Сначала была реплика «Театральная партия Хабенского», опубликованная ранее на сайте. В ней мной была высказана мысль, что неподёнковые пьесы в наше время надо искать у драматургов, которые пишут в стол. Те откликнулись. С тремя из них я пообщался. Во-первых, они заметили мое упущение. Что они пишут в стол не только из-за сальериевских компашек в цехе драматургов. И все что выше их «сапога» те растаптывают. Ведь драматурги могут еще представить свои пьесы не только в журналы и издательства, а напрямую – в театры. В их литчасти, режиссерам.
Сальериевские «сапоги» которых не менее иезуитские. Убежден автор самиздатного сборника пьес «Тошнота.Ру» (мои собеседники просили не называть их имен). И рассказал о походе с одной из своих пьес в театры.
Написав пьесу «Тошнота.Ру», он оставил ее рукопись в литчасти театра им. Вахтангова. Не поверите! Уже на следующее утро ему оттуда позвонили по телефону с гневным призывом немедленно забрать свою пьесу. Тётенька в трубку возмущенным голосом ему прокричала: «Да как вы только посмели принести в наш театр пьесу с таким названием". И пояснила еще более гневно: "Как вы себе это представляете, что на афише нашего театра, академического театра! будет светиться слово "Тошнота"…
Получив от ворот поворот от «швейцарши» из литчасти академического театра, автор решил отнести рукопись пьесы не в академический. Благо такой был недалеко от Вахтанговского. В театре «У Никитских ворот» ему повезло. В помещении служебного входа оказалась сама тётечка из литчасти, о чем-то беседующая с вахтершей. И после краткого приветствия и объяснения о цели прихода он протянул ей папку. Она же добродушно ему сказала: «Нет смысла оставлять мне пьесу. Наш худрук Марк Григорьевич давно ничего не читает. У него сейчас репертуарный план расписан на два года вперед. Может быть потом…» Но автор почувствовал в ее интонации нотки сомнения и в этом "потом".
Но не возвращаться же ему домой с папкой? Да и бог любит троицу, подбодрил себя драматург. И зря. Алла Михалёва из литчасти театра им. Моссовета встретила его даже хуже предыдущей тётеньки. Оказалось, с ее слов. театру не нужна новая пьеса, дескать, все их режиссеры уже загружены репертуарной работой. И надолго, уточнила она. Только не с добродушными нотками в голосе, а типа «Ходют тут всякие»...
Здесь в развитие этой темы вставил свои пять копеек второй драматург. У него был иной случай, но не менее показательный. Он созвонился с ассистенткой режиссера Крымова. Вежливо спросил у нее, не могла бы она передать рукопись его пьесы Дмитрию Анатольевичу для прочтения? В ответ та фыркнула и надменно добавила: «Мой шеф не читает чужие пьесы. Он пишет свои!»
Может. моим визави просто не повезло с выбором литчасти? Увы, «швейцаров» от литчасти с призывом «Держать и не пущать!» они встретили и в МХТ им. Чехова, МХАТ им. Горького, театре им Пушкина, «Гоголь-центре», театре на Малой Бронной, театре «Модерн» и других. Выходит, что режиссеры московских театров не читают современные пьесы и ставить их для зрителей не собираются.
А зачем? Снова усмехнулся второй драматург. Режиссеры и без них круто выезжают эпатажами на старых текстах, особенно на классике. Уже была на сцене Анна Каренина без руки, ноги и глаза, безрукий Костя Треплев. Жди, к ним вскоре прибавятся глухонемой Чацкий, слепой Хлестаков и парализованный Чичиков на инвалидной бричке…
Тут я вспомнил, что в МХТ им. Чехова приглашены режиссер Крымов с постановкой спектакля «Диккенс» и Богомолов с «Оптимистической трагедией». Уж не последует ли режиссер за диагнозом Ч.Ломброзо писателю Ч.Диккенсу? И мы увидим на сцене с «обмороженной» левой ногой вечно брякающегося на пол эпилептика. А комиссаршей в «Оптимистической трагедии» будет мужчина. Чтобы эффектнее и с перчёным намеком зазвучали знаменитые слова из пьесы: «Ну, кто ещё хочет попробовать комиссарского тела?» Я бы побоялся успеха таких постановок.
По-моему, за этими эпатажами московские режиссеры скрывают свой страх ставить новые пьесы. Откликнулся после некоторого раздумья третий драматург. От неспособности овладеть их материалом, оценить его. Поэтому они избегают даже их читать. Чтобы не попасть впросак. Прочел пьесу, а нового Шекспира не увидел… Поэтому они напрочь забаррикадировались «швейцарами» от литчасти. Пусть те читают новые пьесы, бросают их в мусорные корзины. А с режиссеров получается взятки гладки, они же не читали… Нельзя себе даже представить, чтобы Станиславский и Немирович-Данченко не читали пьесы, которые приносили им в театр авторы. И отгораживались от них «швейцарами» от литчасти.
Всё-таки нельзя отрицать, что иногда наши режиссеры ставят современные пьесы, заметил я.
Да, но какие! Воскликнул в ответ второй драматург. Это пьесы или обкатанные на сценах театров Запада, или подошедших под размер сальериевского «сапога».
Скажите, что мы как-то забыли о публике в зрительных залах. Похоже, ей-то эпатажи наших режиссеров явно по нраву, есть повод поржать. Публика испокон веку ходила и будет ходить в театр за зрелищем и ржачем.
«Но это не должно побуждать авторов и артистов идти у неё на поводу», – требовал от коллег К.Станиславский. Почему он не велся на легкий успех?
Читавшие философа Хайдеггера знают почему, сказал автор пьесы «Тошнота.Ру», подводя черту под нашей провокацией. Лишь тот, кто овладел своим временем останется в истории.