» — обиделась «про себя» Даша. Но разве можно обижаться на смертельно больного?
А тут новая беда с Лёхой приключилось. Сломал он руку. И вот звонит Даше и говорит, что гипс-то ему в травмпункте уже наложили, но надо, чтоб хирург посмотрел, и просит вызвать из поликлиники этого самого хирурга на дом, а то самому сложно левой рукой звонить. В этот момент проплыла у Даши по краю сознания мысль «Но мне ведь он звонит как-то! Почему…», но не зацепилась. А Даша уже в режиме спасательницы. «Чип и Дейл спешат на помощь» (кто не в курсе — мультик такой популярный был). И начался тут марлезонский балет в шестнадцати частях. Позвонила, значит, в регистратуру, обрисовала ситуацию, а тётечка регистратурная резонно спрашивает, какая фамилия у пациента и какого он года рождения. Даша прикинула, сколько Лёхе лет, и сообщила: «Петров Алексей, шестьдесят второго года рождения». Нету, говорят, такого. Как это нету? А шестьдесят третьего года? Тоже нет. Звонит Даша Лёше: «Ты какого года рождения?» — «Шестьдесят третьего» — «Ну, едрит твою, так я так и сказала». Опять звонок в регистратуру: «Точно всё, он шестьдесят третьего». «Я ж Вам, девушка, сказала, нет такого». За девушку, конечно, спасибо, но как же так? И тут Даша вспоминает, что давным-давно Лёшка говорил, что сменил паспорт, потому как в девяностые занимался он полукриминальным бизнесом и какие-то разногласия с «бизнес-партнерами» возникли, ну, короче, стреляли в него. Пришлось даже за границей ему пожить…. Звонок Лёше: «Какая у тебя фамилия по паспорту?» — «Иванов» — «А я думала Сидоров. Да шучу, Петров-Иванов-Сидоров. Имя не менял? Нет? Ну, ладно». Сообщила Даша обновлённую информацию, нашла, наконец, тётечка карточку и тут выдаёт, мол, хирург на дом не выезжает. Да как же так? Да ведь раковый больной! Поперепирались они ещё, и регистратурщица (скажете, нет такого слова, так вот оно) обещала поговорить с хирургом и перезвонить. Перезвонила: «Врач сможет только на следующей неделе во вторник». Так, звонок Лёше. Поток витиеватых выражений о том, какая у нас медицина, какие врачи, как им всем на…ть на больных, ну, и так далее. Потом настоятельная просьба опять им перезвонить и донести, так сказать, аргументы… Не буду утомлять пересказом всех диалогов. Причём, градус разговора всё повышался и повышался. В разгар этого увлекательного действа, Лёша сказал, что у него деньги на телефоне кончаются и попросил Дашу положить ему на счёт сотню-другую. «А какой у тебя оператор?» — «Мегафон» — «У меня МТС. А как это сделать? Ну, хорошо, я посмотрю в Гугле».
Даша попыталась набрать в ноутбуке запрос. Компьютер не реагировал на «мышку» и вообще ни на что не реагировал. Что за черт! Так, спокойно! Надо просто выключить и опять включить. Пустой экран. Внутри у Даши всё похолодело. Она не может без компьютера! У неё завтра онлайн-конференция! Ей выступать нужно! Господи, что делать-то? Нужно срочно нести в ремонт. Куда? Надо кому-то позвонить, проконсультироваться. Она лихорадочно перебирала в уме знакомых. В этот момент позвонила регистратурщица и стала что-то тараторить насчёт пациента Иванова…. И тут Даша, наконец, рявкнула то, что нужно было сказать с самого начала: «Звоните ему сами!» и продиктовала номер. Опять звонок. «Да гори оно всё огнём!» — взорвалась Даша…. и раздался выстрел…. Сверху что-то посыпалось на голову. Когда прошёл шок, она сообразила, что над ней взорвалась лампочка.
Так, нужно срочно уходить, пока ещё что-нибудь не взорвалось, не сломалось, не загорелось от этой бешеной энергии, родившейся из-за зашкаливающей глупости. Даша схватила сумочку и выбежала из квартиры.
…. Искры на воде. Мириады искр. До чего ж это красиво! Дашуня сидела на парапете и смотрела на реку. Просто смотрела на зыбкую, переливающуюся солнечную дорожку. Прищурила глаза, чтобы сквозь полусомкнутые ресницы видеть только вспыхивающие искры. Она потеряла счёт времени. И только когда солнце стало садиться за горизонт, наконец, встала и пошла домой.
— Подайте що можете — женщина протягивала Даше пластиковый стаканчик, наполовину заполненный деньгами. Даша автоматически полезла в сумочку. И почему-то остановилась, не успев вытащить кошелёк.
— Нет. Может, в следующий раз. Только не сегодня.
— Сука конченая. Издеваешься — дам-не дам, завтра-послезавтра — тетка смотрела на неё с нескрываемой ненавистью.
Даша «зависла» на какое-то время и вдруг рассмеялась:
— Точно. Я — конченная сука! Так и есть! С утра была хорошей девочкой. Вы бы с утра меня встретили… А сейчас …
И Даша чуть не вприпрыжку пошла дальше, улыбаясь и бормоча «конченная сука, конченная сука».
«Как странно» — подумала она, открывая дверь и входя в квартиру — «а ведь так никто и не позвонил — ни Лёша ни из регистратуры. Справились, значит, без меня…. Да, не получилась из меня мать Тереза». С замиранием сердца она включила компьютер. Несколько томительных мгновений и вскоре на экране появилась заставка. Работает!
… Вот такая история с печальным, а может, и не с печальным концом про бывшую хорошую девочку Дашу. Даша осталась, а хорошая девочка вся вышла.