Детство
Неделя пролетела незаметно. Пленка проявлена, снимки напечатаны. Фотография деда Егора была настолько хороша, что её можно было разместить на обложке журнала «Охота и рыбалка» или отправить на фотоконкурс «Мир вокруг нас». Освободившись от домашних забот, мчусь на своем велосипеде по знакомому маршруту к сказочному дому деда Егора.
Мелькают автобусы, мотоциклы, киоски, магазинчики, люди в ярких нарядах. Все краски и звуки сливаются в одну прекрасную картину и без того замечательного летнего дня. Городской пейзаж плавно сменяется сельским, всё чаще слышится отдалённый рокот тракторов, мычание телят да лай собак, зорко охраняющих свои владения. Вот на горизонте показался заветный дом, а возле дома мой герой, дед Егор, сгребающий граблями скошенную траву.
- Бог в помощь, - говорю деду Егору, слезая с велосипеда.
- Ана, конечно, Бог-то Бог, да и сам будь неплох, - отвечает Егор, продолжая сгребать траву, - хотя годы уже не те и нога всё шибче ноет, и спина покоя не даёт. Бывало, раньше сено в захваты косили, встанешь утречком, солнце ещё не взошло и айда в кривую балку. Косу в руки, да давай круг описывать пока нет никого. Сколь захватил- всё твоё, коси не ленись, а там глядишь, и другие мужики подтягиваться начинают, давай себе круги нарезать. Кто опоздал, переходили на следующую балку, что за косогором тянулась до самой Ведьминой окладины. Трава там побогаче была, да только вывозить сложнее. Но хочу заметить - выкашивали всё, потому как скотины в каждом дворе было много. Вот у нас, к примеру, корова, два телка годовалых, маленький телёнок, овец штук восемь да кролики в придачу - всех прокормить надо. Нынче село постарело, молодёжь все больше в город норовит вырваться. Ана, конечно, там таких хлопот нет, все больше забавы разные: театры, кино, музеи, кафе опять же. В деревню нынче молодых калачом не заманишь. А ты – то какими судьбами здесь? – обратился ко мне Егор, заканчивая свое занятие.
- Да я вот фотографии привез, что в прошлый раз на пруду снимал, - отвечаю я, протягивая чёрный конверт со снимками деду Егору.
- Ана, конечно, фотографии — это дело хорошее, - прохрипел дед Егор, забирая у меня конверт, - однако давай пройдём во двор да в тенёчке посидим, - продолжал он. Мы прошли во двор и направились к беседке, оформленной в том же стиле, что и дом. – Проходи, располагайся поудобнее, - продолжал Егор своим хриплым голосом. – А велосипед свой можешь к дому поставить, тут его никто не возьмёт.
Поставив велосипед, как было велено, я прошёл в беседку с резными наличниками и решётчатыми окнами, сел напротив деда Егора.
- Хорошо тут у Вас, - вымолвил я, пока Егор вынимал фотографии из конверта. В это время подошла еще не старая женщина, по всей видимости, жена Егора Акимовича.
– Здравствуйте, - первым произнёс я.
- Здравствуйте, - мелодичным голосом, нараспев, ответила женщина. - Чем это вы тут заняты? – спросила она, присаживаясь подле деда Егора.
- Да вот, Любушка, Михаил фото привёз, на прошлой неделе на пруду фотографировал, - пояснил дед Егор своей супруге, – ты посмотри, какой тут бравый рыбак! - продолжал он, передовая снимки Любушке.
- Да и впрямь не узнать, как солдат на боевом посту подле своей добычи, - восхищенно пропела Любушка, разглядывая фотографии.
- Любушка, а напоила бы ты нас чаем с пирожками, - сказал Егор своей (по всему было видно) горячо любимой жене. И Любушка тут же закружилась, захлопотала. Застелила стол вышитой скатертью, выставила чашки с блюдцами, чайник заварочный, от которого струился тонкий приятный аромат, вазочку со свежим мёдом, блюдо с румяными пирожками и последним поставила на круглую деревянную подставку цветастый эмалированный чайник, дышащий горячим паром.
- Просто чайная церемония какая-то, - произнес я от удивления. А Любушка тем временем наливала по чашкам ароматный чай, заваренный на травах , доливая туда кипяток из большого чайника. И чай, и мёд, и пирожки произвели на меня не забываемое впечатление, такое волшебное сочетание вкусов я ощутил, пожалуй, впервые. Пока пили чай - хозяева с интересом расспрашивали меня: чем занимаюсь, про семью, мои увлечения. После окончания «чайной церемонии», поблагодарив хозяев за такое царское угощение, я почувствовал мощный приток сил и эмоций, потому, наверное, решился спросить деда Егора о его годах, проведенных в детдоме. Дед Егор крякнул, откашливаясь как бы от неожиданности, на секунду задумался и начал рассказ со своей коронной фразы: «Ана, конечно».
- Ана, конечно, можно и рассказать, хотя ничего замечательного в том не было, - начал он.
- Детский дом, куда меня доставили, находился в правом крыле второго этажа дома бывшего помещика Лопахина. В остальной части располагался военный госпиталь. Детей было немного - человек тридцать - в возрасте от года и до семи лет. Наши спальни располагались в четырёх комнатах, пятая была столовой и по совместительству игровой, но играть особо не доводилось. Ребята постарше помогали по хозяйству, сидели возле тяжело раненных бойцов, ухаживая за ними. А мы средняя группа следили за малышами. Иногда собирались в игровой комнате и разучивали песни, стихотворения, репетировали сценки из произведений Гайдара и других авторов, а потом ходили по палатам, выступали перед ранеными. Они всегда радовались, от души смеялись, громко хлопали в ладоши и угощали нас кусковым сахаром и хлебом. Всё собранное, мы приносили к себе, и все вместе пили чай. Кормили скудно, но мы не голодали, жидкая каша «размазня», похлёбка и чай с хлебом были всегда. В комнатах было тепло. Топили дровами, сосновыми шишками, которые собирали в лесу, торфом, выкопанным нянечками из торфяника рядом с болотом. Наши нянечки и медперсонал относились к нам по - доброму, хвалили за ту помощь, которую мы им оказывали, жалели, если кто - то из нас хворал или набивал шишки, штопали разодранную по шалости одежду. А мы, не зная родительской любви, – любили их, нередко называя мамами. Низкий им поклон за их внимание и заботу, - дед Егор на несколько секунд затих, закурил папиросу. Было видно, что он взволнован. Сделав несколько глубоких затяжек, Егор продолжил:
- Детство пролетело незаметно, в сорок пятом в мае закончилась война, а в августе, кому исполнилось семь лет, перевели в школу - интернат для детей сирот в районный центр. Вот так.
Дед Егор докурил папиросу, поблагодарил меня за фотографии и поднялся из-за стола, давая понять, что засиделись, а дела ждут. Я в свою очередь поблагодарил радушных хозяев за приём, щедрое угощение и пожелал им крепкого здоровья. Перед отъездом, набравшись смелости, я спросил:
- Егор Акимович, а можно к вам ещё приехать?
- Ана, конечно, приезжай, ежели пожелаешь, - одобрительно ответил дед Егор.
Довольный ответом, пожав на прощание его крепкую мозолистую руку, я прыгнул на велосипед и помчался домой.