http://proza.ru/2021/12/09/1586
Глава 27
- Классно здесь, - негромко восхитился Василий, передвигаясь рядом со спутницей по мелкой гальке вдоль моря к помосту. - И не только здесь. Летом везде хорошо. С детства люблю весну, лето. Словом, когда тепло.
- Даже специфика работы не повлияла на любовь к жаре? - улыбнулась Алла, убирая ладонью длинную прядь волос от лица.
- Не повлияла, - широко улыбнулся в ответ Василий. - Жене, наоборот, осень нравится, когда урожай в закромах. Ну, в общем, когда видны результаты работы. Да и прохладнее становится. Она жару не любит. А вы... А тебе какое время года нравится?
- Знаешь, - задумчиво произнесла Алла, - до последнего времени не придавала этому значения. Мне нравится работа, - тихо рассмеялась она. - А вот жара или холод - без разницы. В банке и в машине кондиционеры создают климат. Заскучаешь по жаре, по морю, всегда можно махнуть на курорт. Захочется снега, тоже без проблем. Горы... да хоть в Антарктиду лети.
- Много где побывали с мужем? - прозвучало с доброжелательной заинтересованностью.
- Да, достаточно, - пристально глянула на Василия Алла, с удовольствием отметив, что слегка провоцируемый ею собеседник удержался от банального высказывания, вроде: "С вашими-то деньгами!" - И с мужем вдоволь попутешествовали. Да и в детстве, с отцом.
- А мама?
- Мама терпеть не может обстановку переездов, когда надо вовремя поспеть в аэропорт. Да и летать, честно говоря, всегда побаивалась. Единственное, от чего она пребывала в восторге это речные и морские прогулки. Поэтому, если она не отправлялась вместе с нами в отпуск, то ездила с подругой на теплоходе по Волге. Только два раза мы отдыхали всей семьёй в морских круизах. Я уж и не помню особо, в какие страны заходили. Маленькая была. И, честно говоря, из путешествий во взрослом возрасте тоже ничего особенного не запомнилось.
- Как же так? - удивился Василий. - Разные страны...
- А что страны? - пожала плечом Дюваль. - Первую неделю мы с Венсаном, как правило, наслаждались сменой обстановки. Когда нет рабочей суеты, спешки, - пояснила она. - А потом начинали по этой самой суете скучать, - засмеялась Алла. - Пару раз даже прерывали поездку и возвращались раньше срока. С тех пор пришли к согласию, что любое наше путешествие будет длиться не больше недели. Оптимально, - пояснила она изумлённому собеседнику. - История нас не особо интересует. Везде одно и то же: памятники, войны, сменяющие друг друга владыки. Природа для меня гораздо интереснее в России. Венсан, кстати, такого же мнения. Он ещё немного интересуется различными кухнями. Но... без фанатизма. Что-нибудь экзотическое пробовать ни за что не станет. Так что, в целом, путешествия для нас не более чем способ сменить обстановку, отдохнуть. Ты, должно быть, мечтал в детстве о путешествиях?
- Знаешь, нет, - искренне, без сожаления, ответил Василий. - Удивительно, правда? Просто... был очень привязан к семье. Летом работал с отцом на комбайне, штурвальным. Лет с девяти точно...
- Это же труд какой! Раньше ведь жара, пыль - всё доставалось комбайнёрам.
- Зато свёклу не надо было полоть, - просиял Василий. - Это сейчас всё машинами обрабатывают. А тогда - тяпку в руки и вперёд! Матери, как доярке, по три с половиной гектара давали.
- Три с половиной гектара?! - изумилась Алла. - На одного человека?! С тяпкой?!
- Вот же! А при этом и от основной работы никто не освобождал. Тридцать голов коровушек, будь добра, подои. Мало того, аппараты доильные как следует вымой. И, если скотник запьёт..., а такое часто бывало, коров накорми да вычисти за ними.
- Ужас!
- Так и есть. Когда матери одной?! Вот мы с Надюшкой - сестрой и жарились в поле. Как вспомнишь, жуть берёт! Младшему - Серёжке почти не досталось. Сначала мы были в помощниках, он маленький. Потом мать его жалела. Всего одно лето, кажется, и пришлось ему поработать. Надюшку как раз в санаторий отправили. У неё какое-то осложнение на почки было после ангины. Вот отец Серёжку и заставил матери помочь. Та, конечно, против была. Даже поругалась с отцом. Но он всё равно на своём настоял и отправил Серёгу на свёклу. А я к тому времени, так сказать, увильнул на комбайн.
- Тоже не позавидуешь.
- Но со свёклой не сравнить. Да ещё и хвалили нас, пацанов-штурвальных. И денежку начисляли. А кормили как! Помню, повариха положит к борщу огромный шмат мяса. Я до слёз: "Тёть Шур, не могу столько!" А она: "Ешь! Мужик, чтоб работать, много есть должен". Тогда в совхозе механизаторов кормили, как говорится, "на убой". Говядина, свинина. Я-то не привык так питаться. Дома что: молока кружку, да батон. Матери вечно некогда варить было. В четыре утра на дойку. Прибежит домой - скорей со скотиной управляться. В обед опять доить. Потом огород. Постирушки разные. Ну и к вечеру снова на дойку. Картошку, в основном, нажарит или макароны отварит, яйцами зальёт и сахаром посыплет. Вот и всё меню, - улыбнулся Василий. - Рыбу кое-когда тушила. Сестра её, тёть Рая, со свинокомплекса приносила мойву.
- Рыбу со свинокомплекса?!
- Ага, свежемороженая мойва пластами. Свежайшая! Свиней привозили кормить. Да в таких огромных количествах, что и свинаркам доставалось. Только рыбу я не ел.
- Из-за того, что со свинокомплекса?
- Нет, - усмехнулся Василий, - из-за способа приготовления. У тёть Раи жареную ел. Рыба как рыба. Очень даже вкусная. А наша мать любую рыбу в молоке тушила. Отец ничего - тот мойву ложкой ел. Как дед, бывало. А мы, дети, нос воротили. Поковыряем немного и всё.
- А почему не жарили? Не было времени?
- И времени не было. А, главное, масло подсолнечное мать редко покупала. Картошку-то на свином или гусином жиру жарила.
- Ну да, рыба на жиру... тот ещё вкус. Но, мне кажется, всё равно вкуснее было бы, - сморщила нос Алла, - чем тушить в молоке.
- Вот и мы с Надюшкой так решили, - снова улыбнулся Василий. - Она, как подросла немного, стала сама готовить. И рыбу несколько раз на жиру жарила.
- Мойву?
- Не-е-ет, - мечтательно протянул Василий. - Речную - щуку. У нас в деревне раньше традиция была: весной мужики недели на две на рыбалку выходили, на излучину реки. Берега заливало и там, в ямках, щука билась. Так её голыми руками брали. Некоторые мужики, кто работал, специально в это время на выходные уходили. Директор ругался, но отпускал. Потому что знал, всё равно уйдут.
- А зачем на столько времени? - удивилась Алла. - Пошёл на один день, щук набрал...
- Что ты?! А процесс? Там по всему берегу костры; уха варится; самогонка рекой.
- Палатки стоят?
- Да какие у деревенских палатки? - засмеялся Василий. - Без палаток ночевали. В телогрейку завернутся и храпят. Да и спали мало. То выпивали, то рыбачили.
- Как рыбачили? Ты ж говорил, руками.
- Браконьерничали. Где руками возьмут. А где яма поглубже, там из ружья дробью стреляли. Один дед, Фомич, всегда ложился возле самого глубокого обрыва на реке. Сторожил с ружьём огромную щуку. Стоило ему раз один увидеть всплеск хвоста на воде и всё!
- Что всё?
- Заступал в дозор. Скручивал себе огромную самокрутку, сантиметров на двадцать, чтоб не отвлекаться ни на что. И ложился с ружьём. Сутками мог подстерегать. Но щуку всё равно добывал.
- А как же самогон, еда? - улыбнулась Алла.
- Ни-че-го! Цель - добыча. Какая там еда?! Попить, может, бутылку какую клал рядом. Чего, самогонки, воды ли, не знаю точно. Нам, пацанятам строго-настрого было приказано: засаду деда Фомича далеко обходить, чтобы щуку не спугнуть.
- И всегда добывал?
- Всегда.
- Слушай, - воскликнула Алла, - так я же вспомнила! Отец рассказывал про этого деда. Он ведь тоже иногда весной ездил рыбачить в родные места. Точно-точно! На щуку! И всегда чистил и готовил сам.
- Жареную?
- Нет, котлеты крутил. Так вот он про этого деда Фомича и рассказывал. Я совсем маленькая была, лет пять-шесть. И мне представлялось, будто это не щука, а Лох-Нэсское чудовище. Только папа по-другому рассказывал. Про ружьё, ясное дело, ни слова. Говорил, будто эту щуку на удочку ловили и потом обратно в реку отпускали. А вы, мальчишки, как ловили, руками?
- Да мы и не ловили. Так, бегали днём среди мужиков, дивились на эту картину. Весело было. А наловленной рыбы вокруг горы лежали. Пожалуйста, подходи, бери, да тащи домой - готовить. Беспредельничать, конечно, никому не давали. Ну, там, чтобы много забрать, да на продажу нести. Околачивались там первое время такие любители - два алкаша. Только мужики им быстро объяснили, что к чему. Эх, незабываемое время, - потёр ладонью затылок Василий. - Теперь такого уже не увидишь.
- Теперь, должно быть, и рыбы в реке не осталось после такого браконьерства?
- Не осталось. Только не от браконьерства. Раньше запруду на реках каждый год обновляли, ремонтировали. Воды было много. И берега чистые. Коровы на летнем выпасе всё поедали. А сейчас все берега деревьями заросли. Речное дно илом затянуло. Искупаться негде, не говоря уж о рыбе. Мы с мужиками пробуем возродить. Карпов покупаем в складчину, выпускаем в реку. Из местного пруда красного карася возим. Зимой лунки сверлим во льду, чтоб рыба не задыхалась. Но..., конечно, не те масштабы. Речные берега уже не очистить, да и запруду построить - хорошая техника нужна.
- Давай, вернёмся потом к этому разговору. Ну, насчёт техники.
- Буду благодарен, - воодушевился Василий. - Да и все наши мужики рады будут.
- Стало быть, до весны?
- Договорились!
- Вот, а ты говоришь, разные страны. У нас намного интереснее.
- Это точно, - согласился Василий. - Воспоминаний много. Про ту же реку. Когда весной разливалась, мы в школу иной раз не ходили. В нашей деревне только начальная школа была. А с четвёртого класса мы в соседней деревне учились. Так я иной раз у бабушки, отцовой матери, ночевал. Она к моему приходу такие вкусности готовила. Целыми днями подсолнечные семечки руками лущила. А семечки раньше были большие, полосатые такие. Чёрные с белыми полосками. И казалось, будто они серые. Так вот бабушка начистит целую гору этих семечек и потом в каких-то алюминиевых блюдцах мёдом заливает.
- Козинаки получаются! - восторженно догадалась Алла.
- Типа того. А иногда истолчёт семечки ступкой и долго-долго варит их с сахаром.
- И что получается?
- Вкуснейшая штука. Похожа на халву. Только лучше. Знаешь, такая не плотная, рыхлая. Прямо таяла во рту.
- Удивительно!
- Да, бабуля нас, внуков, очень любила. Только Серёжка диковатый был, - улыбнулся Василий. - Может, конечно, малой ещё. Как-то раз мы все трое: я, Надюшка и он на каникулах у бабушки заночевали. Серёга, правда, ещё в школу не ходил. Днём - ничего, нормально, бегал, играл. А как спать ложиться, в рёв: "Хочу к маме!" Мы с бабушкой и так, и сяк. И сказку, и вкусное что-то ему. Рыдает и всё тут. Бабушка скорей за дядь Шурой - вторым сыном, ну, папиным братом, стало быть, что в той же деревне жил. Тот так и понёс его ночью домой.
- А вы с сестрой тоже ушли?
- Да мы-то зачем? Мы у бабули ещё неделю жили, до конца каникул. Серёжка на следующее утро встал и заявляет, мол, хочу к Васе с Надей. Тут мать на него рыкнула, что обратно его уже никто не поведёт. Так и скучал без нас. Но уж матери истерик не закатывал. Побаивался её. Она, хоть и любила его больше всех, но на расправу была крута.
- Чудесные у тебя воспоминания о детстве! Хотя и труд тяжёлый, и много чего досталось... А мои воспоминания, по большому счёту, связаны только с отцом.
- А как же мама?
- Она как-то оставалась в стороне... что ли. Отец больше к деревне тянулся, к сельскому хозяйству. Мама этого не понимала, хотя сама деревенская. Всегда возмущалась: "Ты - депутат Областного Совета!" Отец злился: "Депутат для кого?! Для народа!" И когда появилась возможность организовать сельхоз-фирму, он сразу за это дело ухватился. Не буду лукавить, что начинал совсем с нуля. Технику сразу приобрёл новейшую, самую крутую на тот момент. Благо, была у него такая возможность. Кредиты там или как. Но, в то же время, ничего беззаконного. Не приватизировал совхозную за копейки. И земли под хозяйство взял бросовые, которые годами не обрабатывались. Ни у кого не оттяпал, никакого фермера по миру не пустил.
- Это все знают, - покивал Василий. - Анатолия Тимофеевича у нас уважали и уважают до сих пор.
- Только в своей семье не понимали, - горько заметила Алла.
- Даже ты?!
- Нет, конечно! А вот маминой поддержки ему здорово не хватало. Ещё задолго до того как отец вплотную занялся сельским хозяйством, мать заставила его купить ей помещение для ювелирного магазина. И до сих пор занимается этим бизнесом.
- Успешно?
- Наверное, - пожала плечами Алла. - Точно не знаю. Мы с ней очень редко общаемся. Когда я возглавила фирму отца после его ухода, она со мной какое-то время вообще не разговаривала.
- Неужели такое бывает? - изумился Василий.
- Представь себе, бывает. Поэтому мне очень не хватает отца.
- А муж? Он ведь тоже в этой сфере?
- Да, тут всё безупречно, - уверенно подтвердила Алла. - Венсан - друг и поддержка во всём. Только, знаешь, методы работы у него немного другие. Он, как бы тебе объяснить, смотрит на вещи более глобально, что ли. Ну, то есть, не будет вникать в каждую мелочь, а поручит наёмному менеджеру.
- Вроде нашего Крупенина?
- Вот-вот, вроде Кирилла. Венсан и мне предлагал сделать его исполнительным директором, чтобы самой не мотаться из Подмосковья. Но мне страшно захотелось самой похозяйствовать, - улыбнулась Алла. - Само собой, во многих вещах Кирилл мне здорово помог и до сих пор помогает. Но в целом стараюсь сама держать руку на пульсе.
- Сейчас, когда всё более-менее отлажено, нет желания вернуться в Подмосковье? Ну, в смысле не только на выходные?
- Знаешь, нет. Общения с Венсаном вполне хватает. И он, как мне кажется, даже рад, что мы оба всю неделю, до уик-энда, заняты. И потом... Наверное, это покажется странным, - улыбнулась Алла. - Но всё-таки семья для него на первом месте. И он очень рад, что в выходные мы полностью заняты друг другом. А в остальные дни он может с головой погрузиться в работу, не чувствуя себя виноватым, что не уделяет мне внимание. Само собой, вечером созваниваемся. Но днём у Венсана вечно какие-то переговоры, налаживание контактов по сбыту сельхозпродукции, организация выставок, закупка новейшей техники, удобрений и тому подобное. Кроме того, Венсан состоит в какой-то экологической ассоциации. Ну, что-то типа охраны природы. Его всё это заводит, понимаешь? Вся эта глобальная деятельность. Так что, у нас полная гармония, - тихо засмеялась Алла.
- И он даже ни разу не был в той фирме, ну, где Ася работает?
- Ни разу. А зачем? Наёмный директор со всем прекрасно справляется. У Венсана десяток таких фирм в европейской части России. Он предпочитает уделять гораздо больше внимания проблемам с конкурентами.
- Такие тоже возникают?
- А как же! Зато я этого не касаюсь. Всем занимается Венсан...
- Алла Анатольевна! - раздался возглас со стороны причала, от которого они с Василием удалились, сделав очередной "круг" по пляжу. - Алла Анатольевна, - повторил запыхавшийся молодой парень, водитель, - можно вас?!
- Что такое, Денис?
- Мне только что сестра позвонила... двоюродная... Она в .....нской больнице дежурит в "Приёмном покое". Так вот... она сказала, будто недавно привезли пациента с тяжёлыми травмами. Переломы какие-то: ключицы, рёбер... Ну, ещё не знаю чего... Иринка мне позвонила, потому что знает, что мы здесь, с вами.
- Денис, говори уже конкретно! Что за пациент? Кто-то из наших работников?
- Нет... Ирина сказала, будто его зарегистрировали по автоправам. А там написано: Венсан Дюваль...
- Что за ерунда? - поразилась Алла. - .....нская больница?! Травмы?! Не может быть. Ошибка какая-то!
http://proza.ru/2021/12/10/1942
Фото Татьяны Микулич.